— Почему я не удивлен. — Вздохнул Агнар, наблюдая за тем, как Игеред вертит в руках путеводный гранит и чешет затылок.
— Ты тоже хорош, мог бы и спросить, как им пользоваться.
— Да, сплоховали мы с тобой в самом начале миссии.
— Загляни в память дороги, пока я разбираюсь с этим чудом. — Отмахнулся Игеред.
— Во что превращаются твои уши, когда учитель начинает говорить? — Упрекнул друга Агнар, придерживая коня, который так и норовил перейти в галоп.
— А он что, говорил куда направится Елис, если ей в голову взбредёт тетю спасать? Или он говорил где Черные Ящеры держат важных пленников?
— Он говорил, — Начал объяснять Агнар уставшим голосом, словно он уже тысячу раз это повторял, — что пегаса выследить никак нельзя и в памяти предметов он не остается.
— А вот это досадно.
Друзья остановились на развилке. Одна дорога вела в Маргинг, другая заканчивалась в деревушке на дельте реки Драхе, где она впадает в Пенное море. Вороной мустанг Агнара, по прозвищу Оствинд, недовольно всхрапнул, возмущенный остановкой, ударил копытом землю. Игеред спрыгнул с рыжей, как и он сам, кобылы, которую звал Свечкой. Подбросил на ладони камень. Тот послушно упал обратно. Тогда эльф положил его на развилку. Кусочек гранита там и остался.
— Укажи нам путь, о древний путеводный амулет! — Воскликнул Игеред. Агнар подавил смешок, так глупо это выглядело со стороны.
— Это не дракон, камню лесть безразлична. Лучше скажи ему что именно мы ищем.
— Много ты знаешь о волшебных камнях. — Обиженно буркнул Игеред. — Проложи нам путь до заблудшей души, чье имя Дэйелис, дочь Фаолина и Мариэль. — Торжественно воскликнул он, чем снова заставил друга подавиться смешком. Но на этот раз камушек вздрогнул, подлетел и повис в воздухе на уровне глаз эльфа. Тот, чуть ли не прыгая от радости и вскочил в седло. Дар Тасфиака поплыл вправо, по той дороге, что ведет к дельте реки Драхе. Друзья последовали за ним. словно чувствуя нужный путникам темп, он ускорился.
— Кто молодец? Я молодец! — Довольно приговаривал Игеред.
— За ушком почесать? — Посмеялся Агнар. — Или сахарную косточку дать?
— Да ну тебя. Могу я себя похвалить? Ты же не сподобишься! Как думаешь, — немного помолчав, спросил он, — почему Дейли в эту сторону пошла, а не в Маргинг?
— Все довольно логично: по тракту сейчас движется войско Черных Ящеров, она решила обойти. Не идти же ей в одиночку в самое пекло. Могли бы, кстати, и сами догадаться, без камня.
— И то верно, но лучше быть уверенными в направлении.
Друзья перешли в галоп. Ветер свистел в ушах и путался в волосах. До самого вечера они не сделали ни одной остановки. Только иногда замедлялись до рыси или быстрого шага, чтобы кони передохнули. Особенно это требовалось кобыле Игереда, потому что скакун Агнара был более вынослив и предпочитал быструю езду.
— Верно говорят, каков хозяин, таков и скакун. — Подшучивал над другом Агнар, когда им в очередной раз пришлось перейти на рысь. Игеред в ответ издал звук, долженствующий означать, что таким образом задеть его достоинство не удастся:
— Пф-ф-ф…
Свечка, услышав нечто знакомое, фыркнула, повернув голову к седоку.
— Какая милая беседа у вас выходит!
По долине разнесся серебристый смех Агнара, который Оствинд подхватил звонким ржанием.
— Сказал эльф, чей смех не отличить от ржания его коня.
Стемнело быстро. Небо затянулось тучами. Ночью хлынул дождь вперемешку со снегом. Спрятаться от беспощадной погоды было негде, потому и останавливаться не стали. Разве что галопом больше не мчались, чтобы не свернуть шею, угодив ненароком в темноте в какую-нибудь яму. Агнар убрал путеводный гранит в карман. В ночи его видно все равно не было, а дорога одна, вряд ли Дэйли куда-нибудь сворачивала.
За час до рассвета эльфы добрались до постоялого двора в придорожной деревушке в три двора. Селяне покинули ее, но хозяин таверны почему-то остался. Наверное, не желал терять доход, ведь странников не убавилось. Доказательством тому служила компания с десяток вояк, распивающих в общем зале. Агнар и Игеред тоже решили остановиться там ненадолго. И они, и скакуны были измотаны и промокли до нитки.
Получив ключ от комнаты, и заплатив втридорога, они рухнули в постели. С них только и успела попадать на пол мокрая одежда. Проснулись раньше полудня, чему обрадовались. Не так много времени потеряли.
— Я заплатил десять медяков за то, чтобы делить подушку с клопами? — Сонно возмутился Игеред, вытаскивая из волос, запутавшегося в них жука. — Такая постель и пяти не стоит.
— Скажи спасибо, что ты спал не в грязи под дождем и всеми ветрами.
Агнар поежился от холода. Камина в этой комнате не было. Подобрав одежду с пола, он встряхнул ее и высушил, пропев заклинание. Игеред повторил процедуру со своей. Одевшись, оба спустились в общий зал. Компании вояк там уже не было. Они или спали, или уже ушли. Хозяин таверны тоже, видимо спал. Будить его эльфам не пришлось. Заглянув на кухню, они нашли там, по всей видимости, его дочь. Она подала им овсянку и налила эль, за что назначила вполне приемлемую цену. Но Игеред заплатил больше, впечатленный вкусной кашей.
— Я думал, ты настолько разочарован в этом дворе, что лишней копейки не выложишь. — Усмехнулся Агнар.
— В отличие от своего папаши, эта девушка скромна, и варит отменную кашу. За такое не жалко переплатить.
Парни так оголодали, что завтракали молча. И, пока не съели по двойной порции овсянки, никто из них не проронил ни слова.
— Как думаешь, далеко она успела забраться? — Спросил Игеред, пригубив травяного чая из кружки.
— Не знаю. Если она ехала по земле, а не воспользовалась преимуществом пегаса, то скоро мы должны ее нагнать. — Агнар размышлял, макая в чай лепешку.
— В такой дождь не полетаешь. Разве что она летела над облаками.
Снова воцарилась тишина. Для таверны это было слишком непривычно. В таких местах всегда должен царить шум и гам. Но этим утром в общем зале никого, кроме двух эльфов не было.
— Как думаешь, — снова спросил Игеред. Он вообще любил начинать вопросы с этих слов, словно собственных мыслей по данному поводу не имел. — Что будет, если она на наших наткнется?
— Наши ее не тронут. Скорее всего даже никакого интереса к ней не проявят. Если ей понадобится помощь и она… по наивности попросит их о чем либо… — Агнар задумался. Молчание затянулось. Игеред думал, что друг так ничего и не скажет, но тот все же закончил свою мысль. — Скорее всего ее просто проигнорируют.
— А если она узнает, что… случайно?
— Не узнает. — Оборвал Игеред, давая понять, что об этом говорить он не станет.
Обхватив ладонями горячую кружку, Игеред проследил взглядом за девушкой, спустившейся по лестнице в общий зал. Она прошла, не поднимая головы, не глядя на единственных, кроме нее, гостей трактира. Что-то в ее образе насторожило эльфа. Для человека она была одета весьма странно. Конечно, человек в эльфийских одеждах в Джевелии не редкость. Эта девушка выглядела, как охотник или следопыт, что для девушки-человека само по себе было несвойственно. Но и такое встречалось. Игеред беззастенчиво ее рассматривал, замечая каждую деталь ее одеяния. Белая туника, поверх плотный темно-серебристый жилет, длинная, до колен, черная куртка, такие же серебристые, как жилет, брюки и зеленый плащ с глубоким капюшоном скреплен серебряной застежкой в виде лебедя. И черные сапоги, тоже эльфийской работы. На бедре у нее красовался короткий клинок с узким лезвием. В руке, прикрытой плащом, девушка держала лук и колчан со стрелами. Вся ее одежда была чистой, из чего Игеред сделал вывод, что она прибыла в постоялый двор еще до начала дождя.
Она устроилась в дальнем углу зала. Игеред всмотрелся в круглое лицо. Миндалевидные голубые глаза, маленький нос, тонкие бледные губы, узкие брови. Ее нельзя было назвать красивой, но и уродиной она не являлась. Самая обычная девушка. Черные волосы собраны двумя косичками по вискам, которые соединялись в одну на затылке. Свободные локоны ровным водопадом струились по спине и падали на плечи. Похоже было, что она стремится быть похожей на эльфов. Прическа точь-в-точь походила на ту, что носит Дэйли. Но Игереда это не удивило, многие эльфийки и даже эльфы собирали волосы именно так.
К ней подошла дочка трактирщика с кашей и чаем. Когда она вернулась к стойке, девушка подняла глаза и посмотрела на Игереда и Агнара. Глаза ее распахнулись в испуге и удивлении, она оцепенела и, казалось, не могла пошевелиться. Потом, словно совладав с собой, отвела взгляд и принялась за еду, как ни в чем не бывало.
Странное поведение незнакомки обескуражило Игереда. Ей никогда не доводилось видеть эльфов? Или настолько похожих эльфов? А может она вчера переборщила с выпивкой и ей с похмелья показалось, что в глазах двоится? Он протянул к ней ментальное щупальце, желая заглянуть ей в мысли. Из любопытства. Ему просто стало интересно, чему девушка так удивилась и чего так испугалась, увидев их с Агнаром. Но наткнулся на очень прочный барьер. В первое мгновение Игеред подумал, что она чародейка или просто очень хорошо обученный воин. Но тут он почувствовал знакомую энергию. Знакомую на столько, что тут же вскочил с места, уронив с грохотом стул.
— Эй, Елис! — Он угрожающе надвинулся на подругу. Возмущенный тем, что, узнав друзей, она предпочла остаться в тени, не раскрывая своей личности. Агнар тоже узнал Дэйли, лишь подняв на нее глаза. Пока Игеред не расшумелся, Агнар и не замечал девушки. — Как ты могла так поступить? — С напускной обидой разошелся Игеред. В этот момент в зал стали входить вчерашние вояки, зевая и о чем-то споря. Но Игереда уже было не остановить. — А как же все что между нами было? Это для тебя ничего не значит?!
— Ну все, хватит дурачиться. — Одернул его Агнар, которому не нравились взгляды вояк и начавшиеся обсуждения их персон.
— Это опасно, не хочу вас втягивать. — Ответила Дэйли. Ее напускной образ растаял и она снова стала собой. Закрытая спинами эльфов она могла не опасаться, что это заметят нахлынувшие гости. — Вам не нужно было идти за мной.
— А вот это мы сами решим. — Грубо бросил, все еще разозленный Игеред.
— О чем ты думала, когда ушла одна? — Укорил ее Агнар, подсаживаясь к ней за стол. — Нам-то могла сказать.
— Я говорила.
— Если бы ты позвала, мы бы пошли. — Игеред уперся руками в стол, от чего тот жалобно скрипнул. Пальцы эльфа так сильно стиснули край деревянного стола, что тот грозился отломиться.
— Сядь, Иг. — Ласково позвала его Дэйли. Нежные нотки ее голоса развеяли обиду. Игеред больше не мог злиться. Он послушно сел.
— Как ты собираешься искать? — Поинтересовался Агнар, оставив пустые споры и сразу перейдя к главному.
— Проверю каждый корабль, если потребуется. — Уверенно ответила Дэйелис.
— Сумасшедшая. — Заключил Игеред.
— Есть идея получше.
Агнар выложил на стол путеводный гранит. Дэйли узнала вещь. Обрадовалась, но тут лицо ее стало печальным.
— Мама сильно огорчилась?
— По ней не поймешь, — взял слово Игеред, — думаю, она все же расстроилась. Но она верит в тебя, поэтому и дала нам эту штуку, что бы мы нашли тебя, а потом… — Игеред бросил быстрый взгляд в сторону вояк — некоторые из них с любопытством наблюдали за троицей эльфов — и не решился назвать имя, — …твою тетю. И попросила нас помочь тебе, а не вернуть тебя обратно.
— Это чего-то стоит. — Кивнул Агнар, согласный с другом. — К слову об этом, мы обещали отчитываться каждое утро и вечер.
— Языки бы вам за такие обещания по вырывать. — Заявила Дэйли, ткнув обоих в плечи кулаками.
— А ты разве не собиралась этого делать? — Спросил Агнар, потирая место тычка, скорее чтобы потешить самолюбие подруги, чем от боли.
— Собиралась. Но немного реже, чем два раза в день.
— Не хорошо так родителей заставлять волноваться. — Ехидно осклабившись, сказал Игеред.
— Хватит лыбиться, доставай зеркало лучше.
— Почему я? Ты тут девушка. — Возмутился эльф, но вытащил маленькое зеркальце из кармана и протянул его подруге.
Дэйелис вызвала изображение мамы. Мариэль что-то активно обсуждала с безликим эльфом, лишь размытый силуэт которого видела Дэйли. Наверное, когда-то она пересекалась с ним мельком, но лица не запомнила. Вдруг незнакомец поднял руку, указывая прямо на Дэйли. Мариэль проследила взглядом в указанном направлении и просияла. Что-то сказав собеседнику, кинулась к предмету, отражающему дочь.
— Дэйли, слава миру, ты в порядке?
— Да, мама, Агнар и Игеред со мной.
— Хорошо. Ты взяла с собой провизию? Не мерзнешь?
— Да, мам, я тепло одета. И провизии хватает.
— Не забывай звонить. — Мама всегда использовала именно это слово, когда речь заходила о рубине связи. При чем тут звон, Дэйли не понимала, но смирилась с маленькой странностью.
— Хорошо.
— Я люблю тебя.
— И я тебя, мам.
— Будь осторожна.
— Хорошо.
Зеркальце вновь стало обычным. Дэйелис вернула его, задиристо улыбающемуся Игереду.
Эльфы подождали, пока подруга позавтракает. И, не теряя больше ни минуты, оседлали коней. Дэйли раскрыла ладонь, в которой держала дар Тасфиака, поднесла к губам.
— Иналия, дочь Арагнаста и Элейс.
Камешек взлетел и устремился к Пенному морю.
— А что так можно было? — Округлил карие глаза Игеред.
— Видишь, он слушается и без помпезных речей и восхвалений. — Подначивал его Агнар.
— Как быть, если не знаешь имен обоих родителей искомого?
— Можно назвать любое имя, связанное с тем, кого ищешь. — Ответила Дэйли, перекрикивая дождь. — А еще желательно держать образ в голове. Что бы отсеять случайности и не прийти в конце концов к тезке.
— Умно. Откуда ты знаешь, как им пользоваться? — Прокричал Агнар, придерживая, рвущегося в галоп, Оствинда.
— Мама никогда им не пользовалась и не замечала, когда я тайком иногда его брала. До поры до времени. Однажды она заметила пропажу. И стала сама мне его давать.
Дорога под ногами путников превратилась в месиво грязи и мокрого снега. С неба, не прекращая, сыпал мокрый снег с дождем. Но троица бесстрашных эльфов мчались вперед, не обращая внимания на скверную погоду.
***
Лес звенел птичьими трелями и дышал легким летним ветерком. Сквозь густые кроны на изумрудную траву падали золотые блики и плясали озорными солнечными зайчиками всякий раз, когда листву расчесывал ветер. На ветку черешни вспорхнул грач, громко прострекотав. С потревоженного сучка сорвалась зрелая ягодка, упав точно на нос, лежащей под деревом эльфийки.
— Эта черешенка так и не дождалась, когда ты ее сорвешь и сама к тебе пришла. — Посмеялась вторая девушка, смахнув с лица прядь белых волос.
Иналия потерла пострадавший носик и тоже посмеялась. Подобрав ягодку, отскочившую в траву, отправила ее в рот.
— И все же на нашем деревце черешня вкуснее всего. — Сказала Иналия, глядя на косточку, зажатую между пальцев.
— После праздника урожая черешни, я думала, даже смотреть на нее не смогу. Вчера на фестивале ее было так много… — Беззаботно рассуждала Нимлот, взяв из кучки, сложенной между подругами, очередную ягодку. — Но я слишком ее люблю. За вкус и цвет. Видела вчера на празднике платье дочери графа Пераигласа? Она наверняка заранее заказала его, специально для фестиваля. Портниха удачно сгармонировала цвет спелой черешни с выкройкой и весьма смелым декольте.
— Что ни говори, а на Харет оно выглядело элегантно и достаточно сдержано.
— Повезло, ей идет этот цвет… На мне он смотрится нелепо.
— Зато тебе очень идет цвет синей сливы. — Успокаивала подругу Иналия. Это было правдой, глаза подруги были необычного синего цвета, отдающего фиолетовым. — Хочешь, к празднику урожая сливы у тебя будет платье от той портнихи?
— Ты ее знаешь?
— Конечно.
— Ты обязана нас познакомить! То есть, я хотела сказать, не могла бы ты… — Замялась Нимлот. Она делала так, вспоминая, что Иналия принцесса, а она всего лишь ее фрейлина. Раньше Нимлот была простой служительницей замка, поддерживающей его величие, которым не доводится пересекаться с особами королевских кровей. Фрейлиной она стала совсем недавно и все еще не привыкла общаться с Иналией так же беззаботно, как с простыми эльфийками. Для Иналии же она стала самой близкой подругой.
— Перестань, прошу. Конечно, я вас познакомлю. Идем.
— Прямо сейчас? Фестиваль только через месяц.
— У Инкьеты много клиентов.
— Тогда идем.
Девушки нехотя поднялись с шелковистой травы. Собрали черешню в горсти, и двинулись по лесной тропинке в город. Они не торопились, не желая нарушать лениво-мечтательную атмосферу прогулки. Продолжая беседу о прошедшем празднике, они вошли под сень деревьев. Тропинка едва различалась в густой траве, а не менее густые кроны почти не пропускали солнечных лучей. Зато казалось, листва светилась изнутри золотым.
— В этом году виноделы не будут знать отдыха. Черешни так много, что подвалы будут ломиться от бочек и бутылок. — Беззаботно рассуждала Иналия.
— Еще бы, черешневое — любимое вино короля.
— А мне больше нравится ее сок. И Фаолину тоже.
— Жаль он пропустил такое пиршество. — Вздохнула Нимлот.
— Не думаю, что он скучал. В Вакрохалле безусловно проводят не менее пышные праздники.
— Его высочество вернулся вчера ночью, ты разве не знала? — Удивилась девушка.
— Вчера ночью? И я, его сестра, узнаю об этом только сейчас?
— Полагаю, он отдыхает после изнурительной дороги, и пока не готов к граду расспросов о его внезапном исчезновении. — Заступилась Нимлот, вытянув руку, что бы коснуться ярко-зеленой листвы тополя. — У нас, служителей замка, ушки на макушке, мы все про всех знаем. Еще я слышала, что принц вернулся не один.
— Неужели с девушкой? — Иналия даже остановилась, пораженная больше своей абсурдной догадкой, чем новостью от подруги.
— Ха, с девушкой! — Раздался чей-то смех откуда-то сверху. — Ой!
Над головой громко хрустнула ветка. К ногам принцессы упал парень. Оцепенев от легкого шока, девушка принялась его разглядывать вместо того, чтобы помочь ему подняться, спросить не ушибся ли он. Златовласый эльф, впрочем, тут же вскочил на ноги, выпрямившись во весь свой невысокий рост. Он был ниже обычного эльфа, но полукровкой не являлся.
— Прошу меня простить, милейшая госпожа, от ваших слов я выпал в осадок. — Он склонился в неглубоком поклоне.
Нимлот подавила смешок, прикрыв улыбку широким рукавом.
— Видите ли, б`ольшего мизантропа, чем ваш брат, я не встречал. Он и заговорить с девушкой стесняется, какая может идти речь о том, что бы привезти ее домой и познакомить с семьей! — расхохотался эльф, звонко, чарующе.
— Да, это похоже на Фаолина. Вы не ушиблись? — Наконец вымолвила Иналия.
— Благодарю за беспокойство, милая принцесса, я в полнейшем порядке.
— Как ваше имя, фальт фра нангарсол*?
— Сэлаэль, сын Сальена из Вакрохалла. Прибыл посмотреть на чудесный город Маргинг по настоянию моего дорогого друга, что по совместительству является вашим братом и принцем славного королевства Джевелии.
Иналия поймала себя на том, что слишком долго смотрит на озорную улыбку, свалившегося ей на голову эльфа, и не может в полной мере осознать его слов, заслушавшись его звонким серебристым голосом.
От Нимлот это тоже не укрылось. Она наблюдала за подругой и уже не могла сдержать улыбки.
— Вы, должно быть, крайне возмущены столь эгоистичным поведением брата. Я знаю где он прячется. Могу предоставить вам возможность припереть его к стенке, если пообещаете мне рандеву.
Принцесса почувствовала, как у нее горят щеки. Это было столь непривычное ощущение, что она растерялась. Никогда раньше она так не смущалась. Отведя взгляд, она кивнула. Не то что бы ей так хотелось отчитать брата. Просто что-то внутри нее тянулось к этому эльфу.
— Вы найдете Фаолина у озера Алаль. — Просиял неожиданный новый знакомый.
— Спасибо, Сэлаэль. — Иналия произнесла его имя медленно, словно пробуя на вкус. И мысленно улыбнулась иронии. Имя низкорослого эльфа означало "длинная тень". При всей своей проказливой нагловатости, он показался Иналии обаятельным. А человеческий рост вовсе не портил привлекательности. Напротив, придавал ему определенную притягательность. Не говоря уж о бездонных карих глазах с зелеными крапинками, обрамленными пушистыми черными ресницами.
— Буду ждать вас завтра на закате дня в саду на мостике, что изящной дугой соединяет берега звонкого ручья.
— Я приду.
— Я буду ждать, о прекрасная Иналия. — Повторил он, отвесив поклон. И невероятным прыжком скрылся в кроне деревьев.
— Та черешенка была предвестником этой встречи. — Напомнила о себе Нимлот. — Хотела бы я, что бы и мне с неба женихи сыпались…
Следующие дни превратились для Иналии в яркий калейдоскоп свиданий с Сэлаэлем. Воспоминания отпечатались в ее памяти обрывками самых приятных моментов. Она помнила томительное ожидание встречи. Никого она не хотела видеть так сильно, как таинственного эльфа из Вакрохалла. Она помнила теплое чувство, разливающееся в груди сладким нектаром. Помнила, как мурашки пробирали ее тело от его прикосновений. Его серебристый волнующий голос. И то, как трепетало ее сердечко, когда она осознавала, что ради нее он жертвует своей индивидуальностью, изменяя своим привычкам, передвигаясь по земле, а не по ветвям деревьев, словно белка. Как в животе порхали бабочки всякий раз, когда он называл ее экорнин, бельчонком, за рыжину ее волос. Перед глазами то и дело вставали моменты, когда Сэлаэль расчесывал ее волосы и заплетал в фантазийные прически.
Иналия не сразу осознала, что влюбилась. Всячески это отрицала, когда Нимлот озвучивала свои наблюдения. А потом поняла, что это так. Ни с кем, кроме Фаолина и Нимлот, она не чувствовала себя так свободно. Никому, даже брату и подруге, не могла рассказать свои самые сокровенные секреты и желания. Но ему она могла довериться полностью.
Однажды, возвращаясь со сливового фестиваля, где Нимлот блистала в новом платье, которое ей очень шло, Иналия застала Сэлаэля у двери своей комнаты. Но не успела подойти, как из-за угла с другой стороны коридора появился Фаолин. Он налетел на Сэлаэля осенним ураганом, взяв того за грудки и прижав к стене. Иналия притаилась за колонной, прислушалась.
— Что ты здесь делаешь? — Разъяренно шипел Фаолин.
— Жду твою прелестную сестру, что бы пожелать доброй ночи.
— Мне не нравится твое излишнее внимание к Иналии. — Тихая речь брата была еле слышна и больше всего походила на далекий рокот вот-вот сойдущей лавины. — Я слишком хорошо тебя знаю, Сэлаэль, и знаю сколько дев ты сгубил.
— Уверяю тебя, друг мой, — неожиданно серьезно ответил златовласый эльф. Улыбка сошла с его лица. — Иналия не окажется в их числе.
Фаолин отпустил его, но не отошел, вынуждая Сэлаэля самовольно вжиматься в стену.
— Пойми, она моя сестра. И пусть ты мне друг, если по ее щеке скатится хоть одна слезинка из-за тебя, я собственными руками придушу тебя. — в голосе Фаолина не было угрозы, но звучал он убедительно. — Не смей разбить ей сердце.
— Ни за что. — Пообещал низкорослый эльф. — Этого никогда не случится.
Он соврал.
Сон рассеялся, Иналия открыла глаза и снова закрыла. Ей хотелось вернуться в грезы, где она была счастлива.
Когда Сэлаэль нарушил свое обещание, когда ее сердце разбилось, она не плакала. Ни разу не проронила ни слезинки. И пусть Фаолин, даже если бы очень захотел, все равно бы не смог привести в действие свою угрозу, Иналия не давала ему повода злиться на друга. Но сейчас ведь его здесь нет.
Из глаз непроизвольно хлынули слезы. Иналия не могла их стереть, руки были привязаны к кровати. Она плакала беззвучно, ее лицо оставалось спокойным. Но это была лишь маска. Ничем, кроме ручейков слез она не выдавала своей боли. Ее грудь не содрогалась от рыданий, плавно вздымаясь в такт дыханию.
Она услышала, как дверь приоткрылась и в ее тюремную камеру кто-то вошел. Приятная ткань платка промокнула ее лицо. Нежно, почти любовно.
— Снова будешь рассказывать свои сказки? — обреченно бросила Иналия, смирившаяся с привычкой Виллы все время что-то рассказывать, когда ее пленница приходила в себя, не смотря на то, что Иналия ничего не понимала. Она знала, что старушка ведает ей истории или легенды, улавливая интонации, с которыми матери повествуют сказки детям. Иногда Вилла пела колыбельные.
— Я не твоя нянька. — Послышался грубый ответ. Голос показался Иналии отдаленно знакомым. Как неясное воспоминание, когда улавливаешь звук или запах, и он напоминает о чем-то далеком, но о чем, ты никак не можешь вспомнить. Тот, кто только что с заботой и лаской стирал ее слезы, резко отпрянул. Иналия посмотрела на нежданного гостя.
Над кроватью возвышался грозной фигурой человек в черных одеждах. Его глаза сверкали в мягком полумраке темницы красным, отражая огонь свеч. Слишком светлая, неестественно мраморная кожа, контрастирующая с угольно-черными волосами до плеч и такими же темными бровями, в тусклом освещении казалась болезненной. Горло мужчины было окольцовано странным шрамом, как ожерельем. Еще один шрам уродливой полосой рассекал кожу под подбородком, словно этот человек каким-то чудом умудрился выжить после того, как кто-то всадил ему нож по самую рукоять под подбородок. На бледных губах застыла злая усмешка.
— Не узнаешь меня? — Иналия молчала, скованная страхом. — Это же я, твой старый друг, Фулдур бессмертный!
________________________________________________________________________________
*фальт фра нангарсол — (с элф.) упавший с небес
_________________________________________________________________________________