Я молчал. Она заметила выражение разочарования на моем лице.
— В любом случае я рада познакомиться с вами, Четан. Откуда вы едете? Вероятно, в Канпуре вас интересовал Индийский технологический институт?
— Да, — ответил я, мой голос звучал уже менее дружелюбно. — Ездил на встречу с читателями и выступил там с лекцией.
— Правда? О чем?
— Рассказывал о своей книге. Той самой, которую вы сочли нормальной. Некоторым людям было интересно послушать про нее. — Я говорил самым что ни на есть сладким голосом, желая замаскировать свой сарказм.
— Интересно, — обронила она и снова замолчана.
Я тоже молчал. Захотелось остаться одному.
Мерцающий электрический свет раздражал меня. Я подумал о том, что, наверное, можно выключить его. Но было еще довольно рано.
— Какая следующая остановка? Или это экспресс? — спросила она минут через пять, явно желая продолжить разговор.
— Не знаю, — буркнул я и уставился в окно, хотя по-прежнему ничего не видел.
— Все хорошо? — тихо спросила она.
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Просто так. Вас расстроил мой отзыв о вашей книге, я права?
— Не совсем.
Девушка рассмеялась. Ее улыбка, как и глаза, брала в плен. Я понимал: девушка смеется надо мной, но мне хотелось, чтобы она продолжала улыбаться. Я опять с трудом оторвал от нее взгляд.
— Послушайте. Я знаю, ваша книга имела успех. Вы пишете для молодежи, и все такое прочее. Но в определенном смысле…
— Что? — заинтересовался я.
— В определенном смысле вас трудно назвать молодежным писателем.
Я несколько секунд смотрел на нее. Взгляд ее магнетических глаз казался нежным и одновременно настойчивым.
— Я считал, что написал книгу об учащихся колледжа. Разве они не относятся к молодежи?
— Да, конечно. Действие происходит в Индийском технологическом институте — элитном учебном заведении, куда могут попасть немногие. И вы полагаете, что его студенты являются представителями нашей молодежи? — поинтересовалась она и достала из сумочки коробочку с мятными таблетками. Протянула ее мне, но я отказался.
— Что вы хотите сказать? Мне надо было с чего-то начинать, и я написал о тех годах, которые провел в колледже. И сюжет вовсе не привязан к Индийскому технологическому, подобная история могла случиться где угодно. Но вы тем не менее считаете мою книгу макулатурой?
— Я не говорила этого. Просто она не дает представления об индийской молодежи, — пояснила попутчица, закрывая коробочку.
— О, действительно… — начал я, но тут поезд загрохотал по длинному железнодорожному мосту, и я был вынужден умолкнуть.
Мы не могли разговаривать минуты три, пока не проехали мост.
— И кто, по-вашему, дает точное представление о молодежи?
— Не знаю. Это вы писатель. Вам видней. — Она откинула со лба завитки.
— Это несправедливо, — возразил я, напоминая сам себе капризного пятилетнего ребенка. Она улыбнулась. А затем заговорила снова:
— Вы собираетесь написать следующую книгу?
— Попробую.
— И о чем она будет? Об Индийском медицинском институте?
— Нет.
— Почему?
— Потому что это не даст представления о нашей молодежи.
Она засмеялась.
— Я иду у вас на поводу. А вы смеетесь, — обиделся я.
— Нет-нет, и не думаю. Вы можете не принимать мои слова так близко к сердцу?
— Я и не принимаю, — сказал я и отвернулся.
— Позвольте мне объясниться. ИТИ — это клево и все такое, но что, если посмотреть на вещи шире? О чем ваша книга?
— И о чем же?
— Если вы хотите писать о молодежи, то, может, стоит обратить внимание на тех юношей и девушек, которые сталкиваются с реальными трудностями?
— Например?
— Просто оглянитесь вокруг. У кого из молодых людей в современной Индии больше всего проблем?
— Не знаю. У студентов?
— Нет, господин писатель. На сей раз вам следовало бы распрощаться со студенческим кампусом, о котором вы рассказывали в своей первой книге. Вы не догадываетесь, что могло бы стать темой вашего второго романа?
Я впервые за все время посмотрел на девушку внимательно. Может, причиной тому была ночь, но она показалась мне одной из самых красивых женщин, которых мне когда-либо довелось видеть. Все в ней было совершенно. Лицо как у ребенка, на лбу красная точка, на которой трудно было задержать взгляд — отвлекали ее глаза.
Я попытался сосредоточиться на вопросе.
— Второй роман? Я еще не знаю, о чем он будет.
— Правда? Нет никаких идей?