Лишь через пять месяцев заточения в кургане Хенг распахнул глаза. Его лёгкие со свистом втянули воздух впервые за полгода. Сердце начало снова биться в груди. Глаза Хенга претерпели изменения — из серых они превратились в янтарные. Если приглядеться, то в глубине можно разглядеть золотистые искры, будто радужку пропитала внутренняя сила. Кожа больше не испускала золотого сияния. Больше всего парень был похож на оживший скелет или недавнюю мумию.
Он неспешно огляделся и сразу опознал рубку управления шаттлом. Её всё ещё освещали треть потолочных панелей и пара экранов, один из которых был по-прежнему заляпан, а второй был весь в полосах после чистки ножом. Экраны демонстрировали голубые заставки без значков и каких-либо обозначений.
Голод и жажда терзали его, но с помощью внутренней энергии он пригасил эти чувства. Лишь за счёт этой силы он всё ещё был жив. Лишь она продолжала поддерживать жизнь в его ослабевшем теле. Мышц почти не осталось. Если бы человек с таким количеством мышечной ткани, как у него сейчас, попытался стоять и ходить, то у него ничего не вышло бы. А он и встал, и дошёл до пульта управления, и в грязное кресло пилота сел.
Положив руки на джойстики, он вдавил их и удерживал так десять секунд, после чего панель спереди щёлкнула и оттуда выехала клавиатура с английской раскладкой.
Вспоминая, что там было в игре виртуального будущего, Хенг неуверенно начал вдавливать клавиши. На него накатила ностальгия. Ощущения настолько позабытые, что печатать ему пришлось так, как если бы он впервые сел за клавиатуру, а не был опытным программистом.
По команде появилась консоль управления. Затем он запустил файловый менеджер и начал искать то, что должно быть на каждом звездолёте по лору игры — виртуального помощника, а по сути, ограниченный искусственный интеллект. И он нашёл нечто похожее — самый большой файл с названием «int».
После запуска на экране появилось обезличенное человеческое лицо, словно у манекена без волос, бровей и с белыми глазами.
— Искусственный интеллект шаттла два ноль два два три ноль девять приветствует вас, капитан. Какие будут указания?
— Отчёт по чёрному ящику в вольной форме.
— Есть, отчёт по чёрному ящику в вольной форме, капитан. Последний запуск шаттла произведён сто семьдесят восемь суток четырнадцать часов сорок две минуты назад. Критические повреждения оборудования — оставшийся ресурс двадцать восемь процентов. Запас топлива на двести сорок дней эксплуатации в нынешнем режиме. Полноценная эксплуатация корабля в таком состоянии невозможна. Требуется провести капитальный ремонт с заменой неисправных агрегатов. Сто семьдесят…
— Без точных минут и часов, — прервал отчёт Хенг, зная, что это может затянуться надолго. Ему хотелось поскорее выбраться наружу, напиться и поесть. Он готов был съесть что угодно, хоть человечину, оттого как никогда стал понимать Хелу. Когда голод настолько жутко терзает нутро, что даже медитация и внутренняя энергия его не могут до конца приглушить, то съешь что угодно для его утоления.
— В тот же день, — тут же сориентировался искин, — была запущена приостановленная шесть тысяч семьсот восемьдесят три года назад программа.
— Что за программа?
— Сэр, вам развернуто ответить или кратко?
— Развернуто, но без лишних отступлений, чтобы была понятна суть.
— Принято, капитан, — продолжил искин. — Шесть тысяч семьсот восемьдесят три года назад во время полёта к обитаемой планете с двумя пассажирами высшего уровня на борту с головного крейсера поступил сигнал от искина первого класса высшего уровня. Сигнал содержал программу, которую предписывалось запустить и ретранслировать через спутники, которые шаттлу следовало установить на орбите планеты. Спутники были отстреляны и штатно заняли заданные орбиты. Был инициирован запуск программы. Пассажиры высшего уровня перевели шаттл на ручное управление с последующим принудительным отключением реактора и основного искина посредством применения ручного оружия типа фазер. Затем пассажиры провели экстренную эвакуацию. После этого произошла перезагрузка бортовых систем, следом шаттл провёл жесткую посадку в аварийном режиме.
Перед глазами Хенга разворачивалась картина происшествия. Две девушки убивают своего мужа инопланетянина и угоняют шаттл. На борту головного корабля остаётся кто-то, скорее всего, другие жены, возможно даже, что это андроиды с искусственным интеллектом («созданные» Брэдом три жены), которым подобный исход не нравится. Они решают отомстить и посылают на шаттл вирусную программу, которая должна вмешаться в работу нанитов, которые содержаться в телах жён-убийц Брэда и его потомков самозваных богов.
Беглые жёны понимают, что корабль запустил какую-то пакость и начинают действовать. Они включают ручное управление и уничтожают реактор с основным искином, после чего эвакуируются. Тем самым они прерывают запущенную программу. Но корабль всё равно остаётся работоспособным — он перезагружается и подключает аварийные дублирующие системы. Возможно, что вирусная программа возобновляется, но это не точно. Скорее всего, для её повторного запуска требуется подтверждение, как это было с Хелой. После жесткой посадки скачок напряжения палит предохранители во всей электронной цепи, отчего аварийный реактор оказывается бесполезным и через некоторое время отключается. Вирус успевает загрузиться меньше, чем на треть. Этого хватает, чтобы испортить жизнь самозваным богам и заставить их придумать Игру и плодить бессмертных потомков.
Шесть с лишним тысяч лет самозваные боги резвятся, плодятся, убивают своих потомков и друг друга. И тут появляется парочка, которая откапывает судьбоносный и всеми забытый шаттл. Один неуёмный программист, явно получивший свои знания не просто так, а с помощью всё того же инопланетного компьютерного вируса, лезет своими шаловливыми ручками куда не надо и запускает резервный реактор. А вторая безумная баба, уверовавшая в свою божественность, запускает вирус, в результате чего тот через уцелевшие спутники передаёт приказ нанитам в телах носителей как нужно действовать. Скорее всего, им просто приказали отключить поддержку организмов и покинуть пределы тела, после чего полностью деактивироваться.
Тела самозваных богов были напичканы нанитами, и чем те сильнее, тем больше этих миниатюрных роботов в их организмах. Они фактически киборги, которые без нанитов нежизнеспособны. Хела, которая столетиями жрала одних лишь киборгов, вся состояла из нанитов, оттого и стала первой жертвой.
Хенг тоже должен был умереть, поскольку в нём нанитов было огромное количество. И если бы не его подвижки в йоге, так бы и вышло. Можно сказать, что он чудом выжил. Полгода в глубокой медитации он потратил на восстановление внутренних органов за счёт остатков живых тканей. Он пустил в дело каждую клеточку, которая осталась в его теле.
Другие самозваные боги наверняка все погибли. Выжить могли лишь обычные бессмертные, у которых в телах немного нанитов, но они после этого должны были лишиться всех достоинств и недостатков бессмертных, снова став обычными людьми. Сильные бессмертные наверняка тоже погибли, хотя могли и выжить, но с серьёзными последствиями для здоровья. В любом случае, с момента запуска вируса мир изменился и больше не будет прежним.
— Возможно отключить или откатить программу?
— Отключить возможно, — поведал искин. — Откат действий, совершённых под воздействием программы, невозможен в связи с деактивацией нанитов.
— Отключи программу.
— Процедура отключения программы выполнена, сэр.
«Вот и всё, — подумал Хенг. — Закончилась эра богов и бессмертных. Великий уравнитель всех уровнял и сделал смертными, в том числе и его».
— Существует возможность починить шаттл имеющимися средствами?
— Ответ отрицательный, капитан. Вероятность починки шаттла без запасных частей ниже одной тысячной процента.
— Где-нибудь на планете есть ещё один космический корабль или средства, пригодные для ремонта?
— По имеющимся сведениям, нет, капитан, — сухо констатировала искин. — Спутники не фиксируют в пределах планеты ни одного рабочего космического судна или три де принтера. На сигналы от гиперсвязи ответа не поступает. С вероятностью девяносто семь процентов центральный крейсер типа Энтерпрайз покинул пределы этой вселенной путём перемещения в параллельную вселенную.
— Очень интересно, — блеснули золотые искры в глазах Чжао. — Очень даже. У тебя в базе данных есть сведения о параллельных вселенных?
— Только базовые данные, сэр. По сведениям базы данных спутников вам была загружена большая часть этих сведений путем эмуляции виртуальной реальности внутри вашего мозга с помощью нанитов.
— То есть, нет никаких сведений о том, как построить машину для перемещения в другие вселенные, как сделать три де принтер и починить шаттл?
— Так точно, сэр. Никаких таких сведений, сэр. Возврат в базовую вселенную или на центральный крейсер невозможны, капитан. Согласно уставу Федерации вам предписывается забрать аварийный набор и попытаться выжить в условиях данной планеты.
— А он есть? Я имею в виду аварийный набор.
— Все аварийные наборы отсутствуют, сэр. В стандартных аварийных нишах имеется пять резервных скафандров. У всех них вышли из строя батареи и электронные модули. Эксплуатация скафандров не представляется возможной.
— Была бы жива Хела, она бы сейчас разразилась своим безумным смехом.
Превозмогая голод и жажду, Хенг ещё несколько часов копался в базе данных шаттла и расспрашивал искин. Убедившись, что ничего полезного не добьётся, он собрал остатки полезного барахла в виде трёх скафандров и обнаружил засыпанный проход наружу. Пришлось откапываться с использованием внутренней энергии, запасы которой подходили к концу.
Снаружи он смог и попить вдоволь, и поесть свежей зайчатины, за которой вначале пришлось побегать. Силы начали потихоньку возвращаться к нему.
Ещё месяц Чжао жил возле шаттла и отъедался на подножном корме. Он отключил и законсервировал реактор и заново закопал курган. Несколько раз к нему выходили люди. В первый крестьянка с лукошком, которая при виде него моментально поседела и тут же сбежала обратно в лес. Второй раз через неделю прибыл отряд славянских воинов, которые при виде Хенга, напоминающего живой скелет, жуть как перепугались, но не придумали ничего лучше, чем напасть на него. Он их без напряга раскидал, забрал коней, оружие, броню и припасы и отпустил на все четыре стороны в одних портках и рубахах. Убегая так, что пятки сверкали, они что-то в ужасе кричали про Кощея бессмертного и молились всем своим богам.
Припасы воинов быстро кончились. Уж больно аппетит у Хенга был звериным. Зато сразу было заметно, куда девается пища — всё шло в рост мышечной массы. Тело постепенно набирало массу, делая ханьца всё меньше похожим на обтянутый кожей скелет. Теперь он больше напоминал долго голодающего узника концлагеря.
Есть трофейных коней ему претила мысль о дороговизне этих животных. В целом же против конины он не имел ничего против, считая это мясо довольно неплохим. Но жадность заставила его выдвинуться на поиск людских поселений. Некогда разграбленную им с Хелой деревню он отбросил и пошёл по следам беглых солдат. Они привели его к другой деревне человек на двести. Его встречали основательный частокол, запертые ворота, злые и испуганные люди на стенах, луки, направленные на него, перешептывания с поминанием Кощея и никаких попыток наладить с ним диалог.
Ханец никогда не любил, когда его вместо каравая и чарки вина встречают потоком стрел со стен. Он вообще не любил, когда в него чем-то тычут, особенно эта нелюбовь обострилась после осознания того факта, что он больше не бессмертный. Тем не менее, внутренняя энергия и все навыки остались с ним. Поэтому он голыми руками отбил дюжину стрел, которые могли ему навредить, после чего одним прыжком перемахнул через частокол и стал раздавать мужикам подарки, которые у славян называются тумаками.
Жители деревни настолько оказались впечатлены его благодушными дарами, что вскоре с благоговением принимали его как дорогого гостя и предлагали богатые дары, лишь бы больше таких подарков не получать. Нагрузив продовольствием и дорогими вещами десяток лошадок и прихватив трёх молодых девиц, которых так настойчиво ему пытались вручить благодарные деревенские жители, он отправился в дальнейший путь.
Девушки были какими-то замухрышками — явные сироты, которых не жалко. Худые, грязные, с серыми волосами, вечно голодные, забитые и готовые выполнить любое поручение господина. В деревне их явно использовали в качестве рабской силы, хотя они рабынями не были. Но стоило их отмыть, приодеть в чистые новые вещи и накормить, как они разительно преобразились в трёх стройных красавиц: блондинку, русую и с тёмно-каштановой шевелюрой.
День он приглядывался к ним, не мешая обсуждать друг с другом свою дальнейшую судьбу. Поскольку до этого он с аборигенами общался на всем понятном языке силы, девки думали, что он их не понимает.
— Как думаете, девки, он нас убьёт? — вопрошала блондинка
— Страшный какой… — покосились на него каштановая девица.
— Хуже чем в деревне не будет, — пожала плечами русая. — Не съест же он нас.
— Хоть бы, хоть бы, — прошептала блондинка.
— Не съем, — вся троица девушек замерла, услышав первые слова из уст господина. — Служанками будете. Самая старательная сможет стать моей женой. Но для этого действительно придётся постараться и доказать, что достойна чести быть царицей.
— Царицей?! — охнула блондинка.
— Судя по всему, тут несложно будет завоевать себе царство, так что да, царицей…
— К-хм… — потупила глаза обладательница тёмно-каштановой шевелюры. — А он не так уж страшен и по-нашенски говорит.
— Я всё слышу!
— Простите, господин, — поклонилась она. — Я хотела спросить, если дозволите, а что с вами случилось?
— Проклятье богов. Я их всех убил, и за это расплачиваюсь. Но ничего, вскоре мясо нарастёт, и я снова стану красавчиком. На самом деле я прославленный воин и бывший царь далёкого царства. Правление пришлось бросить, чтобы сразиться с богами, но теперь мои приключения закончены, и пора бы снова обзавестись своей страной, женой и детишками…
***
Эпилог
Сорок пять лет спустя. Франкский майордом
Пожилая седая женщина сидела на скамейке и грела кости в лучах тёплого полуденного солнца. Одета она была бедно в серое крестьянское платье, на ногах деревянные сандалии. За её спиной возвышалась плетёная покосившаяся хижина с соломенной крышей.
Через деревню неспешно двигался конь, на спине которого в седле ехал мускулистый смуглокожий красавец-воин с узким разрезом глаз и смолянисто-черной косой до пояса. К седлу были приторочены арбалет и прямой меч в ножнах.
Старуха подслеповато сощурилась. Ей показалось что-то знакомое в этом парне. Он заметил её интерес, и скука моментально сошла с его лица. Спрыгнув с коня, он привязал его к покосившемуся забору высотой по пояс и подошёл к женщине.
— Простите, господин, чем вас могла заинтересовать простая старуха?
— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Что, Дина, наказала тебя жизнь? Это карма! Не нужно было кусать руку кормящую.
— Э-э?! — напрягла она зрение и тут же округлила глаза и широко распахнула беззубый рот. — Хенг?
— Ха-ха-ха! А ты ожидала, что я тоже состарюсь и сдохну? Не дождетесь!
— Но как?! — на её перекошенном от изумления лице нервно задёргался левый глаз. — Я неожиданно узнала о том, что больше не бессмертная. Все бессмертные, кого я знала, перестали быть таковыми и начали стареть, заводить детей, а ты… Ты всё ещё выглядишь так же, как и сотни лет назад!
— Ага. Йогой надо было лучше заниматься, а не грабить своего учителя и благодетеля. Теперь где ты и где я? Такая гордая была, вся из себя самодостаточная феминистка, а в итоге стала обычной крестьянкой и старухой.
— Знаешь, я ни о чём не жалею! — на самом деле Дине хотелось разреветься. В горле у неё стоял сухой ком, через который слова с трудом продирались: — Я прожила долгую, интересную и счастливую жизнь. Более семисот лет — такой срок никому из людей не отпущен. А под конец жизни я нашла свою любовь, и плевать, что он простой крестьянин. У нас родилось двенадцать детей, появились внуки и правнуки. Да, я прожила хорошую жизнь и мне не о чем жалеть. А тебя мне жаль, Хенг.
— Да ладно? — не сходила с его лица ехидная улыбка. — Тебе меня жаль?
— Конечно. Ведь ты ущербный, как и все бессмертные. Ты не можешь иметь детей.
Хенг не выдержал и звонко рассмеялся. Он долго ржал под недоумевающим взором Дины.
— Наивная американская девочка, — покачал он головой. — У тебя устаревшие сведения. Когда бессмертный достигает уровня ложного бога, то он может плодиться как кролик, чем я и занимался на протяжении века. Я был лордом у скоттов и заимел потомство от каждой второй крестьянской семьи в округе. Сейчас десятая часть населения Шотландии мои потомки. Последние сорок пять лет у меня было три жены, с которыми у нас на свет появились крепкие и здоровые дети. После смерти последней из жён я бросил очередное королевство, и там я, между прочим, был царем. Не первый раз, кстати. Так что ты ошиблась, дорогуша. По всем фронтам промахнулась.
— Сволочь! — Дина не выдержала. По её морщинистому лицу потекли слезы. — Как? Как ты сумел остаться бессмертным?! Я узнавала — все боги погибли, как и самые сильные бессмертные. Я сама еле выжила.
— Глупенькая, Дина. Как была девчонкой без мозгов, так ею и осталась. Я же тебе прямо сказал — весь секрет кроется в йоге, которой я тебя учил. Ты сама виновата в своей старости, поскольку возомнила себя всесильной и бросила заниматься тем, что способно подарить настоящее долголетие и сверхспособности. Ты же слышала про моего учителя-индуса?
— Ты рассказывал о нём, — сжала она губы в тонкую линию, пытаясь удержать дрожь от ярости в смеси с черной завистью.
— Встретил его недавно — он ничуть не изменился и всё так же проповедует йогу. Правда, загадками тоже говорит так же, как и восемьсот лет назад, и мысли читать научился ещё лучше, а я от телепатов успел отвыкнуть. В общем, он узнал, что это я виноват в потери бессмертия бессмертными и гибели всех богов, но…
— ЧТО-О-О?!!! — вскочила на ноги разъярённая старуха.
— Но он на это лишь загадочно улыбнулся.
— Убью, тварь! — подхватив полено с половину её роста, скорее даже небольшое бревно, Дина не по-старчески шустро побежала к Хенгу с намерением его убить.
Он подпрыгнул и… никуда не приземлился.
На крики старухи стали собираться селяне, но стоило им посмотреть в сторону её хаты, как они тут же замирали статуями с распахнутыми ртами и рачьими глазами. А всё оттого, что Чжао застыл на небе на высоте семи метров, сложил руки перед грудью и с надменной ухмылкой взирал сверху вниз на беснующуюся старуху, которая носилась по своему двору.
— Убью, сволочь! Тварь! Мерзавец! — брызгала она слюной. — Не зря «ОН» назвал тебя ИУДОЙ! Иуда и есть! Как же я жалею, что спасла такого мерзавца! Лучше бы я тебя там так оставила болтаться на осине и давно обрела бы свободу!!!
Отбросив бревно, она стала хватать камни и пыталась сбить Хенга, но тот лениво шагал по небу и уходил от всех снарядов.
— Ха-ха-ха! У моего народа есть пословица: если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывёт труп твоего врага. Прощай, глупая воровка, счастливо сдохнуть от старости! — он запрыгнул на круп лошади, отвязал её и поскакал прочь из деревни мимо одеревеневших селян. А**
Больше книг на сайте - Knigoed.net