— Я думал, мы друзья. Но хочу, чтобы наши отношения перешли на другой уровень.
— Не надо, пожалуйста. — Эша прикрыла глаза ладонями. — Ты выбрал очень неудачное время для того, чтобы поговорить об этом.
— Что не так, Эша? Могу я помочь тебе? — В голосе Врума слышалось скорее беспокойство, чем романтические ноты.
Эша яростно помотала головой.
Я понял, что Врум потерпел поражение. Эша не была заинтересована в серьезных отношениях и к тому же пребывала в каком-то странном состоянии. Я покончил с куском торта, в котором было не меньше тысячи калорий, и пошел за водой. Когда вернулся, они уже ушли.
Когда я вернулся в СГУА, во рту все еще оставался привкус шоколадного торта. Я сел за стол и начал просматривать какие-то второстепенные сайты. Радхика тем временем советовала Приянке, где лучше всего в Дели заказать свадебное платье, а Эша и Врум молчали. Чувство вины по поводу шоколадного торта переплелось во мне с угрызениями совести из-за того, что я не сообщил о неполадках в системе связи. В результате на душе кошки скребли. Наконец я позвонил в ОИТ и попросил о помощи. У них было полно дел, но обещали прислать специалиста через десять минут.
Тут зазвонил городской телефон, и мы все почему-то вздрогнули.
— Ганеш! — воскликнула Приянка, метнувшись к аппарату. С самым что ни на есть бесстрастным выражением лица я подключился к их разговору.
— Мамочка, — сказала Приянка, — почему ты не спишь? Кто дал тебе этот номер?
— О чем ты говоришь? Почему я должна спать? Сегодня никто из нас даже глаз не сомкнул, — услышал я взволнованный голос матери Приянки.
Слышимость была прекрасная. Ее мать пребывала в приподнятом настроении, что не вязалось с образом женщины, которая, по словам Приянки, большую часть своей жизни страдала от депрессии и навязчивых идей.
Мать Приянки сказала, что ей недавно звонил Ганеш и дал номер телефона экстренной связи. Члены семьи Ганеша, проживающие в Индии, тоже не спали; они звонили родителям Приянки по меньшей мере раз в час. Ганеш сказал им, что «чувствует себя на вершине блаженства». Насколько я понял, у этого печального чувака не было другой жизни.
— Сегодня я такая счастливая. Бог послал нам этого замечательного человека, он идеально подходит тебе. А я так сильно волновалась из-за своей дочурки, — говорила мать Приянки.
— Прекрасно, мама, но что здесь такого срочного? — отвечала Приянка. — Я буду дома через несколько часов. Зачем ты позвонила сюда?
— Разве мать не может позвонить своей дочери? — «Разве мать» — одно из «классических» ее выражений.
— Все нормально. Просто меня удивил твой звонок. А мы с Ганешем разговаривали сегодня пару раз.
— И?
— Что?
— Он поведал тебе о своих планах?
— Каких планах?
— В следующем месяце Ганеш приедет в Индию! Сначала он просто хотел познакомиться с разными девушками, но теперь, раз уж он сделал свой выбор, то собирается во время этой поездки сыграть свадьбу, — объявила мать Приянки, задыхаясь от волнения.
― Так скоро? — Приянка рассеянно обвела взглядом всех нас, на ее лице было написано безмерное удивление. Коллеги в ответ озадаченно посмотрели на нее, ведь они не знали, о чем идет речь. Я притворился, что тоже ничего не понимаю.
— Нет, мама! — завопила Приянка. — Я не могу выйти замуж в следующем месяце. В этом случае в моем распоряжении окажется всего пять недель.
— Тебе не о чем беспокоиться. Я сама все организую. Вот увидишь, буду работать круглые сутки, чтобы устроить действительно прекрасную свадьбу!
— Мама, я беспокоюсь не о том, успеешь ты все приготовить или нет. Я должна быть готова к браку. Ведь мы едва знакомы с Ганешем, — сказала Приянка, вертя в пальцах телефонный шнур.
— Х-м? Конечно же, ты готова к такому важному событию в твоей жизни. Если обе семьи одобрили выбор детей и невеста и жених счастливы, то зачем откладывать дело в долгий ящик? А Ганеш не может ездить туда-сюда. В конце-то концов он занимает высокую должность.
Верно, подумал я, он, наверное, один из тысяч индийских программистов, работающих на «Майкрософт». Но родня считает парня самим Биллом Гейтсом.
— Мамочка, я не могу выйти замуж так скоро. Извини меня, пожалуйста, но я не согласна. И пора заканчивать наш с тобой разговор.
— Что ты имеешь в виду, говоря «не согласна»? Это выше моего понимания. Ты почему-то всегда перечишь мне!
— Мама, при чем здесь твое мнение? Какое все это имеет к тебе отношение? Это моя жизнь, и прости меня, пожалуйста, но я не могу выйти замуж за человека, с которым буду знакома всего пять недель.
Мать Приянки немного помолчала. Я думал, она даст обратный ход, но затем понял, что молчание куда действеннее слов. Она знала, как заставить дочь чувствовать себя виноватой, как, образно говоря, вонзить нож в ее сердце.
— Мама, ты здесь? — спросила Приянка спустя секунд десять.
— Да. Я скоро умру, но, к моему несчастью, я все еще разговариваю с тобой.
— Мама, хватит…
— Ты не способна сделать меня счастливой. — Да у этой женщины задатки киллера, подумал я, готовый аплодировать ей.
Приянка в гневе вытянула руку, взяла лежавший рядом с компьютером Врума маленький мячик, помогающий снять стресс, и крепко сжала в ладони. Я придвинул наушник ближе к уху, потому что Приянка стала говорить тише:
— Пожалуйста, мамочка, не надо.
— Я сегодня целый час молилась… молилась о том, чтобы ты была счастлива… всегда… — Мать Приянки разразилась слезами. Тот, кто начинает плакать первым, получает большое преимущество в споре.
— Мама, не надо устраивать сцен. Я на работе. Чего ты от меня хочешь? Я согласилась иметь дело с этим парнем. Но почему вы торопите меня?
— Разве Ганеш не хорош? Какие тут могут быть проблемы? — Мать Приянки заговорила таким трагическим голосом, что посрамила всех матерей героев и героинь в фильмах, снятых в Болливуде.[15]
— Мама, я не говорила, что он чем-то плох. Просто мне нужно время.
— Надеюсь, ты не сошла с ума? Или все еще продолжаешь возиться с этим никчемным парнем из колл-центра? Его, кажется, зовут… Шьям.
Я чуть было не вскочил.
— Нет, мама, с ним покончено. Я много раз говорила тебе об этом. Я ведь согласилась иметь дело с Ганешем.
— Так почему ты не согласна выйти замуж в следующем месяце, ради того, чтобы все были счастливы? Разве мать не имеет права просить об этом свою дочь?
Опять «разве мать не может?» — второй раз за ночь! Приянка закрыла глаза, чтобы успокоиться, и медленно сказала:
— Можно мне подумать над этим?
— Конечно. Подумай хорошенько. Но думай обо всех, а не только о себе.
— Ладно. Просто… дай мне немного времени.