— Мне придется здесь задержаться. — С сожалением произнес Фаолин. — А вот тебе не стоит сидеть целыми днями в этом городе, дожидаясь меня.
— Что ты предлагаешь? — Мариэль уже знала к чему вел Фаолин. Ей очень не хотелось уезжать домой одной. Ведь Дэйли наверняка захочет остаться здесь. Все же она не виделась с друзьями несколько месяцев. И забирать дочь домой только потому что одной скучно, Мариэль не хотела. Но оказывается, Фаолин не совсем то имел в виду.
— Когда ты последний раз навещала школу? Поезжай туда. Это не далеко и там тебе точно будет чем заняться. Отец выделит тебе эскорт. Я приеду как только смогу.
Мариэль послушалась мужа. В тот же день собрала вещи и выехала. Заботливый — наверное, даже слишком — Фаолин под "эскортом" подразумевал целый отряд охраников с лекарем и поваром. Ей показалось это излишне. Тем более ехать тут было чуть больше суток. Честно, она и сама добралась бы. Если уж он так беспокоится, то хватило бы и одного провожатого, а не двадцать.
Но Мариэль не стала спорить. Если любимому так спокойнее, то пусть.
А ехала она, собственно, в школу, которую в народе прозвали Приютом Третьего Солнца. Третьим Солнцем окрестили Мариэль за ее "сияние". Но сама Мариэль не любила называть это место приютом. Предпочитала говорить о нем как о пансионе или о школе.
Мариэль основала его в тот же год, когда вышла замуж за Фаолина. Отреставрировала старую заброшенную крепость и собрала там всех сирот войны. Множество детей осталось без родителей и она хотела хоть как-то облегчить им жизнь, заботясь о них. Там она не просто кормила их и одевала, а еще и учила разным наукам и ремеслам. Те что были постарше помогали ей приглядывать за младшими, готовить, убирать, заниматься ремонтом. Прознав о деятельности Мариэль короли тоже внесли свой вклад в обеспечивание приюта.
В той же крепости Мариэль давала уроки игры на фортепиано, за что богатые ученики ей хорошо платили. А неимущие были очень благодарны. Все те деньги уходили на улучшение обустройства пансиона и зарплаты работникам. Да, люди не равнодушные к сиротам предлогали свою помощь. Со временем приют стал дворцом, где дети были царями. Территория крепости застроилась домиками учителей, поваров, горничных, лекарей и стражей. При школе выросли сады, появилась ферма и даже мельница, а также большое пшеничное поле, через которое протекала Джует. Даже появилась кузня и мастерская. В общем образовался целый город.
Дети выростали. Кто-то уходил, найдя свой жизненный путь и призвание. Кто-то оставался, посвящая себя тому месту, которое их выростило и дало второй шанс на счастливую жизнь.
Об охране Мариэль позаботилась в первую очередь. Вся эта территория была обнесена крепкой и высокой стеной. И защищена магическим куполом неприкосновенности, каким эльфы Вакрохалла оберегают свои города.
К счастью, пока что все эти меры предосторожности были ни к чему, но пренебрегать этим было бы опрометчиво. Тем более во время основания приюта еще была опасность, что враг просто затаился и набирает силы. Поэтому пансион стал самой настоящей неприступной крепостью.
Через пару десятков лет, когда больше не требовалось обучать людей игре на фортепиано (потому что появились новые, продолжающие ее дело) Мариэль могла заняться чем-то другим. Она назначила смотрительницей одну из ее подросших подобечных, которой больше других доверяла. Наделив ее всеми полномочиями, Мариэль стала навещать школу раз в год-два.
Но в этот раз она не появлялась там целых три года. И она очень боялась, что работники разленились, что они присваивают все деньги, присылаемые Мариэль, что дети бегают в рванине и работают вместо взрослых. А то и вообще поле и огороды заросли сорняками, сады заброшены, и замок разграблен.
Ее встретила смотрительница Урсула — пожилая строгая женщина. У нее у самой двое взрослых детей. Дочка вышла замуж несколько лет назад и теперь живет в деревеньке у холмов Смараг-Моунд. А сын стал кузнецом при пансионе и во всем помогал матери. Муж Урсулы работал на мельнице.
Едва войдя во врата школы, все страхи Мариэль развеялись. Все-таки не зря она доверяла Урсуле.
Детки — сироты, к сожелению, бывают даже в мирные времена, — носились чистенькие, опрятные, сытые и потому счастливые. За ребятишками приглядывли добрые улыбчивые нянечки. Тоже опрятные, не в самых худших одеждах и обуви. Стражники, вальяжно развалившись на лавках, беззаботно болтали. Но были готовы чуть что — тут же поднять свои зады и помчаться на зов трубы. Их оружие было сложено у стены в идеальном порядке, что бы в любой момент подбежать и выхватить. Но оно явно давно не вынималось из подставок. Только для того чтобы почистить.
Мариэль никогда не заставляла дозорных стоять, вытянувшись по струнке. В этом небыло необходимости. Было достаточно того, что были люди, готовые защищать сирот и их учителей.
Приют Третьего солнца стал уголком, в котором царило добродушие и радость. Где небыло корысти и злости. Мариэль долго этого добивалась, посвятив этому пол своей жизни. И ее старания были увенчаны успехом. Пансион был самым удавшимся ее делом. Вот он уже без малого шестьдесят лет стоит и не рушится, не тонет в неготиве.
— Вы голодны, госпожа? Велеть приготовить обед? — после приветствия затароторила Урсула.
— Милая, называй меня поимени. И нет, спасибо, я сыта. Пообедаю вместе с детьми. Ты ведь не изменяла расписание?
— Нет, все по-прежнему.
— Вот и славно. Расскажи, как у вас тут идут дела.
К Мариэль подбежал мальчишка лет пятнадцати, подхватил ее богаж, что бы отнести в ее комнату. Мариэль сунула пареньку апельсин и потрепала его велосы. Мальчика звали Уильям. И Мариэль знала, как он любит апельсины, а потому, лишь завидев его, бегущим навстречу, прошептала "тил эров ротэквэ нэголас" и маленькое семечько в ее руке преобралилось в спелый апельсин.
Они с Урсулой прошли в комнату для отдыха и сели в уютные клесла. В это время тут никого небыло. Дети находились на занятиях или гуляли.
— Ох, — вздохнула Урсула, готовясь рассказывать хозяйке приюта о его делах. — Не знаю где еще так кипит жизнь. С тех пор, как я сюда попала, наш городок заметно вырос. Дети ростут, появляются новые семьи, мы строим новые хижины. Некоторые, конечно, живут в замке, но места катострофически не хватает. Думаем расширить владения и строиться за стеной.
— Хорошая идея. Я поддерживаю. Что еще у вас нового?
— Нам нужен учитель счета.
— Что стало с Иветой?
— Рожать надумала. Через недели две разродится, так ей бы за своим дитяткой ухаживать, на учительство у нее времени не будет.
— Ты права, я что-нибудь придумаю.
— Вчера пришла весточка от Берта. Он теперича член Ордена. Лекарь. Молодчина парень, не забывает о нас. Письма шлет.
— Ты ему мать родную заменила, это не удивительно. А вот то, что он теперь увожаемый человек, это хорошо.
— У малыша Йоханса, — продолжала рассказывать Урсула, — проявились магические способности. На той неделе устроил настоящий бардак, заставив вещи летать по комнате. Еще до этого натравил стайку синиц на кота, который охотился на этих птах. Кота чуть не заклевали, потрепали его знатно.
— Главное, что кроме кота больше никто не пострадал. Я займусь мальчиком. Научу его контролировать это.
Тут дверь с грохотом распахнулась, в зал вскочил Уильям. Запыхавшийся и растрепанный.
— Потченные госпожи, к вам пожаловали…
Паренек не успел договорить. Из-за его спины вышли двое. Белокурая девушка с выбритыми висками, и собранными в странные косы волосами. Из всей одежды на ней была лишь красная туника, едва достающая до колен и высокие черные сапоги с интересной шнуровкой. Под пышной грудью был завязан бежевый длиннный — до пят — платок, вышитый узорами, напоминающие скандинавское этно. Он, будто юбка, красиво облегал ее тонкую талию и округлые бедра.
Ее спутник — однорукий парень, был на нее очень похож. Такой же белокурый и синеглазый. Его борода и волосы аккуратно подстрижены и собраны в брутальные косы. Плащ — Мариэль подозревала, что он скорее для эффекта, чем для тепла — был той же расцветки, что и "юбка" девушки. В руке мужчина сжимал посох, на шее висели амулеты из кости, меди, бирюзы, нефрита, онникса и, похоже, слоновой кости.
— Максин! Дельвин! — Восторженно воскликнула Мариэль, сходу узнав гостей, даже не смотря на такие коллосальные изменения во внешности. — Рада вас видеть!
— Добрый день, — заговорила Урсула.
— И вам не хворать, — окинув женщину надменным взглядом бросила Максин. Она больше не выглядила наивной, неуверенной в себе волшебницей. Во взгляде, осанке и выражении лица чувствовалась уверенность, твердость и даже некая жестокость.
— Здравствуй, Мариэль. И вам доброг вечера, госпожа…эм… — Дельвин посмотрел на смотрительницу, слегка поклонившись в знак уважения.
— Ах да, где мои манеры. — спохватилась Мариэль. — Урсула, Дельвин и Максин — мои старинные друзья. Ребята, Урсула — управляющая этой школы и моя помощница. Присаживайтесь, вы должно быть устали с дороги.
— Я, пожалуй, оставлю вас. — И пожилая дама скрылась за дверью вместе с Уилом.
Дельвин, учтиво склонив голову, пропустил ее. А вот Максин, похоже, и внимания не обратила на Урсулу. Она уперла руки в боки и стала разглядывать помещение. Ее синий взгляд скользил по статуэткам, вазам, кандилябрам, люстрам, диванчикам и резным столикам без должного интереса. Она словно оценивала каждую вещь. А потом плюхнулась в кресло напротив Мариэль, вальяжно развалившись и вздохнула:
— Ох, ноги мои ноги… Значит, Урсула тут главная… А я думала, хозяйка ты.
— Я всего лишь основатель и спонсор. — улыбнулась в ответ Мариэль.
— Ой да не скро-омничай! "Всего лишь основатель"- ха!
— Да брось, сестренка, это же Мариэль. Какого еще ответа ты ожидала? — Дельвин предпочел остаться на ногах, оперевшись на свой посох. Он задержал взгляд на руке Мариэль, поглаживающей округлый живот. Прорицатель замер на мгновение. Поморщился, потом его лицо искозилось сочувствием и болью. Но тут же сново приобрело обычное выражение. Мариэль и не заметила резкой смены настроения друга.
— Я имела в виду, что я тут редко появляюсь, поэтому всем заправляет Урсула.
— Ты не меняешься, Мариэль. — Дельвиг выглянул в окно, посмотрел на играющих во дворе детишек
— Кстати об этом. Как вам удалось… Не постареть?
— О это все эликсиры и безделушки Максин. Думаешь все это, — он погремел украшениями, — я ношу по своей воле?
— Не нравится — не носи. — хмыкнула сестра, закинув ногу на ногу.
— У тебя хватило могущества на продление молодости… Ты не пыталась вернуть Дельвину руку?
Максин в ответ пожала плечами. Мариэль подумала, что она уже не ответит. Но та, подумав немного, все же сказала:
— Наверное я могла бы. Но тогда рука будет выглядеть неестественно. Ведь столько лет прошло. Это не глаза вернуть, которые два дня назад выкололи.
— Максин! — Воскликнул строго брат. Она хотела уж было возмутиться, но тот выразительно посмотрел на погрусневшую Мариэль, и девушка стушевалась.
— Да, ты права. Это сложнее. — моментально взяв себя в руки, ответила Посланница Солнца. И поспешила сменить тему. — А вы тут как оказались?
— Привели тебе армию осиротевших чертят. — Скучающе ответила чардейка.
— Не слушай ее. — Поспешил перебить сестру Дельвин, заметив как расширяются глаза Мариэль от страха. — Всего троих.
— Да? А мне казалось их больше… — задумчиво произнесла белокурая красотка. — Во всяком случае шумят они как орава купцов на базаре.
— Бедняжек воспитывал дед, — Не обращая внимания на сестру, продолжал мужчина, — да тот помер. Старость… Ну мы и решили ссобой их взять, тут то им всяко лучше будет, чем на улице. Тем более мы и так сюда направлялись.
— Выходит, вас сюда привело другое дело? — Мариэль насторожилась.
— Ну почему сразу дело? — вздернула подбородок Максин. — Может мы просто соскучились.
Двери зала снова распахнулись, в комнату ввалилась толпа детей в сопровожлении нянек.
— Прогуляемся? — предложил прорицатель.
Мариэль кивнула.
— Ты серьезно? Пожалей мои старые ноги! — возмутилась Максин- пожалуй пойду отдохну. — И она скрылась в направлении гостевых комнат.
А Мариэль со старым другом вышли в сад. Теплые лучики заходящего солнца приятно грели спину.
— Дело в том, Мариэль, что мне было видение. — осторожно подбирая слова, начал мужчина.
— Оно касается именно меня?
— Тебя в том числе. То что я видел, затронет всех нас. Грядет разрушительная буря со стороны Пенного Моря. И я говорю не о погоде. Все королевство будет в опасности.
— Что именно ты видел?
— Тучи, грозу… И корабли. Много кораблей. А на борту разрушительная сила, способная уничтожить всех и каждого.
— Почему ты решил рассказать это мне? В моих силах все уладить?
— В твоих силах убедить королей в приближающейся опасности. Что бы те начали подготовку.
— Я не принимаю участия в совете. Мой голос для них — пустой звук. Кто я, что бы меня слушали?
— Посланница Солнца. Эльфийская принцесса. Третье Солнце. Ты — воительница иного мира. Вернувшая свободу драконам. Сразившая Фулдура бессмертного. Изобретательница велосипеда в конце концов!
— Шутник…
— Что, скажешь, я не прав?
— Ну хорошо, убедил. Я постараюсь что-нибудь придумать. Хотя вряд ли кто-нибудь из королей поверит в это и сочтет угрозу… значительной.
— Народ начинает забывать что значит — трудные времена. И о войне все тоже позабыли. Общего врага ни у кого нет, и теперь люди видят врагов друг в друге. Люди в эльфах, эльфы в гномах, гномы в драконах, женщины в мужчинах, подростки во взрослых, короли друг в друге и так далее. Некогда сплатившийся народ, снова начинает распадаться. Как сказал один мудрец: "когда все позабудут об одной войне, жди следующую". Именно это сейчас и происходит.
Повисло молчание. Оба обдумывали сказанное. Было странно обсуждать что-то подобное после стольких лет мира и благополучия в стране. Беспокойство сгущалось в тугой комок в горле Мариэль. Ее стало подташнивать. Но она вдохнула свежий воздух и все прошло. Подул ветерок, встрепенув волосы Мариэль. Над головой пролетела канарейка, что-то звонко прочирикав. По тропинке навстречу со смехом неслись дети. Они пробежали мимо, словно и не заметив гуляющих взрослых.
Дельвин поднял глаза к ясному небу.
— Ровно шесть десятков и один год назад мы познакомились. — сменил он тему, что бы развеять тревогу.
— И ровно столько же лет назад мы спалили твою таверну.
Мужчина рассмеялся.
— Да, было дело. В тот день, ты впервые использовала меч по назначению, если я не ошибаюсь.
— У тебя хорошая память. В тот день произошло еще кое-что. Мое детство закончилось. — Мариэль поймала вопросительный взгляд друга. — Я тогда впервые попробовала вино, впервые убила человека и впервые почувствовала настоящий страх за свою жизнь.
— Столько всего с тех пор случилось. Многое изменилось. Хотя верить в сказки ты с тех пор не перестала.
Теперь была очередь Мариэль вопросительно выгибать бровь.
— Ну серьезно. Я мог бы наболтать тебе какую угодно чепуху, приврав, что видел это в видении, и ты бы поверила!
— Так это была шутка? — У Мариэль как гора с плеч, так легко стало от этих слов. Но серьезное выражение лица Дельвина водрузило эту гору обратно.
— Нет. Насчет войны я не шутил.