В этой главе познается чувство уюта.
Вид замка вблизи вызывал трепет. Здание перед глазами было домом для многих людей, каждый из которых когда-то перешагнул порог впервые. Сейчас это предстояло сделать Мие и волнение брало от того, что перед собой она видела не только замок, не огромное строение, а обитель. Пальцы коснулись чёрного камня и здание представилось живым. Сперва с ним нужно было познакомиться.
Без чёткой формы, где-то треснувший, где-то грязный, один блок подпирал другой, такой же не идеальный. Камни, прикасаясь друг к другу, когда-то стали тем, на что сейчас не глянешь с безразличием. Там, за слоем камня, находится что-то очень отличимое от всего, что Мия привыкла видеть.
Она убрала руку, нужно было заходить внутрь. Большая серая дверь перед ней, казалось, открывалась очень редко. Ниже, прямо в ней, был вход поменьше, точно под рост высокого человека. Мия ещё раз осмотрела башни и испытала восторг. Сейчас он брал верх и над стеснённостью, и над волнением. Она, наконец, оказалась внутри.
Это было то место, которое имело родной запах. Незнакомцы или редкие гости всегда его чувствуют, а те, кому стены уже стали родными, привыкали и уже не замечали. Здесь, в холле, он был мягким и слегка сладким, будто недавно кто-то пёк сдобные булочки с крошкой и поливал их мёдом. Если повезёт, Мия тоже однажды перешагнёт порог, и этот аромат не покажется ей новым.
В помещении справа от них, что находилось через арку, что-то упало и звук был протяжным, словно металлическая крышка всё катается по полу и никак не может упасть. Оттуда же послышался глухой разговор. Широкая разветвляющаяся лестница, что походила на разрезанный пополам стебель, молчала. Молчал и длинный узкий коридор слева, на стенах которого было много не ярко светящихся ламп.
Под ногами — узоры, различные, но не очень цветастые. Плотная ткань, названия которой Мия не знала, была разукрашена и укрывала собой почти всё пространство холла. По такой бы красоте да босой ходить, но раз Фрида обувь не снимала, значит не положено было здесь разуваться.
Ступени парадной лестницы сужались к центру, а после снова расширялись, точно песочные часы. Поручни — изящество, которые лучше бы не трогать, чтобы не поломать. Сама хрупкость на вид, напоминающая дерево, расписанное хрусталём. По бокам, на стенах холла, висело множество светильников, большинство из которых не были зажжены.
Фрида повела Мию за собой, в сторону помещения, откуда доносились звуки. Чем ближе они подходили, тем ярче и слаще становился запах. Они прошли под аркой и оказались в небольшой комнатке с деревянным поблёскивающим столом и расшитыми стульями вокруг него. Окна напротив арки пропускали солнечные лучи, которые разделяли помещение ровными бледными линиями. В дальнем уголке лежала и разделочная доска с ножами, и овощи, но кухней это место не назовёшь: в таком помещении в первую очередь положено отдыхать, а уже во вторую что-то готовить.
На ближайшем из стульев сидел мужчина. Он бросил взгляд на вошедших, и детали интерьера сразу потеряли свою ценность. Незнакомец казался спокойным на вид, опрятным и в хорошей форме для такого зрелого возраста. На бороде и волосах проступала седина, усы же остались почти не тронуты ею. Ногти у него были длиннее, чем у других мужчин, которых Мия встречала в Мейярфе. Вопреки опасениям, незнакомец не приближался, а продолжил неспешно протирать подсвечник.
— С приездом. Ну и ну. — Мужчина приподнял брови, но больно удивлённым его было не назвать.
Ему не успели ответить, как единственная дверь в помещении приоткрылась. Сперва вышла Хлоя с двумя тарелками в руках, а следом девушка, с которой она разговаривала. Помещение вмиг наполнилось шумом.
— … ну и короче я его послала. А чего мне терпеть, правильно? Правильно. Он сделал свой выбор, а я сделала свой в пользу быть счастливой и без него. О-о, вот, кстати, она. Я ж говорю похожа, а? — она обратилась уже к Мие. — Вот Мелисса, вон Вилсон, я предлагаю нормально поесть после поездки. Выпечка и фрукты, конечно, хорошо, но нормальная еда — это нормальная еда.
— Ага! — воскликнула светловолосая девушка будто собиралась что-то добавить, но мысль так и не продолжила.
Пока они с Фридой мыли руки, та тихонько повторила имена новых знакомых и зачем-то уточнила кто есть кто. Вскоре все пятеро сидели за столом, но Вилсон с Мелиссой не ели. Разговор вела Хлоя и все кроме Мии переговаривались между собой о чём-то своём, совершенно непонятном. Мия старалась не выглядеть зажатой, но зрительного контакта избегала.
— Кстати-кстати… Есть же небольшая загвоздка с таннавейром. Это так, думаю, совсем по мелочи, но Парадокс передал очень большие и искренние извинения.
— В каком это смысле загвоздка? — Хлоя нахмурилась, но Мелисса совершенно непринуждённо продолжала отвечать ей.
— Ну…
— Он его что, сломал?
— Что? Ну нет, вряд ли сломал. Он не уточнял что произошло, только сказал, что то ли загвоздка, то ли неувязочка… Просто с крыши увидел, как вы ехали и попросил передать искренние извинения. Сам показываться категорически не готов. Но вот ты его прости, и, я уверена, покажется, — Мелисса говорила виновато, будто это она что-то учудила. — Он это искренне, ты же знаешь, что…
— Стоп. Сейчас стоп. Значит загвоздка…
Хлоя как-то злобно протянула эти слова, отодвинула тарелку и расправила воротник. Пара секунд и она, казалось, иголками обросла.
— Нет, ну вот почему ты так?
Только та встала, Мелисса сделала то же самое и заговорила быстрее.
— Парадокс сказал, что если будешь мстить, то потеряешь друга! Он соберёт вещи в скатерть, повесит на палку и уйдёт ходить по миру, никому не нужный. Ты этого хочешь?
Судя по виду, Хлою сейчас мало какие слова могли растопить. Она уверенно кивнула головой, сказала “да” и вышла из помещения, полностью игнорируя слова собеседницы.
Мелисса располагала к себе простотой. Зелёные глаза, белокурые волосы, что собраны в хвост, тихий смех и хорошая осанка — вот то, за что зацепилось внимание за время разговора. Такие люди, казалось, не могут выкинуть то, чего ты от них никак не ждёшь. Если задают вопрос, едва ли они на самом деле знают ответ. А когда смеются или не понимают шутки, так вряд ли кривят душой.
— Ну и что теперь делать?
Флегматичный мужчина набивал трубку табаком и как-то умудрился передать всё взглядом. Ему не нужно было пожимать плечами, а тем более говорить, чтобы ответить. Он просто посмотрел, и стало понятно, что ничего не делать. Просто сидеть и ничего не делать.
— Это мелочи, — согласилась Фрида, но суть проблемы оставалась непонятной Мие.
Она закончила есть и задумалась. Стало интересно, чем могла обернуться возникшая проблема и как часто в замке происходят подобные происшествия. Даже в этом маленьком инциденте было так много сторон: виновник происшествия и тот, кто шёл намылить ему шею, безучастный свидетель, и человек, который всем сердцем сочувствовал виновному. Захотелось даже быть причастной к одной из таких интрижек. Быть объектом, пусть даже виновницей, лишь бы не наблюдателем. Мия думала о том, сколько имён ей предстоит запомнить, как допустить минимум ошибок при общении и вызвать у других симпатию, а не отторжение. Но не было ни каких-то знаний этики, ни схемы, которой достаточно следовать, чтобы всё удалось. Каждое новое знакомство выливалось и в радость, и в страх одновременно. Не получилось даже лично представиться Вилсону с Мелиссой, хотя все понимали, кто здесь гостья. И сейчас, сидя за одним столом с ними, слыша, как они болтают между собой, было неловко вдруг заявлять о себе и привлекать внимание. Но именно из-за этого хотелось становиться лучше. Даже ответить на новый вопрос секундой быстрее — уже прогресс.
В конце концов получилось немного разговориться с Мелиссой о готовке, но разговаривали они недолго. Закончив завтракать, Фрида попросила пойти с ней. Попрощавшись с новыми знакомыми, она начала подниматься по лестнице на второй этаж.
— Мне вот что интересно: а как у тебя с восприятием окружающего мира? Если всё, что ты помнишь — это месяц жизни в Мейярфе и ничего больше, то как ты реагируешь на всё, с чем не сталкивалась в столице? За месяц ведь многого не увидишь.
— Ну, э… — Хотелось описать это чувство в полной мере. — Много для меня, как… впервые. Непривычно. Но это как посмотреть. Если подумать, то видела и слышала я куда больше, чем всё остальное. Знаю как выглядит очень много вещей. Много животных и растений знаю, но в Мейярфе никогда их не видела. И звуки тоже. Птицы пели, когда мы ехали, помнишь? Вот. Я слышала звуки такой природы не первый раз. Не первый, хоть и не могу понять, когда же.
— Но метиар, например, тебя смутил.
— Да, о нём я узнала впервые. И буквы на вывесках, когда оказалась у Заужа, и много чего из посуды, и непонятные облака, и странные флайо, и ещё куча всего, — перечислила Мия, поворачивая по коридору. — Но с запахами, вкусами и… вот когда прикасаешься к чему-то — с этим тяжелее. Если они новые, то я и правда их будто в первый раз открываю. Не знаю почему так.
— Ты, конечно, удивительная, — сказала та и открыла дверь в комнату. — Ладно, думаю со временем мы разгадаем твои загадки. А пока заходи.
Как же проста была комната Фриды. Казалось, что очень даже в её духе. Ничего лишнего, только чистота, порядок и сдержанность.
— Ух ты, это красиво. Чуть пусто, да, но, э-э… И ведь не заставлено кучей вещей. У тебя интересный вкус. Видно, что ты следишь за этим местом.
— Видно? Нет, ты меня совсем не так поняла. Это твоя комната, не моя. Ближе всего к лестнице, мне кажется удобно. Но ты можешь выбрать другую, просто они все почти одинаковые.
— То есть так, что… моя личная, выходит?
— Верно.
— Просто я думала, что потом. Не сразу. А ты даришь мне…
Мия не договорила. Только медленно обошла комнату, зачарованным взглядом осматривая всё, что попадалось на глаза. Пальцы касались всего, что вызывало хоть какой-то интерес и к чему она могла дотянуться. Даже пыльный воздух в комнате не мешал и сразу успел стать в голове символом новизны. На столе стояла лампа, кровать выглядела просто бархатной, а окошко над ней создавало уют. Ванная комната тоже смогла удивить: технологии здесь не были знакомы, но казались куда интереснее всего того, которые довелось увидеть в столице.
— Дело же не в том, сразу или нет. Сядь рядом, пожалуйста. Кое-что расскажу.
Мия устроилась рядом и перестала рассматривать комнату.
— Когда этот замок строился, я думала, что здесь будут жить без малого десятки, если не сотня людей, обладающих амарантином. У меня довольно трепетное отношения к носителям, и я хотела дать им место. Своё место, думаю ты понимаешь о чём я. Особенное. Искала и даже находила, но из раза в раз понимала, что люди не подходят. И амарантин есть, и всё как я представляла, а человек просто не подходит этому месту. Или оно не подходит ему.
Лишь толика мечтательности в словах. Она всё так же подбирала слова — ответственно и осознанно. Не так, чтобы звучать лишь красиво и связно, а чтобы попробовать достучаться. Мия чувствовала себя очень уязвимой перед ней, потому что слова долетали. Потому что на деле это был секрет. Фрида делались так, будто рассказывала свою сокровенную тайну.
— Вышло так, что все важные мне люди пришли сюда сами. Далеко не сотня, как я представляла, а даже меньше, чем два десятка. Всё сложилось именно вот так. Но люди мне эти стали дороже всего, что я представляла до того, как этот замок появился. И я, если честно, не хочу, чтобы порог этого места переступало слишком много людей. Я давно никого не ищу. Уже нет. Сейчас хочу быть с теми, кто когда-то пришёл сам. А вот с тобой… невероятно захотелось попробовать ещё один раз. Привести человека, которому это место могло бы стать домом. Может, в этот раз всё и правда получится впервые. Я надеюсь на это. Вот так и… получается всё.
Волосы не слушались и постоянно лезли на лицо. Хотелось выглядеть серьёзной во время такого разговора, а вместо этого приходилось воевать с собственными локонами.
— Только сейчас в замке многих нет. У них тоже дела в Мейярфе, как и у нас с Хлоей. Потому нам с ней скоро нужно будет уехать обратно. Но я хочу, чтобы ты не боялась открывать для себя это место и людей, которые тут живут. Даже без меня. Я даю тебе слово, что пока ты здесь, никто тебе не сделает плохо и больно. Ты можешь не найти здесь что-то своё, но никто у тебя не будет отбирать что бы то ни было. Просто живи здесь, хорошо? Просто живи так, как тебе хочется жить.
— Хорошо.
Мия не умела выражать чувства. Хотелось ответить так же искренне как она, но вырвалась бы какая-то глупость. Неуместное слово или больно уж импульсивное действие.
— Спасибо, Фрида. Это “спасибо” — оно на самом деле.
Собеседница кивнула, будто это она благодарила Мию. Тембр голоса немного изменился и от этого разговор стал незатейливым.
— Вот как я представляю наш первый шаг, слушай. Есть человек, который по духу напоминает тебя. Здесь, в замке, я имею в виду. Хочу вас познакомить.
— Конечно. А этот человек, это… не Скай случайно?
— Не Скай. У него пока дела, но не в Мейярфе. Скоро ты с ним встретишься, не переживай. Облака никуда не убегут.
— Знаю, что не убегут. Я понимаю, да. Не всегда нужно спешить, прости.
— Не всегда. Человека, с которым я хочу тебя познакомить, зовут Эстер. Вы чем-то похожи, но никак не могу найти нужное слово. Не суть. Лучше на деле увидеть, поэтому мы можем идти.
— Ага. Одну секунду.
Сложно было удержаться и не осмотреть комнату ещё раз. Немного, но всё вокруг принадлежало ей. Место, из которого предстояло сделать что-то по-настоящему своё. Сейчас можно было только смотреть и прикасаться к предметам, но даже это приносило удовольствие. Она уже планировала, куда и что могла бы поставить, где её будущему цветку будет комфортно, а где нет. Вертелись мысли и о предстоящей ночи. Можно будет спокойно уснуть, не боясь, что утром её разбудит гадкий голос.
— «Мой дом», — звучало в голове снова и снова.
Сначала она сделала акцент на первом слове. Это была её маленькая крепость в большом замке. Захочет — закроет на замок и никого к себе не пустит. А вещи будут лежать именно там, где она скажет.
Затем произнесла то же самое, но с ударением на второе слово. Дом, а не ночлег. Чувствовалось в этом слове что-то, чем хотелось гордиться и что хотелось защищать.
— Я бы ещё смотрела и смотрела, если честно. Но пока можно идти.
* * *
Они поднялись на третий этаж и свернули в левую часть замка. Там, посреди коридора, была комната с двумя нарисованным на двери медузами — одна была зарисована зелёным, но без чёткого контура, другая наоборот имела лишь очертание. И пяти секунд после стука не прошло, как дверь открылась.
Фрида познакомила и разговор с Эстер сразу пошёл налегке: говорила в основном она, но не было чувства, что слова звучат только чтобы не было неловкой тишины. Вскоре Фрида ушла, но внутри так и не появилось волнения.
— Медузы — это символ удачи, потому их так много здесь, — объяснила Эстер видя, что Мия рассматривает комнату. — Я их ещё на двери нарисовала, чтоб на всякий. Люблю разные знаки, обереги, символы и всё в таком духе. И созвездия тоже, поэтому разукрасила ими потолок.
— Так много всего, аж всё рассмотреть не успеваю. Это ты что получается, из обычной комнаты сделала вот эту красоту?
— Да, давно уже. — Её дружелюбный тон располагал к разговору. — Ты заходи ко мне, если вопросы будут. Ну, или просто захочешь поговорить. Или порасспрашивать. Да ты даже просто так заходи.
Эстер была первой из всех встреченных ранее знакомых, с кем разница в возрасте выглядела не такой очевидной. Это не Фрида или Хлоя, которые наверняка старше, и уж тем более не кто-то по типу Вилсона, разница в возрасте с которым была очевидна. Эстер выглядела чуть постарше, но Мие сразу захотелось назвать её ровесницей.
Лицо её было дружелюбным: то ли из-за редких веснушек, то ли из-за того, что она постоянно чуть щурила глаза и казалось, что она слегка улыбается. Она не смотрела на Мию с безразличием или скукой — только они разговорились, как зелёный цвет радужки будто вспыхнул ещё ярче от интереса. Эстер то и дело поправляла каштановые волнистые волосы и то слушала, то задорно рассказывала.
На её флайо хотелось смотреть и смотреть: красота травянисто-жёлтых цветов с редкими узорами и пёстрой окантовкой. В образе этом читалась воздушность и женственность, которая пойдёт далеко не каждой девушке.
— Давай пройдёмся, покажу тебе основные места здесь? Так, основы основ, — они вышли, а Эстер продолжила, — Хорошо, что у тебя комната на втором этаже. Главное, что не на верхнем. Мне кажется, что весь четвёртый этаж продувает, да ещё как, кошмар просто! Тебе бы там не понравилось. Я однажды заснула там, а потом заболела, но было это поздней осенью. Хотя я и летом как-то умудрилась простыть…
Она иногда задавала вопросы, но те были простыми: с кем Мия уже успела познакомиться, жила ли в Стеоксе раньше и есть ли у той любимая еда. К счастью, ни слова о прошлом — рассказ о голосе в голове и странном рождении из крови вряд ли был бы сейчас к месту.
— А с ароматом как? Вот смотрю на тебя и интуитивно кажется… Ну, ты — созерцатель, да?
— Э-это… Наверно он. У меня в теории просто есть амарантин, так Фрида сказала. И пока это всё.
— И всё? — Она призадумалась, а после охнула от радости. — Ну так это даже ещё интересней! Лучше не придумаешь. Вот, смотри.
Эстер потянула за собой, и они вышли на веранду. Позади замка была территория, где чего только не увидишь: и большие соломенные куклы, упавшие и стоящие, и бруски из дерева, на которых лежали бутылки с камнями, и листы бумаги с мишенью посередине.
— Тут сейчас немного не убрано, да. Но вообще, здесь мы тренируемся и развиваем свои ароматы. Я что подумала? Хотела предложить практиковаться вместе, ну, как партнёры, понимаешь? А сейчас у меня даже лучше идея возникла, — она прокашлялась. — Я же могу тебя научить чему знаю, правильно? Стой-стой, сразу лучше не отвечать. Учитель я не плохой. У меня не было опыта, но человек я ответственный. И это не гордыня, просто такое важно знать. Подготовлю всё так, что тебе понравится. А?
— Это очень хорошо, — Мия ответила сразу, как только собеседница сделала небольшую паузу. — Ну, что ты предложила. Я хочу научиться, но не знала стоит ли с Фридой в первый день, как бы сказать… поднимать такую тему, вот. Я думала подобрать момент чтобы попросить, а тут ты сама предложила. Но мне нужно совсем-совсем с начала. Я пока не очень…
Стоило только покачать головой, чтоб Эстер уловила всё с полуслова.
— Мы постепе-е-енно, шаг за шагом, обещаю. Так что не загружай себе голову, а влейся в поток, — наставница улыбнулась и было в улыбке что-то настолько доброжелательное, что этому человеку хотелось раскрыться ещё больше. — Спасибо. Для меня это больше, чем просто спонтанная идея. Только сначала уберу этот бардак. Терпеть не могу бардаки, тем более в местах, которых общие.
— А я могу помочь. Вдвоём мы с этими соломенными человечками справимся быстрее. А вот… Вот то что? Это часть замка или чей-то дом?
Палец указывал на строение с матовыми стёклами и треугольной крышей, что находилось примерно в ста шагах от площадки. На фоне окружения здание выделялось и даже выглядело неуместно, но, почему-то, притягивало внимание.
— Оранжерея. Я там иногда бываю. Просто она связана с человеком, который тебе её сам покажет, если подвернётся случай. Тут у каждого, знаешь, есть любимое место, что ли. Хотя у меня это, если подумать, и не место. Скорее деталь интерьера. Да, скорее так. Сейчас увидишь.
Эстер взяла Мию за руку и ускорила шаг. Вернувшись к середине коридора, они оказались перед невысокой аркой, которая походила на вход в вертикальный тоннель из кирпичей. Внутри всё освещалось более тусклым светом, чем в тех частях замка, где ей довелось побывать. Спиральная металлическая тропинка вела и вверх, и вниз. Не составило никакого труда догадаться, для чего нужна эта пристройка.
— Не знаю почему, но я без ума от винтовых лестниц. Вот есть в них что-то загадочное. Как вход, но не на другие этажи, а в неизвестность.
— Словно вместо того, чтобы спускаться по основной, которая у всех, э… ну, на виду, ты схитрила и прошла здесь, да?
— Да! Да-да, вот это чувство. — Они спустились на первые этаж и вышли через такую же небольшую арку. — Тут маленькие лампы, а не огромные огни, как везде. Места не так много, а ступеньки не такие массивные. Хотя я всегда кошмар как боюсь с них упасть, честное слово. А вот трапезная. Тут мы едим.
Девушки вошли в помещение, расположенное в левой части замка, но внимательно рассмотреть его не удалось. Мия была вся в разговоре и лишь поверхностно осмотрела это место, запомнив, что здесь положено есть, а недалеко находится винтовая лестница. После они направились в сторону центрального холла.
— Понимаю! — Этот страх показался ей родственным. — Там, где я раньше жила, тоже была узкая тонкая лестница. А я жила на втором этаже, но находится он высоко. И никаких оград там не было. Потому один неосторожный шаг и точно свалишься. Насмерть или нет не знаю, но страх… ну, он мне понятный!
— Я вообще высоты побаиваюсь. А вместе с ней и переломов, и всего, что с этим связано. И смерти в том числе. Упасть головой вниз, это же ужас!
Они поднялись на второй этаж и остановились перед красивой дверью с плоскими ручками.
— Ну а кто смерти-то не боится? Меня вот один мой друг уверяет, что ему при мысли о смерти ни холодно, ни жарко, но я ему не верю. Он любит говорить не всерьёз даже если речь о таких темах. Так, ладно, не хочу о мрачном. Смотри, тут, — они вошли внутрь, — место, если захочешь как-то расслабиться. Зал отдыха, в общем. Только пожалуйста, снимай обувь на пороге, а то я слишком часто в последнее время чищу ковры.
Мия послушалась и босыми ногами ступила на ворс. Перед ней открылось огромное помещение размером с настоящий бальный зал. Потолок был высоким, потому что второй и третий этажи были соединены. Здесь всё пестрило не дороговизной, но изыском и утончённостью. Где-то в замке могло быть не прибрано, где-то пыльно и беспорядочно, но в этом месте, казалось, все подобные вольности были немыслимы.
Первое, что привлекло внимание — какая-то коробка-певец, на которой крутилось плоское чёрное блюдо с цветным центром. Из коробки доносилась музыка, негромкая и умиротворяющая, как раз для этого места.
В левой части помещения стояли стеллажи с книгами. Мия провела пальцем по корешку самой красивой из них — настоящая. Рядом в углу стояли кресла с пледами на спинках и несколько пуфов под ноги.
— Ух ты! Чудесное место, мне оно нравится даже больше чем то, внизу. Где рисунки на стульях.
— Серьёзно? Тут красиво, но я сюда не так часто захожу, знаешь. Это сейчас здесь спокойно, а бывает ещё как шумно, да-да. Скажешь не веришь, ну так и я бы не поверила, но ты ещё успеешь убедиться. Внизу редко кто ошивается, там даже заснуть можно и никто не разбудит. А тут же может собраться и с дюжину людей, сама понимаешь. А ещё музыка! Её часто ставят громче положенного. Я говорила, говорила ставить потише, а думаешь меня кто-то слушает?
Спутница то и дело рассказывала о чём-то и почти не делала пауз. Казалось, дай ей волю, она заболтается так, что и не заметит, как её собеседник уснул или отлучился.
— …тогда, если ты просто голодна, то можешь обратиться к Мелиссе — она отвечает за еду. Но если хочешь, то сама можешь приготовить. Продуктов у нас хватает. Едим мы в трапезной, вот вон там, где проходили, помнишь?
— Конечно. За общим столом, правильно?
— Ну, знаешь, обычно мы только обедаем вместе, но сама понимаешь, никто не обязывает. Можешь взять еду и пойти куда хочется. Я вообще…
Только Мия открыла дверь чтобы выйти, как увидела перед собой девушку в бордовом флайо, которая выглядела перепуганной и дышала так быстро, будто пробежала не один этаж. Она только мельком посмотрела на Мию.
— Эстер, это что?! Тебя Хлоя везде ищет по всему замку, где ты ходишь?
— Ме-меня? — та аж встрепенулась. — Зачем я ей вдруг?
— Сказала, ты таннавейр сломала. Он треснутый лежит и все делают вид, что всё в порядке. А о таких вещах нужно говорить, вообще-то. Так, на будущее.
— Я сломала? Как это я? Докс же сломал! Я этот таннавейр в глаза не видела.
— Вот и нет. Они поговорили и пришли к выводу, что виновата ты. Потому меня попросили позвать тебя, — девушка нервно выдохнула и добавила: — Быстрее только, это же важный вопрос!
— П-п-п… Да я правда не ломала ничего!
Собеседница взяла инициативу на себя.
— Просто объясни ей, может это недопонимание. Я постою с нашей гостьей прямо здесь, подожду тебя. Ну давай уже, беги! Хлоя или на улице, или где-то у себя.
— Подожди меня, я скоро вернусь. — Эстер направилась к лестнице и напоследок бросила: — Но я правда ничего не ломала! Это чистая правда!
Эстер и на первый этаж спуститься не успела, как новая знакомая многозначно посмотрела на Мию и закрыла дверь в зал отдыха. Тяжёлое дыхание и испуг вмиг куда-то подевались, будто и не было их до этого.
Почти сразу после этого к спине прикоснулся призрак. Кто-то, кто не отбрасывал тени, не издавал ни звука и умел появляться просто из ниоткуда. Парень шепнул шуточное “бам” прямо под ухо и Мия аж подпрыгнула.
— Тихо-тихо, сегодня без убийств, — с улыбкой пообещал парень и показал пустые руки.
В конце концов её окружили две стихии, яркие и дополняющие друг друга. Парень походил на ломтик лайма и очевидно питал слабость к зелёному цвету, достаточно просто посмотреть на его одежду. Улыбался он скорее дурашливо, чем красиво, но в улыбке этой харизмы было больше, чем во всей Мие. Девушка же казалась воплощением нового элемента, созданного сочетанием бордового цвета, стойкого запаха цитрусов и броского макияжа. Рукава её флайо были завязаны на поясе, а поверх корсажа красовалось множество маленьких кожаных ремешков. Костюмы этих людей по яркости и фасону очень отличались от всех, что видела Мия. На кого ни глянь, становилось понятно, что этим людям чужды скованность, тишина и посредственность.
— Вот так да, вот так да. Казалось бы, обычная встреча, а любопытство, оно же прямо в воздухе витает, ну? Ладно, что это я, вокруг да около. Меня, значит, Кейтлин зовут. И более того, — она занесла палец вверх, — тебя зовут Мия. Я стояла за дверью и слушала.
— Вот. А у меня всё проще, я был прямо здесь. Сидел тут прятался, надеялся, что всё пройдёт как надо. Я тебя, честно скажу, ещё с крыши увидел, когда вы с Фридой стояли. Сначала думал меня разглядываете, ан нет, замок, оказалось.
Эта парочка каким-то образом умела общаться между собой просто лишь улыбаясь. Оба явно на одной волне, но никак не разберёшь, что там за мысли в их головах.
— Расшиби меня молния за такие откровения, конечно, но вот твоё появление — неожиданный и очень приятный сюрприз. — Парень приставил ладонь к сердцу. — Честно.
Несмотря на дружелюбное отношение, внутри всё равно бурлил страх. Непонятно отчего, потому что рядом ведь не было ни угроз, ни опасности. Дело было даже не в собеседниках, а скорее боязни показаться странной и зажатой. Такую лёгкость в разговоре, с какой говорили собеседники, не откопаешь на ровном месте, потому остаётся бубнить что-то в ответ, пытаясь казаться хоть немного уверенной.
— Выдохни, расслабься, не нервничай. Серьёзно, — попросила Кейтлин. — У нас просто давно никто не появлялся вот так. Обычно мы выходим в мир, а тут кто-то из внешнего мира сам пришёл к нам. Потому и радуемся как умеем. В первый день мы никогда никого не убиваем. Поэтому можем сесть, отдышаться, выпить чай, хочешь?
— Да-да. Наша, короче, подруга разбирается в чаях, без шуток. Можем просто сидеть и ненавязчиво попивать чаёк, только и всего. Будет не по себе — уйдёшь. Но я уверен, что будет очень даже по себе.
— А Эстер? Она поймёт куда мы ушли?
— Так это тут! — Кейтлин показала на самый дальний из столиков. — Эстер мало того, к нам ещё и присоединится! Всё, решено. Вот это прямо классика знакомств, серьёзно. Шик. Ты, Докс, за Тесс иди, а мы пока чашечки-кружечки там… в общем, иди, давай.
— Ага! — ещё больше приободрился парень. — Да, я, кстати, Докс. Это сокращение от слова «парадокс».
— Это что-то вроде псевдонима?
— Нет, это сокращение от слова «парадокс», говорю же.
* * *
Зал отдыха был куда красивее, чем показалось на первый взгляд. Сперва Мие запомнился только ящик-певец, но сейчас он молчал, чтобы не мешать разговору.
А магия атмосферы ведь пряталась в мелочах: красивых диванах, резной мебели, кружевных салфетках на столах и стульях, что стояли рядом. Развалиться, казалось, можно прямо на ковре — его длинный ворс был мягче ваты. Каждый стеллаж с своими побрякушками, каждое большое растение в горшке — всё это придавало целостности.
Сейчас в зале отдыха находилось четыре человека. Светловолосая высокая девушка, которую звали Тесс, была совсем другой, не как Кейтлин и Докс. Пока все трое общались, она разливала чай, приносила какие-то угощения, а когда садилась, оставалась словно в стороне. Слушала с интересом, особенно когда говорила Мия, но сама и слова не произнесла. Если остальные двое смотрелись ярко, особенно в паре, то Тесс ассоциировалось с кротостью и застенчивостью.
— Предвечная, продолжай, — попросила Кейтлин, отпивая чай. — Мне правда интересно!
— Да, вот. И… Потом Эстер показала мне замок, и я как раз наткнулась на вас. Больше-то мне и нечего рассказать, если честно.
Разговор шёл легко. Собеседники не придирались к словам, когда она запиналась и медлила, и, кажется, готовы были ждать сколько потребуется, лишь бы рассказ продолжился. Чай не только согревал внутри, но и имел приятный запах. На небольшом столике, за которым они сидели вчетвером, мог уместиться только чайник, маленький флакон с маслом и несколько пиал. Много пространства для подобной церемонии и не требовалось.
— Что же, — резко начал Парадокс, — у нас, конечно, всё потухлее будет. Я, например, люблю хорошую музыку и добротное времяпровождение. Люблю печь огромные запеканки самому себе и есть их. Пить чай ещё люблю, а дальше уже не всё так однозначно. Остальные вещи могу сначала не любить, а потом обожать — зависит от вещей.
— А мне… — только начала Кейтлин, но её друг затараторил что было силы.
— Леди-револьвер, авантюристка в плохом смысле этого слова и страшная транжира. Часто перебарщивает с духами. И больше знать не обязательно.
Кейтлин приоткрыла рот, желая что-то сказать, затем, кажется, передумала и просто пожала плечами.
— Если кратко, то как-то так. Да. Да, точь-в-точь как только что описали, ни добавить, ни убавить. Теперь ты, Тесс.
— Я? Я свадебные церемонии люблю. Для меня это целое искусство.
— Не-не, это не увлечение! — воскликнул Докс, явно ожидая услышать что-то другое.
— Но ведь транжирство — это тоже не увлечение. И то, что Кейтлин перебарщивает с духами. Почему тогда…
— Давай о главном! Свой главный козырь, свою самую сильную сторону. Квинтэссенцию своей крутости. Квинтэссенцию, я же правильно сказал? — переспросил парень так, словно на этот вопрос не нужно было отвечать всерьёз.
— Ты про чай?
Докс прыснул, затем встал, оперся руками на стол и наклонился к Мие.
— Гений чайных дел. Чайная покровительница во плоти. Может отличить любой сорт по запаху и вкусу, чего уж там, даже по форме листьев. А этих сортов в наличии тьма-тьмущая, уж я-то видел. Эта застенчивая леди — на самом деле наше чайное дарование, титан чайной мысли и покровитель чайной материи. — Затем он повернул голову в сторону Тесс, манерно кивнул и добавил: — Вот так нужно представляться. Не благодари.
— Ну-ну. Не люблю ударяться в такие крайности. Ещё немного — и запел бы оду. Но в одах текста красивые. Оды я люблю.
— Но я же не преувеличиваю! — Докс бросал взгляд с девушки на девушку и надеялся, что хоть кто-то согласно закивает головой. — Всё так и есть.
Никто не решился взять на себя роль сестры по разуму и стать на его сторону. Парень простодушно махнул рукой на всех и сел обратно на стул. Он не приуныл, напротив, вместо этого он исподлобья посмотрел на Мию и лукаво улыбнулся.
— Мия, кстати-кстати… Вот те нате. С чем у тебя ассоциируется чай, а? Так, если в общих чертах.
Кейтлин тут же поняла к чему клонит Докс, и азартно охнула, а Тесс напротив — прикрыла лицо руками и чуть отвернулась.
— Может, потом? — тихо проскулила она и тут же ойкнула от щипка друга.
— Чай?
— Чай, да. А, а? С чем, а? Чай.
— Ну, он расслабляет, располагает к приятному разговору, замечательно согревает, когда холодно, и… Подождите, ну здесь явно какой-то подвох в вопросе, правда?
Кейтлин прикрыла свою улыбку ладонью, а Докс походил на спекулянта, который с хитрым выражением лица предлагает жертве «честную» сделку. Он наклонился вперёд — задние ножки стула оторвались от пола. И взгляд, и улыбка вызывали опасение, но что именно не так, Мия даже представить не могла.
— Вот этот мастер чайных дел, — не обрывая визуального контакта, указал он на одну из подруг, — создаёт разные варианты этого прекрасного напитка. Разные варианты, сама понимаешь: иногда заурядные, иногда не очень. Оказывается, что некоторые свойства чая открываются при определённых условиях. Например, если добавить к настоящим листьям чая какую-то экзотику, в нужных пропорциях. Это всё по секрету. Совершенно тайно и не для чужих ушей, ты же понимаешь?
Мия поспешно кивнула, желая услышать продолжение. Сразу после этого Докс достал из своего кармана совсем небольшой пакетик и демонстративно его показал. Внутри находились маленькие кубики чего-то тёмно-зелёного.
— Памиалийя́р. Куда более известный как «звёздное яблоко». Им жители северной части нашего континента в старину усыпляли воинов, которые были обречены на гибель. Этот фрукт в тёртом виде убаюкивал даже тех, кто кричал от боли. И вот одна птичка нашептала, что какое-то там ферменты чайного листа в несколько раз ослабляют этот эффект. У нас же никто не умирает, у нас всё проще. Я просто предлагаю поиграть в игру.
Парень положил пакетик возле чайничка, провокационно смотря на Мию. Мысль Докса продолжила Кейтлин.
— Мы добавим яблочко к обычному чаю, немного подождём и выпьем по пиале. А потом будем играть в одну игру и ждать, кого первого поклонит в сон. Если кто-то уже не сможет держаться, то он идёт в свою комнату и ложится спать, но выбывает. Останется самый стойкий. И прежде, чем ты только подумаешь о том, чтобы отказать нам, учти, что Тесс рассказала нам о самом сорте и нужной пропорции. Она тоже в игре, поэтому всё на мази.
Тесс сдержанно ухмыльнулась и просто кивнула. Сложно было понять, что именно прячется за этой улыбкой. Мия посмотрела на остальных, а затем на пакетик с фруктом.
— А какие последствия?
— Что? Предвечная, да брось ты. — Кейтлин закатила глаза. — Последствия? Приятный атмосферный разговор и дух соперничества — вот тебе и все последствия. Это же весело, вот и всё. Ну, Тесс, скажи ей. Скажи!
— А что я? Говорю, вот. Правда, ничего плохого случиться не может. Это необычное свойство фрукта, но точно не опасное.
Оставалось лишь довериться и кивнуть. Кейтлин и Докс одновременно выкрикнули победное «да» и сразу же засуетились.
— Тесс, делай, делай! Мешай там всё, добавляй и всё такое. Но если что-то будет непонятно, то спрашивай, и я объясню.
Владыка чая позволила себе посмотреть на друга как на умалишённого. Словно он, ничего не знающий об искусстве, как-то хотел помочь той, кто всю жизнь им увлекается.
* * *
— Ты опять не добавляла туда масло? — досадливо спросил Докс, потом принюхался и поморщился.
— Нет. Я уже тысячу раз говорила, что настоящий чай не может быть сладким. Масло портит вкус.
— Чай не чай, если не сладкий. Ну что, леди-револьвер, леди-чай, леди-Мия?
Все держали пиалу перед собой и готовы были вот-вот прикоснуться к ней губами. Кейтлин медленно начала считать, и на счёт «ноль» все прильнули к краешку и выпили всё до дна.
Вкус показался чуть более терпким, чем без добавления этого фрукта. На выдохе аромат отличался, но в целом это был всё тот же хороший чай, что и до этого. Маленькие кусочки яблока остались на дне — всё же они не пьются. Докс морщился от вкуса, Кейтлин наоборот смаковала, а Тесс жевала что-то.
— Дрянь дрянью, яблоко портит настоящий вкус, — возмутился парень.
— Я сколько себя помню, занимаюсь чаями. Поверь, яблоко на вкус этого сорта почти не влияет. Даже если ты гурман. Только на аромат, но не на вкус.
— Противно, я тебе говорю. Но молнии на голову тому чаю. Слушайте правила игры, которую я придумал. Готовы, а?
Парадокс даже встал чтобы все внимали ему, но на деле всё стало понятно ещё до того, как тот договорил. Нужно было просто добавлять по паре слов к изначально короткой фразе и не сбиться, только и всего. Всё началось с фразы «Если бы людям не нужно было спать…». Слово переходило от игрока к игроку по кругу, оставалось лишь следить за нарастающим темпом и смысловой целостностью предложения. Простая фраза уже через пару минут стала такой длинной, что успех заключался в том, чтобы вспомнить её, а не добавить что-то своё.
— Тесс, быстрее, ты не справляешься с темпом! — заметил Докс, потом пролепетал просто огромное предложение и показал пальцем на Кейтлин — наступила её очередь.
После того как девушка выдала уже небольшой рассказ, пришла очередь Мии, и все взгляды упали на неё. Глубоко вдохнув и закрыв глаза, Мия начала быстро проговаривать:
— Если бы людям не нужно было спать, они бы чаще любовались на звёзды, не думали о вещих снах и не пели бы колыбельные, до конца выслушивали скучные истории и быстрее бы прочитывали книги, не знали, что такое храп и не откладывали бы дела на завтра, не ненавидели раннее утро и вечно бы…
Не успела Мия произнести и половину, как что-то громко стукнулось о стол. Таким глухим звуком, который один раз послышался и больше не повторялся. Она замялась и открыла глаза.
Лоб Тесс упирался прямо в стол. Руки расслабленно свисали вниз, а сама девушка размеренно дышала. Был удар лбом сильным или нет, но Тесс от него не проснулась.
— Эй, что, это всё? Расшиби меня молния, так резко? — спрашивал Докс спящую. — Даже не поборолась за звание чемпиона.
— С ума сойти, а у меня перед глазами какие-то огоньки, понимаете? Дурь какая!
Кейтлин несколько раз сонно моргнула, стараясь убрать эти самые огоньки. Её голос звучал уже не так задорно и весело, как во время игры. Сейчас в нём не слышалось испуга, но читалось явно какое-то замешательство.
— А мне захотелось спать, — добавила Мия и сдержала зевок. — Никаких огоньков нет, просто очень резко захотелось спать. И сейчас хочется.
— Как нет огоньков? У меня одной что ли? Докс?
— Нет, у меня огоньков тоже нет. Послушайте, как-то всё…
Тот начал массировать глаза и вертеть головой. Дальше он только что-то промычал, но так и не договорил предложение. Кейтлин попыталась встать, но тут же рухнула обратно на стул.
— Не могу, хочу спать. Не могу.
— Так шгай, — язык парня уже заплетался и это отчётливо слышалось, — в комнту. Играй п правлам.
Мия ощущала это по-своему. Какая-то тёплая сила окутала её и всё, что ассоциировалось с хорошим сладким сном словно одновременно оказалось рядом. Она почувствовала какой-то особый вид тепла, словно лежала под одеялом в зимний вечер. Уютный жар, который опоясал её с ног до головы. И приятная слабость в мышцах, и ощущение того, что стол — это прекрасная подушка, только деревянная, лишь подсластили это чувство. А блёстки, которые появились чуть позже, действительно мешали трезво смотреть на происходящее вокруг.
— У меня тоже огоньки появились, — усталым голосом добавила она и подняла голову.
Кейтлин уже спала, но устроилась поудобнее Тесс. Щекой она упёрлась не в стол, а в свою руку. Эта простая картина очень соблазняла сделать то же самое.
— Мия, послушай, — вяло и уже шатаясь, произнёс Докс. — Мы остались вдвоём, но скоро останется кто-то один. Но… — он говорил с запинками. — Извини за не очень подготовленное знакомство. Просто мы… не углядели. Мне немного стыдно, поэтому я отдам титул чемпиона тебе. Я запросто могу выиграть. Легкотня. Но он твой. Носи его с гордостью, а я пока это… вон то самое.
Он указал на Тесс и с трудом начал подниматься. Сделав пару тяжёлых шагов к подруге, он придвинул её стул ближе к столу, подставил под лоб её ладошку и от нехватки сил сел прямо на пол.
— Чай жестит. Не вспоминай меня как плохого друга. Я Докс, — уже распластавшись на полу, процедил он. — Сокращение от…
И он уснул, возможно, самым приятным из всех виданных ранее снов. Мия из последних сил посмотрела на Тесс, которая отключилась, не сказав ни слова, затем на Кейтлин, чья энергия испарилась за минуту, и, наконец, на Докса, счастливо развалившегося на ковре.
Где-то там, за недосягаемыми границами, находилась её комната с кроватью внутри. Где-то там, в самых непроходимых далях, ещё дальше, чем находился край планеты. Миф, в который сейчас и поверить-то было трудно. А огоньки перед глазами блестели прямо здесь, перед ней. Положив руки на стол, она закрыла глаза, и только щека коснулась тёплой кожи, как лампочка сознания в голове временно погасла.
Проснувшись, Мия сразу поняла, что находится не у себя в комнате. Здесь было совсем по-другому, стоило только осмотреться.
Наибольшее внимание привлекала молчаливая фигура перед ней. Незнакомка читала книгу и что-то в этом человеке точно казалось невесомым. Девушка в бледно-голубом платье сидела на стуле, но в этом не было никакой естественности. Ей бы парить, ходить по воздуху и перелистывать страницы, не прикасаясь к ним, таким лёгким был её образ.
Мия не отрывала взгляда от неизвестного ей человека. Она замечала, как загадочная фигура то и дело отрывает взгляд и смотрит на неё, а затем снова возвращается к книге. Не из-за смятения и не из-за того, что хотела показаться незаметной. На этом лице неловко было представить даже робость, не говоря уже о стеснении. Взгляд оставался молчаливым и взрослым. Сама девушка явно относилась к той, куда более отдаленной части жителей замка, которую Мие хотелось назвать «старшей». И Вилсон вместе с Фридой принадлежали к ней, и даже Хлоя. Их объединяло что-то общее, непонятное. Не плохое, но туманное, о чём становилось страшно даже спросить. В компании Эстер и остальных ничего такого даже близко не приходило на ум. Эти различия играли в голове яркими красками. Простота одних и таинственность других.
Девушка согнула страницу книги пополам и закрыла её. Она обратилась к собеседнице тихим голосом, словно по-другому говорить было запрещено.
— Твои волосы в ужасном состоянии. Тебя бы следовало постричь, Мия. Постричь и переодеть в новую одежду. Но главное — искупать.
— У меня нет другой одежды. — Ответ оказался таким же тихим.
— Знаю. Неприятно ходить в одной и той же одежде несколько дней подряд. Поэтому сейчас тебе лучше зайти в ванну и привести себя в порядок. Вот сюда, — она указала на дверь у выхода. — Лучше очень тщательно покупаться. А затем переодеться в это. Оно чистое. — Незнакомка протянула бумажный пакет, в котором лежала бежевая ночная сорочка. — А после этого я приведу твои волосы в порядок. Надеюсь, ты не будешь против.
После этих слов взгляд говорящей упал на книгу. Она начала рассматривать обложку и медленно водить по ней пальцами. Мия кивнула и несколько раз поблагодарила. Ответа не последовало, поэтому она молча встала с кровати и зашла в чужую ванную комнату.
* * *
— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут. — Сложно было не растеряться.
— Глэдис.
После короткого ответа снова возникла тишина. Непросто было сказать что-то уместное, но банальные фразы из разряда «приятно познакомиться» здесь казались совершенно лишними. Оставалось молчать.
Мия сидела на стуле прямо посреди комнаты. Возникло чувство, что в этой комнате всегда так тихо. Словно на двери при входе висела табличка: «Словам вход воспрещён». Мия ничего не говорила, как и человек, который её стриг. Впервые за всё время в замке появилось сомнение, что стоит произносить хоть что-то. Тишина ощущалась чуть ли не физически, и только звуки, которые издавали ножницы, не делали её всеобъемлющей. Не слышалось ни дыхание Глэдис, ни даже собственное, словно это могло нарушить немоту. Когда надоело смотреть в одну и ту же точку, взгляд сам начал искать то, за что бы мог зацепиться.
В комнате практически отсутствовал настоящий свет. Лампа за спиной не считалась — её включили только для стрижки, всего на пару десятков минут. Но ей здесь было не место, и Мия знала, что стоит только переступить порог, как лампа пропадёт. Её спрячут, может даже разобьют и выкинут, потому что жёлтый свет уродовал это место. На самом же деле темноту разбавлял только сумеречный свет снаружи, но он едва просачивался сквозь облака. Даже несмотря на свет лампы, казалось, что в помещении не было насыщенного цвета — всё разбавлял синий, который становился практически чёрным в самом дальнем конце комнаты, но имел яркий холодный оттенок у окна.
Через зеркало можно было рассмотреть человека за спиной. Глэдис была высокой, волосы её прямыми, помада на губах имела синий оттенок, но на лице — ни намёка на улыбку. Её оттенки были мягкими и даже тусклыми, а цветастость оказалась чужда. В серых глазах читалась отрешённость, а в ней то ли сдерживаемая скорбь, то ли полное самообладание. По первому взгляду никак не скажешь, сколько подводных камней и секретов у таких людей.
Ножницы издавали один и тот же звук. Глэдис продолжала молчать, а свет снаружи всё так же погибал, отдавая власть темноте. В комнате не было лишних вещей. Ничто из увиденного не раскрывало Глэдис как человека, не показывало её интересов и казалось прилипшим к стенам и полу. Здесь отсутствовал какой-то уют, но именно в этой комнате его искать не имело смысла. Вместо него ютилось одиночество, о котором никто не привык говорить и которое не являлось чем-то лишним. Тут не оставалось места больше, чем для одного человека, а Мия оказалась скорее почётной гостьей, но временной.
И почему-то возникло чувство, что даже если тебя обнимут и ты ляжешь под самое тёплое одеяло, то в этой комнате тебе будет всё равно холодно.
— Всё, — шепнула Глэдис, и Мия дрогнула. — Не бойся. Тебе, кажется, идёт.
Девушка на пару секунд отошла и вернулась с маленьким зеркалом, которое можно было повертеть в руках. Мия оценила результат работы: волосы стали короче, но выглядели куда более ухоженными. Когда она родилась, то кожа побелела, глаза стали серыми, но волосы остались такими же, первородными. Однажды, когда она поднесла лепестки мака к своим прядям, они слились из-за схожести цвета. Можно было считать, что красный импонировал ей с первого дня жизни.
— Спасибо большое. Я перед тобой в долгу.
Ответом стала улыбка, пусть и не широкая. Мие приятно было увидеть, что этот человек испытывает радость от её слов. Она улыбалась по-своему, не как кто-то из тех, с кем уже довелось познакомиться.
— Нет, не в долгу. Я при возможности поеду и выберу тебе больше вещей.
Тут же захотелось спросить, не составит ли это труда, но Мия решила отталкиваться от того, какие ощущения вызывал человек перед ней. С Глэдис, кажется, всё работало немного иначе, чем с другими. Она предложила не в надежде услышать отказ, не просто ради вежливости. Мия благодарно кивнула.
Снова наступила эта тишина, время в которой текло медленнее. Несколько секунд, которые можно было разобрать на кадры. Взрослая женская ладонь коснулась девичьей щеки, аккуратно, стараясь не обидеть. А взгляд приковывал к себе и словно что-то обещал, чего юность пока не могла понять. Осознанный и уверенный, он казался по-своему запоминающимся. Бледно-голубая загадка, не способная обидеть и отвыкшая от речи. Это была серость в лучшем понимании этого слова.
— Возьми. Это чистые вещи всего на пару дней. А пока иди. Экономь время.
Мия не глядя взяла пакет и вцепилась в него пальцами. Она кивнула, и стоило только переступить порог комнаты, как окружающие звуки вернулись, словно никуда и не пропадали.
* * *
Лёжа на своей кровати практически неподвижно, запросто можно было ощутить, как ноет всё тело, а энергия окончательно пропадает. То ли это всё ещё сказывался эффект странного чая, то ли просто день выдался очень сумбурным. Здесь царило спокойствие и больше ничего. Пока что. Тишина нарушилась тихим стуком, а затем ручка двери повернулась.
— Я буквально на секунду, — пообещала вошедшая, одной рукой закрывая за собой дверь. — Подумала, что тебе нужно подкрепиться. Ты же ела только утром, правильно?
Фрида поставила поднос на стол и присела на край кровати. Мия поблагодарила, но, несмотря на голод, есть не торопилась.
— Мы обычно едим вместе, а тут нас так мало, что даже не знаем как поступать. Очень давно такого не было. Так что последние дни, вот, редко в трапезной собираемся.
— Эстер мне говорила, что Мелисса отвечает за еду. И можно к ней обратиться. Так что не переживай, я постепенно осваиваюсь. Только вот э-э… представить не могу, как Мелисса умудряется для всего замка готовить. Это, наверно, сложно совмещать с тренировками и м-м… Ну, обычной жизнью.
— Нет-нет, всё чуть не так. Недалеко отсюда есть таверна, с которой у нас договор. Называется “Луноед”. Обычно готовят всё там, а Мелисса ответственна за то, чтобы это оказалось на нашем столе. И ещё важная деталь, смотри, — жестом она попросила немного подождать. — Вилсон и Мелисса не носители амарантина. Они отвечают за то, чтобы это место оставалось домом для тех, кто здесь живёт. Еда, чистота и, на самом деле, много других бытовых вещей, понимаешь?
— Ага.
— Но, пожалуйста, сейчас услышь меня. Здесь нет понятия “прислуга” ни в каком виде. Его просто нет и быть не должно — мы все помогаем друг другу. Мне важно, чтобы ты это понимала.
— Я понимаю. И не думала, что они вот… ну это, то, что ты сказала. Я это понимаю.
Она сложила ладони вместе, одобрительно кивнула и успокоилась.
— Славно. Иногда всё само накручивается. Мне порой важно прояснить очевидное. Не люблю недопонимания. Ладно, на деле я вообще на секунду хотела заскочить. Вниз спускаться не планируешь?
— Сегодня уже нет. Спать хочу безумно, сама не знаю почему.
— Понимаю. Отдыхай. — Собеседница встала и одной рукой аккуратно прошлась по волосам Мии. — Скажу честно, Глэдис тебя очень симпатично постригла. Как по мне.
— Спасибо. И что еду принесла. И Фрида… Не знаю как сказать. За многое спасибо. Правда. Сейчас мне сложно выразить то, что внутри.
Та улыбнулась как-то тепло, как умела только она и Эстер. Это и был ответ на благодарность. Дверь закрылась, и впервые за целый день Мия почувствовала, что она по-настоящему осталась наедине с собой. Тишина и полная свобода мыслей.
Из-за занавесок проступал приглушённый свет. Пальцы не переставали прикасаться к мягкой простыне её собственной кровати. Даже без пледа было тепло и уютно, даже так чувствовалась уверенность, что никто не вытащит её из собственного дома.
Мия вдыхала воздух, который точно отличался от того, пыльного и жаркого. Другим казалось абсолютно всё, даже то, как она дышала. Так забавно и странно, что несмотря на усталость, сон долгое время никак не шёл. Видимо, временно сдался перед огромным потоком мыслей.
Вспоминалось всё по отдельности: лукавый взгляд и приятный цитрусовый запах, зрелость и хитрая ухмылка. Вспоминались запах звёздного яблока и ящик-певец, мягкие кресла и оранжерея. В мыслях мелькали разные цвета глаз, мелькала длинная лестница и безмолвная красота зала отдыха. Звук, издаваемый ножницами, в воспоминании отпечатался как отдельная нота, без которой не могло быть и музыки. Со всем этим хотелось провести хотя бы ещё один целый день. Просто спускаться и подниматься сначала по широкой лестнице, а затем по маленькой винтовой. Внутри появилась твёрдая уверенность, что с этих ступеней её никто не согнал бы, никто не приказал бы холодным голосом вернуться к себе в комнату. Самое ценное сейчас улавливалось в простых моментах, которые можно было развидеть, распробовать и расслышать, лишь бы никто не подгонял. Даже касаться, пусть кожи или почвы, пусть хоть увядающих цветов, лишь бы в этом теснилась жизнь. В отличие от столицы, здесь цвели растения и не было песка, что будто похищал жизнь каждого через стопы.
Мия словила себя на мысли, что проснуться на её прошлой кровати в Мейярфе было страшнее, чем вовсе никогда не открыть глаза. Она придавила ногтем руку и пару раз проморгала. Ощущения казались слишком настоящими, чтобы быть ложными. Даже звуки откуда-то снизу не звучали фальшиво.
«Сон не может быть настолько реальным, чтобы потом испариться, — подумала она и дрогнула от страха. — И он не может быть таким жестоким».
Мысль переплывала из одной в другую, смешивалась и растапливала то, что появлялось в голове ещё несколько секунд назад.
Хотелось удивить Эстер как свою наставницу, хотелось показать Доксу, что она не боится смелых идей. Но ни в коем случае из-за этого не опозориться перед Глэдис. Хотелось вести себя взрослее и за одну ночь научиться всему, с чем едва успела ознакомиться за один день. Но она была уверена, что непременно станет лучше, стоит только проснуться на этом же месте. Только бы выиграть эту ночь у нового сиюминутного страха.
И когда связный поток мыслей начал тускнеть, Мия успела уловить последнюю его крупицу. Она вспомнила образ девушки с серыми волосами, которая смотрела прямо ей в глаза и спрашивала о самом сокровенном. И только её тёплые ладони прикоснулись, как пришло осознание, что это тепло теперь жизненно необходимо.