Двери с грохотом распахнулись. Эльфы лишь на мгновение замерли, обратив взоры на вошедшего, и продолжили тренировки. Зазвенела сталь, зашуршала одежда. Те немногие, что стояли в стороне, провожали взглядом нежданную гостью. Послышались перешептывания. Появившаяся в тренировочном зале казармы Мариэль стала главным предметом всеобщего внимания. Ни для кого не секрет, что последние несколько лет Тайвос висел на стене, как декоративная мебель. И вот, спустя столько времени, Мариэль решила вернуть былые навыки.
Гордо вскинув подбородок и глядя перед собой, она прошла через зал для тренировок. С краю было свободное место, где она и остановилась. Оставила Тайвос, прислонив его к стене и начала разминку. Вспоминая упражнения, которым учил ее Резхарас. Некоторые эльфы украдкой следили за ней, не в силах обуздать свое любопытство.
Не смотря на то, что Мариэль долгое время не тренировалась, навыки она почти не растеряла. Все упражнения выходили у нее так, как и должны были. Перейдя от легких к более сложным, Мариэль все-таки заметила, что придется попотеть, что бы вернуться в былую форму. Самые сложные упражнения она решила сегодня не затрагивать. Все-таки это был ее первый день после долгого перерыва.
После того, как Максин каждый день настойчиво твердила, что с мечом она куда лучше выглядит, чем с короной, Мариэль решила прислушаться к подруге. Первые три дня по прибытию в Малат она была занята, решая вопросы, возложенные на ее плечи после смерти короля и отчаявшегося Фаолина. Гаяс и Дельвин ей во всем помогали. Гаяс направлял ее и попутно обучал быть правителем на примере королевы Элейс и короля Арагнаста. В то время как Дельвин подсказывал какое решение лучше принять. Мариэль доверяла им обоим и прислушивалась. Однако бывало, что возникали разногласия, ведь о собственном мнении она так же не забывала.
Когда же выдалось свободное время, Мариэль взяла Тайвос и отправилась в одну из казарм, где разместили эльфийское войско. Ей бы очень не хотелось подвергаться сплетням, но других мест для тренировок здесь, в Малате, не было.
Живя среди существ, скрывающих свои эмоции лучше других, Мариэль научилась различать их настроение. По малейшему движению брови, взгляду, позе. Поэтому, войдя в казарму, она тут же поняла что думают о ней подданные.
Кто-то сочувствовал ее утрате и провожал сочувственным взглядом. Кто-то сомневался в ее силах. Кому-то было все равно. Но были и такие, кто восхищался ее силой духа.
Мариэль же, не хуже других владеющая лицом, выражала только сосредоточенность на своих действиях. Отточенным движением вынула Тайвос из ножен. Прочертила извилистые линии в воздухе так, что лезвие со свистом рассекало пространство. Сначала она двигалась медленно, плавно выписывая пируэты и вольты. Но с каждой минутой темп ускорялся и вот она уже скакала и вертелась так, что ее движения едва улавливались.
Закончив бой с воображаемым врагом, Мариэль поймала на себе взгляды эльфов, полные вернувшейся надежды и уважения.
— Кто из вас окажет мне честь сойтись в честном поединке?
Эльфы переглянулись, зашептались. Вперед вышел беловолосый эльф. Склонившись в неглубоком уважительном поклоне, он проговорил шершавым голосом:
— Для меня честь считаться достойным соперником Посланницы Солнца.
Соперником он оказался и правда достойным. Эльф был быстр и ловок. Он не пропустил ни одного выпада. Каждый его удар был твердым, уверенным и быстрым. Порой Мариэль не успевала отражать их и тогда приходилось уклоняться. Бой был великолепен, как танец двух разъярившихся драконов. Он затянулся на долго. Никто не уступал. Пусть Мариэль давно не тренировалась, мышечная память ее не подвела. И все же в конце концов Тайвос вылетел у нее из рук. Увернувшись от рубящего удара, она подскочила к одному из эльфов, наблюдающих за их сражением, и выхватила у него из ножен парные кинжалы. Они были еще легче, чем Тайвос, а потому давали больше раскованности движениям. Вновь зазвенела сталь. Закончился поединок неожиданно. Меч эльфа оказался у шеи Мариэль. А ее кинжал упирался эльфу в солнечное сплетение.
На мгновенье в зале повисла тишина. И слышно было только тяжелое дыхание дуэлянтов. А потом эльфы разразились радостными криками, чего Мариэль никак не ожидала.
— Хороший был бой, благодарю. — Произнёс эльф, убирая свой клинок в ножны
— Воистину, давно у меня не было столь талантливого и стойкого противника. — Мариэль слегка склонила голову и согнула колени, выражая уважение. Эльф ответил ей тем же, весело сверкнув темно-синими глазами.
— Вы должно быть меня не помните, ваше высочество. — Беловолосый и синеглазый эльф подал Мариэль ножны Тайвоса, игнорируя всеобщее внимание и ликование толпы.
— Возможно, если вы напомните мне…
— Мое имя Илон, я…
— Вы были моим телохранителем после похода к Драконьей скале, как я могла забыть!
— Я надеялся стать частью вашей команды, отправиться с вами в Вакрохалл. К сожалению, светлейший владыка отказал в моей просьбе.
Мариэль смутилась, вспомнив, что именно она просила короля оставить Илона в Маргинге. Кто знает, может сейчас он был бы для нее таким же другом, как Кирби, Иналия и Валсидал. Хорошо это или нет, Мариэль не знала.
— Уверена, вы были полезны там, где были. — Вежливо ответила она, собираясь уходить.
— Что здесь происходит? — Раздался властный оклик военачальника. Все тут же вернулись к своим тренировкам.
— Похоже мне пора. Спасибо за поединок, Илон.
— Буду рад вас снова видеть.
Мариэль, так же гордо вскинув подбородок, прошла к выходу. Военачальник бросил на нарушительницу порядка грозный взгляд, но ничего не сказал. Эти несколько часов тренировок вернули Мариэль уверенность в себе и своих силах.
— Нет ничего хуже жалости, с которой все на меня смотрели. — Вздохнула Мариэль, рассказав обо всем Дельвину.
— Вспомни их лица, когда ты выходила оттуда. Ты вернула им надежду. Было бы куда хуже, не приди ты туда вообще.
— Ты прав. На меня бы и дальше смотрели, как на мать, потерявшую дитя, а не как на своего предводителя.
— А ты их предводитель?
— Временно. Когда Иналия… прибудет сюда, будет избран новый король или королева.
— Фаолин первый претендент на трон. А значит ты станешь королевой.
— Ты говоришь это, исходя из очевидных вещей, или потому что предвидел?
— Прежде чем задавать вопрос, убедись, что хочешь знать ответ.
— Спасибо тебе… — Дельвин вопросительно поднял бровь. Мариэль усмехнулась, но ответила на его немой вопрос. — За твою поддержку.
— Кое-кому она тоже нужна. Когда в последний раз ты говорила с Фаолином?
Мариэль виновато опустила голову, вспоминая последнюю, а по совместительству и первую после рассказа о случившемся в Приюте Третьего Солнца, беседу с мужем. Обида дикой кошкой прокралась в душу, принявшись точить свои острые когти о ее мягкое сердце. Это произошло три дня назад, через несколько минуть после того, как Мариэль узнала о побеге дочери. Она нашла Фаолина в трапезной. Он сидел понурив голову и размазывал ложкой еду по тарелке. Вид у него был настолько печальным, что казалось будто все вкруг вяло и тускнело от его мрака. Мариэль боялась сообщать ему новость. Боялась еще сильнее расстроить его. Но, если она не скажет сейчас, потом будет еще хуже.
— Фаолин, я должна сказать… — Начала она, присев за стол. Услужливый стюард принес тарелку с ароматной кашей, но Мариэль не притронулась к еде. — Дэйли…
— Я знаю. — Прервал ее эльф, отодвинув свою порцию. — Дэйелис ушла ночью искать Иналию. С моим благословением. — Он говорил холодно, без интонации, бесчувственно.
— И ты ничего мне не сказал? — Возмутилась Мариэль, чуть не вскочив с места и не уронив стул.
— Ты узнала раньше, чем я собирался…
— Ты должен был сказать мне сразу!
— И что бы изменилось? Тем более ты спала.
— Ты знаешь, что это не так! — Воскликнула она, звякнув ложкой. Мариэль едва могла сдержать дрожь, так ее трясло от злости и обиды. Она покинула трапезную, даже не взглянув на Фаолина. Стремительным шагом она вышла за пределы цитадели и затерялась в городских улицах. Чуть не сбитая всадником и едва не обрызганная отходами, вылитыми кем-то из ока, Мариэль в конец растерялась. Но вовремя обратилась к покою, дарованному Анорсель.
Вернувшись в цитадель, она углубилась в сад. Рухнула на колени, спрятав лицо в ладони. И почувствовала тепло и запах жаркого лета.
— Что я могу сделать для тебя, дитя? — Анорсель возникла прямо перед ней. Ее голос звучал, как птичьи переливы. Нежно, ласково.
— Расскажи мне что-нибудь. О мирах, о других духах. Пожалуйста. — Стирая слезы тыльной стороной ладони, попросила Мариэль. — Люди верят, будто души умерших попадают в Элизиум. Существует ли приют для душ на самом деле?
— Элизиум… Еще одно название Ваставы, или планеты Земля… — Начала рассказ солнечная дева, присев рядом с Мариэль. — Люди, умирая, рождаются снова в Ваставе. А умирая там, перерождаются в Кёте. И так раз за разом. Им дана эта возможность как бы взамен бессмертию или долголетию.
— А что же до эльфов или гномов?
— Гномы перерождаются лишь один раз, после чего их дух угасает, как гаснет огонь. Эльфы же попадают в астрал. Иногда даже раньше, чем умирают.
— Да, я читала об этом. Но что такое астрал?
— Мир грез, созданный самими эльфами, без вмешательства нас, духов. Я не знаю как им это удалось, ведь меня там не было.
— Мой сын… он там?
— Нет. Его огонь угас, не успев разгореться. Он ни о чем не мечтал, а потому и в астрал попасть не мог. Но вы встретитесь с ним, когда придет время. Ведь в твоих мечтах он есть. Главное не торопись попасть туда раньше назначенного срока.
— Ты сказала, люди перерождаются в других мирах. Значит ли это, что Лаврен и Валсомир сейчас в Ваставе?
Анорсель улыбнулась, тепло, приветливо. Кивнула. И исчезла, оставив только запах душного лета, который совершенно не вязался с зимним садом.
— Вы напрасно отдалились друг от друга. — Вернул Мариэль в реальность голос Дельвина. — Дар Анорсель это конечно хорошо, но настоящий покой ты обретешь, только когда вы оба вспомните о том, как сильно друг друга любите.
— Ты как всегда прав. Я сейчас же…
— Госпожа Мариэль! Вас ждет советник Гаяс в своем кабинете. — Гонец, убедившись, что Мариэль получила его послание, тут же поспешил выполнять очередное задание. В кабинете Гаяаса он был не один. Мариэль с облегчением обнаружила там Вакрохалльского военачальника Анорзада. Обернувшись на звук открывшейся двери, он тепло поприветствовал ее:
— Лэш эфоко тогон тэил! Рад вас видеть, госпожа Мариэль.
— Лэш эфоко тэил эпримэ! Мы ожидали вас на два дня раньше. Что вас задержало?
— Снегопады. Если их можно таковыми назвать. В Вакрохалле нам приходилось разгребать сугробы, что бы войско могло пройти, но едва мы преодолели Медвежий перевал, дороги на нашем пути размыло нескончаемыми дождями.
— Погода, как ни странно, играет нам на руку. — Взял слово Гаяс. — Начинается сезон, когда осадки будут выпадать каждый день. Дороги станут совсем непроходимыми. Это задержит Черных ящеров на юге Джевелии как минимум еще на месяц. За это время мы успеем подготовиться. И лишь только дожди перестанут, нападем первыми. Но позвал я вас, госпожа Мариэль, вовсе не за этим. Нужно решить несколько вопросов. Для начала, нам нечем платить наемникам из Фрикарда…
Разрешение проблем затянулись на долгие часы. Мариэль знала, что дела монархов нудны и трудны, но подумать не могла, что на столько все плохо. Покончив наконец с самыми неотложными делами, она направилась в покои, надеясь найти там Фаолина. Однако мужа там не было. Совершенно обессиленная, Мариэль плюхнулась на кровать, не снимая сапоги.
— Тебя заставит улыбнуться мысль о том, что мы уже близко? — раздался бархатистый голос Малвеля. Мариэль вздрогнула от неожиданности. Повернула голову к зеркалу, встретившись взглядом с другом. Он ободряюще улыбался, от чего уголки губ Мариэль сами поползли вверх.
— Через пару дней минуем Медвежий перевал. — Продолжал весело рассуждать эльф. — Холод тут собачий, дорогу всю снегом замело. Если и дальше так сыпать будет, боюсь к Билиан-Нуа не успеем. А у вас как с погодой?
— Сыро, холодно и серо. — Ответила Мариэль, поднимаясь с кровати и подходя к зеркалу. — Зато есть вероятность, что до Билиан-Нуа оживем без битв.
— Представляешь, видел сегодня бельчат и они…
Малвель развлекал Мариэль как только мог, не затрагивая тем, которые могли бы ее расстроить. Они разговаривали долго, и даже не заметили, как быстро пролетело время.
— А где Лафитлин? — Спросила она, удивленная тем, что подруга даже не подошла поздороваться.
— Она… — Малвель осекся, впрочем тут же ответил. — уже спит.
По шее Мариэль пробежали мурашки… Улыбку словно сорвали с ее лица.
— Ты сам учил меня лутс энемором ротсмар, а теперь лжешь в глаза и не краснеешь! — Малвель стыдливо отвел взгляд. — Что произошло? Не бойся говорить, если она решила вернуться домой. Мне приятна забота вас обоих, но в Вакрохалле безопаснее. Мне было бы спокойнее, останьтесь вы дома.
— Ты никогда не умела принимать помощь. — Усмехнулся Малвель, но как-то грустно.
— А ты как всегда заговариваешь мне зубы! Ответь на вопрос! Где Лафитлин? — Мариэль заговорила так строго, как даже с проказничающей Дэйли не разговаривала.
— Я…я не знаю. — Сдался Малвель. Не дожидаясь пока Мариэль силой начнет вытягивать из него сведения, Малвель сам все рассказал. — Трактирщик видел, как она садилась с тем незнакомцем на пегаса. То, что это был именно пегас, я понял потому, что никак не смог его отследить. Подозреваю, что тот мужчина — шпион Черных ящеров, выкрал принцессу Вакрохалла, что бы Анорзад не посмел вести против них свое войско.
— Ты сказал, что она сама ушла вместе с ним.
— Так сказал мне трактирщик… Сам я ничего не видел. А тот человек мог не так понять или придумать… Ее могли околдовать, или завладеть ее разумом. Барьер у нее не самый прочный.
— Мы найдем ее. — С уверенностью сказала Мариэль. — Дэйли уже ищет Иналию с помощью путеводного гранита Тасфиака. Как только они вернутся, мы так же найдем и Лафитлин. А ты езжай в Малат, а не в школу.
Малвель кивнул. Оба молчали, пока кто-то из-за спины Малвеля не позвал его.
— До скорой встречи, Мариэль.
— До скорой встречи. — Эхом ответила Мариэль.
Изображение в зеркале погасло. В его серебристой поверхности отразилась Мариэль. Потерянная, испуганная. Еще одной проблемой прибавилось. Будто мало было того, что ее сын умер, а дочь сбежала и теперь неизвестно где подвергает свою жизнь опасности. Что с Фаолином они снова как чужие, Иналия пропала, Джевелия охвачена пожаром войны, сильные и мудрые правители мертвы, а новый король людей — праздный невежа.
Она мерила шагами комнату, не зная как поступить. Нельзя просто сидеть и ждать, когда Дэйли принесет ей гранит. Внезапная мысль — а знает ли о пропажи дочери король Элеот? — заставил Мариэль остановиться посередине комнаты. Скорее всего Малвель ему не сказал. А стоит ли говорить ей? Конечно! Нужно обязательно сообщить. Лафитлин надо найти и как можно скорее, а помощь короля Вакрохалла этому только поспособствует!
Не исключено, что он и вся королевская семья, включая Элеота, возненавидят Мариэль. Ведь именно из-за нее Лафитлин покинула безопасные стены Эфелона. И пусть! Пусть все они обозлятся на нее, но предпримут все, что в их силах, что бы найти и спасти Лафитлин.
Мариэль ринулась в сад, где в этот час гулял Анорзад. Тревожить короля по рубину связи она не решилась. Письмо будет идти слишком долго. Зато ей было известно, что военачальник каждые два дня связывается с королем. И завтра как раз был такой день. Она надеялась, что Анорзад передаст ее послание и снимет с нее тем самым часть ответственности.
Анорзад встретил ее снисходительной улыбкой. Однако, выслушав Мариэль, тут же посерьезнел. Никаких других эмоций он не выразил ни мимикой, ни словом.
— Завтра утром король уже будет оповещен. А я сейчас же отправлю сыщиков.
— Спасибо. И извините, что…
— Мариэль. — перебил ее эльф. — Тебе не за что извиняться. И еще кое-что, — сказал он, когда Мариэль уже развернулась и собиралась уходить. — Любая рана рано или поздно затягивается. И всякий знает, что вслед за дождем на небе появляется солнце. Каждое утро напоминает нам о том, что после темноты становится светло. Тьма позволяет свету сиять ярче. Помни об этом.
Анорзад исчез на извилистых дорожках зимнего сада. Мариэль осталась на месте, глядя на мокрый гравий под ее ногами. С неба сыпались мокрые хлопья снега, тут же тая, упав на землю.
Вспомнив, что собиралась поговорить с Фаолином, Мариэль достала из кармана зеркальце.
— Над но энос тиарли Фаолин.
Она увидела его. Он стоял на склоне горы, натягивая тетиву. Свист, хруст. Стрела вонзилась в сухой ствол корявой ели, на столько старой, что все ветки с нее давно осыпались, не говоря уж об иголках.
— Не приходи. — Сказал Фаолин железным тоном, почувствовав, что Мариэль за ним наблюдает.
Мариэль закончила действие заклинания. Но мужа не послушала.
— Ага, как же! Так я и сделаю! — проворчала она и направилась к Золотой горе. Словно зная куда идти, ноги сами вели ее. Хватит Фаолину пребывать в одиночестве. У нее, Мариэль, есть друзья, которые пересекут горы и нырнут на дно океана ради нее. Неужто она не сделает то же самое ради любимого?
Когда она услышала свист стрел, уже совсем стемнело. Снего-дождь все никак не прекращался У обрыва перед старой трухлявой елью стоял Фаолин. Казалось он и не менял позу с того момента, как Мариэль выдела его в зеркале.
— Я просил не приходить.
Свист. Треск. Фаолин потянулся за очередной стрелой. Последней.
— Уже поздно. Идем д… в цитадель. — Почти шепотом, нежно позвала его Мариэль. Он не ответил. Дождь усиливался. Фаолин весь промок. Он был без плаща. В одной куртке, уже тяжелой от впитавшейся в нее воды. Мариэль подошла ближе. Но Фаолин отстранился. Дошел до ели, выдернул из нее свои стрелы и вернулся в исходное положение. Не в силах больше сдерживаться, Мариэль в одно мгновение преодолела расстояние между ними и обвила его крепкую грудь руками. Она сжимала кольцо объятий так крепко, будто хотела протиснуть его в свое сердце и заточить там навсегда.
— Возвращайся в цитадель. — Так же сухо ответил Фаолин, заставив ее отстраниться. Только теперь она поняла, что он не обнимал ее в ответ. Даже позы не сменил, а так и остался стоять, как статуя. — Уходи.
— Нет. Ты пойдешь со мной. В ином случае я остаюсь здесь. С тобой!
Она зажгла шарик света, осветивший склон. Фаолин пожал плечами, отвернулся и вновь наложил стрелу на тетиву. Снова точное попадание.
— Теперь я.
Мариэль не была намерена сидеть и ждать. Отобрав лук у мужа, она выпустила стрелу. Она вонзилась в такой близости от стрелы Фаолина, что между ними не протиснулся бы и комар. Довольная собой, она протянула лук Фаолину. Так по очереди они выпустили весь колчан. А потом вместе собрали стрелы.
— Ты промокла. — Впервые за долгое время в голосе Фаолина послышалась обеспокоенность.
— Ты себя-то видел? — улыбнулась в ответ Мариэль.
— Идем. Уже поздно.
Фаолин обнял Мариэль за талию и повел ее вниз по склону. Камни были мокрыми. Поддерживая друг друга, они спустились. И вместе вернулись в цитадель.
***
Со дня встречи с Мариэль, Фаолин вдруг почувствовал резкую потребность в одиночестве. Всякий, кто пытался нарушить его покой, вызывал в нем только злость и раздражение. Ему было трудно скрывать злость хотя бы за равнодушием. Поэтому, избегая каких-либо встреч, он уходил на склон Золотой горы. Там он нашел старую трухлявую ель на краю обрыва, которая стала мишенью для его стрел.
Стреляя, он задавал себе вопросы и искал на них ответы: Почему Мариэль так равнодушна к смерти сына? Почему он за это на нее злится?
Сейчас она как никогда напоминала ему мать, королеву Элейс. Она тоже в трудные минуты не позволяла ни себе ни детям опускать руки. Всегда шла вперед с поднятой головой, словно ничего и не случилось. Фаолина всегда раздражала эта бесчувственность, бессердечность. А теперь такой стала его жена. Этот факт не давал ему покоя.
Возвращаясь в тот вечер в цитадель, он встретил Дэйли, выходящую из ворот города.
— Куда это ты собралась?
— Отец, я найду Иналию. И ты меня не остановишь!
Фаолин оценил снаряжение дочери взглядом. Она взяла пегаса Лиру и его, Фаолина, короткий клинок.
— Она же твоя сестра, я вообще удивлена, что ты сам не…
— Будь осторожна. — Фаолин прижал дочь к груди.
— Как… ты не собираешься меня останавливать?
— Нет. Езжай, найди Иналию. И будь осторожна.
— Буду.
Дэйли вскочила на пегаса и поскакала быстрее ветра.
Следующим утром Фаолин снова отправился на склон. И весь день провел, стреляя в трухлявое дерево, вернувшись только под вечер. Однако, как он ни старался избежать лишних встреч, ему не удалось. У входа в цитадель его поджидал Златоэорис.
— Ваше высочество! Простите, что отнимаю время. Но я видел сегодня Мариэль. И ее настроение мне не понравилась. Она говорила с вами?
— Да. Утром. Боюсь, я мог ее обидеть.
— Это уже не впервые. — Скрестив руки на груди, заявил Златоэорис. — Она любит вас, и в жизни вам грубого слова не говорила. А вы с ней так поступаете!
Парень угрожающе надвигался на эльфийского принца.
"Златоэорис, прекрати!" — вмешалась Либрэ, но он и не подумал останавливаться.
— Как вы не понимаете: ей тяжело, больно… Она потеряла дитя. Но держится и даже улыбается. Потому что знает, что жизнь не окончена. В отличие от вас! Вы ведете себя ужасно по отношению к ней. Она такого не заслуживает!
— Ты прав. Я хочу это исправить. Как раз направляюсь к ней, что бы извиниться.
— Так я и знал. — Самодовольно ухмыльнулся Златоэорис. — Я вас проверял. Если бы вы сорвались на меня, я и близко вас к Мариэль не подпустил.
— Спасибо. — Выдержав паузу, сказал Фаолин.
Войдя в покои он обнаружил Мариэль спящей. Причем в весьма необычной позе. И ей явно снился кошмар. Прогнувшись в пояснице, Мариэль свешивалась в края кровати и касаясь головой и одной рукой пола. Изредка вскрикивая сквозь сон, она хмурилась и жмурилась, словно пытаясь отогнать неприятное видение.
Фаолин подскочил к ней, приподнял ее, уложив головой на подушку. Опустился рядом на колени. И, поглаживая ее волосы, нашептывал ей на ухо:
— Следуй за моим голосом, Нойа Лемавэ. Тьма отступает, а перед собой ты видишь море и наш дом. Вдалеке кричат чайки и ветер несет тучки золотого песка. Я рядом и все хорошо.
Его слова явно помогали. Мариэль перестала сжимать в кулаках простынь и лицо ее вновь стало спокойным и умиротворенным. Дыхание выровнялось. Фаолин лег рядом, не переставая гладить ее по волосам. Как же он мог злиться на нее?
И все же утром он снова отправился на склон горы. Так он проводил каждый день. Утром уходил, пока Мариэль еще была в постели, вечером возвращался в цитадель, когда Мариэль уже спала. Видя ее спящей, он вспоминал те далекие времена, когда в похоже он наблюдал за ней ночами напролет. Лишь во сне она оставалась неизменной. Но что бы принять ее перемены, ему требовалось время. Поэтому он и прятался на склоне, пока она сама не нашла его убежище.
В тот вечер он убедился, что, если Мариэль и изменилась, то только в лучшую сторону. И кое-что все же осталось в ней от той Мариэль, которую он полюбил. В цитадель они вернулись вместе. По дороге он просил прощения за свои слова. А она смеялась и называла его дураком.
Этой ночью он наконец уснул спокойно. Обнимая Мариэль, пристроившую голову у него на груди. И на этот раз проснулся к обеду. Мариэль уже не было. Решив, что пора бы вернуться к своим обязанностям, Фаолин принялся за уже привычные, но не самые приятные дела. Однако, куда бы он ни пришел, за что бы ни взялся, все уже было сделано и решено без него.
— Кажется, из Мариэль выйдет не плохая королева. — Посмеялся Кирби, когда Фаолин выразил ему свое недоумение. — А ты думал кто всем теперь занимается? Наш Ларимарчик без дела не сидит.