Дверь отошла в сторону и на пороге появился первый дознаватель. Вик и не рассчитывал, что так рад будет его увидеть. Вместе с посетителем в каморку волной вошёл прохладный свежий воздух.
– Господин Вендетто. Прошу прощения за это недоразумение и задержку.
Давление на кисти исчезло. Вик с удовольствием сжал кулаки, разминая занемевшие пальцы.
– Чего? – «бобёр» в недоумении поднялся, – ты чего несёшь? Мы его что, отпускаем?
– Его адвокат уже подал прошение и внёс сумму залога, – «первый» кивнул на задержанного. – Вышло предписание отпустить задержанного немедленно.
– Подсуетился, значит, – прошипел «бобёр» в сторону, незаметно подминая рукой станер со стола. Вик поднялся. Ноги почти не слушаются, всё тело занемело. Шаркая непослушными ступнями двинулся к выходу. Наконец-то. Долго раскачивались, господа адвокаты.
– Эй, Вендетто! – «бобёр» всё никак не унимался. – подсасываешь у больших боссов, да? Как оно? С удовольствием?
Этого простить нельзя, но сейчас Вику отчего-то было всё равно. Расчёт на то, что он потеряет контроль? Хрен вам на лицо. Никогда такого не было. Он повернулся к дознавателю, почти нависая над ним.
– Подсасываешь ты, а я оказываю услуги, – вышло тихо и хрипло. Язык, потрескавшийся от жажды, с трудом двигался во рту.
– Этим ублюдкам всегда всё сходит с рук, – донеслось в спину. Пусть шипят, что хотят. Закон – есть закон. Под конвоем из двух дознавателей Вик поднялся на нулевой уровень и прошёл к пункту пропуска, чтобы забрать реквизированные вещи. Следом тащились оба дознавателя, намереваясь довести «клиента» до дверей.
– Рецепт на сильнодействующие препараты есть? – придирчиво спросил «бобёр», выдавливая оставшиеся три капсулы тисанитина из патрона реанимирующего комплекса. – У тебя на роже написано, что нет. Конфискую.
Вик оскалился ему в лицо. Вот тварь, знает, что просто так в Аркануме препарат не достать. Собрал вещи: браслет, электронную сигарету, рулон эластичных бинтов, распихал всё по карманам.
– Окажи услугу, – по спине прилетел хлопок ладонью. – Оставь координаты. Чую, встретимся скоро.
– Конечно, – Вик взял протянутый стилус, всё ещё с пятнами крови на корпусе, черкнул пару строк на подставленном голографическом планшете. Развернулся уходить.
– Сучонок! – услышал в след, когда написанное было прочитано, и не поворачиваясь поднял над плечом кулак с торчащим средним пальцем. – Встретимся ещё, говнюк!
На улице – глубокая ночь. Вик скинул куртку, швырнул её в ближайший мусорный бак. Не хватало ещё таскать на себе изотопную метку. Они думают, что могут быть хитрее. Вик вызвал электрокар. Атум между делом посетовал, что реанимационный браслет пуст. Ничего. Можно достать ещё, только дай время. Средства есть, а остальное – дело времени. На улицах Арканума всегда одна и та же температура. Иногда центр метеорологии устраивал что-то вроде дождя или снега, но сегодня, кажется, ничего не обещали. От свежего вечернего воздуха и прикосновения к коже влажной от пота майки стало немного прохладно, поэтому Вик с удовольствием сел в пропахший чем-то кислым салон электрокара. Всяко приятнее, чем в душной, жаркой допросной. Назвал адрес. Машина мягко качнулась, и автопилот, простроив маршрут в трёх плоскостях, отправился по ночным уровням.
Спустя пару кварталов Вик пересел на монорельс, а затем, высадившись в малознакомом районе снова вызвал электрокар. Помотавшись по городу, он, наконец, вышел на Меридиане восемь, где Атум сразу нашёл ему сдающееся жильё. Электронный администратор выдал ключ-карту без подтверждения личности. Можно идти спать. Почти утро.
Ячейка в убогом, старом блоке воняла находящимся рядом производством, но главное, что там можно запереть дверь, и была хоть какая кровать. Вик дал команду окну закрыть обзор и лёг на не застеленную платформу. Пластик приятно охлаждал распалённую кожу на спине. Дерьмовый день, дерьмовый город. Завтра надо будет купить одежду и что-то из еды. На старую квартиру теперь хода нет. Кофе-машины жаль. Сейчас таких не достать. И тисанитин. Его тоже надо купить.
Сон навалился как удушающее одеяло. Что-то давило на грудь, теснило дыхание. Кажется, даже были кошмары.
***
Проснувшись, Вик не сразу понял, где находится. Воображение рисовало камеру заключения, но он вспомнил, что оплаченный адвокат вовремя сориентировался, и сейчас новым домом для Вика стал Меридиан двенадцать. Самый старый и самый первый район. Он снял комнату вчера. Отчего-то болело всё тело, а голова оставалась мутной, словно бы и не спал. Даже вставать не хотелось.
– Атум…
«Да, Виктор»
– Закажи доставку. Что-нибудь из еды, пять литров питьевой воды и одежду.
«Как обычно?»
– Да, и узнай, где здесь фармацевтический терминал.
«Сделано»
– Спасибо, старик.
Вик закрыл лицо ладонями. В левом глазу линза сползла под веко. Глаза разного цвета – достаточный повод, чтобы быть слишком заметным. Линзы тоже предстояло купить.
«Пришёл счёт от юридической компании «Эра»
– Оплати.
«Сделано. Я нашёл терминал. Для заказа препарата в нужной вам дозировке необходимо подтверждение лечащего врача»
Вик застонал. Никто не услышит. Атуму всё равно. Со знакомым врачом они расстались полгода назад. И кажется не в лучших отношениях. Подделывать электронные маркеры можно, но хлопотно. Особенно теперь, когда они усилили контроль за ввозимыми препаратами.
Лёгкая дрожь в запястье просигналила, что состояние счёта изменилось. Кажется, пришла оставшаяся сумма за вчерашний бой.
Вик вернулся мыслями назад во времени. Странный день выдался вчера.
– Атум? Собери мне досье на Линца. Всё, что есть в свободном доступе.
«Сейчас сделаю»
«Найдено триста пятьдесят шесть статей на крупных новостных ресурсах»
– Он замешан в скандалах?
«Есть статья о причастности дочки его торговой компании к финансированию экстремистских групп. Спустя неделю вышло опровержение»
– Ещё?
«У его группы компаний пятьдесят один процент акций компании „Ларко“, являющейся главным логистическим монополистом в Аркануме»
– То есть он фактически держит весь этот город?
«Это произошло совсем недавно. Шесть месяцев назад максимум»
– Где он живёт?
«Место жительства обозначено, как Терра, гигаполис ЛТ семь. Дальше информация засекречена»
– То есть сюда прилетел прогуляться?
Отчего так голова болит? Вик сдавил ладонями виски.
– Насколько загружен блок памяти?
«Семь целых семьдесят тысячных процента»
Значит, дело не в нём. Просто надо отдохнуть, вот и всё.
Мысли текли лениво, подобно полноводной реке, обтекая произошедшие события, лишая их внимания. Арканум. Проект задумывался как альтернатива для тех, кто хотел крови в вылизанном от насилия мире. Тем и спаслись. Прошедшие столетия не успевали давать имена новым конфликтам: за территорию, за независимость, за… что там ещё можно придумать? А итог всегда один: кукловоды уходят в тень, удовлетворив свой интерес, остальные пытаются научиться жить в перекроенном заново мире. Так родился Арканум. Здесь разрешено всё, что под запретом на Терре: азартные игры, игры на выживание и эвтаназия. Да, да. Поднявшись над старым миром, Арканум, как оторвавшееся от матери дитя, захотел стать новым знаменем свободы. То, чего так не хватало человечеству – нового фетиша. И Арканум стал местом паломничества. Кто-то проклинал его, кто-то благословлял, но никто не оставался равнодушным.
Что же такое свобода? Вик подложил ладони под голову. На стене у двери зашипел шлюз – прибыла доставка. Так что это? Возможность выбирать? Даже если твой выбор кажется тебе своим, личным, это скорее всего чьё-то творчество – рекламщиков, маркетологов, идеологов, родителей, общества. У человека никогда не было свободы. И не будет. Это очередной миф, нить, за которую тебя ведут в нужную сторону.
И даже Арканум, который дарит тебе этот выбор: жить или умереть, уехать на кастрированную Терру, или остаться здесь, он держит тебя на поводке. Заставляет подчиняться своим законам. Пусть они шакальи, но это то, что позволит тебе и дальше тешить себя надеждой, что ты выбрал сам.
Мог он, Вик, например, вчера не соглашаться на этот бой? Мог. Но за это платят, и платят не мало. А чего ты хочешь достичь здесь без средств? Ничего, ровно, как и везде в этом мире. Человек не свободен лишь по причине своего биологического происхождения. Он раб своих потребностей. Имея малое, он всегда хочет большего. В этом причина всех конфликтов. Всё дело в масштабах. Да… в масштабах…
Вик повернул голову и в висок ударила боль, а потом стекла в затылок. Он сморщился. При всём совершенстве собственного тела в хреновые дни приходится терпеть и это. Он уже не помнил, когда с ним случилось такое, словно было всегда. Наноэмульсия активизировалась при травмах и давала возможность к быстрой регенерации, будь то перелом, порез, или старение. Да, механизм остановлен, бессмертие достигнуто, только принесло ли это счастье? Вряд ли. Природой не предусмотрено вечное существование вещей. Для постоянного обновления они должны разрушаться, иначе мир остановится, застынет и превратиться в свалку, в том числе человеческих душ.
Память – несовершенна. От обилия информации приходилось сбрасывать воспоминания примерно каждое столетие, собирать их в блоки. Этим сейчас занимается Атум. Он живёт во всемирной сети, но связь происходит через многофункциональный имплант в голове. Эта технология не пошла в массы, и это удивительно и, наверняка, стоит того, чтобы расследовать. Но что-то подсказывало, что совать туда нос не надо. Многое, как Вику казалось, он помнит на рефлекторном уровне, хотя что-то приходится изучать заново. Например, он мог поклясться, в его базе заложено множество языков, но, чтобы вспомнить, нужен небольшой толчок. Или медицина. Он точно знал, что у него степень в направлении «хирургия» и «пульмонология», но применить эти знания без Атума невозможно. Клетки мозга буквально закипали от обилия импульсов, и пару раз это даже заканчивалось инсультом. В его положении не критично, но неприятно.
Под мерное течение мыслей он снова задремал.
***
Разбудил его сигнал о входящем звонке. Странно, кто мог знать его личный номер? Почти никто. За исключением некоторых специфических служб.
Голографическая панель развернулась, и с экрана на него взглянула Тори. Живая и здоровая. Откуда она узнала адрес? Девушка помолчала, разглядывая обстановку, а потом скривилась.
– Ну, и в дыру ты забился!
– Ты откуда знаешь мой номер? – Вик сел на койке.
– Я за тобой слежу, – рассмеялась Тори. – Шучу, твой номер забит вот здесь, – и она ткнула себе пальцем в висок . Вот уж трудно поверить!
– Чего тебе?
– Отпуск закончился, – отрезала Тори, – пора заняться делом.
– Ты ничего не попутала? Я на тебя не работаю!
– Ещё как работаешь, милый, – девушка кокетливо повела плечом. – Ловишь каждое слово.
– Ты обкурилась? – Усмехнулся Вик и дал команду на отключение. Техника послушно разорвала соединение. Вроде полегчало. Доставка прибыла. Пора переодеться и двигать к фармацевту.
И снова звонок.
– Атум, заблокируй этот адрес.
«Слушаю, Виктор». Надоедливый звук прекратился. Пусть отдохнёт. Похоже, сдвинулось что-то в голове у девицы. Когда он на неё работал? Он такого не помнил, а Атум не мог найти информацию даже в блоках памяти.
Пора прогуляться.
***
К вечеру реанимационный блок был полностью укомплектован, в руке – банка дрянного местного пива, а возле плеча какая-то рыжая девица с усыпанным веснушками лицом. В качестве компенсации за предыдущий день Вик позволил себе свидание. А чтобы не светиться на улицах, затащил девушку на обслуживающую площадку распределителей влаги. С высоты город казался красивым, если не знать его сути. Затаившийся зверь, красивый и опасный. Арканум. Слово тянулось на языке, растекаясь горечью и терпким, жгучим вкусом кислоты. Хотелось сплюнуть его, но оно цеплялось за язык, пропитывало кожу, въедалось в дёсны, вызывая ноющую боль в зубах.
Город свободы, город проклятых, смотря что ты ищешь. Вик сделал большой глоток из принесённой с собой жестянки. Пиво. Вкус отвратителен, как и всё в этом городе. Он забрался на борт распределителя и скинул ноги вдоль гладкого, отполированного ветром борта. Внизу – невообразимая высота. Если посмотреть вниз – то можно увидеть огни жилых кварталов, а чуть левее, как спина гигантского животного, дуга арены. Сейчас зверь спит – сезон давно закончен, скоро новый, но, когда в программируемых боксах рубились не на жизнь, а на смерть игроки, зверь визжал, рычал и отплёвывается огнём. Всё на потребу кровавой жатве. Играй и умри.
Вик сделал ещё глоток. До чего дерьмовый вкус. Он сморщился и сдавил банку руками. Остатки пойла выплеснулись через отверстие и потекли по коже.
– Твою… – Вик стряхнул пенные капли с пальцев и слизал то, что затекло на локоть.
– Эй! – с девчонкой Вик познакомился буквально пару часов назад. Она казалась смышлёной, не уродиной и вполне перспективной.
– Будешь? – девчонка в облегающей куртке и штанах протянула ему упаковку с тёмно-серыми капсулами. «Чёрный лёд». Забористая вещь, но настроения не было, и Вик покачал головой. Нет. Девчонка пожала плечами и кинула в рот одну капсулу.
– Ты бы поменьше этим дерьмом закидывалась, – заметил Вик, отодвигаясь от уверенных движений девицы. Та лихо запрыгнула на парапет и пристроилась рядом, болтая ногами, – от него мозги в фарш …
– Ты мне мамаша что ли? – усмехнулась девица.
– Да, нет, – Вик пожал плечами, – вроде не похож.
– А чего у тебя глаза разные? На психа похож! – линзы. Забыл.
– А чего пошла со мной, не боишься?
– Люблю психов, – выпалила девица.
– Мы с тобой два часа знакомы. – рассмеялся Вик. На это девица ничего не ответила, подставив лицо ветру, толкающему слезть с парапета.
– Попперс нужен? – девчонка широко улыбнулась, поворачивая к нему голову. А Вик взглянул на чёрные точки наркотика у неё между зубов. Ещё пару минут и глаза её остекленеют, девушка перестанет себя контролировать и превратиться в куклу. Делай, что хочешь. И от этой мысли отчего-то пропало всё желание. Особенно чернеющая от препарата эмаль зубов вызывала отвращение. Ничего у них не выйдет, даже с возбудителями. Такой вечер испорчен. А мог бы стать приятной наградой за пережитое.
– Красивый город, – вздохнул Вик, отворачиваясь от неё.
– Арканум? – хохотнула девица, – Шутишь? Помойка!
– Зачем тогда приехала?
– Здесь драйв, – девица прижалась с левого бока и запустила руку в ворот майки. У неё холодные уверенные пальцы.
– Погоди, – Вик сжал её руки, чувствуя, как в голове снова всё начинает путаться. Только не сейчас!
– Чего? – девица настороженно посмотрела на него.
– Я… Мне… – лишь бы не вперёд. Вик завалился назад, неловко ударившись всей спиной о плитку площадки. Пальцы сжало судорогой. Не успел.
– Эй! – Девица испуганно слезла с парапета, растерянными глазами окинула дёргающееся в судорогах тело. – Какого хрена? Ты больной что ли? Блин! – и Вик сквозь грохот крови в ушах почувствовал удаляющиеся удары её ног по бетонной площадке.
«Стой, дура», – хотелось крикнуть, но зубы не разжимались, даже усилием воли. Нельзя ей сейчас на улицы. Дура, дура.... Сознание то уплывало, то возвращалось. Хорошо, что это случилось не внизу. В этом городе нельзя показывать слабости.
«Блок памяти повреждён на ноль целых пять десятых процента.»
«Сейчас…»
«Инъекция сделана. Рекомендуется несколько часов покоя. Даю команду на восстановление»
«Понял…» – в реанимационном блоке есть препарат, он поможет прийти в себя. Жаль, с девчонкой не вышло. А могло бы, впрочем, нет. Не могло.