Сухвие бросила взгляд на часы и ускорила шаг, она опаздывала к завтраку уже на пять минут. Столовая была забита до отказа. Врач мельком скользнула взглядом по компании ученых, что-то бурно обсуждающих, и направилась к сидящему в мрачном одиночестве майору Ароганта.
— Доброе утро, — улыбнувшись, поздоровалась девушка. — Возражать не будете, майор?
— Не буду, — кивнув, буркнул тот.
Сухвие уселась, проворный официант осторожно поставил на стол миску с чем-то белым. Врач, преодолев брезгливость, зачерпнула ложкой молочную кашу и, зажмурившись, отправила ее в рот.
— Не любите кашу? — с легкой насмешкой в голосе поинтересовался Вольдемар.
— Терпеть не могу, — смущенно ответила Су и проглотила еще одну ложку. — Вы подумали над моим предложением?
— Обязать всех людей рассказывать о своих необычных снах вам?
— Да.
— Не знаю, это не простое решение.
— От вас же ничего не требуется! А это может спасти кому-нибудь жизнь, — горячо воскликнула Су.
— Вряд ли кто-то согласится рассказывать вам свои сны. Не обижайтесь, но вы для них совершенно посторонний человек.
— Я врач и я связана врачебной тайной. Все, что услышат мои уши, не услышит больше никто.
— Я вам доверяю, потому, хоть лир Сли и против, я соглашусь. Сейчас будут выдавать чай, и я всех оповещу. Вы довольны?
— Спасибо, майор, — Су снова улыбнулась.
Как и обещал, Ароганта во время чая встал и громогласно оповестил всех о том, что если кому-то приснился очень реальный и странный сон, он должен немедленно сообщить об этом доктору Саджитсо. Человеческое море зашумело и заволновалось. Кто-то вскочил, кто-то начал возмущенно кричать. Майор наблюдал за всем этим с брезгливым равнодушием. Олисава Сли, сидящая за соседним столом, прожгла его недовольным взглядом.
После завтрака врач направилась в лазарет. Там ее уже поджидало с десяток людей, жаждущих рассказать о своих снах. Сухвие выслушала их всех внимательно, но интуиция подсказывала ей, что ни один из этих снов сегодня не реализуется. После этого потянулись часы скуки. Чтобы не свихнутся, доктор Саджитсо достала книгу. Медсестры во главе с Николь расположились неподалеку на кушетках и принялись, не умолкая трещать. Обсуждали они, в основном, мужчин.
— А этот Марк красавчик, такие руки сильные, а глаза, боже, я от них с ума схожу, — болтая ногами, распиналась Лиза.
— А мне нравится майор, — перебила ее Николь. — Он такой мужественный, суровый, прямо смотришь на него и понимаешь, что будешь, как за каменной стеной. Нико еще очень милый, но вы видели, как он смотрит на Жанну.
Все тоненько захихикали, флирт двух ученых было трудно не заметить. Они буквально пожирали друг друга глазами.
— А как вам доктор Сендевиа? — тихонько подала голос молодая еще совсем медсестра Елена.
— Ой, — Лиза отмахнулась. — Он нас всех угробит, такой самодовольный и грубый.
— Он симпатичный, но в остальном совершенно невыносим, — добавила Николь.
Сухвие резко захлопнула книгу, нескончаемая болтовня медсестер отвлекала.
— Считает себя очень умным и совершенно не умеет прислушиваться к другим, — не обратив на врача внимания, продолжила Николь.
Су мысленно усмехнулась. Ее веселило, что эти девушки всерьез считали, что могут дать какой-то совет Конседину.
— Я себя тоже считаю умной, — насмешливо подала голос из своего угла Су.
Медсестры резко обернулись и стушевались.
— Вы все-таки иногда слушаете других и, неужели, вы не будете советоваться с пациентом во время лечения? — нашлась Лиза.
— С чего ради мне с ним советоваться? — Сухвие непритворно удивилась. — Он же в этом не разбирается, как он мне совет даст? И нет ничего в этом странного, что человек себя считает умным, если он действительно такой!
— Это лечить надо, — негромко проговорила Лиза и отвернулась.
Сухвие подавилась смешком, демонстративно открыла книгу и уткнулась глазами в текст. Начать читать ей помешала ожившая рация.
— Су, это Конседин. Немедленно спускайся в коридор двенадцать. Знаешь, где это?
— Знаю. Что там?
— Иди, ты должна увидеть.
— Звать меня только если кто-то будет умирать, — подхватывая чемоданчик первой помощи, приказала медсестрам Су и пулей вылетела из лазарета.
***
Взлом системы бункера, наконец-то, дал результаты. Конседин получил доступ к таким данным, какие он не мог представить в своих даже самых смелых фантазиях. Жанна Лертайн активно занималась выяснением их текущих координат и пыталась вычислить, куда же именно «летит» их временное пристанище, если вообще летит.
— Конседин, я тут нашла кое-что. Подойдете? — негромко попросила Жанна.
Ученый что-то пробормотал, нажал еще несколько кнопок и подошел к ней. Ее консоль мерцала десятком светодиодов, на экране аккуратными столбцами вырисовывались цифры. Сендевиа пробежался по ним глазами и озадаченно нахмурился.
— Думаю, это бортовой журнал, — проговорила Жанна. — Та его часть, где записываются координаты. Похоже, что корабль стартовал с Терры Транквилы на автопилоте, затем направился в квадрат К-3895С и там, вот в этой точке, — она ткнула пальцем в нижнюю колонку цифр, — бесследно исчез. Дальше в журнале написала какая-то белиберда.
— Может, он просто сломался в этой точке? — предположил Конседин.
— Я проверила, программа никаких сбоев не фиксировала, и в самом коде ошибок тоже нет, вроде.
— Ты уже отправила запрос, что находится в квадрате К-3895С?
— Уже пришел ответ, я потому вас и позвала, — ответила Лертайн и положила на консоль свой планшет.
Сендевиа быстро пробежал глазами короткий текст и удивленно вскинул брови.
— Черная дыра D-3895? Любопытно. Что думаешь?
— Честно, не знаю, доктор, — неуверенно протянула Жанна. — Возможно, космический аппарат был отправлен для изучения черной дыры, а из этого бункера им можно было удаленно управлять или, допустим, получать данные?
— Звучит логично. Продолжай работу, я над этим еще подумаю.
Лертайн кивнула, мельком поймав завистливые взгляды лаборанток, и снова приступила к работе. Конседин вернулся к своей консоли. Стоило ему подойти, как она издала предупреждающий сигнал, мигнула красным и высветила на экране полный план помещений бункера. Комнат на этом плане было намного больше, чем на том, что они видели раньше. Сендевиа нажал кнопку «далее», план превратился в объемную модель, развернулся и начал стремительно увеличиваться, привлекая внимание к небольшой комнате в двенадцатом коридоре. Ученый нажал еще пару кнопок, запрашивая подробный отчет. Консоль услужливо выдала короткое, емкое сообщение.
«Комната 3895, несанкционированное проникновение. Немедленно устранить угрозу операции. Через десять минут запускаю программу самоуничтожения. Начинаю обратный отчет».
Внизу экрана появился отсчитывающий время таймер. Конседин выругался, прикусил до крови губу и схватился за рацию.
— Майор, это Сендевиа, — крикнул в нее он.
— Что случилось?
— Немедленно вышлите наряд в коридор двенадцать, сектор семь. Я уже иду туда. Там какое-то секретное помещение, в котором зафиксировано несанкционированное проникновение. Компьютер запустил программу самоуничтожения!
— Так, остановите ее!
— Я не могу, все ручное управление заблокировано. Высылайте ребят, я уже бегу туда.
Конседин стремительно помчался по коридорам, расталкивая неуклюжих людей в стороны. Больше всего на свете он сейчас боялся не успеть. Солдаты, во главе с Ароганта, уже были на месте и закладывали под нужную дверь взрывчатку.
— Стойте, — задыхаясь, прохрипел Конседин. — Прекратите! Взрывать никак нельзя.
— А как вы собираетесь открывать дверь, если ручное управление заблокировано? — грозно нависая над ученым, проговорил военный.
— Дайте мне хотя бы попытаться, время еще есть. А взорвать вы всегда успеете.
Майор подал рукой сигнал ребятам и те быстро отошли от двери. Сендевиа бросился к консоли. К его удивлению дверь открылась с первой попытки. Динамик консоли о чем-то вежливо предупредил приятным женским голосом на незнакомом языке. Конседин сделал глубокий вдох и шагнул в просторное светлое помещение.
Квадратная комната, отделанная по стенам белой плиткой, полы — серебристой. Прямо по центру зиял идеально круглый колодец, а на стене напротив двери висел большой экран и непонятного назначения аппарат. В углу около двери сидел мужчина. Он сжался в комок и мелко дрожал, в его всколоченных темных волосах проглядывалась седина.
— Пошли, — скомандовал солдатам майор.
Переступить порог у них не получилось. Первые два наткнулись на какую-то невидимую преграду и в замешательстве остановились. Вольдемар попробовал пройти сам, но его требовательно и жестко отбросил назад энергетический экран. Майор отлетел на пару метров назад и, не удержав равновесия, упал. Через секунду он снова был на ногах.
— Сендевиа, чтоб тебя! Почему мы не можем пройти?!
Конседин обернулся, подошел к консоли у двери, что-то на ней понажимал, а после сконфужено пожал плечами.
— Я не знаю, в чем дело, майор, — ответил он, голос его звучал странно, как из бочки. — Защитная программа почему-то не желает вас пропускать внутрь. Я ничего не могу сделать.
— Ах, ты, ублюдок! — зарычал военный. — Если ты мне лжешь, и хочешь выставить идиотом, то не выйдет!
— Майор, успокойтесь, — Конседин поморщился. — Я, правда, не могу это отключить. Не верите — вызовете какого-нибудь моего коллегу, пусть он попробует.
— Позовите Жанну Лертайн, немедленно, — хмуро приказал Ароганта.
Консоль предупреждающе мигнула и напомнила о том, что до запуска самоуничтожения осталось две с половиной минуты. Сендевиа выругался.
— Вы кто? — спросил он, наклоняясь к мужчине.
— Я пациент доктора Саджитсо, — поднимая лицо, ответил тот.
Конседин напряг память и вспомнил, что действительно видел его недавно в Общем Зале.
— Мне приснился сон и я…
— Так, — перебил его ученый. — Ваше появление в этой комнате вызовет ее самоликвидацию через полторы минуты. Вас нужно срочно отсюда вывести.
Мужчина кивнул и тяжело поднялся на ноги. Сендевиа осторожно вывел его в коридор и сразу достал рацию — ему срочно нужна была Сухвие.
Когда доктор Су добралась до нужного места, там уже было полно людей. Жанна колдовала над консолью, Конседин с майором о чем-то спорили, Олисава Сли то и дело подходила к открытой двери, выставляла руку вперед и раздраженно ее одергивала, будто бы натыкаясь на невидимую преграду.
— А, вот и врач! — с непонятным злорадством воскликнула она.
— В чем дело? — нахмурившись, поинтересовалась Сухвие.
— Су, это твой пациент? — быстро спросил Конседин, указывая пальцем на смирно сидящего в углу мужчину.
— Мой. У него пневмония была. А что?
— Александр, расскажите доктору Саджитсо еще раз то, что рассказали нам, — ядовито попросила Сли.
— Ну, мне приснился сон, — неловко начал пациент. — Мне приснилось, что ко мне пришел какой-то человек и дал мне тазик с водой, с помощью которого можно было телепортироваться. Во сне я в этот тазик залез, провалился в темноту и проснулся. А потом утром я шел после завтрака в лазарет, хотел вам рассказать об этом сне и тут вижу, стоит такой же тазик! Не знаю, какая сила меня заставила в него залезть, но я сделал это. И прямо как во сне провалился в портал. Очень долго был в темноте, а потом оказался в этой комнате и сидел в ней, пока меня не нашел доктор Сендевиа.
— Нет, ну вы слышали какой бред! — возмущенно воскликнула Олисава. — Это ж еще придумать такое надо! В портал он провалился. Рассказывай, давай, как ты эту дверь открыл и какую программу поставил, что никто кроме Сендевиа туда войти не может!
— Я ничего не делал, — промямлил Александр и бросил на врача затравленный полный надежды взгляд.
— Лир Сли, угомонитесь. В этом бункере происходят странные вещи, пора бы уже это заметить. Этот человек уже третий, у кого материализовался сон. Комната чем-то особенная и я уверена, что лир Александр не имеет к этому никакого отношения, — твердо чеканя слова, заявила Сухвие.
Олисава пренебрежительно фыркнула. Майор сделал предупреждающий знак рукой, и менеджер замолчала, так и не начав ответный спич.
— Что вы можете сказать о состоянии здоровья Александра? — спросил Ароганта.
— Он здоров, немного напуган, но это пройдет, — пожала плечами Су.
— В таком случае, Александр, вы свободны. Рядовой Сердж проводит вас в вашу комнату.
Пока майор был занят своими подчиненными, а Олисава гневно сверлила врача взглядом, надув губы, Сухвие подошла к Конседину, стоящему прямо перед дверью.
— Барьер ты поставил? — тихо спросила она.
— Нет, он сам, — улыбнувшись, ответил ученый. — Давай, еще ты попробуй пройти. Вдруг получиться.
Су пожала плечами и шагнула вслед за ученым через порог. Никакой преграды на своем пути она не встретила. В лицо ей дыхнуло прохладным свежим воздухом.
— Лир Лертайн, что там с барьером? — спросил Ароганта, раздраженно глядя на застывшую в восхищении Сухвие.
— Я ничего не могу с ним сделать, майор. Он встроен в программу, во время ее написания. Единственное, что могу сказать — это точно не доктор Сендевиа сделал.
— Почему же тогда прошел только он и доктор Саджитсо?
— Возможно, у них есть какие-то особые гены или программа просто рандомно выбрала двух людей. Не знаю.
— Сендевиа, слышите меня? — крикнул ученому Вольдемар.
— Слышу, майор, — отозвался Конседин.
— Отчет мне об объекте к завтрашнему утру. Я оставляю тут троих ребят на всякий случай.
— Хорошо, майор. Я понял.
Через десять минут в коридоре остались только сержант Дедичита и двое рядовых. Они расположились на углу и вытащили карты.
Сухвие зачарованно провела рукой по стене: гладкой и теплой. Все в этой комнате казалось каким-то нереальным и загадочным, как… во сне. Конседин замер на краю колодца, задумчиво всматриваясь в абсолютную тьму на его дне.
— Как думаешь, куда он ведет? — спросила Су, подходя.
— Без понятия. Я вообще не понимаю, что это за комната.
— И, что это за аппарат? — Су кивнула в сторону странного устройства на стене. — Что если это и есть та штука, которая заставляет сны оживать?
— Очень смелое предположение, — усмехнулся Конседин.
— Ну, а почему бы, собственно, и нет?
— Я вот за другое думаю, — задумчиво протянул ученый. — Почему эта система, которая оживляет сны, решила привести нас сюда? Все, ведь, одно к одному. Я два дня назад смог войти в систему, а вчера, наконец-то, понял, как ей пользоваться и вот какому-то человеку сниться совершенно нелепый сон с порталом в тазу с водой. Он видит такой портал наяву и попадает сюда. Система тут же извещает меня об этом и мы находим эту комнату. Подумай, если бы не этот чертов портал в тазике, мы бы нашли это помещение не раньше чем, через пару месяцев!
— Может, здесь что-то сломалось и система хочет, чтобы ты это починил? — осторожно предположила Сухвие.
— Я не вижу консоли к этому экрану и это странно. Так что, даже если и сломалось, я не понимаю, как это чинить. Еще агрегат этот….
Конседин внимательно осмотрел аппарат на стене со всех сторон и провел рукой по волосам, зачесывая их назад.
— Если это, действительно, прибор, который материализует сны, то он по идее, включен, — принялся размышлять он вслух. — Неужели разбирать придется, чтоб понять….
— Приветствую! — рокотом прокатилось по комнате.
Они подпрыгнули на месте и в оцепенении замерли, глядя на экран. Он ожил, по нему прокатились синие волны, затем красные, а после прорисовалось красивое женское лицо с неестественно яркими фиолетовыми глазами.
— Прибор включен — и я не советую его трогать, — спокойно проговорил невидимый голос, губы женщина на экране несинхронно пошевелились.
— Кто ты? — выдавил из себя Сендевиа.
— Вам, вероятно, нужно мое имя, — «женщина» помолчала. — Зовите меня Умница.
— Хорошо, Умница, для чего ты здесь?
— Я выполняю ответственную миссию, как и вы.
— И что это за миссия? — Конседин уже почти освоился.
— Познание тайн Вселенной.
— Для этого ты материализуешь сны?
— Ты используешь очень странный термин, но да, мы познаем тайны Вселенной отчасти и с помощью снов, — в голосе Умницы проскользнули менторские интонации.
Конседин замолчал, подбирая вопрос.
— По какому принципу ты выбираешь людей? — подхватила Су.
— Никакого принципа нет, это происходит случайным образом.
— Кто тебя создал? — Сендевиа снова взял инициативу в свои руки.
— Все данные о моих создателях ты можешь найти и сам, у тебя же есть доступ к системе, иначе ты бы не стоял здесь, — скучающим голосом ответил компьютер, женщина на экране поджала губы. — Ты, кстати, так и не назвал своего имени.
— Меня зовут Конседин.
— А твою жену?
— Она мне не жена, — смущенно пробормотал ученый и густо покраснел.
— Мои вычисления показывают, что ваши жизненные ритмы сочетаются друг с другом практически идеально. Это, как говорите, вы, гуманоиды, судьба.
— Мое имя Сухвие, — прервала Умницу врач.
— Ты, вероятно, хочешь задать еще один вопрос.
— Да. По какому принципу работает этот прибор?
— Все данные о его работе есть в общекорабельной сети.
— Общекорабельной? — переспросил Конседин.
— Да, вы же на корабле.
— Куда летит этот корабль?
— Никуда, мы дрейфуем.
— Давно?
— Пару миллионов лет уже. Могу посчитать точно, если нужно, — Умница снова затихла, затем неожиданно заявила, — вы не похожи на тех гуманоидов, с которыми я работала раньше. У вас параметры тела другие и мозговая активность имеет совершенно иные характеристики. Я бы сказала, что вы стали… проще.
— До нас были и другие гуманоиды? — любопытно спросил Сендевиа.
— Было три команды. Давно были. Вы первые за последние полтора миллиона лет.
— Это просто невероятно, — прошептал Конседин, потирая глаза.
— Вопросы еще есть? — строго, как на уроке, спросила Умница.
— Конечно! — хором ответили ученый и врач.
***
Олисава Сли догнала майора почти у самых дверей его «кабинета». Ароганта смерил ее усталым недовольным взглядом, но все-таки впустил внутрь.
— Вы понимаете, что только что произошло? — загадочно спросила она, как только дверь закрылась.
— В каком смысле? — падая в кресло, поинтересовался Вольдемар.
— Сендевиа вместе с Саджитсо открыто бросили нам вызов!
— Вы бредите.
Майор поморщился и продолжил:
— Мы понятия не имеем, что это за место такое. Здесь, действительно, твориться что-то странное. И то, что в эту чертову комнату смогли пройти только эти двое, еще никакого заговора не подразумевает!
— Не глупите, — мягко сказала Сли и укоризненно покачала головой. — Согласитесь, поведение доктора Сендевиа выглядит очень подозрительно. Сначала он взламывает систему, но ничего не может от нее добиться, потом внезапно обнаруживаться эта таинственная комната, в которой, как кажется, сосредоточены все тайны этого бункера. И в эту комнату могут войти только он сам и его подружка Саджитсо. Я не верю ни в какие гены и прочую муть, которую нам загоняла Лертайн. Она либо в сговоре, либо просто глупа. Он сам установил этот барьер, чтобы показать людям их с Саджитсо превосходство!
Ароганта слушал внимательно, не отрываясь, следя за ее лицом. Олисава была возбуждена и зла, ее захлестывал азарт игры.
— Эти двое хотят выставить нас с вами обыкновенными никчемными людишками, не имеющими права руководить такими великими умами как они. Это же мятеж, майор! — продолжала распинаться она.
— У нас нет никаких доказательств того, что тот барьер установил Сендевиа. И, я вам сразу скажу: они у нас вряд ли появятся. Даже если это хитрая интрига, пока что мы с вами проигрываем.
— Тогда его нужно спровоцировать. Пусть покажет свое настоящее лицо.
— И каким же это образом мы его будем провоцировать? — скептично поинтересовался Вольдемар.
— А чего наш гений боится больше всего?
— Прекращения своих исследований, — подумав, медленно ответил Ароганта.
Губы Олисавы скривились в коварной улыбке, а глаза нехорошо заблестели.
— Вот и прекратим их.
***
Конседин просидел в комнате 3895 до поздней ночи. Сухвие ушла намного раньше — ее вызвала Николь для осмотра пациента. Умница была очень разговорчива, но на основные вопросы четких ответов давать не желала. Сендевиа десятки раз переформулировал их, но она решительно не желала отвечать.
Зато она разрешила ему подключить свой планшет к ее системе и дала неограниченный доступ почти ко всем файлам. Конседин глотал информацию жадно и быстро, боясь, что щедрый источник знаний скоро иссякнет.
— Уровень глюкозы у тебя в крови ниже 3х, — неожиданно нарушила тишину Умница.
Ученый чуть не выронил из рук планшет.
— Тебе стоит принять пищу.
— Сейчас раздел закончу и пойду, — отмахнулся от нее Конседин.
Умница ненадолго замолчала, затем послышалось едва слышное мелодичное пиликанье и раздался удивленный голос Су.
— Да?
— Сухвие, Конседину нужно поесть, а он категорически не желает покидать помещение, — четко проговорил женский голос из динамиков.
Сендевиа ошарашенно замер, ненадолго позабыв даже о своем планшете.
***
Врач как раз отпустила последнего пациента и собиралась уходить из лазарета, как вдруг ожила консоль у двери.
— Сухвие, Конседину нужно поесть, а он категорически не желает покидать помещение.
Су опешила.
— И что ты от меня хочешь? — наконец, осторожно спросила она.
Ошарашенные медсестры тихо замерли.
— Полагаю, тебя он послушает и все-таки пойдет удовлетворять свои физиологические потребности.
— Хочешь, чтобы я уговорила Конседина пойти поесть?
— Верно, — отчеканила Умница.
— Ладно, я все понял, сейчас пойду, — сдался Конседин, выключая планшет. — Су, можешь не идти за мной, я сам справлюсь.
— До завтра, — доброжелательно попрощался компьютер и замолк.
Экран погас и в комнате воцарилась тишина. Ученый тяжело вздохнул, взял планшет подмышку и направился к выходу. Стоило ему переступить порог, дверь комнаты закрылась. Заскучавшие военные радостно вскочили: им до смерти надоело караулить ученого. Устало махнув им рукой, Конседин заспешил в столовую, есть ему, и правда, хотелось зверски.
На следующее утро после завтрака, Конседин Сендевиа чуть ли не вприпрыжку помчался в двенадцатый коридор. У двери в заветную комнату дежурило двое скучающих солдат.
— Утро доброе, — вежливо поздоровался с ними он и подошел к консоли.
Ближайший к нему боец, мягко положил ему руку на плечо и чуть подтолкнул назад.
— Вы чего, рядовой, охренели? — возмутился Конседин. — Дайте мне пройти! Я занимаюсь исследованием просто феноменальной важности! Ваш куриный мозг в состоянии это осознать?
— У меня приказ не подпускать вас к консоли и не дать вам войти внутрь, — бесстрастно ответил ему солдат.
— Какой еще, в жопу, приказ!? — воскликнул ученый и снова предпринял попытку подойти к консоли.
Рядовой снова отстранил его, на этот раз жестче. Конседин выругался, достал рацию и переключился на канал связи с майором.
— Майор? Прием! — рявкнул Сендевиа.
— Слушаю вас, можете так не кричать, прием чистый, — невозмутимо ответил Ароганта.
— Какого хрена вы творите? Что за нелепый приказ?
— Вы о запрете посещения комнаты 3895?
— Именно!
— Мы посовещались и решили, что это место может быть опасно. Вы наш лучший специалист и никто кроме вас вытащить нас из этого бункера не сможет. Поэтому было принять решение вами не рисковать.
— Что?! — в бешенстве проорал Сендевиа. — Кто мы?? Что-то я не помню, чтобы я присутствовал на этом совещании, а ведь я — командир экспедиции.
— Мы — это я, Олисава Сли и доктор Саджитсо, — медленно проговорил Вольдемар, в этом разговоре это было самое слабое место.
— Вы с Олисавой даже не были внутри, система вас не пускает, а Сухвие никогда бы такого не сказала. Как вы можете знать опасно там или нет? При всем моем уважении к вам, майор, ваш приказ полный бред. Эта комната открывает нам такие возможности, что никому из нас и не снилось, а вы запрещаете мне туда заходить! Да я ради нее этот бункер и искал!!
— Доктор, успокойтесь. Ваша первостепенная задача в данный момент освободить нас всех и эта комната вам явно мешает.
— Ах вот как! Решили поиграть в главного, — голос Конседина стал тихим и холодным, как морозная ночь.
Не дождавшись ответа, он отключил связь и повернулся к неподвижно замершим солдатам.
— Как тебя зовут, парень?
— Мигель, — подумав, ответил боец.
— Мигель, ты хочешь познать Вселенную?
Солдат задумался и, судя по его лицу, не очень-то понял вопрос.
— Эта комната может помочь нам понять, зачем мы пришли в этот мир, в чем наше предназначение, откуда мы, в конце концов! Но я не могу ничего этого узнать, пока не войду внутрь.
На лице бойцов не отразилось ровным счетом ничего. Конседин снова двинулся к консоли.
— Отойдите, это приказ, — железным голосом приказал Мигель.
— Как вы не понимаете, — сокрушенно простонал ученый.
Солдат заслонил собой желанную консоль, и в его глазах читалась готовность убить. Сендевиа было уже плевать, знания заключенные в этой комнате были смыслом всей его жизни, и он не собирался их упускать из-за тупого солдафона. Ученый ринулся вперед, желая проскользнуть под тяжелой рукой, коснуться к консоли и влететь в открытую дверь. Мигель очень ловко ухватил его за шиворот и скрутил руки. Конседин зарычал и попытался укусить солдата. Тот же, не обращая никакого внимания на его тщетные попытки вырваться, потащил его наверх.
Двери лазарета распахнулись, и перед Сухвие предстал один из солдат, держащий за шиворот красного, злого Конседина. Врач удивленно приподняла брови и выжидательно уставилась на вошедших.
— Тут это, — начал вояка и почесал нос. — Буйный вот, пытался приказ нарушить. Майор сказал к вам вести.
— И что он сделал? — спросила Су.
— Этот ублюдок не дает мне исследовать комнату с Умницей! — выкрикнул Сендевиа.
Солдат его хорошенько встряхнул, так что зубы клацнули, и ученый замолчал.
— Майор сказал, что комната опасная и, что никого пускать туда нельзя. А этот ломился туда, как умалишенный. Полечите его, доктор.
— Ладно, — медленно протянула врач. — Положите его на эту кушетку и привяжите за руки и ноги.
— Су? Как же так? Ты с ними заодно? — в отчаянии воскликнул Сендевиа.
В его глазах застыла такая боль и обида, что Сухвие невольно стало стыдно.
— Спасибо, за оперативность, — с улыбкой поблагодарила солдата врач, и тот быстро покинул лазарет. — Николь, диазепам на двести пятьдесят разведи.
Медсестра суетливо забегала в поисках лекарства. Конседин зарычал и попытался вырваться из оков у кровати. Через пару минут Николь принесла штатив с капельницей и лоток со жгутом и антисептическими салфетками.
— Я сама, можешь, пока отдохнуть, — остановила ее Сухвие.
Медсестра пожала плечами и ушла в другой конец зала. Сендевиа застонал и закрыл глаза, столь неожиданное предательство потрясло его до глубины души. Врач довольно долго возилась с флаконом, затем ученый почувствовал неприятный укол в руку. Она установила нужную скорость и присела рядом.
— Как же ты могла, Су? Ты же была там, видела, — почти плача прошептал он, поворачиваясь к ней.
Она накрыла его руку своей ладонью, улыбнулась, а затем чуть наклонилась к нему.
— Перестань орать и дрыгаться, я тебя прошу, — сквозь зубы прошипела она. — Я им просто подыгрываю, флакон я заменила, тебе капается просто физ. раствор.
— Хвала небесам, — просиял Конседин. — Я-то уже ненароком подумал, что ты с ними заодно и решила мне помешать. На совете ты тоже не была?
— Каком совете? — нахмурившись, спросила Су.
— Понятно. Мне майор сказал, что они со Сли решили, что эта комната опасна после того как ты это им сказала.
— Майор вместе с этой сукой Олисавой затеяли какую-то нелепую тупорылую игру. У меня впечатление, будто бы они решили, что мы с тобой хотим захватить власть.
— Бред какой, — фыркнул Конседин.
— Скучно им тут, что поделаешь. Надо попробовать связаться с Умницей.
— Она не отвечает на запросы. Я вчера пробовал вечером, перед сном. Но она молчит.
— Может, попробовать еще раз?
Их разговор прервал писк планшета Конседина, который он так и не выпустил из рук, пока его волокли по коридорам. Они переглянулись, врач разблокировала экран. Оттуда на них уставилось озадаченное лицо Умницы.
— Конседин, почему ты не пришел? Я тебя жду. Неужели тебе было со мной скучно?
— Мне было очень интересно! — горячо воскликнул ученый. — Но наш командир почему-то решил, что у тебя опасно и не пускает меня.
— Я могу с ним поговорить, — предложила Умница.
— Нет-нет, от этого только хуже будет, — заволновался Сендевиа.
— А почему нет? — оживилась Сухвие. — Поговори с ним, Умница. Он в должен быть в каюте № 127.
— Ждите ответа, — сообщил компьютер, и экран планшета погас.
Через пару минут на экране появилось бледное лицо майора. Губы у него были сурово сжаты, а в глазах читался неприкрытый страх.
— Вольдемар, вы же позволите Конседину продолжить исследование? — бесстрастно спросила Умница.
Военный не издал ни звука.
— Вольдемар, если ты этого не позволишь, вы все здесь останетесь до конца своих жизней.
— Ты не откроешь дверь? — уточнил Ароганта.
— Я дверь не контролирую, это автоматический процесс, — ответила машина.
— Доктор Саджитсо, отпустите Сендевиа, пусть он занимается своим исследованием.
— Хорошо, майор, — улыбнувшись, сказала Су и расстегнула наручники на руках и ногах ученого.
Лицо Ароганта сменилось улыбающейся физиономией Умницы. Врач осторожно вытащила иглу и обработала место укола антисептиком.
— Что ты ему сказала?
— Сказала, что, если он не будет позволять тебе работать со мной, вы все останетесь здесь до конца жизни, — ответила Умница.
— А это правда? — приподнимая бровь, поинтересовалась Сухвие.
— Отчасти, — загадочно бросила машина и замолчала.
— Я пойду? — неуверенно спросил Конседин, привычно зачесывая волосы назад.
— Иди, конечно, я вечером тоже подойду. Интересно же.
Сухвие улыбнулась и кивнула. Ученый подхватил планшет и направился к двери. На пороге он встретился с виноватым Мигелем.
— Доктор Сендевиа, — тихо начал он. — Вы меня извините, что я так грубо с вами обходился. У меня приказ был, понимаете?
— Нормально все, Мигель, — отмахнулся от него Конседин.
— Если б не приказ, я б вас пропустил, честно.
— Мне приятно слышать, что хоть у кого-то здесь еще остался разум. Я тоже прошу прощения за грубость.
Солдат четко, по-военному отдал честь, звонко ударив каблуками.
— Вольно, — проворчал Сендевиа и быстро зашагал к лифту.