Теперь, когда передо мной оформилась неизвестная часть иллюзии, стало даже полегче. Значит, мой противник — Одержимый?
Я выглянул из-за валуна, пытаясь уловить, где же находится Ключевец. И сразу нырнул обратно.
Обученный организм почуял внимание, излучаемое вон с той горы обломков, насыпью поднимающейся из кратера до верхнего края, к торчащим уцелевшим небоскрёбам. Даже имплант потеплел, сигнализируя, что меня тоже видят.
Я чертыхнулся, поглаживая затылок. Какой, на хрен, имплант? Тим, не глупи, не поддавайся…
Эта иллюзия настолько же невозможна, насколько и реалистична. Да, это отрывок из моей прошлой жизни, и я бы легко раскусил все нестыковки… Но их даже не пытаются спрятать.
Ключевца в прошлый раз не было!
Эта мысль грохнула в моей голове выстрелом, и не сразу я понял, что он и вправду прозвучал. Ещё одна крыса-переросток открыла в мозге прямой канал связи с космосом, да так и застыла с этой дырой, воткнувшись мордой в землю.
Ключевец методично отстреливал хищников, прорывающихся ко мне, и это было странно. Хочет лично меня пристрелить?
Я прополз за камнями несколько метров, а потом выглянул ещё раз. Одержимый, кстати, свою позицию не менял и даже маскировку не врубал — я успел заметить силуэт экзоскелета перед тем, как снова спрятаться и поползти дальше.
Это же наш костюм, из Свободной Федерации. Мой тренированный глаз легко различил характерные золотистые рёбра динамической защиты. А ведь Ключевец тоже смотрел на меня сквозь визоры шлема, уже прощупывая мою псионику нашими же приёмами… Псарь псаря чует втихаря.
И всё же ему не хватает мозгов, дурень даже не двигается. Думает, пристрелил пару крыс, и они, поджав хвосты, сбежали? Нет, этот пёс толчковый сейчас узнает, что такое, когда за тобой охотится стая.
Хотя он же говорил, что он — какой-то древний бог. Может, у богов свои правила?
Раздались ещё выстрелы. Силуэты нескольких крыс, забегающих по насыпи с двух сторон, было отлично видно. Ключевец, наконец, сняли с позиции и исчез за грядой обломков.
От происходящего здесь каламбура у меня все мысли сбились в кучу. То же место, но события другие. И это ещё больше напрягало, потому что я не знал сценарий.
Я тогда был тут, в Ново-Йорке, совершенно один, полностью отключенный от всех спутников. Нет, тут срочно надо подумать… Что-то с этим местом не так.
Достигнув более безопасного места, я сел поудобнее, уперевшись спиной в торчащую из земли плиту. Перехватил на всякий случай поудобнее нож, хотя понимал, что крысы уже увлеклись новой добычей.
Кстати, что-то Одержимый перестал стрелять. Наверное, настругал уже всю стаю… Он же у нас — бог!
— Ино-о-ой! — донёсся далёкий крик Ключевца.
Ага, лёгок на помине. Правда, что-то голос у него уже невесёлый. Я бы даже сказал, очень испуганный.
— Ти-и-им!
Хм, даже имя моё вспомнил.
— Где ты-ы-ы-ы⁈ Ино-о-о-ой!
— Ага, — прошептал я, — Щаззз…
Если его сожрут крысы, мне же будет легче.
Я, закрыв глаза и ощущая затылком щербатый камень, просто думал. Ясно, что эта иллюзия — дело рук Кровавого Вертуна… Помнится, под Межедаром, чтобы разрушить проклятый Красный Вертун, мне так же пришлось побегать в иллюзии.
Редкие крики одержимого Ключевца, который явно испытывал проблемы с крысами, нисколько меня не беспокоили.
Беспокоило меня другое… В душе нарастала непонятная тревога. Это чувство появляется у любого снайпера рано или поздно, когда тот чует, что его позиция засвечена. А когда снайпер ещё и псионик, то он даже не чует, а точно знает.
— Ино-о-ой… Помоги!
У меня даже брови подпрыгнули от удивления, и я даже выглянул из-за плиты.
— С хрена ли я должен тебе помогать? — шептал я, обегая взглядом будто бы пустые руины.
После стольких попыток меня убить? Это ещё при том, что он явно задумал и с Эвелиной что-то нехорошее?
Где-то среди руин слышалось рычание крыс, и у меня было нехорошее предчувствие. Неожиданно пятая точка доложила ещё об одном ощущении, и я на рефлексах приложил к земле ладонь. Земля вздрагивала с определённой амплитудой, характерной только для…
— Да ну вашу же псину! — вырвалось у меня, — Дестр⁈
Сейчас я очень пожалел, что у меня нет визора, там можно было бы легко разглядеть источник колебаний. Но мой шлем от экзоскелета канул в неизвестность ещё полчаса назад, когда я впервые встретился с местной фауной.
Ягодицы так и ощущали размеренные, но торопливые шаги тяжёлого танка. Это и вправду «дестроер», капитский паукообразный танк…
— Иной!!! — Ключевец показался совсем недалеко.
Он съехал по бетонному жёлобу в ту же лужу, в которой совсем недавно плескался я. Одержимый побарахтался, с трудом принимая положение на четвереньках, и сначала пополз, а потом побежал, подволакивая ногу.
Отсюда было видно, что его шлем съехал на сторону, и в районе затылка торчат провода. Экзо-скелет уже порван в нескольких местах, да и с ногой у Ключевца явно что-то не так.
С жёлоба в лужу слетела крыса и, разметая брызги, сорвалась в погоню за раненым.
— Мать твою, не надо сюда бежать! — зашипел я, ныряя обратно за плиту.
Ключевец, крысы, «дестроер» на улицах Ново-Йорка… Неплохая комбинация, как минимум флэш стрит.
Нет уж, древний бог, спасай свою задницу сам…
Я уже приготовился бежать, чтобы крыса не заметила меня, как вдруг моего разума коснулись осторожные щупальца. И у меня сразу же взмокла спина…
Вашу Пробоину, какого хрена⁈ Эти твари же никогда не вылезали из-под земли!
Нет, в прошлый раз всё точно было по-другому. Тогда капиты прислали целый рой дронов-разведчиков и дронов-убийц, и мне раненому пришлось уйти глубоко в коллектор, чтобы спастись, и заодно и найти свой «свисток». Но там моё право на жизнь очень захотело оспорить другое существо…
Эпопея с крысами это, говорят, исторический памятник капитской глупости, имевшей место на самой заре борьбы между двумя космическими державами. Капиты вообще любители поиграть в богов, и часто проводили генные эксперименты, пытаясь создать биооружие против Свободной Федерации.
Крысы, как оказалось, были хорошо восприимчивы к псионике. Точнее, у них обнаружились способности чуять пси-эфир, и реагировать на тончайшие изменения. А с псиониками у нашей Федерации дела всегда обстояли лучше…
Капитов искренне возмущало, что Свободная Федерация, которая не пошла по пути искусственного выращивания человека, рождала псиоников более мощных и талантливых. Что и говорить — раньше наши диверсанты несколько раз проникали в генштабы противника, легко обманывая и охрану, и технику.
Капиты вознамерились создать сторожевых крыс, которые, как чувствительные датчики, предупреждали бы их о засланных диверсантах. И успех был колоссальный — мы и вправду потеряли много агентов, которых чуяли модифицированные крысы.
Конечно, Свободная Федерация приспособилась потом и к этому, но капиты на волне эйфории вознамерились получить настоящих боевых крыс, чтобы использовать их в войне. Кому в голову пришла эта гениальная идея, история умолчала, но опыт закончился печально.
Крысы получились большими и злыми. Но при этом не по-звериному умными, со сверх-интуицией, а вожак одной стаи так вообще, говорят, выжег мозги какому-то нашему умнику.
Естественно, подопытные сбежали из лаборатории ещё до конца эксперимента. И потом капиты были вынуждены бороться с популяцией этих крыс, которые быстро заселили все руины.
Что только с ними не делали… Но сверх-умные и чувствительные вожаки всегда прятали стаю глубоко под землю, когда чувствовали, что люди берутся за них всерьёз.
Вот именно с одним из таких вожаков я и столкнулся тогда глубоко в коллекторе. Я, конечно, выжил, но убить гада так и не смог, хотя изрядно покрошил его стаю. Живучий крыс чувствовал время, когда можно нападать, так же хорошо, как и момент, когда пора уносить ноги.
И сейчас, когда я почуял этого вожака, то понял, что иллюзорный мир действительно перевернулся с ног на голову. Он вылез из подземелья сам, не дожидаясь, пока я спущусь.
Решение созрело мгновенно…
Когда в уравнении много неизвестных, сперва хватаешься за то, в чём точно уверен. Ну да, Одержимый — мой враг, но, кажется, теперь он и сам не рад, что оказался здесь.
Ну и тем более, если не доверять интуиции, то какой из меня псионик?
Тяжёлые подволакивающие шаги Ключевца чуть-чуть не достигли моего укрытия, когда раздалось рычание и падение двух тел. Дожидаться, пока Одержимого порвут, я не стал, и выскользнул из-за плиты.
Тварь, повалив Одержимого на живот и вскочив ему на спину, явно хотела доконать его шлем. Она вонзилась в него зубами и оттягивала голову диверсанта на себя, пытаясь стянуть шлем, но таким образом чуть ли не ломая шею Ключевцу.
В один прыжок я оказался рядом и даже успел заметить лёгкое удивление в глазах крысы, когда в один из них я вогнал нож. На краю зрения появилось ещё движение, я сместился в сторону и второй крысе отточенным движением распорол шею.
Больше вроде никого…
Пинком спихнув тело зверя с бездыханного Ключевца, я подхватил того под мышки и быстро волоком затащил к себе в укрытие. Там я прислонил беднягу к плите и на всякий случай выглянул, осматривая руины.
Что-то больше крыс не видно. А, нет, вон одна нырнула под обломки далеко, будто чего-то испугалась. В этот момент обгрызенные небоскрёбы сверху осветила пара лучей, и явственно послышался звук сервоприводов «дестроера».
Нащупав нужные заклёпки, я снял с головы Одержимого остатки шлема и… замер, глядя на самого себя. Какого⁈
Лицо у второго меня было всё в ссадинах, крысы успели набедокурить, но в целом он был невредим. Если не считать ноги.
Это и вправду не Ключевец, но я точно знал, что это — он! Так бывает во сне, это непреложная истина.
— Смертный! — лже-Ключевец вдруг открыл глаза и схватил меня за плечо.
Тут же лезвие моего ножа упёрлось ему в горло, пуская капельку крови, но Одержимый продолжал таращиться на меня безумным взглядом.
— Я — смертный! — он аж затрясся, — Эти твари чуть не убили меня, а я ничего не могу!
— Хмм… — я со знанием дела кивнул, — Понимаю.
Второй я так и дрожал, стуча зубами. Ну да, наверное, нелегко из всесильного существа вдруг превращаться в обычного человека.
— Эти ничтожества раздобыли что-то божественное…
Руины вдруг сотрясло от взрыва, с гор обломков вокруг покатились камушки, воздух заполнился скрипами и шумами. «Дестроер» сделал первый залп.
Я подтащил Ключевца подальше за плиту и стал осматривать небо — чутьё подсказывало, что там должны появиться дроны-разведчики.
— Божественное⁈ — в лёгкой панике спросил я, — Ты о чём? Дикари убили Эвелину?
— Глупец, — тот ощерился, — Причём тут Избранница? Дикари явно раздобыли мощи Святых Привратников…
«Дестроер» сделал второй залп, и взрыв раздался гораздо ближе. Неожиданно над руинами раздался заунывный и леденящий душу вой.
Я аж на мгновение выглянул из-за укрытия. Где-то сверху маячила в лучах мощных прожекторов тень паукообразного танка. И вой, ударяющий скорее не по моим ушам, а по моим чакрам, исходил именно от него.
— Вывертыш⁈ — просипел я.
Вот теперь полный флэш рояль. Сил удивляться, что демонический элементаль тоже сюда попал, у меня уже не было. А вот обида меня и вправду охватила.
То есть, какой-то огненный засранец из Вертуна оказался здесь мощным танком с плазменными пушками, а я — просто снайпер Зайцев? Это была какая-то лютая… дикая… самая настоящая капитская несправедливость!
Я снова вернулся за укрытие.
— Где «свисток», ублюдок⁈ — я схватил Одержимого за грудки.
— Что? — тот непонимающе уставился на меня.
— Винтовка, мать твою! Где она⁈
— Бесполезна… Крысы сгры… А-а-а! — он тут же схватился за лицо, когда я ему вмазал.
— Капита тебе в душу, идиот! — выругался я и вмазал ему ещё, — Бесполезна, на хрен!
Тот кинулся в ответ, но тут же был повален обычным армейским приёмом. Ну и я ещё ему добавил сверху кулаком, а потом опять упёр лезвие ножа в затылок.
Странно, я думал, это будет труднее. Но расслабляться было рано, слабость Одержимого могла оказаться обманом.
— Предлагаю… уф-ф… заключить временное перемирие, — пыхтя в землю, сказал Одержимый.
— С чего бы?
Я оглядывался, прислушиваясь к ощущениям. Какой сговорчивый этот Одержимый.
— Всё сложнее, чем я думал, Иной. Магия дикарей слишком сильна, такой магии не должно существовать.
— Я подумаю.
— Да? — тот даже вывернул шею, пытаясь разглядеть меня.
Я ощерился одним уголком рта. Нет, тут явно что-то не так, он явно переигрывает.
— Не шали, — я отпустил его, и Одержимый сел. Потом стал деловито оглядывать пораненную ногу.
Снова раздался залп, в ушах зазвенело знакомым артиллерийским звоном, но я готов был поклясться, что расслышал предсмертный крысиный визг. Значит, «дестроер» палит по крысам?
Одержимый молча сидел, исцеляя ногу, и его будто бы не беспокоило происходящее. Держа нож наготове, я не сводил взгляда с копии себя, лихорадочно пытаясь сообразить, какой у нас теперь расклад.
— Почему ты — это я? — всё же спросил я.
Одержимый усмехнулся.
— Тут должна была быть иллюзия, где тебе пришлось бы решать, настоящий ты или нет, — он потёр лоб и поморщился, — Но твой кулон изменил эти правила.
Я тут же коснулся груди. Чёрный камушек тхэлуса приятно холодил кожу. Хм, а я даже и не заметил, что он до сих пор на мне.
— Незримая мстит мне и без Чёрной Луны…
— Стоп, стоп, стоп, — я даже покачал пальцем, — А ты, древний бог, зачем попал в эту ловушку?
— Вот именно — ловушка! — Одержимый похлопал по ноге, — И я быстро догадался, что один тут не справлюсь.
Кулон едва заметно вздрогнул на груди. Спасибо, Эвелина, но я и сам понял, что он солгал.
— Этот языческий алтарь притягивает магические души, как Легион, — увлечённо зашептал собеседник, явно меняя тему разговора, — Он и есть Легион, только ему не нужно тело. Точнее, он вселился в Вертун, представляешь?
Я хмыкнул. Ну да, это действительно впечатляло. Правда, я сам ещё до конца не разобрался, что такое Вертуны…
— И он притянул все души, оказавшиеся поблизости, — продолжал Одержимый, — А я, значит, набрал недостаточно сил, чтобы сопротивляться.
Я кивал его словам, и тут до меня дошло. Вывертыш, Одержимый, крысы… и я. А ведь выберется только один.
Так вот зачем ему моя помощь… Для последнего удара мне в спину.
Из нас двоих наружу выберется только один, причём в моё тело. Неужели оно осталось единственным доступным и целым телом?
— Ключевец в тебе — жив? — сразу спросил я.
— Он — часть меня. Это он убедил меня, что сейчас для нас всех лучше сотрудничать.
Я снова ощутил ложь. А жаль, очень жаль… Я привязался к Ключевцу, и почувствовал горечь. Ну, гнида древняя, ты мне за него ответишь! На моём лице не дрогнул ни один мускул, ни одна чакра не заколебалась от злости.
Кстати, получается, крысы — и есть сознание кровавого Вертуна? Точнее, тот крысиный король, чьё присутствие я ощущаю всё сильнее. Вон, даже Вывертыш… точнее, «дестроер» палит уже куда ни попадя.
Одержимый всё пытался меня стращать:
— Легион опасен и становится сильнее. Он опасен для богов, для миров, для человечества в них. Он поглотит всё! Человек, ты можешь понять это?
— Ты говорил, этот мир — ловушка для Легиона, так?
— Так было задумано. Так ты поможешь?
— Только, значит, отделился от Легиона и осознал своё «Я»… — тут у меня вырвалась усмешка, — И уже понял, что один в поле не воин?
Одержимый со вздохом скривился, но промолчал. Хотя его мимика была лучшим ответом.
Тут руины сотряс оглушительный взрыв, и стало светло, как днём. Мы отскочили от плиты, за которой прятались, потому что она треснула, и одна её половина со скрипом стала заваливаться на нас.
Остовы небоскрёбов сверху озарила вспышка, и среди домов стал подниматься огненный гриб. Кажется, «дестроер» перестал быть вместе с боекомплектом…
А может, и хорошо, что я попал в иллюзию обычным снайпером? У меня тут подрываться нечему… ну, кроме горящей задницы от всей этой ситуации.
— Твою ж псину, — вырвалось у меня. Ну вот как крысы, пусть и мутированные, смогли взорвать бронированный танк⁈
Псионика крысиного короля стала будто бы сгущаться, словно он перевёл своё внимание сюда вниз. Вожак закончил с Вывертышем, и теперь переходит к десерту.