— А сейчас, слушай сюда, — Моня тоже перестал церемониться и решил не отступать от своей стратегии. «Я этих клоунов никогда, до того вечера, не видел и тем более не избивал. В машине я срубился и что они делали я знать не мог. Мне абсолютно наплевать на их дальнейшую судьбу, но гарантирую, что если вы их отпустите, я им ничего не сделаю. А теперь, если вам больше нечего мне сказать — я поехал учить экономику».
На этих словах, Моня встал развернулся и вышел вон. Никто не стал его окрикивать и задерживать. Никто не преградил ему путь, все только с удивлением смотрели ему вслед. Подобное поведение было здесь в диковинку. Он просто вышел из участка и поехал домой. Потом ему позвонили и вызвали в суд. Конечно, перед этим Моня нашёл адвоката и всё подробно ему объяснил. На суде Грек и Серёня уныло смотрели в пол, но показаний своих не изменили. Монин адвокат в пух и прах разбил их версию, и они вместе с Моней, не дожидаясь вынесения приговора, покинули зал суда. Хотя, это и было воспрещено, но судья не стал им препятствовать. Видимо, он понял, что чувствует человек когда его хамским образом оклеветали.
И вроде бы ничего такого примечательного в этой истории нет, если бы не один люботный факт. Не присутствуй Моня в тот день на судебном заседании, он бы как пить дать лишился своей жизни. Потому, что когда он вернулся домой, точнее на свою улицу, он не мог понять что произошло. Может быть это ошибка? Да нет, вроде, калитка моя, почтовый ящик мой. А что, бляха, с домом-то тогда? От дома осталась лишь крохотная, изрядно обгоревшая часть каркаса, а всё остальное обернулось дымящимся пепелищем. Вокруг сосредоточились 2 пожарных расчёта, всё ещё продолжающие пожаротушение, машина скорой помощи и полицейский фургон.
— Что случилось? В доме был кто-нибудь? — Моня пулей подлетел к пожарным в надежде на то, что там не было его подруги. Одновременно он прокручивал всевозможные версии случившегося. Как мог дом сгореть? Утюг не включал, плиту выключил, курить он не курил. Неужели подожгли? Но кто? Зачем?
— Лучше справьтесь у полиции, они как раз опрашивают свидетелей. Я слышал, что, вроде, был какой-то взрыв, — главный пожарный раздавал своим указания и на слова Мони даже не повернул голову. Моня сразу начал названивать своей подруге. Она ответила не сразу, сказав, что находится на лекции, и что, конечно, сейчас же приедет. Не дожидаясь пока Моня подойдёт к ним, полицейский сам поспешил к нему.
— Вы здесь живёте…точнее жили?
— Да, а что случилось? Какой взрыв? У меня же электрическая плита, что там могло взорваться, — Моня был явно шокирован и еле выдавливал слова. Мозг, как подушечка для иголок иголками, был напичкан самыми разными мыслями и домыслами.
— Постарайтесь успокоиться, сэр, — офицер проявлял чудеса выдержки, видимо, в силу профессиональной привычки. «Находился ли в помещении ещё кто-то?»
— Я только что звонил подруге. Её там точно не было, меня, как видите, тоже. Бля-я-я, — вдруг Моня осознал, что сгорело абсолютно всё. Все его пожитки, вся техника, ноутбук с почти готовыми проектами для универа, одним словом всё, что было нажито за последние года. Остался лишь паспорт. Моня, к счастью, в тот день взял его на всякий случай с собой в суд.
— В доме произошло два взрыва, скоре всего это были гранаты. Перед этим, дом обстреляли из автоматического оружия. Соседи видели отъезжающую машину примерно в 9 часов. В ней находились двое чернокожих, предположительно аборигены. Вы не знаете кто мог желать вашей смерти? — это слово наповал нокаутировало Моню. Смерть. Кому понадобилось его устранить? Что вообще здесь происходит? Тошнота подступила к его горлу и его вырвало прямо на тротуар.
— Извините…Я понятия не имею кто мог этого желать. У меня нет никаких врагов, наоборот — одни друзья. Зачем меня убивать? Я обычный студент, никому не мешаю.
— Может быть, у вашей сожительницы есть поводы опасаться?
— Какие у неё могут быть поводы? Она с универа сразу домой, меня дожидается. У неё и знакомых-то толком нет, так, две подружки. Может дома перепутали? Я вообще ничего не понимаю.
Подруга Мони прилетела через 10 минут и они, в сопровождении полиции, направились в участок подписывать протоколы и отвечать на вопросы. Ясно было только одно. Ликвидировать хотели либо Моню либо его кралю, что в принципе маловероятно, потому что она в 7 утра поехала на занятия. Почему тогда исполнители упустили Моню, когда он в 8 часов отбыл на судилище? А может хотели просто напугать? Или по глупости не заметили как он ушёл, и думали, что он ещё дома? Сам чёрт ногу сломит в этой катавасии. В связи с этой незавидной ситуацией, Моня переехал, если можно перездом назвать перенос спортивного рюкзака, ко мне, благо я жил один. Девка его отправилась назад, к родителям. Это было в пятницу, а в субботу у меня собрались все наши пацаны, чтоб подбодрить Моню и предложить ему посильную помощь.
— Я думаю эти черномазые ошиблись дверью. Накурились как всегда и попутали кого валить, — Вова Бегемот откупорил очередную бутылку.
— Да кого там ещё валить? Слева бабка с пуделем живёт, а справа хата пустая, сдаётся, — Моня уже немного отошёл, но всё равно маленько трясся.
— Ну а тебя зачем? Ты чё с аборигенами якшаешься? Или, может, в долгу у них? У тебя вообще есть знакомые аборигены? — Мультяшка, как самый младший, насквозь проникся этой историей и хотел быстрее всех найти откуда всё-таки дует ветер.
— Да нет, вроде. Так один только, на баскетбол с нами ходит. Но он нормальный, по ходу, не бомж и не тарч. И учится, вроде, неплохо. Я его не особо знаю, даже как зовут не помню. Ему-то зачем гранаты метать, на Рембо он не похож.
— Может, правда, кралю твою мочкануть хотели, — я уже не знал что и думать.
— Да ну на хуй, ты её видел? У неё очки в три раза толще твоих, максимум кого она может обидеть так это унитаз, когда лишний раз не помоет. Точно, меня зачем-то хотели ебануть, черти, — раньше Моня как-то не задумывался об этом, но в тот момент почему-то решил что, раз его хотели мочить и не получилось этот раз, значит, обязательно достанут в следующий. «Бля, пацаны, так если эти дьяволы меня вчера не подстрелили, где гарантия, что через неделю не умотают? Или завтра.»
Тогда уже и я подсел на конкретную измену. Ведь Моня жил у меня и если те хлопцы и дальше будут действовать подобными методами, тогда и я рискую остаться без башки. Но свои опасания я, естественно, высказывать при всех не стал. Решил, что будет лучше потом отдельно перетереть ситуацию с Моней. После нескольких сот грамм и десятков бутылок пива, все перестали воспринимать произошедший эпизод всерьёз. Всем стало весело и в ход уже пошли шутки-прибаутки. Моня тоже постепенно отстранился от дурных мыслей
— Да ладно тебе, не ссы. Хорошо ещё что базуку не взяли и весь квартал не разнесли. Или тебе порог не заминировали, — ухахатывался полупьяный Бегемот.
— Поживёшь здесь — здесь тебя точно никто не тронет. От этой хаты за километр пасёт вот этими ебливыми носками, — Мультфильм брезгливо указал на мои несвежие носки, радостно выглядывающие из-под дивана.
— Ты, сука, свои понюхай. Я тебе пазырь проставлю, если ты раньше не отъедешь, — у меня тоже заметно поднялось настроение. Алкогольные пары оттеснили всю тревогу на самые задворки забалдевшего сознания.
— Завтра схожу в мусарню — уточнюсь, может нашли кого. Интересно же кому я дорогу перешёл. Может охраны попрошу. Если б не учёба эта злоебучая, я б давно уже домой съебался, — на автомате Моня, всё-таки, вспомнил о неудачном покушении.
— Не парься, братан. Мусора влёт найдут этих уебанов. По новостям тебя опять уже показали, теперь твои проблемы — их проблемы. Всё ровно будет. Не каждый день здесь лимонками расшвыриваются, найдут по-любому.
— Правильно Бегемот говорит. Конечно, найдут и узнают какого этого хуя они вдруг здесь Афган устроили. Так что, в натуре, не ссы. Ладно, водолей, наливай.
— Вот вы, сука, дурачки. Вы чё, в натуре, не понимаете? — опорожнив свой стопарь, Черныш подал негромкий голос. «Заказали его. На убой. А вчера они, по ходу, проебались. Может, удулись в опилки или время перепутали. Хуй его знает почему. Кто же, блять, так предупреждает? Чтобы дом расстрелять, а потом взорвать на хуй? Явно завалить хотели, причём по беспределу. Могли же подкараулить где-нибудь и подрядом пиздов навалять. Вот так предупреждают, и к тому же говорят о чём предупреждают. А так что они хотели сказать? Вот, мол, братишка — мы бомжи и тебя на улицу выселяем, да?»
И ведь, действительно, эта версия никому из нас раньше в голову не приходила. А вдруг на самом деле Моню кто-то заказал. Минут на 5 в комнате воцарилась угрюмая тишина. Каждый пытался сообразить кто же это мог быть — ведь у всех здесь общие друзья, кроме некоторых австралов, но их сразу можно было исключить. Никто бы из них никогда на такое не решился. Они никак не были связаны с криминалом или какими-то тёмными делами. По крайней мере, у Мони таких знакомых точно не было. Неожиданно, я поймал взгляд Черныша. Он как-то чрезмерно пристально вглядывался в лица присутсвующих. Потом и Бегемот начал всех осматривать, и Мультяшка и Горчица. И Моня тоже сканировал всех собравшихся. Я сначала не догнал, что происходит, а потом как током ударило.
— Да вы чё, пацаны? Вы чё ебанулись? Моня, и ты туда же, что ли? Ты тоже корешей подозреваешь? Я с вас охуеваю. Вы нажрались уже, по ходу, ебланьё? Да вы чё, бля, творите. Пошли все на хуй отсюда. Не хватало мне, чтобы здесь замес начался, — меня просто затрясло от самой мысли, что все начали друг друга подозревать, а, зная нрав этих удальцов, я не исключал кровавый исход. Тем более, что все, судя по всему, уже серьёзно устряпались. Вполне могли начаться кулачные бои, причём сам Моня, убеждённо не пьющий человек, на моё удивление обозлился как голодный койот. Я кое-как всех успокоил. Ладно эти синеботы уделались и давай друг на друга балон катить, но а Моня-то куда полез. Аж руки зачесались, обычно спокойно себя вёл, видимо, тогда всё-таки в конкретном шоке пребывал — не знал на кого думать. Не каждый день его хату бомбили.
Когда все унялись, было решено провести тщательный анализ всех Мониных связей и знакомств на предмет их потенциальной причастности к совершению данного преступления. За три часа мы перелопатили всех кого Моня знал и здесь и на родине. Он нам называл такого-то человека и степень его с ним близости, а мы выдвигали разные предположения. Однако никого, так или иначе, даже отдалённо замешанного в этом беспределе нам установить не удалось. Никаких врагов у него было, никто открыто ему не угрожал, бабки он не у кого не занимал. Всё, замкнулся круг.
— Хорошо, раз так не получается, значит, надо по-другому. Надо искать заказчика среди ближайшего окружения, — Черныш опять проявил максимум прозорливости. «Из нас никто этого сделать не смог бы, но на всякий случай все ответим на рот и фуфло». Если б кто-то хоть на секунду замялся, то эта медлительность трактовалась бы явно не в его пользу. А проотвечать рот было самым позорным и унизительным в нашей компании. С таким человеком произошли бы очень нехорошие действия. Неоправданые, насильственные и очень жестокие действия. Но на счастье Мони, да и всех остальных, без запинки ответили все. С 99 процентной уверенностью можно было утверждать, что никто из нас никоим образом не причастен к той стрельбе и взрывам.
— Ну а кто тогда? Если не мы, то кто? Может проглядели кого? Хули так вслепую гадать. Надо у ментов спросить, может, правда, нашли кого, — Мультяшка чуть не плакал от досады. Как же так? Почему не получается найти правильный ответ? Для него это стало делом чести. Он был готов отдать какие угодно бабки, только чтоб узнать «КТО?».
— Даже если найдут аборигенов, не факт, что выйдут на заказчика. Они просто могут его не знать. Там может быть такая цепочка, что охуеешь. Но тут, блядь, одна неувязка. Как они его проебали? Ой, Моня, извини, ничего такого я не хотел сказать, просто действительно непонятно. Если заказчик всё просчитал, то как угольки на целый час опоздали. Может не так что-то пошло, или они какими-то ебланами оказались. Хуй пойми, короче. Хорошо было бы, конечно, когда их поймают, если б они указали на махинатора.
— Ёбёна матрёна, Моня. Давай твою кралю пробьём — вдруг она воду мутит. Мы ж про неё не думали даже. А, обычно, на реального злодея никто никогда не думает, — просто я вспомнил, что, вроде, когда-то Моня говорил, что его краля не учится по пятницам — потому, что он тоже не учится и они в пятницу в зоопарк ездили. «Как же мы её проморгали? Надо по любому её отработать».
— Да ну на хуй. Ты чё, серьёзно, что ли? Она уж точно не при делах. На хуя ей меня ебашить? Она ж меня любит, вроде как. Чё я ей сделал? Точняк — не она.
— А какую залупу она вчера в универе делала? Она ж не учится, по идее.
— Так она с подружками на груп митинге была. Проект совместный обсуждали.
— Да, но сказала-то она, что на лекции была. Короче, я предлагаю пока мусора со своей стороны шерстят, мы за твоей подругой проследим, — почему-то я был практически полностью уверен в том, что она каким образом связана с этим нападением. На том и порешили. Единственное, что следить за ней должен был человек, которого она не видела и не знала. На нашу удачу, как раз, через пару дней приезжал Метис. Он каждый год приезжал на месяц учить язык, и мы-то его знали очень хорошо, а вот Монина краля ни сном ни духом. Сказано-сделано. Бегемот ссудил Метису свою телегу и тот начал детективную слежку. К тому времени из полиции пришли новые известия. Выяснилось, что один из соседей, бегавший по утрам, видел как к той машине, где сидели чёрные боевики, подходила какая-то невысокая блондинка. По описанию очень похожая на Монину девку.
На допросе она от всего отнекивалась, мол, ни к кому я не подходила, а сразу из дома поехала в универ. Там ребятки с её группы подтвердили, что она действительно появилась в восьмом часу. Однако, Метис заметил, когда она вышла из участка, она сразу стала кому-то названивать. Что она говорит он понять не мог, но что она говорила по-русски это было отчётливо видно. Самое сложное для Мони было сдерживать себя и не спросить её в лоб, тогда вся наша авантюра слетела бы в тартарары. Он, конечно, ни на секунду не верил в её участие в покушении на его жизнь. Они встречались почти год и никаких особых разногласий между ними никогда не было. Тем более, что он ей во всём помогал — и в учёбе и в метериальном плане. Она, фактически, существовала на его деньги и таким откровенно безнравственным и ужасным способом, по его версии, отплатить за добро она никак не могла.
Неделя слежки не принесла конкретных результатов — девка эта ходила на учёбу, по магазинам и встречалась с подругами, а вечером возвращалась домой. Ни с какими подозрительными лицами она не встречалась и в мутных компаниях не замечалась. Обычные будни студентки. Ничего предосудительного. Была лишь одна слегка сомнительная деталь. Монина девчёнка всегда встречалась с компанией подруг, то есть по нескольку человек одновременно. А вот с другой кралей они встречались исключительно тет-а-тет в одной кафешке. Необходимо было достать фотографию этой крали, может из нас кто-нибудь бы её узнал. У Метиса сразу же созрел план.
В момент очередной такой встречи он, изображая туриста и одевшись в гавайку и сёрфинговские шорты, ходил по улице и делал фотки разных уличных достопримечательностей — всяких забегаловок, магазинов, столбов, машин, короче, всего подряд. Делал он это нарочито заметно, приговаривая что-то по-итальянски, который он немного знал. Большинство людей, естественно, обратили на него внимание. Исключением не стали и наши подозреваемые. Он, улучив момент, пересёкся с ними взглядом и жестом предложил им их запечатлеть. Те с радостью заулыбались и стали, улыбаясь, ему позировать. Он сделал несколько снимков и, поблагадарив подружек за содействие, побродил ещё маленько по улице и незамедлительно отбыл к нам в штаб.
Каково же было наше удивление, когда мы все опознали ту, вторую, кралю. Это была Женя, бывшая подруга Мони. Она больше года назад переехала в другой город и по нашим сведениям не была знакома с тепершней зазнобой Моньки. Краски стали сгущаться. С какого это вдруг перепоя они начали втайне от всех встречаться? Может это была лесбийская любовь? А зачем тогда её нужно было наводить с абсолютно чужой, иногородней кралей? Ведь и под боком полно женщин, настроенных на однополые отношения. Что-то не вяжется. Встречались они по выходным, значит, та краля специально прилетала на эти встречи. Зачем? Это недешёвое мероприятие — билеты плюс такси, плюс гостиница. Все её тогдашние подруги либо улетели домой либо тоже переехали, значит, здесь у неё никого не было. Значит, она приезжает сугубо для этих встреч. Тем более, что Метис проследил и за ней, и выяснил, что она действительно приезжает на день для встречи и уезжает обратно. Для чего ей это надо? Почему нельзя поговорить по телефону? Как они, вообще, могли познакомиться? Одни загадки.
Моня ночью проверил телефон своей подруги — незнакомых звонков не было. Присутствовала только одна странная смска: «Буду как всегда на нашем месте». Моня быстренько срисовал этот номер. На следующий день с таксофона по нему позвонил. Ответила Женька — уж ёё-то голос он прекрасно знал. Спрашивать свою подругу ему было никак нельзя, она бы явно что-нибудь западозрила, отбрехалась бы и всё, плакали наши труды и усилия. Надо было прослушать их разговор, если вдруг, не дай Бог они замышляют что-нибудь зловещее, то время может быть в обрез. Хорошо, что встречались они всегда в одном месте.
Метис опять корчил итальяшку, только на этот раз, он сел за столик рядом с ними и они, конечно, его узнали, но ничего не западозрили. Ведь он по телефону с кем-то разговаривал на итальянском языке и ничто в нём не выдавало русского разведчика. А в это время второй телефон он незаметно положил под салфетку на тот край стола, что был ближе к ним, и включил встроенный диктофон. Пока всё шло как по маслу — он сделал заказ на ломаном английском и начал с неподдельным удивлением глазеть на людей на улице, хотя сам в этот момент напряжённо вслушивался в их очень тихий разговор.
— Это, скорее всего, наша последняя встреча. У меня всё готово. Посылку я собрала. Скоро пришлю её тебе, — Женя непринуждённо допивала свой кофе и говорила абсолютно спокойно, без нервов.
— Давай, тем более дедушка с бабушкой уже интересуются. На этот раз они нарисуют хороший портрет, не то что тогда. Мазню какую-то, — Монькина подруга была слегка напряжена, немного дёргалась и озиралась по сторонам.
— Я тоже на это надеюсь, прошлый портрет меня дико разочаровал. Думаю в этот раз у нас всё с тобой получится. Нам понравится портрет. Главное, чтоб у дедушки с бабушкой руки больше не дрожали. Ладно, мне пора. Жди посылку, — Женя напоследок обняла подругу и, не спеша, встала из-за стола. И вдруг, как назло, у Метиса зазвонил телефон. А зазвонил он, естественно, русским рингтоном, какой-то попсовой песенкой. У Мониной метёлки глаза поползли на лоб, а у Женьки чуть не случился инсульт — она, как рыба, безмолвно, губами начала заглатывать воздух. Метис, с тупой улыбкой, осматривал ошарашенных, незадчливых подруг, с понтом не понимая, что происходит. Женька, пятясь, смахнула салфетку, прикрывашую скрытый телефон-диктофон. Она попыталась его схватить, но Метис её опередил и резким движением выхватил из её рук убойный компромат.
Две побледневшие девчушки пулей вынеслись из кафе и куда-то побежали. Метис, тоже немедля, подорвал ко мне на хату. Тут же было принято решение бегом бежать в участок. Там мы всё рассказали, продемонстрировав запись — конечно, она ничего не доказывала, но её было достаточно, чтобы Женьку и Монину деваху взяли в душную разработку. По месту жительства Евгению не застали, друзья её в том городе тоже не знали где она находится. Наречённая Моньки дома в тот вечер не появилась. Наконец-то всё стало ясно. Это были они, неясно только зачем. Моня ходил мрачнее тучи, он клялся разорвать свою любимую напополам и отрезать ей руки, и сломать ноги, и оторвать башку, засунуть ей в жопу гранату и много чего ещё он грозился сделать.