— Ты. Причаливали ли корабли в порту?
От мужчины исходил резкий запах, и Серена не желала даже представить, что это могло быть. Месяцы без мытья, несомненно.
— Они болтают внизу, — беспомощно ответил он. — Эти стражи много болтают. Ты хорошенькая. Ты выпустишь отсюда невинного человека?
— Я уверена, что ты невиновен. И я уверена, что ты хороший человек. Вот почему ты скажешь мне правду, да, сэр? — осторожно сказала Серена. — Кто-нибудь из стражей упоминал корабли? Кто-нибудь упоминал Зантос? Сегодня, сэр.
— Может быть, — ответил он.
— Тогда скажи принцессе, добрый молодец, и, может, ты когда-нибудь будешь вознагражден, — сказала она.
Мужчина облизнул губы, прежде чем улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы. Серена слышала топот сапог по камню.
— Скорее, — попросила она.
— Говорят, корабли пришли из-за Моря Царей, и они недовольны какой-то свадьбой. Говорят, король умирает, и никто не знает, кто придет к власти. Маленький принц — мальчик, едва оторвавшийся от груди, а другой убил настоящего наследника — Матиаса, не так ли?
— Да, Матиаса, — ответила Серена. — Что-нибудь еще? — Каролина прижалась всем телом к Серене, когда услышала приближающиеся голоса стражей.
— Они идут за вами, да? — мужчина прижался лицом к решетке. — Кто из них идет за вами? Стражи? Или те корабли?
Кровь Серены похолодела. Корабли были здесь, и Золотой Совет пришел на ее зов, но что будет после этого? Произойдет битва, возможно, осада, и Стефан будет свергнут с трона. Но что потом? Могла ли она доверять… кому-нибудь?
Круглоголовые охранники завернули за угол. Тот, что справа, выругался, когда приблизился к ней, схватил ее за запястье и грубо оттащил от стены подземелья.
— Пойдемте, ваше высочество. Пора выходить замуж.
28
РЕВА
Ветер и дождь выли вне пещеры, Рева глядела на брошь в своей ладони. Она потрясенно посмотрела на Диану.
— Откуда у тебя это? Почему ты дала мне мамину брошь?
Но Диана только смотрела на нее.
Рева нагнулась и схватила женщину за воротник туники.
— Где ты это взяла? Скажи мне!
Диана снова запела свою песню, по-видимому, не обращая внимания на проявление агрессии Ревы. То, как женщина переходила от ясности к безумию, злило Реву. Все, чего она хотела после долгих лет неуверенности, — это правда. Она так и не узнала, кто убил ее родителей — это были безликие бойцы-менти во время восстания менти. Она не видела их и не знала их имен. А потом ей рассказали об улези и заставили поверить, что ей, наконец, рассказали правду о смерти ее родителей.
Пока Диана не сжала руки и не вложила в ее ладонь маленький металлический предмет.
Диана, давшая ей брошь, означала только одно: Арон, Диана, Карлия и… и Сэм… Они — один из них, а, может, и все они — были там, когда умерли ее родители. Один из них, все они, некоторые из них — это не имело значения. Кто-то в этой пещере убил ее семью.
Она ударила женщину по лицу, ослепленная яростью.
— Ты убила их! Ты убила их!
Диана взвыла, когда Рева ударила ее, и пещера наполнилась отчаянными криками ярости и боли обеих женщин. И только когда Рева услышала топот Арона и остальных, спешащих в пещеру, она остановилась. Она подняла Диану на ноги и прижала булавку броши к ее шее.
— Я не могу убить ее этим, — сказал Рева. — Но я могу причинить ей боль.
Арон перестал двигаться и остался у костра в центре комнаты, а Сэм и Карлия держались сзади.
— Рева, опусти брошь, чтобы я мог объяснить.
— Вы убили моих родителей, — сказал Рева. — А потом соврали, что это сделали улези.
— Я не лгал, — сказал Арон. — Я рассказал, что сделали с нами улези. Я ничего не говорил тебе о твоих родителях.
Рива вонзила булавку в шею Дианы, пустив кровь. Ее кожа была горячей от гнева. Она была дурой, начав доверять Сэму после того, как он похитил ее у подруг. Все это время она жила с убийцами. Убийцами ее родителей.
— Расскажите, что случилось. Объясните, почему, — ее голос дрожал от волнения, а глаза обжигали непролитые слезы. Она была так счастлива, когда были живы ее родители, а эти люди отняли у нее это счастье.
— Мы потеряли ребенка, Рева, — сказал Арон. Он сделал небольшой шаг вперед, подняв руки. — Улези все еще охотились на нас. Единственное, что мы могли сделать, это заставить улези поверить, что в мире больше нет драконов. Во время хаоса восстания менти было проще, чем когда-либо, инсценировать собственную смерть. Все, что нам было нужно, это чтобы свидетель поверил, что я погиб на поле боя, и чтобы наш замок был разграблен. Мы подожгли замок, одев тела жертв войны в свою одежду. Я был ранен на поле боя, и кто-нибудь мог заподозрить, что я умер в канаве где-то между этим местом и Реялоном. Но оставались твои родители. Мы пошли к ним, а это означало, что мы рисковали всем, но мы пошли к ним, потому что знали, что они были последними драконами, кроме нас. Мы умоляли их сделать то же самое, инсценировать свою смерть и скрыться с нами. Но твой отец был слишком горд, Рева. Он отказался идти с нами. Он все еще верил, что однажды менти будут жить в мире с остальной частью Эсталы. Он был идиотом, Рева, и собирался разрушить наш план побега. Улези пытали бы твоих родителей, пока они не раскрыли бы, что мы живы, потому что они так делают. Твои родители никогда бы не выжили. Я убил их из доброты, — глаза Арона были дикими от пыла, пока он цедил слова, и Рева поняла, что он действительно верил всему, что говорил.
— Вы убили моих родителей из доброты? — Рева недоверчиво смотрела на него. — Я помню кровь на стенах. Я помню, как их рвали в клочья. Чудовище убило их, чудовище, которому это нравилось. Ты думал об убийстве снова, Арон? Поэтому я здесь? Ты собираешься разорвать мне горло и покрыть кровью стены пещеры?
Грудь Арона вздымалась и опадала, его лицо покраснело. Темные тучи снаружи отбрасывали тень на пещеру, глаза Арона превратились в темные, пустые глазницы.
— Единственное, о чем я жалею, так это что не убил тебя.
Рева издала вопль от ярости, вонзив булавку от броши в шею Дианы, оставив на ее плоти глубокую рану. Этот крик ярости был встречен воплем Арона, он бросился на Реву, схватил ее за горло обеими руками. Рева уронила брошь, когда большие руки Арона лишили ее воздуха, сжимая все сильнее. Она царапала его пальцы ногтями, пуская кровь, извиваясь в его хватке. Ее чувства притупились, мир, казалось, замедлился, но она могла слышать крики позади Арона, которые не давали ей потерять сознание. Карлия и Сэм кричали на отца. Руки Сэма были на руке Арона, отчаянно пытаясь оттащить его, но руки Арона давили, казалось, голова Ревы вот-вот оторвется.
Арон начал поднимать Реву с пола, ее ноги болтались в воздухе. Она продолжала безрезультатно царапать его руки — мужчина был силен и решителен; он не собирался ее отпускать. Сэм бил отца сначала по ребрам, а затем по лицу. Он навалился всем своим весом на мужчину, но Арон даже не моргнул. Он продолжал смотреть в глаза Реве, и Рева увидела ненависть, пронзившую ее до мозга костей. Она увидела, как Сэм смотрел на нее с изможденным выражением ужаса, и почти улыбнулась ему, теперь зная, что вот-вот умрет. Но выражение лица Сэма изменилось на решительный хмурый взгляд, он вынул из-за пояса кинжал и вонзил его в бок Арона.
Рот Ревы открылся от шока, когда Арон уронил ее на землю. Она обмякла, как груда выброшенного белья, Арон повернулся к своему сыну. Кинжал все еще торчал из его бока. Он вытащил его, и из раны потекла красная кровь.
— Я не могу позволить тебе убить ее, отец, — сказал Сэм. Его голос звучал смиренно и грустно. — Она не заслуживает смерти за преступление, совершенное тобой.
Рева поднялась на ноги, все еще хватая ртом воздух, коснулась синяков на горле. Она оглядела комнату и увидела, что Карлия обрабатывала рану Дианы, пока Сэм боролся со своим отцом. Сэм встал между Ароном и Ревой. За широкими плечами Сэма она увидела опущенный взгляд Арона и знала, что Арон не позволит сыну встать на пути к ее убийству. Рева оттолкнула Сэма от отца, когда Арон бросился на нее с кулаками. Она упала на Сэма, откатилась и вскочила на ноги, убегая от мужчины.
Но Сэм бросился на отца, что вынудило Арона ударить сына по носу. Диана закричала, а Карлия выкрикнула имя Сэма, но лицо мужчины было красным и решительным, вена пульсировала на виске. Он был убийцей, и ничто не могло его остановить.
Рива попятилась от него к туннелям в задней части пещеры. Ее взгляд искал в комнате оружие, но она не увидела ничего, кроме тарелок и горшков, шкур и льняных простыней. Тем временем Арон все еще держал в руке окровавленный нож, которым его ранили, и она видела, что он намеревается его использовать.
— Отец, остановись! — воскликнула Карлия.
Диана вскочила на ноги, вытянув руку, словно собиралась дотянуться до мужа и оттащить его. Карлия перевязала шею Дианы, но кровь уже просачивалась сквозь повязку.
— Арон, нет. Остановись. Пожалуйста, прекрати, — умоляла Диана.
Он не слушал. Его костяшки пальцев побелели, он крепче сжал нож и зашагал к Реве, его глаза все еще были темными в тени пещеры. Рева почувствовала пульс в зубах и кончиках пальцев, страх овладел ее телом. Ей нужно было уйти от него, но куда ей идти в извилистом лабиринте туннелей? Но другого выхода не было — ей пришлось бежать от него. Она выбежала из пещеры, спеша в темноту узких каменных коридоров, извивавшихся в скале. Она подняла длинную юбку выше колен и побежала так быстро, как только могла, чтобы не споткнуться. Позади нее раздавались вопли и крики, достаточно громкие, чтобы заглушить шаги Арона, но она знала, что он преследует ее. Она знала, что он хотел разорвать ее этим ножом в руке. Арон был не из тех, кто легко сдастся, если поставит перед собой задачу, и покончить с ее жизнью было его задачей, его целью.