— Скажи что-нибудь, — наседала на меня Приянка.
Я, по-прежнему молча, отсоединил от телефона провод, показал его ей и бросил на стол.
Наши взгляды встретились. Мы молчали, за нас говорили глаза.
Мои глаза спрашивали: «Почему ты унижаешь меня?»
Ее глаза спрашивали: «Почему ты так поступил, Шьям?»
Я думаю, разговор глаз более эффективен, чем обычный разговор. Но Приянка была не в том настроении, чтобы молчать.
— Почему, Шьям? Почему? Почему ты ведешь себя как ребенок? Я думала, мы решим все полюбовно. Мы же с тобой договорились о некоторых вещах, о некоторых взаимных уступках, условиях, разве не так?
Мне не хотелось обсуждать эти самые вещи и условия на людях. Я желал, чтобы она заткнулась, а сам готов был закричать.
— Мы решили продолжать работать вместе и решили, что окончание наших с тобой отношений вовсе не значит, что мы перестали быть друзьями. Но это?.. — Приянка взяла в руки злосчастный провод и снова бросила его на стол.
— Прости, — сказал, вернее, прошептал я.
— Что?
— Прости, — повторил я громче и четче. Ненавижу, когда она унижает меня. Мать твою, если перед тобой извиняются, просто прими эти извинения.
— Сделай мне огромное одолжение. Будь добр, не вмешивайся в мою жизнь. Хорошо? — В ее голосе было много сарказма — научилась от меня.
Я кивнул. Мне хотелось запихать их с Ганешем в темно-синий «лексус», обмотать проводом и утопить в новом бассейне Ганеша.
Врум давился от смеха, продолжая щелкать мышкой. Эша и Радхика улыбались.
— И что здесь такого смешного? — Лицо Приянки по-прежнему было красным.
— Все хорошо, Приянка. Хватит тебе, неужели ты не можешь посмотреть на это с юмором?
— Ваш юмор до могилы доведет. Мне не смешно, — бушевала Приянка.
— Ребята, уже половина третьего, — хлопнула в ладоши Эша. — Нам пора к Бакши.
Мы с Приянкой посмотрели друг на друга в последний раз и приготовились идти к начальнику.
— А Дядюшка-военный там нужен? — спросила Эша.
— Нет, только операторы, — ответил я и бросил взгляд на сидящего в углу Дядюшку. Он общался с клиентами в чате.
— Пошли, Радхика, — позвал Врум.
— Как вы думаете, он любит ее? Или у них просто секс? Хороший, страстный секс, от которого они оба получают наслаждение? — бормотала Радхика.
— Ты в порядке, Радхика? — спросил я.
— Да. И это странно. Наверное, я должна быть в шоке. Никто не учил меня тому, как реагировать на подобные ситуации. Муж обманывает меня. И что прикажете делать? Визжать? Плакать? Что?
— Пока не делай ничего. Мы идем на собрание, — отозвался Врум.
У меня в голове продолжали звучать слова Приянки: «Мы же с тобой договорились о некоторых вещах, о некоторых взаимных уступках, условиях, разве не так?», словно речь шла о деловом контракте. Я шел к Бакши, и мне вспоминалось каждое мгновение нашего с ней последнего свидания. Мы ходили в «Пиццу хат», и с тех самых пор ни одна пицца не имела такого вкуса.
«Пицца хат», торговый центр «Сахара», Гургаон
Четыре месяца назад
Нa этот раз Приянка пришла вовремя. В конце концов, у нее была определенная цель. Это не было свиданием: мы встретились для того, чтобы формально расстаться. Хотя на самом деле в наших отношениях больше не оставалось ничего, что можно было разорвать. Но я согласился на эту встречу, дабы посмотреть на лицо Приянки, когда она объявит о своем решении. Ей хотелось также обсудить, как мы в дальнейшем будем общаться друг с другом, жить дальше. «Обсудить, общение, жить дальше» — если вы начинаете прибегать к этим словам, значит, ваши отношения уже мертвы.
Мы выбрали «Пиццу хат», потому что это было, ну, скажем, удобно. При расставаниях место встречи довлеет над обстановкой. Приянка пришла в торговый центр «Сахара» за покупками, в выходные в этом торгово-развлекательном центре собирается половина населения Дели.
— Привет! — сказала Приянка и посмотрела на часы. — Bay! Ты только посмотри, я сегодня вовремя. Как поживаешь? -
Она взялась за ворот своей рубашки и помахала, чтобы ей стало немного прохладно. — Не могу поверить, что в июле возможна такая жара.
Приянка не выносит неловкого молчания и потому болтала не переставая. Хватит пороть чушь, хотелось сказать мне, но я этого не сделал.
— Это Дели. Чего же ты ожидала?
— Мне кажется, большинство людей, приходящих в моллы, просто хотят продышаться под кондиционерами…
— Мы можем покончить с этим как можно быстрее? — оборвал ее я. Меня не интересовали мотивы посетителей торговых центров.
— А? — Приянку озадачил мой тон.
Подошел официант и принял наш заказ, Я заказал две маленькие пиццы — с сыром и с грибами. Мне не хотелось заказывать одну большую пиццу на двоих, хотя за квадратный дюйм это оказалось бы дешевле.
— Я не разбираюсь во всех этих тонкостях расставаний, и потому давай не будем затягивать, — сказал я. — Мы встретились с определенной целью. И что теперь? Я должен сказать нечто особенное?
Она секунды две смотрела на меня. Я же избегал смотреть на ее нос — он, как я всегда это чувствовал, принадлежал мне.
— Ну, я считаю, мы можем разойтись полюбовно. И остаться друзьями, верно?
И почему женщины всегда хотят сохранить дружбу навек? Почему они не способны провести четкую грань между бой-френдом и другом?
— Я так не думаю. У каждого из нас полно друзей,
— Мне не нравится твой тон, — сказала она.
— Я думал, сегодня мы не будем обсуждать недостатки друг друга. Я пришел сюда разорвать отношения, а не заключать дружеский договор или выслушивать подробный анализ своего поведения.
Она молчала до тех пор, пока нам не принесли пиццы. Я вонзился зубами в одну из них.
— Возможно, ты забыл, что мы работаем вместе. Это несколько усложняет ситуацию, — сказала Приянка.