Он почти успел отскочить.
Вспышка ослепила Игоря, и он, зажмурившись, резко рванул вперёд, стараясь убраться как можно дальше от сработавшей печати. Бело-голубое облако в последний момент самым краем зацепила его левую руку, обжигая таким неистовым холодом, что не спасал даже доспех.
Игорь выругался. Там, где совсем недавно пробегали полыхающие жаром ручейки лавы, сейчас покоились застывшие полосы из чёрного камня. Он попробовал сжать кулак. Пальцы слушались неохотно, словно Игорь отлежал руку.
Он усилил поток стихийной энергии, циркулирующей в теле. Стало легче, но ненамного: по крайней мере, чёрный камень, поселившийся в его конечности, и не подумал никуда исчезать.
Игорь зло выругался. Как можно было так глупо попасться! Он повернулся к двери, которую обвинял в своей ошибке, и с силой пнул её ногой.
Дверь распахнулась. За ней начиналась лестница — точная копия той, по которой он спускался на этот этаж. В прошлый раз на ступенях не было ни одной ловушки, но Игорь не ослаблял бдительности, тщательно осматривая места, куда собирался поставить ногу.
Спуск прошел без происшествий. Этаж, на котором оказался Игорь, в точности повторял предыдущий, совпадая и размером, и формой. Отличались лишь руны, усеивающие поверхность пола: они отливали красным и были расположены в другом порядке. Пройти тем же маршрутом, что и наверху, не получится.
Аккуратно ступая на свободные места между печатями, Игорь двинулся вперёд. Проверять действие печатей ему не хотелось, да этого и не требовалось: пока он проходил эту комнату, несколько раз ему под ноги попадались обугленные человеческие кости.
Как бы то ни было, со вторым этажом он справился удачнее, чем с первым. Дойдя до конца, он прижался к стене и непослушной рукой толкнул дверь. Как оказалось, предосторожность была не напрасна: из распахнувшегося проёма ударил густой поток пламени, дыханием дракона покрыв добрую половину помещения. Игорю пришлось выждать с десяток секунд, прижимаясь к стремительно нагревающейся стене, прежде чем огонь затих.
Очередная лестница, третья по счёту, как и предыдущая, обошлась без сюрпризов. Помещение внизу было точной копией двух других. Игорь обречённо выдохнул. Лабиринт начинал его утомлять. Единственное, что отличало эту комнату, — здесь повсюду располагались столбы высотой в человеческий рост, разбросанные в случайном порядке.
Первая половина пути прошла спокойно. Игорь шёл так же, как и раньше, привыкнув, что нужно избегать печатей, на это раз — коричневого цвета. Это было ошибкой. На очередном шаге земля под ним вздыбилась, обнаружив под собой нажимную плиту, которая взметнулась вверх, подбрасывая Игоря.
Оказавшись в воздухе, он перевернулся и увидел под собой один из столбов. Его навершие украшала маленькая печать, впрочем, Игорь не обманывался на её счёт: менее смертоносной от этого она не становилась.
На раздумья у Игоря были доли секунды. Неизвестно, как действуют печати на столбах, однако выбирать не приходилось: приземлиться на пол так, чтобы не задеть ни одну из печатей, было слишком сложно.
Он оттолкнулся от столба быстро, так, чтобы отпрыгнуть от него прежде, чем сработает печать. Уже в полёте, перемещаясь к следующей колонне, он краем глаза заметил острые каменные шипы, выросшие из столба за его спиной.
Стараясь не задерживаться ни на одной из приземистых колонн, Игорь принялся прыгать по ним вперёд. О том, что произойдёт, если он оступится, Лазарев старался не думать. После каждого толчка он слышал, как за его спиной со скрежетом вздымаются каменные пики, и он боялся представить, как работают сложные печати на полу.
Игорь гнал от себя все мысли, полностью сосредоточившись на процессе. Прыжок. Ещё прыжок. Мимо проносились всё новые и новые колонны, к счастью, расположенные достаточно близко, чтобы Игорю удавалось на них попадать. Дорожка из столбов вела его к дальней стене помещения.
Вершина последней из колонн почему-то раскрошилась, и угодившая на неё нога Игоря предательски подвернулась. Сердце пропустило удар, страх сжал желудок; падая, Игорь видел, как колонна приближается к его груди, но всё, что он успел сделать, — это выставить руки вперёд и направить всю силу на укрепление своего доспеха, ожидая, что острый шип врежется в грудь.
Но удара не последовало.
Печать на повреждённой колонне не сработала — видимо, раскрошившийся камень нарушил её контур. Упав животом на столб, Игорь обхватил его обеими руками и напрягся, удерживая себя наверху. В том, что ему повезёт снова, если он угодит на очередной узор, он очень сомневался.
Оттолкнувшись от колонны, Игорь перескочил последний опасный участок и приземлился на безопасной полосе у края комнаты, снова прижался к стене и толкнул дверь. На этот раз ничего не произошло. Игорь простоял на месте ещё с минуту, предполагая подвох, но ни вспышек света, ни потоков огня не последовало, и он осторожно ступил на очередную лестницу.
Вид, открывшийся ему внизу, отличался от всего, что он встречал ранее. Комната была такого же размера, как и все остальные, однако на этом сходство заканчивалось. Никаких печатей на полу не оказалось, но Игорь всё равно замер, шокированным взглядом осматривая помещение.
Его внимание привлекли три статуи, обращённые лицом к огромному рисунку, украшающему дальнюю стену. Печать огромных размеров была единственным узором в этом помещении, но Игорь почувствовал, что эта комната была гораздо опаснее предыдущих.
Он стоял на месте, не шевелясь, наверное, минут десять. Осматривал помещение, изучал пол, стены, даже потолок — и не мог обнаружить ничего, ни одной ловушки. Это напрягало его: неизвестность пугала гораздо сильнее, чем очевидная опасность остальных комнат. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Игорь шагнул вперёд.
Комната осталась такой же, как прежде. Не выстреливали остро заточенные гарпуны, не ударили потоки холода или пламени, не возникло каменных пик, стремящихся пронзить незваного гостя лабиринта — ничего. Не ослабляя бдительности, Игорь шёл вперёд, пока не добрался до первой из статуй.
Человек с распахнутым от ужаса лицом взирал на печать в конце коридора. Игорь про себя восхитился искусством мастера, из-под чьей руки вышла эта статуя: мужчина выглядел, как живой. Лазарев аккуратно прикоснулся к старомодному кафтану, в который была облачена фигура. Истлевшая от времени одежда была настоящей. Осенённый страшной догадкой, Игорь притронулся к руке мужчины. Под покрытыми каменным доспехом пальцами податливо примялась человеческая кожа.
Лазарев в ужасе отшатнулся. Перед ним стоял обычный мужчина — вернее, то, что когда-то им было: прикоснувшись к руке ещё раз, Игорь не обнаружил под кожей пульса. Холодное тело мертвеца замерло посреди комнаты, так и не сумев отвести взгляда от печати на дальней стене.
Уже зная, что обнаружит, Игорь подошёл к следующей фигуре, на этот раз — женской. Глубокая старуха стояла чуть дальше, чем первая статуя, но выражение её лица, искажённого от ужаса, ничуть не отличалось. Игорь двинулся к третьей фигуре.
Грузный мужчина с длинной, достающей до внушительного живота бородой подошёл к печати ближе, чем остальные. Сжатые глаза не уберегли его от пагубного воздействия печати. Как и не помогли странные вещи, увешивающие его с головы до ног.
Амулет в виде птичьего черепа с вырезанным прямо на лбу символом. Высушенная лапка какого-то животного, украшающая пояс. Кольца — по одному на каждый из толстых, волосатых пальцев. Этот мужчина как никто другой подходил под описание, которое дала Элина: куча артефактов, напоминающих сущие безделушки, натолкнули Игоря на мысль, что он-таки нашёл Бальсу. Игорь принялся внимательно осматривать его, пытаясь отыскать то, за чем вообще спустился в этот Лабиринт.
Среди вещей, надетых на Бальсу, никаких насекомых не обнаружилось. Переборов брезгливость, Игорь принялся прощупывать карманы мертвеца, извлекая их содержимое наружу.
Монетка. Старинные часы на цепочке. Проржавевший от времени складной нож. Кусок веревки.
Игорь выбрасывал бесполезные вещи на пол, продолжая поиски. Когда карманы Бальсы опустели, он ещё раз похлопал руками по одежде мужчины. Затем — ещё раз.
Ничего. Сколько бы вещей Бальса не захватил с собой в Лабиринт Руниста, фальсиформики среди них не было.
Не сдерживаясь, Игорь выругался во весь голос, сел прямо на холодные плиты пола и запустил руки в волосы. Поход в Лабиринт оказался напрасным.
«Всё было зря, — подумал Игорь, ощущая, как внутри него поднимается неконтролируемая ярость. — Это всё бесполезно. Фальсиформики здесь нет».
Он одним рывком вскочил на ноги. Перед Бальсой, прямо под огромной руной, стояла каменная урна, достающая Игорю до груди. Лазарев схватил её, оторвал от земли и швырнул её об стену.
Осколки урны рассыпались на пол, раскрыв её содержимое. В воздухе, медленно оседая, повисло облако праха. Игорь уже разворачивался, чтобы уйти, когда в свете лавы, струящейся по его телу, что-то блеснуло.
Увесистый амулет, выполненный из золота с инкрустированным в него рубином лежал среди осколков урны. Игорь поднял его с пола и с силой выдохнул, сдувая с амулета осевшие на него клочки праха.
— Красивая вещица, — вслух сказал Игорь, чувствуя, как злость заполняет его с новой силой. — Но абсолютно… Бесполезная!
Ярость срочно требовала выхода. Зарычав, Игорь размахнулся и с силой бросил амулет в стену, угодив прямо в центр начерченной на ней руны.
Раздался какой-то скрежет, словно заработал старый, плохо смазанный, а оттого проржавевший механизм. Участок стены сдвинулся в сторону. Игорь почувствовал на своем лице лёгкое дуновение ветерка. Подумав, он подобрал с пола амулет и быстро подошёл к открывшемуся проёму.
Выход вёл наружу. Игорь заглянул в проём: над головой простиралось сумеречное, укрытое облаками небо. Участок пола выдвигался вперёд, козырьком нависая над крутым обрывом, в глубине которого виднелось небольшое озерцо. Игорь сплюнул. Прыгать туда, не зная, насколько глубок водоём, было самоубийством. Он уже развернулся, смирившись с мыслью, что обратно придётся идти тем же путём, каким он попал сюда, когда до его ушей донёсся отдаленный грохот.
Холм задрожал. Осколки урны начали ритмично подпрыгивать вверх, пыль поднялась в воздух, и прежде, чем Игорь успел сделать хоть шаг, с потолка одна за одной посыпались огромные каменные плиты — слишком уж квадратные, чтобы это было случайностью: похоже, создатель Лабиринта не планировал оставлять расхитителей своей гробницы в живых.
Путь назад был закрыт. Игорь попятился, вновь оказавшись на козырьке, выступающим над обрывом, и обернулся. Прыгать он не собирался: расстояние было слишком большим, чтобы быть уверенным в успехе такого манёвра. Поэтому Игорь сел на подрагивающий козырёк, вцепился в него руками и свесился вниз.
Нога нащупала выступ. Игорь как заправский скалолаз принялся спускаться по отвесному склону, молясь про себя, чтобы ни один из камней, упавших в результате обвала, не угодил в него сверху. Никакой доспех — даже самый прочный — не спасёт его, если его придавит гигантская каменная глыба.
Посыпавшаяся сверху пыль набилась припорошила Игорю волосы, застлала глаза, набилась в рот. Предчувствуя, что одной лишь пылью дело не ограничится, он почти не глядя прыгнул в сторону и обеими руками вцепился в пересекающую отвесный склон трещину. Спустя каких-то пару секунд туда, откуда только что переместился Игорь, посыпались крупные, размером с человеческую голову обломки каменного козырька. Лазарев посмотрел вниз: здесь было не слишком высоко — от земли его отделяло не больше десяти метров, — однако усеивающие подножие холма камни не оставляли надежд на удачное приземление даже в доспехе. Игорь ожесточённо сплюнул. Сегодня он определённо превзошёл лимиты своей удачи.
Стоило только подумать об этом, как фортуна от него отвернулась: трещина под его пальцами, не выдержав давления человеческого веса, раскрошилась, и правая рука Игоря бессильно соскользнула вниз. Ноги тоже не находили под собой никакой опоры. Игорь повис на одной лишь левой руке, пострадавшей в Лабиринте Руниста.
Такого испытания онемевшая кисть уже не вынесла. Непослушные пальцы разжались, и Игорь полетел вниз. Единственное, что он успел сделать, — это в последний момент с силой оттолкнуться от склона обеими ногами, запуская своё тело как можно дальше. Уже разворачиваясь в воздухе лицом к стремительно приближающейся водной глади, он успел увидеть, как по разрушающемуся холму сплошным потоком катятся крупные каменные глыбы, буквально на глазах меняя окружающий пейзаж.
Несмотря на то, что Игорь успел сгруппироваться, удар об воду всё равно вышиб из него дух. Тело объял холод, в глазах потемнело, и он едва сдержался, чтобы не вдохнуть. Озеро оказалось достаточно глубоким, чтобы Игорь, уйдя в него на несколько метров, так и не достиг дна. Усилием воли избавившись от доспеха, он широкими гребками принялся выталкивать себя на поверхность.
К тому моменту, когда его голова вырвалась из озера, лёгкие Игоря уже практически горели. Он с жадностью глотнул свежий воздух, и в рот попало немного воды, заставив его энергично отплёвываться.
«Живой, — с облегчением подумал Игорь. — Всё-таки живой».
— Я помогу! Держись!
Так и не придя до конца в себя, Игорь ошалело повернулся на звук. Сбоку к нему приближался небольшой плот из двух обгорелых по краям стволов дерева, неведомо как скреплённых между собой. На плоту сидел Григорий Геннадьевич, свесившись к воде и протянув руку:
— Хватайся, скорее!
Игорь вцепился в его запястье, ощущая, как стискиваются на руке тонкие, костлявые пальцы, и вдруг его тело разом потяжелело и обмякло.
— Так, погоди-ка… Сейчас…
С видимым усилием учитель Сони втянул Игоря на импровизированный плот. Лазарев хотел ему помочь и попытался пошевелиться, но конечности никак не желали ему подчиняться, и он безвольным мешком висел в руках Григория Геннадьевича, пока тот наконец не уронил его на занозистые стволы.
— Фух! Ну ты и тяжёлый, конечно, — пожаловался он Игорю. Лазарев хотел сказать ему, что не может пошевелиться, но губы не шевелились, и изо рта не выходило ни звука. Единственной частью тела, которая продолжала его слушаться, были глаза, и он бешено вращал ими в орбитах.
— Да знаю я, что ты не можешь двигаться, — продолжил Григорий Геннадьевич. — И не надо на меня злобно зыркать! Мне это тоже не нравится, но так было нужно. Думаешь, легко было подготовить высшую печать паралича? Она выпивает из меня все силы, а это, скажу я тебе, не очень-то приятно, уж можешь мне поверить. Но по-другому я не смог бы выполнить уговор. Ну, скоро и сам поймёшь.
Игорь понимать не хотел, но его мнения никто не спрашивал. Всё, что ему оставалось, — это бессильно лежать и ждать, пока неспешно покачивающийся на ветру плот приближался к суше. Спустя несколько мучительно долгих минут учитель Сони объявил:
— Ну, вот мы и на месте.
Плот стукнулся о землю, и Игорь почти упал с него, когда его подхватили руки — слишком крепкие, чтобы принадлежать старому рунисту. Его вытащили, проволокли по песку и перевернули на спину. Игорь вперил взгляд в мужчину, который возвышался над ним. Солнце освещало его сзади, делая черты лица еле различимыми, но Лазарев слишком хорошо знал их, чтобы ошибиться.
— Привет, братец. Давно не виделись, а?
На него, широко улыбаясь, смотрел Накал.