Узкая улочка выходила прямо на громадную площадь, в центре которой возвышался храм. Землетрясение прекратилось так же резко, как и началось, но пустырь расколола огромная трещина и, кажется, досталось и храму.
Сейчас, в теле «уголька», я воочию видел злость и ярость этого мира. Она отражалась для меня разным цветом — красная ярость растущего Вертуна, заполнившая всё небо. И чёрная ярость богини, смотрящей на этот мир через зрачок Пробоины сверху.
Чёрная Луна придёт и отомстит. Весь мир потонет в её мести, и никто не уйдёт от расплаты.
Но храм, к которому я приближался, тоже был полон злобной ярости. Протухшей, пожравшей саму себя десятки раз, но от этого не менее мощной. Эта злость был цвета тёмной, почти свернувшей венозной крови, и она мерзкими подрагивающими щупальцами пыталась отбиваться от энергии внешнего мира. Словно в храме закрыли огромного спрута, созданного из кровавой массы — так это выглядело на тонком, энергетическом плане.
Эти щупальца болтались над храмом, закрываясь от гнева тёмной богини, но некоторые протянулись по всей площади, присосавшись к огонькам-Пульсарам. И когда на меня очередной раз пахнуло мерзкой и вонючей псионикой, полной ненависти, я вспомнил…
Тот хозяин Островов… Это он! Когда я пытался прослушивать остров через оракульские Пульсары, это его когтистая рука хозяйничала в их паутине, это его разум пытался схватить любого, кто осмелится пользоваться оракульской магией.
Им оказался не Драгош, а извращённый разум, созданный извращённой же магией дикарей. Алтарь, собранный из тысяч пленённых душ, в которых не осталось места ничему светлому. Только ненависть.
Неожиданно Пульсары в долине, словно почувствовав моё приближение, будто сорвались с насиженных мест и дёрганными движениями засуетились, слетаясь ближе к храму. Их движения напомнили мне кое-что ещё…
В Межедаре, где я уничтожил протухший под землёй Красный Вертун, тоже были такие пьяные Пульсары. И если я коснусь хоть одного, мне не поздоровится. Радует только, что их тут не так много.
Когда я выскочил на площадь и понёсся к пирамиде, уворачиваясь от хаотично крутящихся светлячков, сбоку появились ещё «угольки». Выбегая из города, они не обращали на меня внимания и тоже неслись к храму.
Некоторые задевали Пульсары, спотыкались и падали, словно подкошенные. Чтобы через секунду вскочить и броситься на своих же сородичей.
Мне и самому пришлось уворачиваться не только от шального и гудящего, как трансформатор, светляка, но и от бросившегося сбоку «уголька».
Элементаль щёлкнул пастью, пытаясь схватить меня за гриву. Но я вывернулся, падая на спину, и сам хватанул его за горло… И, тут же втянув в себя всю его силу, рванул челюстью и разорвал вмиг почерневшее тело.
Оказывается, и в образе «уголька» можно их так уничтожать, выжимая из них энергию.
Снова вскочив на четыре лапы, я поскакал дальше. По моему разуму хлестала воля Вывертыша, который тоже гнался за мной, но это давление вполне перевешивала лютая злость обитателя храма.
Несмотря на препятствия и короткие стычки, я приближался к огромной пирамиде. Она вырастала передо мной, оказавшись даже больше, чем представлялась. И, чем ближе я подходил, тем яростнее дрожали щупальца тёмно-багровой энергии…
Вот я перемахнул через огромную трещину в земле. Но, когда мои лапы только коснулись древней брусчатки, поросшей травой, остров тряхнуло снова.
Целый пласт подо мной пришёл в движение, съезжая в расширяющуюся каверну. Тут мне пришлось уже работать лапами изо всех сил, загребая массы породы и камня, съезжающие вниз.
Уж не знаю, как у меня получилось, но я всё-таки зацепился за крепкий участок и выскочил из пропасти. Мощный толчок лапами — и там, где я только что стоял, вниз ухнул огромный кусок площади.
Полыхнула моя огненная аура, прибавляя сил. Я отскочил от опасного обваливающегося края и оглянулся…
«Угольков», бегущих из города, уже под сотню, но большинство из них просто падают в раскрывшуюся огненную пасть. Трещина позади меня теперь представляет из себя полноценное ущелье, заполненное далеко внизу кипящей магмой.
Зараза Вывертыш уже близко, и летит прямо по воздуху, не обращая никакого внимания на разверзшуюся под ним пропасть. Я ощущаю его возмущение — кажется, его искренне задело то, что какой-то «уголёк» не поддался его воле.
А вот где, на хрен, Ключевец⁈
Всё же совесть кольнула мою прожжённую душу… Я надеялся спасти Вячеслава, вытянув из его души Одержимого. Для этого требовалось, конечно, чтобы разум Ключевца остался целым и нашёл способ спрятаться где-нибудь в глубинах подсознания.
Если он погиб в этой Геенне Огненной, мне будет очень жаль. Но стоять и грустить пока времени не было.
Чтобы войти в храм, надо было подняться по лестнице ко входу, скрытому под массивным козырьком. Его украшали обломки древних статуй, явно построенные когда-то Высшими.
Может быть, и у Низших когда-то была своя культура. Но те извращённые ценности, что насадили им великолунцы и чернолунники, выжгли в памяти дикарей все стремления к мирной жизни.
Всё это пронеслось в моих мыслях, пока я летел вверх по ступеням. Ещё немного, и я внутри. Высший маг из разума дикаря тогда подробно показал мне, где вход в тоннель — сначала прямо, потом налево, и вниз по винтовой лестнице…
Мир снова перевернулся. Даже мои «угольковые» уши заложило от грохота, и храм передо мной просто треснул до основания, выпустив в небо клубы чёрного дыма. Рухнул козырёк над входом, утративший опору, в мою сторону понеслась волна пыли и грязи, смешанная с тем же чёрным дымом. Ступени заёрзали, стали расползаться под ногами…
Да твою же псину!
Я пытался перепрыгивать сразу на десятки метров, устремляясь к разрушенном входу. Его не завалило полностью, потому что две половины храма так и разъезжались, увеличивая трещину. Вот только если они обвалятся внутрь, в тоннель я попаду очень нескоро…
Волна пыли ударила мне в морду. Всё заволокло гарью и дымом, и будь я сейчас в образе человека, наверняка дышать было бы уже нечем. «Уголёк» всё же повыносливее.
Я почуял, как внутри пирамиды что-то шевельнулось — что-то окровавленное и живое. Будто стукнуло сердце, только размером с десятиэтажный дом. Я понимал, что вижу всё это энергетическим зрением, и что огромного куска мяса там нету, но всё равно меня передёрнуло.
А потом даже моя раскалённая шкура покрылась мурашками, когда чистый, уже не сдерживаемый бетонными стенами поток чужеродной псионики воткнулся в мой мозг. Я как раз перепрыгивал плиту козырька, залетая в пролом, как мир раскололся передо мной на яркие осколки.
Лишь на миг перед тем, как мой разум погрузился во тьму, меня озарило знание. Языческий алтарь внутри храма, созданный дикарями — это своего рода искусственный Вертун. И он так же противен природе, как и самому себе…
В темноте я думал, как же его назвать. Я видел, что Вертун был красно-чёрного цвета, вроде грязной венозной крови… Кровавый Вертун?
Ну, пусть Кровавый…
Что я ещё чувствую?
Знакомое, зудящее чувство. Оно пронизывает меня насквозь, пытается достучаться до угасающего мозга.
Тим, ты забыл! Ты всё время помнил о своей главной цели, но ты забыл…
Что я забыл? О чём я должен вспомнить, ощутив ментальный удар по своей бедной «угольковой» башке?
Воняет дымом. Палёной плотью… А как ещё должно вонять от проклятого Вертуна? Кстати, а запах ведь похож на те свечи, что я уже встречал.
Ну точно! Свечи, дым которых выгнал духов Рюревских из их усыпальницы. Именно этим же дымом чернолунники пытали в своём монастыре людей, в которых вселялся Легион.
Он не даёт Легиону выскользнуть из захваченного тела. Он не даёт вообще любым беспокойным душам перемещаться.
Нет, это не то…
Думай, Тим, ты должен вспомнить что-то ещё. Что-то очень важное, касающееся лично тебя.
Вот только уже поздно.
Я успел увидеть свой кокон. Мой уютный скрытый мирок, где разум может переждать любую ментальную атаку.
Вот только уже через секунду в скорлупу кокона с той стороны грузно ударилось что-то тяжёлое. Всё покрылось светящимися трещинами, и разлетелось, не выдержав и мгновения.
Такой мощной псионической атаки человеческий разум не способен выдержать, даже если он заключён в оболочку элементаля. Мой кокон сработал, пытаясь спасти остатки моего сознания, но всему есть предел.
Здесь предела не было. Слишком мощный удар. Тысячи мёртвых магов, заключённые в вечный плен, сильнее одного псионика…
Где-то далеко, на краю угасающего сознания, раздался женский визг. Нет, не полный ужаса, а скорее весёлый такой, сразу переходящий в смех.
Эвелина?
— Эвелина⁈
Очнувшись, я попытался сесть и сразу же заехал лбом обо что-то твёрдое. Темнота перед глазами раскололась искрами, в ушах зазвенело.
— Твою псину! — выругался я, и моя ругань разнеслась в темноте долгим эхом.
А потом эхо принесло мне в ответ чей-то слабый скулёж, и я замер. Едва послышался этот звук, как память тела… нет, память разума подстегнула организм — опасность!
Мурашки побежали по всему телу, от пяток и до самой макушки… Напоминая, кстати, что с телом-то как раз не всё в порядке. Нога перебита, и на половину спины огромный синяк.
— Жжёный-жжёный-жжёный пёс! — в панике зашептал я, шаря руками по глыбе, висящей надо мной.
Я сразу вспомнил, что это за место. Капитский Ново-Йорк, как у нас называли этот город, его восточные руины… Точнее, бывшая канализация под ними, целая сеть подземных колодцев и шахт.
Одна часть моего сознания понимала, что всё это — галлюцинация, но другая прекрасно помнила, что здесь я в прошлый раз чуть не сдох. Много раз чуть не сдох, и спасло меня реально чудо.
Глаза, наконец, привыкли к темноте, и я, уперевшись в глыбу надо мной, подтащил тело. Несколько просветов сверху, через которые видно ночное небо, только подтвердили мои мысли.
И вправду, всё так же, как было в прошлый раз… Я прячусь в проломе под завалами, пытаясь спастись от стаи мутированных крыс. Они хозяйничают в этой канализации, и это именно их поскуливание, чем-то отдалённо напоминающее мышиный писк, приближалось ко мне.
Из оружия только нож… Мой «свисток» завалился в огромный колодец, когда эти муто-крысы первый раз напали на меня. И ведь я ещё потом полезу за оружием вниз, и там тоже чуть не сдохну…
Рычание учуявших меня тварей сразу прочистило мозги.
— Уроды! — я, упираясь руками, стал заталкивать себя глубже под завал, — Сволочи! Крысы… ха… капитские!
Здесь было узко, даже ноги в коленях не согнуть, и приходилось работать только лопатками, локтями и пятками. Как спину больно! Скулёж приближался, но уже отчётливо слышался хруст множества лап, врезающихся когтями в камни.
Я ничего не мог с собой поделать. Страх, испытанный тогда здесь, настолько глубоко впился мне в подкорку, что мозг отказывался рассуждать логически. Это был мой первый экзамен, как настоящего подготовленного псионика, и одновременно моё первое серьёзное задание.
Я его прошёл. И потом понял, что шутки кончились, что теперь я псионик… Снайпер-диверсант, у которого не будет лёгких заданий.
Зашуршали мохнатые тела, пытающиеся пролезть под завал. Заскрипели сдвигаемые блоки, зарычали голодные глотки. Я видел во мраке поблёскивающие глаза и клыки, но, к счастью, они с трудом могли сюда пролезть.
Капиты сами создали этих тварей, которые могли чуять псиоников, и сами же теперь от них страдали… После войны и землетрясения, уничтожившего большую часть Ново-Йорка, они так и не восстановили эту часть города.
Мои колени вдруг почувствовали свободу, я протиснулся ещё, и через секунду надо мной открылось звёздное небо. Красиво…
Огромная часть города когда-то обвалилась вниз, в коллектор, и я смотрел на полуразрушенные небоскрёбы вокруг. Они торчали по краям кратера, словно зубы какого-то громадного, мифического чудовища, в пасти которого я оказался.
Рычание приближалось, твари удачно штурмовали узкий лаз под завалом, и я, опомнившись, подхватился. Попытался вскочить на ногу, и тут же свалился от боли.
— Твою мать!
Глядя на катышки кирпича и камней под руками, облачёнными в кевларовые перчатки, и выдувая под собой пыль бешеным дыханием, я пытался успокоиться.
Тим…
Так, где-то недалеко скрытая капитская лаборатория, где держат нашего умника. Нужно подобраться так близко, чтобы можно было выйти на пси-связь.
Тим!
Капиты заблокировали ему имплант, не позволяя его сжечь. Им стал известен аварийный код, и теперь они будут спокойно пытаться выудить из него информацию.
Косой!
Я мысленно раздавал себе оплеухи, пытаясь достучаться до своего паникующего разума, что это всё неправда. Это уже было в прошлом, и сейчас моё тело… кхм… тело Василия находится в другом мире.
Мой разум просто коснулся Кровавого Вертуна, попал в ментальную ловушку, и теперь, чтобы выбраться из неё, надо всего лишь сломать капканы.
Это как учебная иллюзия. Нужно разгадать, где в этом мире фальшь, и через эту лазейку выбраться обратно, в своё тело.
Всё просто… Ага, проще некуда. Так же просто, как найти у капита совесть!
— Вставай, Косой, — прошипел я сам себе, — Нет никакого задания!
Совсем рядом застучали клыки, но тварь зацепилась шкурой за острые металлические прутья, и сама рвала своё же тело. Ей было больно, она отскакивала обратно в лаз, но потом снова чуяла меня и опять с воем натыкалась на штырь.
Я прикусил губу, чувствуя, что сам чудом не напоролся на этот железный кол. Хотя навряд ли он бы пробил кевлар экзокелета — я ведь опять в своём мире и в своём чудо-костюме. Правда, сломанном…
И, кстати, нам в любом случае придётся убегать от этих крыс.
— Вашу псину, — стиснув зубы, я кое-как вскочил на одну ногу и запрыгал, пытаясь убраться подальше от завала, разделяющего кратер на две половины.
Когда-то это было небоскрёбом, который просто завалился в открывшуюся в земле каверну. Крысы, к счастью, ещё не догадались штурмовать завал сверху — глупые животные полезли через дыры между обломками.
Кого они символизируют в этой иллюзии? Тех магов, чьи души пленены? Я всё же надеялся, что им выберут более благородный образ.
Ускакав на сотню метров, я скатился по расколотому бетонному жёлобу и плюхнулся в лужу протухшей дождевой воды. Всё, как и в прошлый раз, чувство дежавю не покидало меня.
Лёжа в воде, я снова уставился на звёзды. Сердце бешено билось, но уже не от страха, а от бешеной скачки на одной ноге. Лёгким усилием разума я снизил сердцебиение.
Что-то надо делать с ногой.
Крысиные клыки легко прокусили кевлар экзоскелета, повредили сервоприводы, и, помнится, мне пришлось отключить их все, а съёмные сбросить. С ними костюм становился скорее обузой, чем защитой.
Я сел, глядя на потёки крови, расплывающиеся по воде от моей ступни, и нажал кнопку турникета, стягивающего ногу ниже колена. Нужно ослаблять время от времени, дать крови погулять по венам.
Вот только поблёскивающие в грязной воде звёзды намекали, что если эта жижа попадёт в рану, то заражения не избежать. Я, конечно, уже вколол себе всё, что можно, но…
Я осёкся. Тим, что ты делаешь? Это же иллюзия! Здесь всё — ненастоящее.
Медленно вдохнув, я уставился на ногу. Этой раны нет, нога здорова. Затем я прикрыл глаза, проверяя все свои энергоконтуры, и замыкая их в повреждённой конечности. Вогнал туда энергию столько, что можно десять таких ног восстановить…
Привратник я или нет⁈
Я открыл глаза. Пошевелил ногой. Получилось?
Ещё не веря успеху, я встал. Боли нет. Просто — нет!
— О-хо-хо… — вырвалось у меня счастливое.
Вот только спустя секунду меня прожгла не очень хорошая мысль, заставляя нижнюю чакру поджаться в предчувствии проблем.
Ну да, получилось, я взломал эту реальность. Но тогда почему я всё ещё здесь?
Каждый раз, когда я убеждался, что вокруг — иллюзия, я всегда выбирался.
Может, я должен кого-то победить? Кто мой враг?
Позади раздались быстрый топот и рычание. Вот тварь оттолкнулась, прыгая на меня, но я, повернувшись, чуть сместился в сторону. Огромная туша весом более семидесяти килограммов промахнулась мимо меня, но я выставил руку с ножом, не давая такому шикарному прыжку пропасть даром.
У этой крысы артерия идёт по шее чуть правее, и ножом вполне можно до неё достать.
Полоснув по шкуре, я приготовился встречать следующую тварь… И она почти добежала до меня, как ночную тишину Ново-Йорка расколол выстрел.
Мозги крысёныша-переростка фонтаном покинули его голову и посеяли зёрна разума на обломках стены поодаль. Я сразу же упал на колено и нырнул под укрытие ближайшего валуна.
Мои локти ещё только шаркали по камням, а мозг уже лихорадочно думал, что звук выстрела слишком уж похож на мой «свисток».
А впрочем, Шам-Рифл — капитская винтовка… Тогда почему я удивляюсь, услышав её в капитском городе, в самом сердце их империи?
Сердце снова стало бешено биться, напоминая мне, что в прошлый раз такого не было. Ну да, за мной посылали отряды, но это будет чуть позже, когда я сделаю своё дело…
Когда свяжусь по пси-связи с имплантом пленённого умника, открыв аварийный код на возгорание.
— Иной! — весёлый крик раздался где-то вдалеке, на грани слышимости, — Мне нравится твой мир!
Я повернулся, не рискуя выглядывать. Ключевец? Какого хрена он делает в моей иллюзии⁈