— Кто он такой? — прошептал я, но Врум шикнул на меня.
— Сэр, как я понимаю, вы мистер Уильям Фокс?
— Правильно понимаешь. Думаешь, раз тебе известно мое имя, то можно впаривать мне дерьмовые пылесосы?
— А в чем проблема, сэр? У вас пылесос марки «Ви-экс-100»?
— Он больше не всасывает пыль. Не всасывает, и все тут.
— Сэр, когда вы в последний раз меняли мешок для пыли? — поинтересовался Врум.
— Какая, твою мать, разница, когда я менял его? Мне просто всучили дерьмовый пылесос.
Врум три раза глубоко вдохнул и выдохнул и вспомнил, как надлежало вести себя в подобных случаях:
— Сэр, я бы попросил вас не выражаться.
— Да что ты говоришь? Тогда заставь этот гребаный пылесос работать.
Прежде чем снова заговорить, Врум нажал на какую-то кнопку на телефоне и выпалил:
— Да пошел ты, гребаный сукин сын!
— Что ты такое говоришь? — запаниковал я.
— Просто выпускаю пар. Не беспокойся, он этого не слышал, — ухмыльнулся Врум. — Возвращаемся к нашему разговору. — Он снова нажал на кнопку: — Сэр, необходимо менять мешки для пыли по мере того, как они наполняются.
— С кем я разговариваю? — разъярился собеседник Врума.
— Меня зовут Виктор, сэр.
— Скажи мне твое настоящее гребаное имя. Ведь ты, черт тебя побери, малютка-индиец, так?
— Сэр, боюсь, я не имею права сообщать вам, где нахожусь.
— Ты из Индии. Признайся, чувак.
— Да, сэр. Я из Индии.
— Что ты сделал для того, чтобы получить эту работу? У тебя есть диплом по ядерной физике, мать-перемать?
— Сэр, вам нужна помощь или нет?
— Хватит тебе, отвечай! Не нужна мне никакая помощь. Ладно, я поменяю мешок для пыли. А как насчет вас, ребята? Когда вы поменяете свою пыльную страну на что-нибудь получше?
— Простите, сэр, но я требую, чтобы вы перестали говорить такие вещи.
— Ого! Какие-то черномазые детишки учат меня… — Я оборвал фразу на полуслове.
Врум сидел не двигаясь. Он весь дрожал и тяжело дышал, затем поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях.
— Ты не обязан разговаривать с такими людьми, сам знаешь, — сказал я.
Девушки смотрели на нас, продолжая общаться с клиентами.
— Врум, кому я говорю?
Он поднял голову и медленно повернулся ко мне. Затем ударил кулаком по столу.
— Черт возьми! — вскрикнул он и дернул ногой.
— Что за… — начала было Приянка. — У меня почему-то прервалась связь.
Пинок Врума привел ктому, что телефонные провода оказались выключены из сети. Но прежде чем наладить связь, мне надо было «наладить» Врума. Мой друг встал, в нем было шесть с лишним футов, и он возвышался над нами как башня.
— Я не выношу двух вещей, — заявил он, показывая нам два пальца. — Расистов. И американцев.
Приянка засмеялась.
— Над чем ты смеешься? — удивился я.
— Врум противоречит сам себе. Он не любит расистов, но не выносит американцев, — объяснила она.
— Почему… — Врум не обратил никакого внимания на слова Приянки. — Почему толстозадые американские тупицы считают, что имеют право презирать нас? Вы знаете почему?
Ему никто не ответил. Врум продолжал:
— Я скажу вам. Не потому, что они умнее. Не потому, что лучше. А потому, что их страна богата, а наша — бедна. И это единственная причина их высокомерия. Потому что лузеры, правящие нашей страной в течение последних пятидесяти лет, умудрились сделать так, что Индия стала одной из самых бедных стран мира!
— Ты преувеличиваешь, Врум. Позвонил какой-то идиот и… — начала Радхика.
— Черт побери этих американцев! — Я протянул Вруму бутылку с водой. — Посмотри, ты вывел из строя всю систему.
— Кто-то умудрился пнуть американцев слишком уж сильно. Звонков больше не будет, — округлила глаза Приянка.
— Сейчас гляну. — Мне опять пришлось лезть под стол. Но меня больше всего волновало, отключился городской телефон или нет. Этот провод оказался нетронутым.
— Подожди, Шьям, — попросила Эша. — У нас есть прекрасный предлог для того, чтобы не отвечать на звонки. Оставь пока все как есть.
Все согласились с ней. Мы решили позвать инженеров через двадцать минут.
— А почему Бакши здесь? — спросила Приянка. — Я видела, как он выходил из туалета.
— Он принес пакет для Эши, — ответил я. — А еще он сказал, что полтретьего состоится собрание нашей команды. Господи, да мне же надо отксерить эти материалы!
Я снова взял в руки бумаги, оставленные мне Бакши.