- Черт побери, где Клара?
Молчание.
- Где госпожа Y?
- Кажется, болеет, - мрачно предполагает кто-то.
- Уехала на халтуру, - провоцирует другой.
- Мари вчера говорила мне, - начинает ктото, - что у нее...
- Ладно, я прочту за нее, - вздыхает режиссер и во весь дух, точно его подхлестывают, читает диалог Данеша и Клары. Никто его не слушает. На другом конце стола завязывается тихий разговор.
- "Входит Катюша..." - выпаливает, наконец, с облегчением режиссер.
Молчание.
- Слушайте, мадемуазель, - сердится режиссер, - будьте повнимательнее! Ведь вы Катюша?
- Я знаю, - отвечает инженю.
- Ну, так читайте. "Первый акт. Входит Катюша".
- Я забыла роль дома, - мило заявляет Катюша.
Режиссер произносит что-то страшное и сам отбарабанивает диалог Катюши и Клары в темпе, в котором дьячок читает заупокойную на бедных похоронах. Один только автор пытается слушать, никто не проявляет ни капли интереса.
- "Входит Густав Вчелак", - хрипло кончает режиссер.
Один из актеров спохватывается и начинает искать в карманах пенсне; найдя, он листает роль.
- Какая страница?
- Шестая.
Актер переворачивает страницу и начинает бубнить свою роль мрачным, замогильным голосом.
"Господи боже мой, - ужасается автор, - и это удалой бонвиван!" Режиссер, заменяющий Клару, и актер, играющий удалого бонвивана, обмениваются заунывными репликами, которые должны были быть искрометным диалогом.
- "Когда вернется ваш сурпуг..." - уныло произносит бонвиван.
- Супруг! - поправляет режиссер.
- У меня здесь "сурпуг", - настаивает актер.
- Это ошибка машинистки. Исправьте.
- А пускай она переписывает как следует! - обиженно говорит актер, царапая карандашом в тексте.
Агонизирующий ансамбль постепенно набирает ходу и, наконец, несется вскачь. Вдруг - стоп! в одной роли не хватает фразы. Снова стоп! - здесь купюра: от слов "...была первая любовь" до "вы любите это блюдо?" Еще раз стоп: перепутаны роли... Поехали дальше. Косноязычно, торопливо, заунывно звучит текст "нетерпеливо ожидаемой новинки". Актеры, закончившие свою роль, встают и уходят, даже если до конца пьесы осталось три страницы. Никто не интересуется, чем кончится интрига. Наконец звучит последнее слово и наступает молчание - первые интерпретаторы взвешивают и обдумывают пьесу.
- А какое мне надеть платье? - среди удручающего молчания восклицает героиня.
Автор, пошатываясь, устремляется прочь, подавленный уверенностью, что во всей истории театра не было еще такой скверной, безнадежно унылой пьесы.
РЕПЕТИЦИИ
Следующий этап - репетиции.
- Здесь двери, - режиссер тычет в пустое пространство,- вешалка - а это другие двери. Стул - это диван, а другой стул - окно. Вот этот столикпианино, а вот тут, где пустое место, - стол. Все. Вы, сударыня, войдете в двери и остановитесь у стола. Так, хорошо. В другие двери входит Иржи Данеш. Что за чертовщина, где опять господин X?
- Репетирует на сцене, - сообщают два голоса.
- Ну, так я изображу Данеша, - вздыхает режиссер и вбегает в воображаемые двери. - "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - Сударыня, сделайте три шага мне навстречу и изобразите легкое удивление. "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." Потом Данеш должен будет подойти к окну. Не садитесь, пожалуйста, на стул - это же окно. Итак, еще раз. Вы входите слева, а Данеш вам навстречу. "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - "Отнюдь нет, отец мой, - читает Клара по бумажке, - я его не видела с утра..." Режиссер столбенеет.
- Что вы читаете?
- Первый акт, вторая страница, - спокойно отвечает Клара.
- Ничего подобного там нет!-кричит режиссер и вырывает у нее роль. Где это?.. "Отнюдь нет, отец мой..." Но это... Сударыня, это же из другой пьесы!
- Вчера мне прислали это, - безмятежно говорит сударыня.
- Возьмите пока пьесу у сценариуса и будьте повнимательней. Итак, я вхожу справа...
- "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - начинает актриса.
- Это не ваша реплика! - приходит в отчаяние режиссер. - Вы сами Клара, а не я!
- Я думала, это монолог, - возражает Клара.
- Никакой не монолог. Я вхожу и говорю: "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." Итак, внимание! "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - А какая у меня будет прическа? - осведомляется Клара.
- Никакая! "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное!.." "Уте с табак трясло", - по складам читает Клара.
- Что-о-о?
- Тут неразборчиво...
- О господи боже мой! - стонет режиссер. - Там написано: "Что с тобой стряслось?" Читайте же как следует!
Клара берет в свидетели весь ансамбль, что в ее копии это больше похоже на "Уте с табак трясло".
Когда дискуссия по этому поводу закончена, режиссер в пятый раз вбегает в воображаемые двери и, как горячечный больной, хрипит: "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..."
Автор с отвращением чувствует, что в мире еще не бывало более нелепой и топорной фразы. Никогда, никогда уже не распутается этот хаос, никогда мир не опомнится от потрясающего факта, что "приключилось нечто необыкновенное". Никогда пьеса не двинется дальше...