Август Айонас Диенар приехал в столицу первым, и к моменту возвращения короля Диармайда уже ждал государя во дворце. Будучи его тестем, Айонас встретил короля на крыльце. Вместе с ним навестил дочь-королеву, проведал внуков. Потом вместе с Деем уселся за стол.
О прибытии сиятельной леди Альфстанны сообщили ближе к ужину того дня.
— Владетельная августа Стабальт! — сообщил стражник в дверях, пропуская молодую женщину внутрь.
Альфстанна, тщательно убранная, вошла с достоинством. Дорогое платье красивого цвета дождя, с поясом цвета тыквы, отлично сочетавшемся с оттенком нижнего платья, удивительно ей шло, подчеркивая нежную породистую красоту хозяйки. И тем не менее, Альфстанна была в платье, в длинных висячих серьгах и с каким-то украшением в несложной прическе.
Пока Диенар рассуждал, Альфстанна поприветствовала короля. Дей встал из-за стола, чтобы лично встретить леди, и тут же пригласил к столу. Прежде, чем проследовать, Альфстанна оглянулась. По ту сторону входных дверей в приемную замерли двое мужчин. Женщина кивнула им, и те расступились, не заслоняя более проем.
«Толгримм и Берен» — узнал Айонас. Правая и левая рука этой молодой, но до неприличия имущей женщины.
Когда она приблизилась, Айонас тоже поднялся. Посмотрел на августу ласково и наклонил в приветствии голову. Сердце билось ровно и сильно. Так, как бьется не в огне страсти, а как бывает, если смотришь на человека и чувствуешь, как за спиной вырастают невидимые крылья.
Диармайд заговорил о главном. В столице все еще находятся пострадавшие в бунте магов и, при всем уважении, здесь им делать нечего. Будь то колдуны или Стражи Вечного, их место в Цитадели Тайн, а таковая в Даэрдине осталась только одна — на землях клана Стабальт.
— Прибывших в первых числах Хаген проверил, — добавил король. — Они вроде не безумны, правда, как сам в прошлом Страж Вечного, я могу сказать: нет возможности наверняка узнать, поглощены маги или нет. Бывают признаки, которые видно, но то, что мы их не нашли, еще не значит, что их нет. Одним словом, этим людям нужен постоянный и бдительный контроль. Поэтому помимо гостеприимства, — король посмотрел на Альфстанну, — я прошу у вас, августа, солдат. Оборону Цитадели нужно всерьез усилить и именно изнутри. У Хагена не должно быть нехватки в людях, если… — Диармайд запнулся, подбирая слова. — Если что-то пойдет не так.
Альфстанна повела бровью, но согласилась безропотно:
— Разумеется.
Воцарилась недосказанность. Диармайд уже сказал, что хотел, однако его не покидало чувство, что от него все еще чего-то ждут. Поерзав, он заметил:
— Айонас был там лично. Думаю, он сможет поделиться опытом и предостережениями, чего следует опасаться в первую очередь. — Поглядев поочередно направо и налево, где сидели августы, король кашлянул и закончил: — Не буду вам мешать, обсудите детали. Уцелевших нужно сопроводить. А у меня пока есть дела. Если захотите увидеть тех, кого вам предстоит принять, госпожа, скажите стражникам. Вас проводят.
Государь стремительно покинул комнату, оставив августов переглядываться в затяжном неловком молчании. Альфстанна перевела дух первой:
— Давайте просто сразу сообщим, что завтра утром мы поедем. Много их? — спросила молодая женщина, — поднимаясь из-за стола.
Айонас ответил, что не особо. Предложил проводить женщину в казарменную часть, где разместили уцелевших, поскольку уже бывал там, пока Диармайд находился в отъезде. Стабальт не препятствовала.
В казарменном блоке, отведенном для прибывших из разрушенной Цитадели, напряжение можно было рубить мечом, и при том каждый второй бы затупился или сломался. Неудивительно: магов и стражей Вечного, равно ненавидящих друг друга, расселили в одной части здания. Между ними находилась комната караульных, но так или иначе в помещении от пола и стен веяло опасностью. Каким образом эти люди еще не перебили друг друга, а заодно и гарнизонных солдат— лишь Вечному известно.
Что ж за беда у Даэрдина с королевами, а? — с легкой усталостью подумала Альфстанна. Сначала замком руководила одна тупая курица, теперь другая. Ведь наверняка это Регна распорядилась запихать дополнительные «свалившиеся ей на голову рты» где-нибудь, где она о них не вспомнит. Альфстанна скосила взгляд на мужчину сбоку. Если бы не её уважение и трепетное отношение к Айонасу, она бы не удержалась он парочки колких замечаний в адрес его дочери. Но — черт с ним.
Призвав всех послушать, Стабальт сообщила, что завтра утром они покинут столицу. Северная Цитадель Тайн приютит их и поможет достичь согласия. Им, тем, кого она поведет, нужно взять только необходимое. Тем, кто практикует запрещенные Дома магии, лучше сразу сознаться и остаться в столице для суда.
Оповестив «багаж», Альфстанна вышла из пропитанных негодованием казарм и встретилась взглядом с одним из своих телохранителей. Она едва открыла рот, чтобы что-то сказать, как август Диенар взял слово.
— Полагаю, вы не откажетесь от военного сопровождения, августа. — Вышагивая, Айонас расправил плечи и заложил большие пальцы за край пояса.
Женщина остановилась от удивления.
— Простите? — оглянулась она на Диенара. Тот, не теряя времени на деликатность, поравнялся с августой, и сразу принялся убежденно настаивать. Лучшая защита — нападение, особенно с этой леди. Он еще помнил, как трудно было с ней порой сладить.
— Вам предстоит сопровождать кучу людей, которые ненавидят друг друга. Половина из них заодно возненавидит и вас, ведь вы повезете пострадавших магов в очередную Цитадель Тайн, к которой они вряд ли испытывают симпатию… — Протараторил Айонас, потом чертыхнулся, бросил: — Тьфу! — и заговорил совершенно иначе. — Альфстанна, это будет непростой тракт. Придется идти пешком, ибо вряд ли король выделит вам лошадей. Да и нет никакой гарантии, что эти люди умеют ездить верхом. По крайней мере, точно не все они умеют это делать. Ты, как я слышал, на сей раз прибыла в повозке, а они тоже тащатся едва-едва! Даже если вам удастся довести уцелевших до цитадели, вы в любом случае оказываетесь заманчивой приманкой для бандитов. Красивая, молодая и богатая женщина — какой выкуп можно будет стрясти с твоих родственников!
— Как вы узнали, что я прибыла в повозке? — спросила Альфстанна, когда Айонас затих. Мужчина добродушно усмехнулся.
— Право, Альфстанна, мы ведь неплохо друг друга знаем. Если бы ты прибыла вчера, я бы мог поверить, что ты привезла это платье и украшения, чтобы показаться перед королем. Но ты недавно с дороги, значит, ехала прямо в этом, — мужчина указал на августу рукой. — Ты ехала дольше, чем я, хотя тебе ближе до Галлора, чем мне. Ответ очевиден, и у меня только один вопрос: почему? — Айонас нахмурился и сделал шаг к женщине, резко сократив расстояние. — Многие знают, насколько уверенно ты держишься верхом. Что случилось? Почему повозка? Ты больна? — участливо расспрашивал Диенар.
Альфстанна, тронутая его внимательностью, улыбнулась и коснулась мужского предплечья, заглядывая Айонасу в темные, наполненные тревогой глаза.
— Немного, — ответила женщина. — Лекари говорят, скоро все будет в порядке.
Значит, Хаген в самом деле тогда сказал правду! У нее случился выкидыш! Айонас оживился, более всего от желания начистить морду ее мужу, который, после появления у пары законного потомства, должен был по мнению Диенара оставить Альфстанну в покое. В один рывок он вывернулся из-под прикосновения августы, перехватил её собственные предплечья.
— Альфстанна, — тихо зашипел мужчина, — он донимает тебя? Скажи мне!..
Альфстанна улыбнулась, и на сей раз — натянуто. Ситуация явно не радовала августу.
— Поверьте, — обратилась она громко, — я уже иду на поправку. И спасибо за ваше щедрое предложение о помощи. Однако не стоит себя утруждать. Мы сопроводим ваших, а теперь и наших подопечных собственными силами.
Айонас опустил руки с зажатыми в них кистями женщины: не хочет говорить публично, и ладно. Но главный вопрос-то по-прежнему не решен!
Мужские губы вытянулись в линию:
— Я так и знал, что ты будешь спорить. Разве я не объяснил, что путь будет небезопасен?!
Альфстанна плавно качнула головой:
— И очень доходчиво, поверьте. Но август, если вы продолжите настаивать, я могу подумать, что вы так и не научились относиться к женщинам всерьез, — она посмеялась, явно заигрывая. Чтобы отшутиться, понял Диенар. Чтобы не задеть его достоинство и не дать ему шанса обвинять её в пренебрежении его мужественностью.
«Вот, что значит, лучшая защита — нападение» — подумал мужчина. Что-что, а на его памяти Альфстанна Стабальт была действительно хороша в упреждающих ударах.
— Я уверена в своих людях, — закончила леди и мягким движением высвободилась из рук Айонаса. — С вашего позволения, я немного отдохну, август. Увидимся за ужином. — Женщина бросила поочередно взгляд на каждого из своих телохранителей. Те, в свою очередь переглянулись между собой и обменялись кивками. Берен, что немного пониже, пристроился к августе сбоку в явном намерении сопровождать её единолично. Айонас сделал шаг им вслед:
— Альфстанна!.. — позвал он, но дорогу загородил здоровенный Толгримм. Он не выказывал непочтения, не выглядел угрожающе и всеми силами старался взглядом убедить августа отступить. Они — Диенары и Стабальты — давние союзники и находятся в хороших отношениях. Никому не хочется портить такое равновесие.
— Пожалуйста, август, — кратко, но емко попросил Толгримм.
«Пожалуйста, не создавайте проблем». «Не преследуйте её». «Не портите её репутацию».
Толгримм просил что-то из этого или все сразу. Айонас вздохнул и утвердительно качнул головой.
— Ладно. — Август ткнул пальцем Толгримму в грудь. — Но смотрите в оба.
Толгримм отозвался краткой улыбкой и кивком. Хорошо, что обошлось без сцен или разборок.
— И еще, — добавил Диенар. — Возьми хотя бы часть моих бойцов для охраны. Как доберетесь, отправишь домой. — Айонас не спрашивал напрямую, но интонация просьбы так и витала в воздухе вокруг диалога. Толгримм кивнул: это можно, путь действительно будет непрост.
Айонас все еще, супясь, смотрел Альфстанне вслед, и тогда Толгримм не выдержал. Чуть приблизился к августу и шепнул:
— Если дадите слово делать только то, что она вам позволит, я уговорю Берена этой ночью напиться со стражниками. Он будет не прочь полапать местных девок.
Айонас пропустил три удара в груди, а потом почувствовал прилив крови во всем теле. Он вскинул на Толгримма горящие глаза и, не в силах выдавить что-нибудь внятное, кивнул.
С наступлением ночи Алеонт тихонечко растолкал магов, разделивших с ним могущество Разлома. Дал знак одному из колдунов Дома Чар — телеманту — повесить заглушающий барьер. Вокруг небольшой группы распространилось едва заметное серебристое свечение. Алеонт пробормотал какую-то ерунду погромче, чтобы убедиться, что караульные и стражи снаружи купола ничего не слышат. Потом еще немного громче, потом вовсе обратился полным голосом. В завершении крикнул, что все стражи Вечного — узколобые тупицы, сношающиеся с овцами, и, убедившись, что возмездия не следует, успокоился.
— Итак, — обратился он к остальным. — Завтра нас поведут в новую клетку, как скот, и кто-то обязательно пострадает. Поэтому для начала разделимся. В Цитадели Стабальтов мы сможем приобщить к нашей борьбе со стражами других магов. Сможем найти еще единомышленников. Но для этого не нужны все — хватит и половины. А другая половина должна будет пройти за Разлом и разделиться уже там. Кто-то пойдет на север и найдет нам убежище ближе к Талнаху, а кто-то на юг, до самого Те’Альдина.
Алеонт обвел глазами всех собравшихся и заговорил тише, проникновеннее, чтобы каждый понял важность сказанных им слов.
— Мир не изменится, если этим никто не будет заниматься. И тем более — мир магов. Нам нужны чародеи, и я прошу присоединять к нам каждого, кого получится. Повсюду. Покажите им силу. Покажите, что с этой силой можно не боятся ни стражей Вечного, ни солдат, ни других магов. Скажите им, что только силой можно вырвать себе свободу.
К нему прислушивались и задавали справедливые вопросы.
— А как быть с теми, кто будет сопротивляться? — проговорил один из сподвижников. — Есть ведь колдуны, которые верят, будто ограничивать магов — правильно, — сказал он с необъяснимой интонацией.
Алеонт затих, оскалившись.
— Они либо с нами, либо против нас.
Лео осмотрел лица собравшихся и постарался ослабить мгновенно повисшее напряжение: еще бы, убивать других магов никому не хотелось! Они же вроде как ратуют за свободу всех магов, не так ли?
— Большинство боится быть одинокими в своем недовольстве. Я тоже боялся, — доверчиво поведал Лео. — Но одного за другим, я собрал вас всех. Так что и вы, когда будете призывать магов встать на одну с нами сторону, говорите, что нас уже много. Дайте им знать, что есть люди, которые примут их как своего. Если они присоединятся, то со временем мы завоюем себе место, которое сможем назвать домом.
Глаза Алеонта горели жгучей убежденностью — то ли в том, что все непременно получится, то ли в том, что должно получиться, и неважно какой ценой. Ему нужно больше магов. Больше силы. Больше власти и влияния.
Ему нужно больше.
Напоследок Алеонт разделил магов на две группы. Старший из уходящих до рассвета лично создал портал, чтобы Лео убедился, что ребята за Разломом не пропадут и смогут выбраться назад. Перед прощанием, он рассказал остальным придуманную легенду о ночном побеге половины ребят. Их, конечно, будут искать, но первое время друзья отсидятся по ту сторону. Стражи Вечного и обычные колдунишки, сказал Алеонт, не найдут за Разломом и дракона, даже если тот будет сидеть прямо у них на голове. А к тем, кто не удрал, будет даже больше доверия, чем прежде. Отличный повод обогреть их в новом приюте потеплее.
Когда на следующее утро магов и стражей Вечного окружали кольцом конной охраны — что бы никто ничего не вычудил, не убежал и не пострадал, если вдруг нападут бандиты, Алеонт был доволен собой. Все случилось ровно, как он ожидал, когда пропажа нескольких магов вскрылась. Разумеется, король тут же отдал приказ о поисках, назначив руководить ими самых доверенных людей — Борво и Эдорту.
А еще патрульным и стражам, которые «проспали побег под собственным носом» здорово досталось, в злорадном удовольствии подумал Лео, наблюдая чужой нагоняй. Эх, жаль тут нет ублюдка Тайерара! Вот бы он покраснел за своих сопливых тупоголовых Стражей Вечного! А еще лучше… Алеонт с трудом сдержал улыбку, представляя, как было бы здорово увидеть, что нагоняй получает сам Тайерар1 Прямо от короля! Прилюдно! И потом его казнят. Но сначала четвертуют. Обязательно четвертуют!
Ничего. Он еще дотянется до рыцаря-капитана, отравившего ему жизнь.
Алеонт цвел. Однако, стоило кортежу августы Стабальт и ее сопровожденцам отойти от дворца на некоторое расстояние, он тут же нахмурился и потянул за руку шедшего по соседству колдуна. Прежде это был не особо заметный молодой маг. Пару лет назад он заинтересовался Домом Вечности — поднятием мертвых, и позднее последнее время частично преуспел в этом. Когда Алеонт привлек его на свою сторону, и парень разжился усиливающим демоном зависти, то вовсе стал хорош.
— Что? — прошипел Алеонт, стараясь не давать наблюдающим за ними охранниками повода заподозрить их в чем-нибудь. — Ты весь извертелся вокруг меня, пока мы стояли перед королем, и этот моложавый упырь нес свою ересь.
Маг воровато огляделся, наклонился чуть ближе к Алеонту и прошептал.
— В окружение короля есть труп.
Труп? Что за ахинея?
— В каком смысле?
— Ну, — отозвался теократ одними губами, вздернув при этом брови. Будто такой мимический жест мог ответить на недоумение Алеонта в полном объеме. — Ну! — повторил он. — Труп. Умертвие!
Алеонт едва не дернулся, но вовремя сдержался.
— Ты уверен? — прошелестел он так же одними губами.
— Абсолютно. Я сразу почуял наличие призрака, только решил, что у леди, которая нас ведет, случился выкидыш, вот она и валяется в повозке, не вылезая. И душа не рожденного держится рядом. Оно, конечно, странно, но все-таки. Но, Лео! Мы уже далеко от дворца. Леди тут, под носом, а тень призрака исчезла. Клянусь тебе, я чувствовал хватку смерти у королевского крыльца. Я чуял умертвие!
Алеонт отозвался не сразу. Он шел, обдумывая услышанное и сохраняя внешнюю трагичность, как любой побитый жизнью маг, которого подобно волу перегоняли на новое место.
— Значит ли это, что при дворе короля Диармайда есть заклинатель душ?
Быть заклинателем душ — приверженцем смерти из Дома Вечности — значило иметь пропуск на плаху вне очереди. Интересно… Король в курсе? Если да — это можно будет со временем использовать! — воодушевился Алеонт. Если однажды он захочет построить страну, где маги будут свободными, то как раз найдет трон, который легко освободить. Ведь какое же дикое лицемерие — преследовать магов, особенно из запрещенных школ, но при этом сознательно греть под боком представителя самый мрачной из них! В этом смысле было бы здорово поглядеть на рожу Тайерара, осклабился Лео. Каково будет маленькому капитанчику, когда выяснится, что король, его младший сотоварищ, предал их орден и несколько лет нагло врал старому приятелю, а?
Ничто так не согревает, как стать свидетелем предательства и горя горячо ненавистного человека, подумал Лео.
Если же король Диармайд не в курсе, что рядом с ним есть заклинатель душ — ему же хуже.
— Ты смог бы контролировать его? — спросил Алеонт мага. — Это умертвие.
«С его помощью мы бы могли с легкостью следить за королем и его действиями!» Но вслух об этом Лео смолчал.
Теократ пожал плечами:
— Раньше бы точно не смог. Но с демоном, думаю, получится. Только надо подчинить его. Умертвие, я имею в виду.
Алеонт кивнул: интересная, перспективная и даже отличная новость! Он точно придумает, как обратить её на пользу! Надо только хорошо все обдумать. И найти способ снова образом пересечься с королем. Что ж, у него есть время. А пока будет не лишним уточнить еще кое-что.
Алеонт внезапно подхватил парня, приобняв, как будто пытался придержать от падения. Парень на деле не оступался и прекрасно понял намерения Алеонта.
— Если ты не чувствуешь его уже здесь, — прошептал Лео, — то с какого расстояния ты смог бы контролировать его? Только с близкого, верно?
— Я — да, — признался чародей. — Может подальше, чем в соседней комнате, но точно не за полстраны.
Алеонт качнул головой, отступая. Оглядел соратника, будто удостоверяясь, что тот цел. Отсалютовал ближайшим охранникам, обратившим на них внимание: все в порядке. Алеонт вздернул голову, чем изрядно взбесил косившихся на него Стражей Вечного. К удовольствию колдуна, их перегоняли в одной куче с магами, то есть тоже как скот. А вот его сподвижник удовольствия не испытывал — больше страх и неловкость. Лео шепотом протараторил:
— Пока забудь о них. Твое первое и единственное задание — стать сильнее. Настолько, насколько получится. Чтобы ты смог дотянуться из Цитадели до самого королевского дворца.
— Я уже сказал! — прошипел чародей, едва не вскрикнув. — За полстраны — невозможно!
Лео хмыкнул:
— Постарайся. Дотянись и выясни, кто в окружении короля уже мертв. А потом выясни, кто контролирует это умертвие. Думаю, нам с этим магом будет что предложить друг другу, — протянулся Алеонт и ощерился. Демон праздной жадности внутри него утробно неспешно похохотал. Ему нравились идеи мага-носителя.
Командор эльфов Ирэтвендиля стояла недвижно, словно статуя древнего бога, наблюдающая за тщедушными метаниями смертных. А как иначе? Невозмутимость — лучшее, что она сейчас может выбрать. Король эльфов чародейской искрой метался перед троном, заходясь тирадой и время от времени тыча в Тальваду пальцем.
— Ну! — Требовал владыка невнятно. — Чего ты молчишь?! Скажи что-нибудь!
Тальвада чуть шевельнула бровями.
— Сначала скажите, что вы хотите услышать.
— ПРАВДУ! — рявкнул из-за спины отца-короля его старший сын. Переглянувшись с правителем, он получил одобрение и указал на очередного смотрителя Пустоты. Стражники держали бедолагу на коленях перед троном. Голову обвиняемого намеренно придавливали, чтобы не смел поднять глаз или безмолвно о чем-то перекинуться с командором, наверняка его подославшей. — Скажешь, что и этот выродок прокрался к королевской сокровищнице без твоего умысла?!
Тальвада, услышав, выразила интерес не больший, чем если бы ей сказали, что это девятый внучатый племянник четырнадцатого брата пятого короля гномов Таз’Гарота из династии Блаумирров, почившей черт знает сколько лет назад, первым додумался добавлять копченное сало в изысканные королевские кушанья, чем раз и навсегда изменил вкусы на монаршей кухне.
— Его поймали за попыткой взломать королевскую сокровищницу? — уточнила она, чтобы хоть немного разобраться в происходящем скандале.
Это было не совсем так, но ни старший принц, ни король отступать не намеревались. Лишь второй, младший из принцев попытался вставить слово:
— Его поймали рядом с сокровищницей, скулящим, как побитый пес и едва ли не целовавшим дверь.
Король и наследник оглянулись на смельчака с одинаково злобными взглядами: «Заткнись!» — после чего король уставился на Тальваду и повторил:
— Его поймали у двери королевской сокровищницы! — Чтобы уличенный воришка, до сих пор что-то скуливший под нос, ненароком не наговорил лишнего, что заставило бы полноценно выслушать обвиняемую сторону, король дернул головой вбок. «Уведите!».
Когда смотрителя выволокли из залы, государь сел на трон и вперился в Тальваду.
— Что я тебе сделал, Тальвада? Зачем ты раз за разом пытаешься выкрасть Капкан Хранителя?!
Тальвада глубоко вздохнула и честно призналась:
— Я, мой король, только и делаю, что выслушиваю ваши обвинения в том, что я что-то пытаюсь у вас украсть. — Эльф побагровел, но командор не остановилась: — А, между тем, это не меня вы поймали у двери своей сокровищницы.
— Не тебя, но твоего подчиненного! — гаркнул старший из принцев.
Тальвада усмехнулась — до того тонко и грациозно, что король физически ощутил степень командорского высокомерия. Не он один: и сопровождавший командора констебль Ресс, и оба принца почуяли это. Она глядела на старших представителей династии, как на грязь из-под ногтей. Лаессай, младший принц, в тысячный раз за годы их знакомства подумал:
«Как бы незаменима и чиста ты ни была, они будут пытаться задушить тебя просто за то, что ты знаешь, чего стоит твоя жизнь».
— Неужели, будучи королем над столькими эльфами, вы ни разу не сталкивались с тем, что кто-то может делать что-то, что не следовало бы вашим приказам? — осведомилась Тальвада. Ей не больше короля нравилось происходящее, а если быть честной, то и в разы меньше. Какого черта одного за другим смотрителей тянет выкрасть Капкан Хранителя? За столетия её командорства и еще больше — за время, которое она в принципе принадлежит ордену Смотрителей Пустоты, Тальвада не могла припомнить ни одной подобной удручающей закономерности.
Один за другим. Один за другим. Уже четверо.
Ей, конечно, не дадут поговорить с этим несостоявшимся вором, как не дали поговорить и с предыдущими. А вдруг она убьет несчастного, чтобы тот под пытками не назвал её имя? А вдруг у неё есть какой-то особенный, внутренний способ давления на смотрителей рангом ниже, какой-нибудь темный, связанный с Пустотой? Они ведь не знают наверняка, те, кто не осквернен, вдруг есть какие-то запрещенные чары…
О, Тирсагар Настигающая, — обратилась Тальвада к древней эльфийской Охотнице. Сколько монстров и демонов во все времена было рождено банальным невежеством?
— Ну как тебе сказать, — оскалился старший принц. — Как раз один такой подданный прямо сейчас стоит перед королем. Догадываешься о ком я, командор?
Тальвада перевела взгляд на наследника короны. Тьфу, мальчишка. Щенок по её меркам, едва-едва научился не гадить внутри и терпеть, пока не выведут наружу.
Король, понимая, что Тальвада, похоже, не собирается отвечать, изрек:
— Я жду объяснений, Тальвада. Почему ты не можешь смириться с тем, что после Пагубы я забрал Капкан Хранителя себе? Ты плохо знаешь историю? Так сходи в зал свитков! Почитай хроники предыдущих Пагуб! Почитай за все, начиная с той, которой противостоял еще твой… — король замешкался, словно совсем не собирался признавать действительность, — досточтимый прадед. Напомни себе, — тон государя стал вкрадчивым свидетельством надвигающейся бури.
Тальвада знала, куда он будет давить, раз уж речь о Капкане Хранителя.
— Напомни себе, — говорил король, — как погибла Владычица Эгнир. Напомни себе, как гордыня, заслонившая взор женщины, одолевшей Первого из Темных архонтов, сделала её врагом всех королей Аэриды. Напомни, как её преследовали от одного края света до другого, пока не загнали в угол, где ее пришила собственная ученица из темных эльфов. Вспомни, как гноили ее мокроротых последышей, включая… — король ощерился, как змей, — твоего предка. Вспомни, наконец, что именно эльфийские короли уничтожили и Эгнир, и её посох, и все ее наследие!
Затишье перед бурей закончилось, поняла Тальвада. Кажется, ей нужно укрытие или хотя бы зонт.
— То, что темные эльфы упустили древко от посоха после Четвертой пагубы — это их беда, — голосил владыка. — То, что исчезло кольцо озерных эльфов — их ошибка! Но навершие посоха Эгнир, Капкан Хранителя, принадлежит нам! — крикнул король, встав с трона и ударив себя в грудь. — Нам, владыкам Ирэтвендиля! Принадлежит мне, Тальвада! И я не дам никому украсть его! Вы, Смотрители, любите делать вид, будто не зависите от владык, но Эгнир, убитая по нашей воле, должна стать тебе хорошим примером. Знай свое место, проклятая, и не лезь!
«Раздавили ее — раздавим и тебя, если потребуется» — поняла Тальвада. А уже, судя по всему, требуется.
— Строго говоря, — командор старалась держать себя в руках, — Эгнир не была смотрителем, а король, в том числе поучаствовавший в ее смерти, был вашим предком, ваше величество. Не стоит причислять себе его заслу…
— Пока твои казармы стоят на землях моего леса, — заорал король, — я буду лично следить за порядком в них! И на этом все!
Тальвада побелела. Она не дернулась, но не досчиталась вдоха, надеясь лишь, что литая маска на половину лица хотя бы частично скрывает её ужас и негодование.
— Государь, — обратилась эльфийка как могла тихо и спокойно. — Я не причастна к тому, что некоторые смотрители тянутся к Капкану.
— Тогда почему они попадаются на попытках стащить реликвию королевского рода?! — влез вместо отца принц-наследник. — Признайся уже, Тальвада, — процедил сквозь зубы. — Признайся, что давно заришься на место моего отца…
Он даже не договорил. Ресс, констебль Смотрителей в Ирэтвендиле, не выдержал. Оттолкнув леди-командора, эльф сделал шаг вперед.
— Да вы сами себя слышите?! Если бы командор зарилась на место государя, посылала бы она сюда по одному бойцу? Или все-таки подготовилась бы и решилась штурмовать дворец всеми силами?! Да это абсурд — обвинять командора Та…
Тальвада протянула руку, рывком потащила Ресса на себя, и, когда тот обернулся, от души влепила пощечину.
— Замолчи, — приказала она, надеясь, что в серых металлически-холодных глазах, Ресс прочтет настойчивость. Замолчи, просила Тальвада. Сейчас надо молчать. Ибо потерять четырех смотрителей — можно. Потерять еще почти что тысячу — нельзя.
Ресс напряженно вглядывался в командорское лицо. Челюсть эльфа дрожала от напряжения. Наконец, он кивнул. Этого достаточно, решила Тальвада, встав так, чтобы Ресс оказался позади. Настанет время, когда он будет командором и будет делать то же, что она — прятать за спиной будущее поколение. А пока…
Тальвада усмехнулась. У старой волчицы хватит сил на один смертоносный бросок. И сейчас еще совсем не время им размениваться.
— Государь, — обратилась командор. — С последней Пагубы прошло всего шесть лет. Ушедший архонт был силен, особенно в заклинаниях Дома Иллюзий. Возможно, кто-то из моих смотрителей просто помнит, что Капкан Хранителя блокирует отрицательные воздействия и что рядом с ним голоса в голове затихают.
Мирный тон совсем не расположил короля и наследника.
— Голос архонта? А разве он не сдох? — нагло хмыкнул принц. — Сколько еще вы, смотрители, будете прикрываться своим большим долгом, несчастной участью и былыми заслугами? Архонтов было всего шесть…
«И от легкого вздоха любого их них тебя бы уже сдуло» — подумала Тальвада.
— … а вот королей, которых вы достали по всему миру — клянусь, в тысячи раз больше. Так скажи нам, Тальвада, что это за голос, которым ты пытаешься прикрыть свои преступления, а?! Что это за голос, если архонт уже мертв?! Или сразу следующий нарисовался?!
«Я бы тоже хотела знать»
— Смерть одного архонта, — заговорила командор вслух жестче, чем ожидали от оправдывающейся женщины, — отнюдь не означает, что вся Пустота Аэриды вмиг иссякла. Это магия более древняя и могущественная, чем любой из нас может представить.
— Да-да, — почти пропел принц, — Эгнир, думаю, так же говорила. Незадолго до того, как на нее открыли охоту.
У командора дрогнули губы, выдав крайнее раздражение.
— Эгнир не была осквернена Пустотой и не была смотрителем. До ее судьбы мне нет дела, в отличие от ордена. Поймите. От Пустоты нельзя скрыться или отделаться. Если кто-то из смотрителей до сих пор слышит голос последнего из Темных архонтов, значит, он просто ослаб перед натиском тьмы. Значит, вскоре, его путь сделает последний виток, но не более того! Голоса в голове не превращают смотрителей в изменников или зачинщиков мятежей!
Король, в отличие от старшего сына, до угроз не опускался. Он бил сразу и наповал:
— Ну значит тем более я прав, — поведал владыка и с нарочитым комфортом разместился на троне. — Если у тебя там бардак и ты не в силах следить за одержимостью собственных солдат какой-то дрянью, то тебе определенно нужна помощь. Думаю, пары сотни солдат хватит для начала.
На мгновение Тальваде показалось, что она сейчас упадет. Завалится назад, потеряв равновесие. Благо, там Ресс, он подхватит. Но, к счастью, командор справилась сама. Тихо, словно пророчество о конце света, она изрекла:
— Никогда еще в крепости смотрителей Пустоты не было вооруженных соглядатаев из королевской армии, да еще и таким числом.
— Ты сама меня вынудила! — Король картинно развел руками. — Ты стареешь, Тальвада. Тебе нужна помощь, и я любезно оказываю ей. Разве ты не должна поблагодарить меня?
Ресс снова едва не высказал все, что он думает о государе и его трусливом щенке, но в этот раз лишь качнулся вперед, сдержавшись в последний момент. Тальвада, опасаясь, сделала предостерегающий жест. Затем оглянулась на помощника и спокойно позвала:
— Идем, Ресс.
Женщина кратко поклонилась королю и вышла из залы. Прямая и размеренная, как и положено. Король бросил ей вслед, чтобы оказала любезный прием его солдатам. Старший принц фыркнул, а младший — подарил долгий пристальный взгляд в спину.
Добравшись до крепости смотрителей — гораздо более светлой, чем во всех остальных странах — командор безмолвно сразу направилась в кабинет и устроилась за письменным столом.
— Что-нибудь удалось выяснить? — начала по делу. Ресс даже немного растерялся от ее спонтанного напора. — Было в поведении этих парней что-то странное перед тем, как они лезли в королевский дворец? Может, говорили что-то кому-то?
Ресс покачал головой.
— Это происходит будто само собой. Одномоментно. Раз — и все. Вчера ночью сидел со всеми за ужином или был в патруле, а потом, — эльф щелкнул пальцами.
Тальвада откинулась на высокую спинку резного деревянного стула. Она прикрыла глаза, краем уха улавливая вошканье собеседника. Ерзает. Храбрится. Вряд ли будет извиняться, что вылез перед королем — Ресс не извиняется. Как и она.
— Говори, — подбодрила командор.
— Я подумал, может, вам стоит обратиться за советом. Вы знаете, о ком я.
— Как раз собиралась написать письмо.
— Правда? — Ресс не ожидал, что получится так легко.
— Правда. Сомневаюсь, что король отступится. Уже к вечеру здесь будет прорва королевских солдат, мечтающих уличить нас в малейшей ошибке. Сдать государю, выслужиться… — Тальвада махнула рукой: старые как мир схемы, не стоят упоминания. — А значит, письмо надо вывести за границу Ирэтвендиля, как можно скорее.
— Если перехватят? Думаю, уже на всех постах объявили задерживать смотрителей Пустоты.
Тальвада натурально хмыкнула.
— Тебе не показалось, что король и наследный принц играли сегодняшний скандал как заученную пьесу? У них и раньше всегда было, что мне сказать, но я нечасто видела, чтобы государь настолько не сбивался с мысли. А уж его монолог про Эгнир… — Тальвада надменно усмехнулась. — Не удивлюсь, если он его перед зеркалом разучивал. Еще бы Песнь о Преданном вспомнил, да?
Ресс задиристого веселья эльфийки не разделял.
— Командор, — позвал он построже. Однако Тальвада как будто вовсе забыла о проблемах, свалившихся на них в лице грозящих соглядатаев короля.
Голос мужчины, что прахом несется в ветре остывших дней, — немного нараспев завела она любимые строчки из той самой Песни о Преданном.
Голос мужчины, что молится солнцу и звездному небу — о ней.
— Ах, удивительная история, ты согласен?
Ресс смотрел на командора с неприкрытым скепсисом — что это на нее нашло?
— Я, кстати, часто думаю, почему песнь об Астердисе называют песнью о Преданном? Он ведь как раз не был преданным. И сам никогда не предавал Эгнир. Скорее даже наоборот — его любовь стала легендой на все эльфийские времена…
Ресс не выдержал и теперь сам хлопнул по столу.
— Командор, оберитесь. У вас тоже есть такая любовь. Мы о ней и говорили. Нужно написать Вальдриссану. Вы сказали, что знаете, как обойти гарнизонные посты, если нашего гонца остановят.
Тальвада ненадолго замерла, рассматривая лицо помощника. Славный он, этот мальчик.
Затем грациозным движением вытащила из выдвижного ящика стола опаловый круглый знак с отметинами и положила на поверхность.
— Это ведь личный знак второго принца!
— М-м, — соглашаясь, Тальвада подперла голову ладонью. Вид она имела, словно кошка, от которой недавно ушел опустошенный кот. — Лаессай прислал его сегодня утром. Думаю, он знал, что затевают его отец и брат.
— То есть…
— Да, второй принц нам помог. Найди молодого смотрителя, у которого еще точно не серебрятся глаза, но который уже достоин доверия. Из самых близких, Ресс. Дашь ему печать Лаессая. И зайди ко мне с ним через полчаса, я скажу, куда ехать. — Не дожидаясь, пока мужчина поднимется и выйдет, Тальвада подтянула к себе листок бумаги и вооружилась изысканным длинным пером.