Тайерар держал коня шагом практически вровень с королем. Диармайд взял большой отряд сопровождения, свесил государственные дела на советников, Эдорту и Борво, и дал деру из дворца. Времена, когда он был изгнанником-смотрителем и мотался по странам Аэриды вместе с Данан в надежде найти спасение от Пагубы до сих пор щемили сердце. Было нелегко, но точно куда интереснее и привольнее, чем все время торчать запертым в четырех стенах, слушать бубнеж советников и нытье королевы.
До Смотрителей Пустоты государь был Стражем Вечного, и Тайерар когда-то, когда Диармайда вообще никто не прочил в короли, приходился ему соучеником. Государь надеялся, несмотря ни на что, потрепаться с Таем немного о былом — отвлечь капитана от тягостных дум. Но, как выяснилось, разговоры о временах, когда Цитадель Тайн еще стояла нетронутой, давали строго обратный эффект, поэтому Диармайд предпочел замолчать, нет-нет бросая косые взгляды на мрачное лицо Тайерара.
Тай ощущал себя, как много лет назад. Тогда он только обучался делу Стражей, и командир выстраивал их в шеренгу. Руки по швам, подбородок вздернуть, стоять, выслушивать крики. Обычно командир выбирал новую жертву каждый день, гораздо реже прилетало всем сразу. Он точно знал, как больнее ударить, как сильнее унизить. У Тая в тех шеренгах пальцы всегда сжимались в кулаки. Это же просто невозможно, невыполнимо, бессмысленно — терпеть издевательства, не имея возможности ответить.
Старшие говорили Таю, что это часть обучения. Но Тай не понимал. Не мог и не хотел понимать! Как можно воспитать воина, если прививать ему привычки раба?! Как человек, не способный верить в себя, может впоследствии стать командиром? Да и как тут поверишь, если тебя днем и ночью зовут ничтожеством?
Терпение всегда давалось с трудом. Однажды, еще в бытность рядовым, Тай чуть не вылетел из ордена — когда бросился на капитана с кулаками. Пришлось долго отчитываться перед коммандером, а затем еще четверо суток прозябать в казематах.
Тайерар перетерпел и сумел остаться. Выйдя из темницы, он увидел: ничего не изменилось. Это часть обучения, продолжали говорить старшие. Он все так же продолжал стоять в шеренге, снося помойную брань, ощущая, как все внутри сжимается от гнева, как крошатся стиснутые зубы, и как в горле, забивая гортань, застревают бесчисленные слова, которыми он хотел бы капитану ответить.
Тай продолжал стоять, не находя в таких «упражнениях» решительно никакого смысла. Вплоть до Пагубы. К тому времени он едва-едва дослужился до капитана сам. Разглядывая разор после битвы с Темным архонтом, пересчитывая количество жертв, он начинал понимать, почему научиться терпеть издевательства было настолько важно. Последние события в многострадальной Цитадели Тайн лишь доказали: он не ошибся.
Жизнь унижает сильнее любого командира.
Он обделался как Страж — он не учуял неладное, когда маги под его надзором позволили демонам из-за Разлома поглотить их разум и дали им доступ к собственным сокрушительным силам.
Он обделался как командир — он смотрел, как погибают его люди и не мог представить, что еще сделать, чтобы спасти их. Не в первый раз.
Он обделался даже в том, чтобы как-то исправить ситуацию — ему просто не дали поучаствовать! Король решил лично отправить его отсидеться в тылу, чтобы Тай не наделал дел.
Стыд и позор.
— Ну ты чего совсем постный? — не выдержал Диармайд. — У тебя брови скоро на подбородок сползут.
Таю захотелось сказать, что если король не желает видеть его, такого постного, то мог бы остаться во дворце. Но смолчал: кем бы Дей ни был раньше, сегодня он король.
— Прошу прощения, — по-прежнему хмуро отозвался Тай, стараясь не смотреть на короля. Диармайд заметил и с пониманием кивнул.
— Считаешь, что я не отношусь к делу серьезно? Что я использовал сопровождение сдуревшего капитана как предлог, чтобы вырваться из дворца?
Тай не стал скромничать:
— Ну, так в самом деле выглядит, — пробурчал он будто бы под нос, но чтобы при этом король расслышал. Диармайд хохотнул:
— Мне казалось, ты знаешь меня достаточно давно. Неужели я, кроме развлечений, ни на что не способен?
— Не могу знать, — уклончиво ответил Тайерар. — Но из воспоминаний о временах, когда вы были воспитанником Стражей, могу точно сказать, что в веселье вы знали больше толку, чем вся цитадель вместе взятая.
Диармайд хотел сказать: «Ну тебя!», однако промолчал. Он мог бы доказывать Таю другую точку зрения, но, как показала дорога, в текущей ситуации лучшим будет не обращать внимание Тайерара в прошлое.
— Не хочешь спросить меня, почему я поехал с тобой?
— Вы король, — без раздумий отозвался Тай. — Захотели или сочли нужным — и поехали.
Вечный, ну до чего он зануден! — вздохнул в душе Диармайд. Он, Дей, тоже мог бы состроить недовольную рожу, как если бы узнал, что его дети похожи на какого-нибудь советника, и однобоко отвечать на все вопросы с явным намеком, чтобы собеседник заткнулся. Однако все же пытался поддерживать беседу, черт бы побрал этого Тайерара!
Вооружившись королевским достоинством, Диармайд приосанился и сообщил:
— Прежде, чем встречаться с Айонасом и Альфстанной, чтобы принять какое-то решение по поводу магов и стражей, я бы хотел без свидетелей услышать мнение еще одного человека.
Тайерар напрягся: о ком именно говорит государь? О нем самом, Тайераре? Хотел поговорить, так сказать, по душам? Чтоб никто не подслушал? Так Диармайд мог провернуть это и во дворце. А, значит…
— Мне нужен взгляд человека, — продолжал король, — к мнению которого прислушиваются обе стороны, и который не выглядит заинтересованным в поддержании какой-то одной.
Брови сошлись над переносицей Тайерара, как два драчливых барана.
— Вы правда считаете, что есть какие-то две стороны? — сдерживаясь, спросил он. — Стражи…
— Позиция стражей мне известна, — тут же перебил государь. — Но маги тоже люди, и многие из них не сделали ничего плохого. Поверь, они быстро напомнят тебе об этом. К тому же одну из Цитаделей Айонас уже сжег, было бы чертовски глупо жечь оставшуюся.
— Почему это?! — не согласился Тай. От его интонаций конь под ним недовольно фыркнул и тряхнул ушами.
— Потому что, — тоном, каким сообщают сокровенные тайны, ответил Диармайд, — маги не перестанут рождаться, а воспитывать их где-то надо. И лучше делать это в худо-бедно управляемой и присматриваемой Стражами цитадели, чем пустить все на самотек. Иначе поглощенных станет в тысячи раз больше. Даэрдину это ни к чему.
— Можно будет пересобрать магов заново. И обратиться за помощью к другим странам, — тут же оживился Тай. — Чтобы прислали парочку добровольцев, которые восстановят магическое знание в Даэрдине. Если это и впрямь вообще необходимо, — без особой уверенности закончил Тай.
— Можно, — согласился король. На тракте попалась выбоина, и лошадь дрогнула. Диармайд ласково потрепал животное по шее. — Тихо, тихо. — Потом повторил: — Можно, Тайерар. Но глупо. Давай-ка прежде всего поговорим с Данан.
Тайерар поймал себя на ощущении, что что-то с чем-то не сходится.
— Но… разве леди-командор не в отъезде? Я слышал что-то такое во дворце. Нам ведь придется ждать её.
Диармайд сделал лицо, будто его собеседник только что всерьез ужаснулся — как же это возможно, самостоятельно, без посторонней помощи влезть на стул?
— Ну, так подождем, — сказал он. Тайерар нахмурился еще сильнее:
— Вы пригласили в столицу августа Диенара и августу Стабальт, чтобы решить вопрос!
— Пригласил, — не стал отпираться Диармайд. По интонациям короля и его общей безмятежности читалось, что Диармайд не особо переживает по этому поводу.
— И они будут там, пока мы будем в Калагорне?
— Выходит, что так, — признал Диармайд. Выбравшись из-под душного неудовольствия королевы, государь всю дорогу плавал в настроении от энергичного балагура до бесконечно терпеливого родителя.
— Но разве известно, что леди-командор вернется в скором времени? — Всегда дотошный и обязательный, Тай не мог сложить одно с другим.
— Айонас с Альфстанной подождут, — утомленный разговором и солнцем, решил Диармайд. Король он или где? Подождут за милую душу! Первое, чему научил его трон — не рубить с плеча, когда стоит в чем-то разобраться, и рубить, когда кто-то становится бесстрашнее, чем положено хорошему герою.
— Я думал, вы только отвозите меня в Калагорн, чтоб не удрал.
Диармайд усмехнулся:
— Поверь, зная Данан, будет лучше, если я лично прикажу ей разместить тебя в Калагорне.
С пресловутой Данан — сиятельной леди Теганой Данарией Таламрин, сестрой одного из августов Даэрдина — Тайерар в жизни встречался всего дважды и оба раза — в год восстания Темного архонта.
Они пересекались в бою, как незнакомые союзники. Диармайд, тогда еще скиталец, а не король, кратко представил их на биваке, и на том все кончилось. Поэтому о нравах и характере командора Смотрителей Тай знал лишь чуточку больше, чем о сотворении мира.
— Вам виднее, — произнес он вслух. Тайерар откровенно устал спорить с королем. Может, Диармайд и прав. Может, ему действительно стоит сменить обстановку и оставить решение проблемы с магами тем, кто может судить непредвзято. А когда правильное решение будет принято, он попросит у короля себе место в первых рядах, решил Тай. Чтобы отомстить тем, кто разрушил его дом.
Король бы сказал, что отныне у него новый дом, нерадостно подумал мужчина и замер с расширенными глазами. Остолбенев, он немного неудачно дернул поводья, так что конь, не поняв, чего от него хотят, завертел головой туда-сюда, дезориентируясь в пространстве.
— Да что с тобой? — спросил Диармайд.
— Н… нет, ничего, — пробормотал Тайерар, раздумывая над тем, что на деле король везет его отнюдь не туда, где можно забыть о магии. Дыхание Вечного, он везет его в Калагорн! В Калагорн! В оплот еще одного мага!
Проклятье…
Тронный зал короля эльфов в Ирэтвендиле светился роскошеством древних. Высокие своды, стройные, с узорными капителями колонны, вытянутые вверх стреловидные арки в стенах, как выходы из помещения и высокие стрельчатые окна, чтобы впустить больше света — все вытягивало зал вверх, не утяжеляя его при этом. Старинные песни и стихи, начертанные на колоннах и окаймляющие ступени королевского помоста, рассказывали о временах освобождения Ирэтвендиля из-под гнета Ас-Хаггардской империи.
Король восседал с невероятно недовольным видом. За его спиной по обе стороны стояли принцы. У старшего на лице легко читалось презрительное высокомерие. Даже самое безмозглое исчадие Пустоты прочло бы в его глазах что-то вроде: «Знай свое место, чернь!». Второй принц имел вид в лучшем случае задумчивый, а в худшем — абсолютно незаинтересованный в местном собрании.
Рядом с королем в поклоне на мгновение застыл распорядитель. В руках этот эльф держал изумрудную подушку, окантованную кисточками, на которой, словно гордый царь, возлег хрусталь. Издалека он выглядел как камень причудливой формы, напоминавший древо с разросшейся кроной. Прозрачный и светящийся, он приковывал к себе взгляды собравшихся для свершения правосудия эльфов — стражников, советников, свиты. И даже преклоненный перед троном смотритель Пустоты, с двух сторон придавленный к полу королевскими гвардейцами, все норовил извернуться так, чтобы взглянуть на камень в последний раз.
Только двое совсем, даже украдкой не интересовались ни реликвией, ни смотрителем на коленях. Командор Тальвада, стоявшая поодаль, выдерживала прямой взгляд короля, не опуская голову, не ослабляя натяжения в прямом, как копье, позвоночнике и упрямом развороте плеч. Облаченная в латный доспех тонкой искусной работы, окаймленная облаком летящих золотых волос, она держалась с величием, достойным местной владычицы. Её безупречная репутация в ордене Смотрителей Пустоты шла вразрез со взглядами монаршей семьи, и надменный взгляд старшего принца, прежде всего, был обращен к командору. Он растягивал губы в наглой ухмылке, будто вопрошая: «Ну, меченная, сколько еще ты продержишься?»
Второй из принцев смотрел на Тальваду так же, как на все остальное в зале — без всякого выражения вообще. Его не задевало ни её упорство, ни её упрямство, ни горделивость, ни стойкость. Его не интересовала даже отлитая из черной стали маска во всю левую половину командорского лица с единственным просветом для глаза, не позволявшая до конца причислить Тальваду ни к красавицам, ни к уродинам.
— Твое слово, Тальвада? — Требуя неизвестного, произнес король.
Слов у Тальвады не было. Во всяком случае, она не представляла, что ей следует сказать. Оправдывать своего подчиненного? Или оправдываться самой, что-де подослала его? В чем конкретно ее обвиняют?
Король послал за ней спонтанно, без всяких объяснений, и только грандиозным жизненным опытом Тальваде удавалось сейчас сохранять безмятежное выражение на лице. Во многом помогала и маска.
— Что именно вы хотите услышать государь? — лениво поинтересовалась женщина.
Король вцепился в подлокотники и дернулся вперед.
— Твой щенок пытался украсть королевскую реликвию! Реликвию моего рода! Скажешь, ты ни при чем?!
Тальвада чуть заметно приподняла брови, изобразив на лице скучающее выражение. Во-первых, упомянутая реликвия досталась королевскому роду как своеобразный гарант ненападения на другие эльфийские народы, что-то в духе доказательства побратимства. А во-вторых:
— Я понятия не имею, о чем идет речь, — честно призналась командор.
— Не держи нас за дураков! — рявкнул старший принц, порываясь вместе с отцом. О да, стоило догадаться, подумала Тальвада. Её отношения с королем никогда не были гладкими, но неприязнь превратилась в закостенелую ненависть далеко не сразу и отнюдь не без причин. И эта причина сейчас маячила у короля за плечом.
Что ж, размышляла Тальвада. Каждый командор Смотрителей хоть раз в жизни неправильно использует свое право призыва и расплачивается за это всю жизнь. При необходимости Смотрители Пустоты имеют право призвать к своим рядам любого, от бродяги до принца. Тальвада никогда не слыла непроходимой дурой и злоупотреблять этим правом не стремилась. Однако на заре её командорства наследник короля влюбился в какую-то эльфийку из неподходящей интересам государя семьи. Монарший отец не желал пачкаться сам и терять сыновью любовь и почтительность. Он обратился к Тальваде за помощью, и та, впервые на своей памяти, решила вляпаться в политические дела Ирэтвендиля. В странах Аэриды довольно разное отношение к магам, к наемникам, к женщинам и к разведению собак, но в одном они сходятся: за редчайшим исключением, когда нет никакого другого выбора, смотрители Пустоты не занимают трон.
Вмешательство Тальвады лишило мальчишку возможности продолжать упорствовать в ответ на увещевания отца и жениться на бедовой девчонке. «Она же смотритель!» — этого аргумента было достаточно, чтобы её кандидатуру в невестки король отмел раз и навсегда.
Вот в ту пору, подумала Тальвада, она была дурой, да. И никак не отбрехается от той никчемной истории до сих пор. Ей-богу, этим мужикам на троне стоило бы почаще видеть реальную угрозу мира, а не горевать о почивших любовницах и уязвленном самолюбии.
— Твой подручный, — продолжал наседать принц, — едва не выкрал реликвию королевского дома, а ты и не в курсе, хочешь сказать?! Давай начистоту, Тальвада. Вас, Смотрителей, и тебя особенно, злит, что вне Пагубы реликвия хранится у нас! Вы говорите, она защищает вас от сил Темного архонта! Оскверненные, проклятые, вы сначала пьете всякую дрянь, а потом ищите спасения от голосов в башке! Зачем вообще нужны смотрители, если архонт мертв?!
Второй принц скосил на брата краткий снисходительный взгляд:
— Мне кажется, ты немного перегибаешь, брат, — начал он, как наследник его перебил:
— Если так им сочувствуешь, то, может, примкнешь? — сощурился старший.
— Заткнитесь оба, — пригвоздил король. Он таращился на Тальваду с остервенением. — Так что ты скажешь в свое оправдание?!
Тальвада не повела и бровью, и губы второго принца тронула мимолетная улыбка. Он не помнил ситуаций, когда командор Ирэтвендиля была не на высоте.
— А мне надо оправдываться? Лично я ничего не крала и не пыталась…
— Ты приказала своему подчиненному!
— Разве? Я приказывала тебе? — вальяжно поинтересовалась командор у прижатого к полу смотрителя. Тот затряс головой.
— Нет, нет, командор.
— Разумеется он будет отпираться! — тут же влез принц. — Это же ваш…
— Тогда кто тебе приказал? — спокойно спросила Тальвада, не сводя с подчиненного взгляда. Тот извернулся, посмотрев на командора через плечо.
— А вы не знаете? — спросил он измученно.
Тальвада вытянулась в лице:
— Ты не поверишь, — пробормотала она. — Но — нет.
— Но как же, — лихорадочно затараторил смотритель, дергая плечами, в надежде, что гвардейцы короля его отпустят. — Неужели вы не слышите его…
Взгляд Тальвады замер, словно наткнувшись на преграду, за которой не имело смысла пытаться что-то высмотреть. Не слышит ли она? Хм….
Принц взъелся еще до того, как успел отреагировать король:
— Ага! Что и требовалось услышать! Опять какие-то запретные чары! Опять эта смотрительская погань! Отец! — обратился он тут же, выходя из-за спины короля. Принц встал перед владыкой, поклонился, и с горячностью заявил: — Очевидно, что смотрители что-то замышляют! Один крадет реликвию и тычет пальцем в командора, а командор — отпирается, будто не причем! — Принц обернулся к Тальваде. — Всем известно, что Капкан Хранителя — реликвия короля. Чего вы пытаетесь добиться, командор, посылая за ней? Уж не доказательства ли, что отныне именно вас следует называть государыней?!
У Тальвады едва не приоткрылся рот — от изумления, — но женщина быстро взяла себя в руки. Как из всей этой нелепой ситуации — что её подчиненный сбежал, а потом был пойман с поличным на попытке украсть священный камень — принц умозаключил, будто она намеревается поднять мятеж? Что вообще за идиотизм?! О, боги, сильные эмоции, будь то жажда мести или ненависть, еще никого не доводили до вразумительных решений. Хотя, стоит признать, что скорее всего принц раздувает скандал, пользуясь случаем, нарочно. Знать бы зачем? Неужели только лишь из обиды за прошлое? Или все-таки из-за планов на будущее?
— Вам необходимо пресечь подобные попытки на корню, отец! Прикажите сейчас же взять всех смотрителей под стражу! А этого вора, — принц качнул головой в сторону уличенного в преступлении эльфа, — и его нанимателя, — презрительно глянул на Тальваду, — пытать до тех пор, пока мы не узнаем правду!
Тальвада чуть отбросила назад голову и смерила принца сочувствующим взглядом.
— Вы в своем уме? — бесстрашно осведомилась она.
Принц зашелся, захлебываясь воздухом.
— Отец! Отец! — Молодой эльф ткнул в Тальваду пальцем. — Это открытое неподчинение….
— Это балаган, — жестко припечатала Тальвада. — Если этот эльф, — она указала подбородком на вора, — действительно был уличен в столь серьезном преступлении, как кража королевской реликвии, казните его и делу край.
Вор выпучил огромные от ужаса глаза, задергав головой: «Нет, нет, вы не можете! Нет…!». Командор не обратила внимания и продолжила:
— На остальных смотрителях никакой вины нет. И напомню, что даже это будет с моей стороны довольно широким жестом, ибо Смотрители Пустоты не приносят присяг никаким королям. Клятва, что мы даем, велит нам защищать всех живых и неоскверненных, а не хранить лояльность монархам в их бесполезных битвах друг с другом.
Король почернел и вцепился в резные подлокотники высокого кресла. Зато принц, для которого слова Тальвады стали только очередным доказательством её причастности к преступлениям против короны, влез тут как тут:
— И тем не менее, вы занимаете территорию Ирэтвендиля! Вы вербуете новобранцев из нашего народа! И всем известно, что из десяти рекрутов обряд посвящения в смотрители переживают далеко не все. Вы обязаны быть верными этой стране!
Все катилось во вполне очевидном направлении. Тальваде не нужно было объяснять.
— А иначе? — сощурилась она.
— А иначе, — принц засмаковал угрозу, будто только и ждал возможности ею блеснуть, — орден Смотрителей Пустоты в Ирэтвендиле понесет колоссальные потери.
Тальвада, задрожав плечами, хмыкнула.
— Правда думаете, вам спустят это с рук?
— А кто и что нам сделает? Ваш главный из Талнаха прибежит? Ты же вроде как пропустила собрание в этом году. И что? Где его гонцы? Почему не интересуются, все ли с тобой в порядке? Признай, Тальвада, вне Пагубы, которая происходит не так уж часто, смотрители никому не нужны.
Тальвада распрямила плечи и сделала шаг вперед:
— И тем не менее, — размеренно сообщила она, — трое из девяти Темных архонтов еще не найдены, и как минимум три Пагубы еще ждет Аэриду. Так что вы будете делать, если следующая обрушится на Ирэтвендиль, а смотрителей тут не останется?
— Поверь, если мне удастся уличить тебя в измене королю, — пообещал старший принц, — то ответ на этот вопрос уже не будет тебя волновать, командор.
Тальвада снова усмехнулась и обратилась на сей раз к монарху:
— Ваш старший сын весьма вспыльчив, государь, — произнесла женщина. — Возможно, вам стоит его женить, — заметила она нейтрально. — И я все же замечу следующее. — Тальвада позволила себе сделать еще один шаг, физически ощущая, насколько сильно напряглись стражники по периметру зала. — Даже если другие смотрители не отомстят, Первый в ордене узнает о вашем решении избавиться от нас. Поэтому, когда следующая Пагуба настанет, отбиваться от архонта вы будете в одиночку. Никто не придет.
— Не надо меня запугивать, — мрачнее безлунного неба ночью отозвался король.
— Я не запугиваю, — не растерялась Тальвада. — Я напоминаю, что в истории Ирэтвендиля был только один эльф, который мог в одиночку противостоять любому из Темных архонтов — Эгнир. И так уж вышло, что уже давным-давно уничтожена даже память о её могуще…
— Не смей. — Король вскочил. Полы его богатого одеяния всколыхнулись волнами вокруг высокой мужской фигуры. — Говорить. Об Эгнир.
— Не смейте недооценивать нас, государь. Даэрдин не так давно попытался избавиться от смотрителей так же, как сейчас намерен поступить старший принц, и едва не поплатился за это в год Пагубы. Вы же эльф, мой король. Будьте мудрее.
Тальвада поклонилась, давая понять, что не собирается задерживаться, однако король так не считал.
— Твой подчиненный…
— Попытался украсть, я поняла, — уверила командор. — Что ж, он провинился, и раз вы требуете, я уступаю вам право наказать его. То, что он сделал в силу личной слабости, не касается ордена. Мое почтение, — она еще раз поклонилась и пошла прочь.
Смотрители не занимают трон, но и не хранят верность королям. Владыкам Ирэтвендиля стоит об этом помнить. А угрожать расправой ей, очерненной больше, чем любое другое создание в Аэриде, просто нелепо.
Тальвада вышла. За дверью тронного зала её ожидал один из старших лейтенантов ордена — чародей Ресс. По единственному взгляду на мужчину, командор поняла: все слышал. Хорошо. Тальвада сделала движение головой в призывающем жесте: идем. Ресс отозвался кивком. Покидая эту часть дворца, смотрители слышали, как вор вопит. Его тащили в темницу на дознание. Жаль.
Покинув дворец, Тальвада обратилась к сопровождавшему эльфу — высокому и с волосами такого цвета, что его хотелось называть «Дитя каштана».
— Хотела бы я поговорить с ним наедине, — протянула командор. — Без свидетелей.
— Вы про Каоланта? — уточнил Ресс имя уличенного смотрителя. Тальвада покачала головой, соглашаясь.
— Надо понять, что вообще сподвигло его на кражу. Кто надоумил и зачем…
Они шли сквозь лес в сторону родового поместья Тальвады, давно преобразованного в военную крепость Смотрителей в Ирэтвендиле.
— Он, кажется, говорил что-то про голос, — напомнил Ресс. Тальвада выглядела напряженной, словно пыталась придумать способ не дышать под водой два месяца.
— Да, я помню, — проговорила женщина. — Голос, который он слышал. И это плохо, Ресс. Не думаю, что это в самом деле архонт.
— Что вы имеете в виду? Кто тогда?
— Не знаю. Но будь это следующий архонт, его бы слышали все смотрители. А что до предыдущих, то, поверь, они изводят только единичных неудачников, — усмехнулась Тальвада, явно намекая на себя. — Каолант ведь довольно молодой. Сколько он с нами? — обратилась командор к помощнику.
— Около десяти лет, — ответил Ресс пару секунд спустя. И тут же сам откомментировал: — Вообще не срок, если честно.
— В том-то и оно. Он не может быть еще настолько осквернен, чтобы сойти с ума.
Ресс приобрел окончательно неприветный вид. Тальвада истрактовала его озадаченность на свой лад:
— Не говори, что ты тоже его слышишь?
К облегчению командора, Ресс отрицательно помотал головой:
— Не слышу.
Вроде как и неплохое известие, да толку-то от него, да?
— Ерунда какая-то, — резюмировала Тальвада. — Вот что, — обратилась она к подчиненному. — Шансов, что король пустит меня к Каоланту — ноль. Поэтому будем действовать из того, что доступно. Перво-наперво, надо расспросить всех смотрителей в Ирэтвендиле, слышит ли кто-то еще какой-нибудь голос, и если да, то что он говорит.
Ресс кивнул неспешно, явно предвидя, сколько это потребует работы.
— Как прикажете, госпожа. Но понадобится время.
— Я знаю, — ответила Тальвада быстро. — Поэтому во-вторых, зайдешь ко мне вечером, отправим письмо Данан. Может, в её части ордена тоже есть какие-то неполадки. — Тальвада перевела дух и сокрушилась: — Досадно, что не вышло в этот раз встретиться лично. Думаю, она недоумевает, почему я не приехала.
Ресс сделал несколько шагов молча, раздумывая, стоит ли комментировать. Потом не сдержался и буркнул:
— Какие уж тут поездки. Интересно, всех смотрителей вне Пагубы короли достают, как въедливые ревнивые жены?
Всех ли? Хороший вопрос, — подумала Тальвада. Вероятнее всего, нет. Во всяком случае, ей хотелось в это верить. Конкретно в её случае все было не то, чтобы просто: она не поехала в Талнах, потому что сегодняшнее происшествие — уже не первый случай проникновения кого-то из смотрителей Ирэтвендиля в королевский дворец за последние три месяца. Оставь она своих подопечных без поддержки, просто покинь она границы эльфийского леса, случилось бы одно из двух: либо король со старшим принцем надумали бы перебить всех оставшихся смотрителей от греха подальше, либо послали бы хорошо вооруженный отряд ей вслед, чтобы потом найти ей раболепную замену.
Так уж повелось, что король любого человеческого, эльфийского или гномского угла в Аэриде может лично назначить командора Смотрителей Пустоты в своей стране, но не может сместить с должности. Ситуации бывают критическими, и назначение необходимо здесь и сейчас, а вот оставить должность командор может или сам (только в одном известном случае), или по приказу Первого Смотрителя из Талнаха. И у этого тоже есть причины. Положим, в последней Пагубе, не будь Данан лидером смотрителей в Даэрдине, далась бы им своевременная победа над архонтом? Мало шансов.
Боги, политические игрища точно не для них — не для тех, кто бдит над Пустотой. Но ведь королям этого не докажешь? Они, смотрители, каждый день просыпаются, прислушиваясь к изменениям, которые необратимо сотворяет внутри них мрак. Они замирают, таят дыхание, поджимают пальца на ногах, осторожно двигают шеей и плечами, и, только убедившись, что все еще вполне ничего, позволяют себе облегченно перевести дух — не сегодня. Иногда бывает получше, и они неделями не обращают внимание на силу Пустоты в крови. Но порой, каждый шорох напоминает, как скоротечна жизнь того, кто осквернил себя глотком черной крови исчадий.
Не говоря уже о таких, как они: Тальвада и Данан.
Тальвада скосила на Ресса утомленный, но благосклонный взгляд. Что ж, если тьма настигнет её, у неё есть замена. Это самое главное, что должен сделать командор Смотрителей — оставить преемника, готового нести бремя и сопротивляться до тех пор, пока Пустота не сожрет и его.
— Ревнивые жены? — усмехнулась Тальвада вслух и беззлобно подтрунила: — Тебе-то откуда знать?
Ресс в ответ покосился на командора — взглядом больше дружеским, чем услужливым.
— Рассказывали. — Ресс прошел еще несколько шагов, потом замер посреди тракта, заставив, тем самым, и Тальваду немного притормозить. — Как думаете, что Каолант может им разболтать?
Тальвада оглянулась, повела плечом:
— Без понятия. Я действительно не знаю, что взбрело ему на ум. И это страшнее всего. Он может быть нанят. Мне не хочется даже думать, но он мог быть куплен или запуган. Мне остается только надеяться, что где-нибудь перед смертью он не начнет кричать мое имя.
— Думаете, его убьют? Ну, если на деле — он их шпион?
Тальвада хмыкнула, движением головы предлагая продолжить путь. Они поравнялись, и женщина ответила:
— Как пить дать. Принц слишком озлоблен на нас, в частности на меня. Он был бы рад потрепать мне нервы.
Ресс так не считал, о чем заявил прямо:
— Вы извините, конечно, но он был бы рад отрубить вам голову, — поведал мужчина, и Тальвада, к его ужасу, расхохоталась.
— Что есть, то есть.
— Но для чего?! — вспылил Ресс.
Тальвада отодвинула тяжелую ветвь раскидистого вяза и вышла на тропу, которая вела непосредственно к казармам Смотрителей Пустоты.
— Раньше я сказала бы, не «для чего», а «почему». Он мне мстит. До сих пор. Но сегодня мне показалось, дело не только в этом.
— А что еще? Что-то с его братом?
Эльфийка метнула на подчиненного одобрительный взгляд: она все-таки не зря предпочла в преемники его, в обход всех, кто служил ей дольше и проявлял в смотрительском деле большее рвение. Порой, чтобы руководить, нужно не идти впереди всех, а видеть дальше тех, кто идет впереди.
— Да, — согласилась командор. — Я и прежде замечала, что всякий раз, когда второй принц хотя бы заикается о сочувствии в нашу сторону, наследник тут же выходит из себя.
— И что это значит?
Тальвада сузила глаза, внимательно глядя перед собой.
«Что это значит? Что, возможно, наследнику нужно пустое место командора, чтобы убедить короля поставить на него младшего брата. Так он отомстит мне и устранит соперника в битве за престол. Два зайца — одной стрелой»
— Пока не знаю.