Сама осада проходила, как по учебнику.
К счастью, на этот раз повстанцам не пришлось сидеть под стенами. Замок Стерейи был расположен таким образом, что достаточно было перекрыть основные пути, а сами войска расквартировать в близлежащей деревне.
Учитывая, что по словам графини, подготовлен к осаде замок был из рук вон плохо, позиция была выигрышной, и будь это обычная война, Тэрл склонялся бы к тому, чтобы вовсе отказаться от штурма и взять замок измором. Однако два чародея на стороне противника ситуацию заметно меняли. Они не могли с такого расстояния поразить нападавших молнией или чем-то подобным, но неудачи сыпались на армию нескончаемым потоком.
Еще по пути к замку зарядили ливневые дожди, из-за которых артподготовка откладывалась на неопределенный срок. Подготовленные заранее осадные лестницы сгнили и рассыпались в труху. Регулярно возникали проблемы с поставками продовольствия, ломалось оружие, снаряжение и экипировка. А часть припасов склевали чайки. Чайки!
В задумчивости Тэрл потрогал переданный ему Ланой амулет с янтарем. По крайней мере, он предохранял от самого страшного. Наверняка адепты уже не раз пытались вызвать эпидемию в стане осаждающих.
Струи дождя барабанили по плащам из непромокаемой ткани, созданной Элиасом по древним технологиям. Очень важно было, чтобы противник увидел эту ткань воочию: это станет серьезной гирькой на весах переговоров.
Ведь в то самое время, пока Тэрл, Селеста и Корбейн с Бофором дожидались парламентеров от защитников замка, Элиас как раз руководил созданием навесов, способных прикрыть пушки от воды.
Тэрл ожидал, что участие Селесты в переговорах поможет посеять сомнения в головах защитников замка, но орденский командир оказался достаточно умен, чтобы просчитать этот ход. На переговорах Матеаса сопровождали лишь трое легионеров в характерной золотой броне.
— Я вижу, вы не очень доверяете своим людям, — приветствовал противника командующий гвардии, — По крайней мере, тем, чьи мозги не промыты. Неужели правду говорят, что подлец всегда ожидает от других подлости?
Воин до сих пор досадовал, что так глупо повелся на обман этого человека. И то, что стало это возможным лишь благодаря чарам, утешало его слабо. Скорее напротив, пугало: можно сражаться с противником, обрушивающим на тебя молнии, но как сражаться с тем, чего ты даже не осознаешь?
Все сильнее он понимал, насколько мудры были предки, решившие, что колдовство должно быть уничтожено полностью. Никто не должен обладать такой силой.
— Сэр Адильс, — с укоризной протянул наемник. Сейчас, когда ему не было нужды притворяться, в его голос проник оттенок ехидства, какого он, будучи подчиненным, себе не позволял.
— Не стоит пытаться пристыдить меня подлостью. Вам ли не знать, что подлость, благородство, — все это понятия высокородных сынков.
Оглядев делегацию осаждающих, он осведомился:
— А где же ваша королева? Она не почтит нас своим присутствием?
Тэрл пожал плечами и парировал:
— А как насчет вашей Владычицы? Где же она?
Матеас прекрасно владел собой. Но не настолько прекрасно, чтобы от Тэрла укрылось легкое изменение в его выражении лица. И когда гвардеец понял, что это значит, то почувствовал легкий укол страха.
Владычица направлялась сюда. Это чудовище в обличье прекрасной женщины, на его глазах в одиночку уничтожившее целый отряд. Им предстоит сражаться с ней.
Рано, слишком рано!
— Моя Госпожа всегда со мной, — уверенно ответил адепт, — А как насчет вашего Бога? Придет ли он вам на помощь? Защитит ли тех, кто поверил вам и пошел за вами? Или же вы, как обычно, привели их на верную смерть?
Он бросил испытующий взгляд на Корбейна, но тот встретил этот взгляд с дерзостью. «Подойди на длину меча, и мы узнаем, кого из нас ждет смерть!» — как будто говорило лицо кавалериста. Тогда наемник перевел взгляд на Бофора, но и тут его ждала неудача: артиллерист казался невозмутимым и даже слегка рассеянным. Как будто угроза мало его касалась.
Тэрл же лишь покачал головой и покровительственным тоном отметил:
— Не пытайтесь напугать моих людей. Возможно, вам это сложно понять…
Он покосился на легионеров.
— …ведь единственная честь, верность и храбрость, с которой знакомы вы — это честь, верность и храбрость безвольных рабов, идущих за господином. Но мои люди — знают, на что они идут. И идут они, потому что верят мне.
— …или потому что за неподчинение командованию их повесят, — фыркнул адепт, глядя на своего противника исподлобья.
— Можете считать так, если хотите, — пожал плечами Тэрл, — Впрочем, я уверяю вас, что повешение — не самая страшная участь, что я могу обеспечить предателю. Я даю вам последний шанс. Сложите оружие и сдайте крепость, и тогда я гарантирую вам справедливый суд и обращение как с военнопленным, а вашим людям — помилование. Как только прозвучит первый выстрел, предложение отзывается. Если крепость придется брать штурмом, смерть ваша будет долгой и мучительной.
— Как только прозвучит первый выстрел, — холодно ответил Матеас, — Я позабочусь о том, чтобы угодил он именно в вас. Оставил вашу мятежную армию без командира и показал зажравшимся аристократам их истинное место.
Тэрл поморщился с таким видом, будто услышал непристойность от ребенка:
— Я надеюсь, что поразмыслив здраво, вы измените свое решение. Я даю вам сутки на раздумья. Воспользуйтесь ими.
Наемник криво усмехнулся:
— Воспользуюсь. Но не надейтесь, что я изменю свое решение.
Бывший командующий гвардии смотрел вослед удаляющемуся врагу. Смотрел минуты две, пока не убедился, что тот отошел достаточно далеко. А затем негромко приказал:
— Командуйте начало штурма. Немедленно.
— Пушки пока не готовы, — хмуро напомнил Бофор.
— К демонам пушки. К моменту, когда сюда прибудет Ильмадика, мы должны уже быть за стеной. Выполнять!
Верный Корбейн помчался передавать приказ, и уже через считанные минуты армия повстанцев пришла в движение. К сожалению, поняв, что сейчас произойдет, Матеас поспешил скрыться за воротами, и перехватить его под обстрелом со стен не представлялось возможным.
Тэрл рвался вперед в первых рядах, и никто не смог бы сказать, что он рискует меньше своих людей. Двумя руками гвардеец сжимал тяжелый башенный щит, прикрывавший его спереди от стрел и пуль. С боков его прикрывали вооруженные такими же щитами солдаты из отборных. Щитоносцы во втором ряду держали щиты поднятыми над головой, а еще дальше располагались вооруженные винтовками стрелки, ведшие ответный огонь. Пока что, впрочем, результаты их деятельности оставались довольно скромными: высокая позиция давала обороняющимся решающее преимущество.
Снова и снова пули ударяли, как крупный град, выбивая щепки и норовя выбить щит из рук. Время от времени они пробивали преграду насквозь, раня или даже убивая человека под ней. И все-таки Тэрл со своими людьми продолжали упрямо рваться вперед.
Иногда исход сражения решает не хитрая тактика, а лишь то, кто проявит большую решимость, отвагу и упорство.
Не зря он муштровал солдат, гоняя их в хвост и в гриву: даже во время марш-броска под проливным дождем они продолжали держать строй и прикрывать друг друга. Не было тысяч людей: был единый механизм из тысяч деталей. В кратчайшие сроки армия повстанцев достигла стен Стерейи.
По сигналу Тэрла ряды солдат организованно расступились, пропуская таран. Окованное железом бревно, оно вряд ли было бы так уж эффективно против замковых ворот, — если бы не загадочный механизм, созданный Элиасом и усиливающий удар за счет сжатого воздуха. Ворота содрогнулись, и за стеной началась беготня: увидев опасность, Матеас поспешил перевести часть людей на опасный участок.
Сверкнула ослепительно-яркая молния, и трое солдат по правую руку от Тэрла повалились в грязь. В ответ на это гвардеец схватил винтовку и дал короткую очередь по источнику атаки, но колдун, кажется, предусмотрительно укрылся за зубцом стены. Гранату бы туда закинуть, но с такого расстояния, да снизу вверх — слишком велик риск не попасть. Да и гранаты очень скоро еще как пригодятся…
Они пригодились, когда очередной удар тарана оставил пролом в воротах. Пролом этот был еще недостаточно велик, чтобы через него можно было пробиться внутрь. Но искаженные яростью боя лица столпившихся на той стороне защитников Тэрл увидел.
— Назад! — скомандовал он, забрасывая гранату через пролом.
Гвардеец не видел, сколько народу задел взрыв. Но когда ворота все-таки рухнули, кровь и потроха покрывали и землю, и стены. Судя по выражению паники на лицах уцелевших противников, бросок удался на славу.
— В атаку! — крикнул Тэрл, отбрасывая щит и перехватывая винтовку, — За леди Селесту! За королеву Леинару! За Истинного Бога!
Очередь пуль он выдал, почти не целясь: да ему и не требовалось целиться. Что требовалось, это убить больше врагов до того, как те опомнятся и откроют ответный огонь. Считанные секунды прошли, прежде чем вместо очередного выстрела послышался тихий щелчок. Перезаряжаться было некогда, и Тэрл, выхватив короткий клинок-кацбалгер, пошел в рукопашную.
Неся большие потери, отряд упрямо продвигался вперед. Вот уже завоеван внутренний двор, и задние ряды, сохранившие щиты, торопливо выстраивались, чтобы защитить товарищей от обстрела со стен. В тот же самый момент фланговые отряды начали штурм — без лестниц, заблаговременно уничтоженных вражескими колдунами, за счет простой веревки с крюком. Очень важно было выбрать правильный момент: чтобы защитники на стенах успели отвлечься на войска, захватившие внутренний двор, но еще не успели перестрелять их, как свиней на бойне.
Пал, сраженный снайперской пулей, младший адепт Ильмадики. И хоть Тэрл и знал, что он по сути всего лишь ребенок, ни на секунду воин не позволил жалости тронуть свое сердце.
Враг — это не человек.
— Укрыться за щитами!
Снова ливень пуль и стрел обрушился на стену из щитов. Повстанцы несли потери, но все же держали строй.
Дожидались просвета.
Часть стрелков ушла на перезарядку. Другая вынуждена была перейти к обороне от тех солдат, что взобрались по веревкам. И Тэрл решил, что лучшего момента не будет.
— В атаку!
Поднимаясь на стены, повстанцы торопились смешать ряды с противником. Тем самым огнестрельное оружие стремительно теряло в эффективности: все сложнее было стрелять, не задевая своих. Сам Тэрл уже давно оставил винтовку во внутреннем дворе. Пистолет он разрядил в одного из вражеских стрелков еще на подъеме и теперь, перехватив за ствол, использовал в качестве дубинки. Снова и снова он колол клинком столпившихся врагов, не гнушаясь порой и просто отпихивать их плечом. Гвардеец получил уже с полдюжины ран, но все же, удача сопутствовала ему: ни одна из них не угрожала его жизни и боеспособности.
Что особенно радовало, учитывая, что на этот раз им приходилось обходиться без колдуна-целителя.
Убивая без разбора, Тэрл, однако, четко видел свою цель и продвигался к ней. Матеас, командовавший стерейцами, посылал стрелу за стрелой в наступавших повстанцев. Если добраться до него, армия окажется обезглавленной. Не говоря уж о том, что, как подозревал гвардеец, молнии — это не все, чем мог быть опасен адепт.
Иногда исход сражения решает лишь то, у кого яйца крепче. В этот раз они оказались крепче у повстанцев. Деморализованная армия распадалась на глазах. Все меньше стерейцев продолжали защищать своего командира, фактически, единственным препятствием оставалась дюжина бойцов Железного Легиона. Уже расстреляв все патроны и стрелы, они, однако, сохраняли строй, удерживая нападавших на расстоянии с помощью копий и щитов.
— И где же твоя Владычица?! — насмешливо осведомился Тэрл, давая войскам сигнал приостановить наступление.
И поразился тому выражению, что мелькнуло на лице матерого наемника. Это не была боевая ярость или насмешливое презрение, даже на страх оно походило мало. Скорее какая-то… детская обида.
— Она придет, — выдохнул Матеас, — Она не оставит меня!
Кого он пытался убедить в этом? Его или себя?
— Если это так, — ответил Тэрл, — То ей лучше поспешить. У нее осталось не так много времени.
Адепт выбросил ладонь перед собой, закрываясь магнитным полем от возможной атаки с его стороны, но настоящая угроза исходила не от него. Один из стрелков, остававшихся в тылу, все это время ловил удобный момент для выстрела. Коротко тренькнула тетива, и стрела пронзила горло адепта. На его лице так и застыло выражение непонимания.
Непонимания, как его звезда, обещанная богиней, могла закатиться так скоро.
Дальнейшее было делом техники. Лишенные командования, солдаты не могли толком сопротивляться. Опасность все еще представляли легионеры, но против численного превосходства ничего не могли поделать даже они. Когда последний легионер пал, а верный Корбейн отрапортовал о захвате стрелковых башен, в крепость неторопливо въехали «воительницы». На самом деле ни Леинару, ни Селесту в бой отправлять дураков не было. Они были слишком важны, и они не умели сражаться — даже одного из этих факторов было бы достаточно.
Но вот сейчас, когда основные боевые действия завершились, они, прекрасные, облаченные в парадные доспехи с гербами своих домов, смотрелись на диво впечатляюще. Особенно велико было воздействие на стерейцев, боевой дух которых был окончательно сломлен осознанием, что они сражались против своей же графини. А может, сыграло роль и то, что со смертью Матеаса чары, которыми он воздействовал на собеседников, развеялись, — кто его знает?
Тэрл точно не знал. Да его это и мало интересовало. Переложив на Корбейна командование добиванием тех, кто еще не сложил оружие, воин уселся прямо на землю, опираясь спиной на стену. Адреналин и боевой кураж схлынули, оставив ломоту в теле и глухую боль в голове. Усталость и раны стали настойчиво напоминать о себе. Надо было бы, конечно, обработать их, но сейчас поднять руки или даже просто держать глаза открытыми было тяжело.
Из дымки забытья его вывело ощущение чьего-то мягкого прикосновения. Оно не было угрожающим или болезненным, но несмотря на это, воин застонал и дернулся.
— Лежи спокойно. Я помогу тебе. Я умею.
Знакомый голос… Чей же это голос? Ах, да…
— Миледи, — произнес Тэрл, — Неужто вам некому передоверить эти обязанности?
С трудом разлепив глаза, он увидел, что Леинара, королева Идаволла, смущенно и чуть озорно улыбается.
— Сказал главнокомандующий, который пошел в атаку в первых рядах и собрал на себя, кажется, все удары.
— Не все, — не согласился воин.
Лана наверняка сказала бы про «художественное преувеличение». Лейла же просто согласилась:
— Ладно, не все. Но все-таки, почему? Неужели никто другой не мог рисковать жизнью вместо тебя?
— Мог, — согласился Тэрл, глядя, как она с неожиданной сноровкой прочищает его раны, — Но у меня это получилось лучше, чем у кого-то иного. А вы, стало быть, и в целительстве — лучшая?
— Шутишь? — рассмеялась королева, — Я вообще не думала, что мне когда-нибудь придется заниматься этим на практике. И вообще оказаться в ситуации, где рядом нет лекаря-мага.
— Тогда почему?..
— Почему я делаю это сама? Да очень просто. Все эти люди славят меня за мою победу. Но я ради этой победы не ударила пальцем о палец. Другие рисковали вместо меня. И если я не сделаю ради них хоть что-то, я сама себя уважать не буду.
Тэрл задумчиво кивнул. Такая линия рассуждений была ему хорошо знакома и понятна. И все-таки он не удержался от вопроса:
— Но почему тогда из всех раненых вы выбрали именно меня?
Однако на этот вопрос отвечать королева не пожелала:
— Как много времени у нас до того, как сюда прибудет Ильмадика? — сменила она тему.
— Матеас ждал, что она явится во время осады, — ответил Тэрл, — Но чем больше я думаю о его поведении, тем сильнее опасаюсь, что она не явится вообще.
— Опасаешься? — переспросила Лейла, — Почему? Ведь если нам не придется с ней сражаться, это нам же на пользу. Если только…
От внезапного осознания она побледнела.
— Ох…
— Да, — мрачно кивнул Тэрл, — Если она не явится вообще, то скорее всего, это потому что она выследила «Искренний».
В это самое время Килиан и Лана осторожно, стараясь не привлекать внимание, пробирались по пустынным улицам. Девушка поминутно оглядывалась, тогда как ученый задавал направление, ориентируясь по схеме, которую набросал еще сверху. Они не переговаривались вслух: когда кому-то требовалось что-то сообщить, он пользовался магической связью. О праздных разговорах и речи не шло: никому из них не хотелось отвлечься и не заметить вовремя группу каких-нибудь зомби. Или еще чего похуже.
Именно через магическую связь Килиан коротко просигналил:
«Мы на месте. Через один поворот, справа. Не высовывайся»
В прошлый раз на подходе к воротам Тюрьмы Богов им пришлось прорываться через заградительный отряд воинов Халифата. На этот раз конкурентов у них не было, но это вовсе не значило, что в древнюю тюрьму можно было зайти, как к себе домой. Килиан прекрасно знал, что Ильмадика поставила себе на службу все защитные системы тюрьмы, созданной, чтобы сдерживать таких, как она, — с перспективой со временем использовать ее военные и производственные мощности для завоевания Полуострова.
Заняв позицию, с которой просматривались ворота, выбитые еще в прошлый раз, ученый жестом приказал ждать.
Минута. Две. Четыре.
Спустя четыре минуты и тридцать семь секунд в воротах показался патрулирующий территорию охранный робот. Стандартная модель, напоминающая приплюснутую миску. Боевому роботу не требуется быть грозным гигантом: гораздо практичнее та форма, при которой в него будет трудно попасть.
— Пусть его проржавевшие контакты перемкнет, — в первый раз нарушил тишину шепот чародея, — Сто процентов или цельная единица. Я так хочу.
Когда они двумя неслышимыми тенями вошли в железное здание, в воздухе витал мерзкий запах паленой изоляции. В иной ситуации Килиан не преминул бы прихватить что-нибудь из запчастей для дальнейшего исследования. Но сейчас груз и так оттягивал его плечи.
Насколько знал ученый, в распоряжении Ильмадики оставалось еще семь рабочих моделей. Не стоило и думать о том, чтобы обезвредить их все таким образом. К счастью, зная их примерное расположение, можно было спланировать маршрут так, чтобы встретиться с как можно меньшим их количеством.
Большую часть охраны Ильмадика сосредоточила у входа в единственный еще работавший лифт. Лестницу охранял всего один робот, которого удалось вырубить с помощью заклинания.
«Куда теперь?» — осведомилась Лана по магической связи, — «Вверх?»
Килиан коротко мотнул головой:
«Вниз»
В подвальном помещении, отведенном под склады и подсобки, охраны у лифта не стояло вовсе. Дыра в безопасности, — впрочем, вынужденная. Все-таки не хватало у Ильмадики подконтрольных роботов, чтобы защищать столь большое здание. Да и кому бы понадобилась тюрьма на краю мира?
Им вот понадобилась.
«Прошу»
С шутливым поклоном Килиан открыл перед Ланой двери лифта. Бросив на него укоризненный взгляд, девушка, однако, невозмутимо прошествовала внутрь.
Десятый этаж. Килиан не знал, сохранились ли действующие компьютеры на этажах ниже: после освобождения Ильмадики ему некогда было это выяснять. Но в одном месте они сохранились точно.
Там, где все началось.
И вот, Килиан шагал между пустых камер. В прошлый раз он поднялся сюда один. Тогда он еле брел, израненный битвой с Мустафой. Сейчас с ним была Лана — и Небо, как же тяжело было ловить на себе ее сочувствующий взгляд.
Она понимала, насколько тяжелые воспоминания пробуждает в нем это место. Но к счастью, ничего не говорила.
«Сюда»
К счастью, пароль, когда-то вычисленный и переданный ему для освобождения Ильмадики, все еще подходил: менять его было незачем, а потом некому. Безумно долгие минуты запускалась система, пытаясь связаться с уже не существующими серверами.
Как будто древняя машина пыталась докричаться до своего времени. До времени, когда подобные ей были в каждом доме.
Килиан достал запоминающее устройство, окончательно освобождая рюкзак. Пара минут на необходимые проверки. И вот, перед ним открылись бесконечные ряды файлов. Копии переписок. Там были только они.
Но в таком количестве, что будь у них время прочитать их все, информации хватило бы на несколько жизней.
«Как мы найдем то, что нужно?» — осведомилась Лана по мыслесвязи.
Килиан развел руками, понимая, что в их гениальном плане наметилось слабое звено. Почему-то думал он, что та информация, из-за которой это устройство было так важно, или составляет все его данные, или по крайней мере как-то выделена. А тут… до старости можно искать.
Он попробовал начать с конца, рассудив, что если там было что-то опасное, то явно не в начале. Однако, здесь его ждало разочарование.
«Где же ты растерял все свое божественное величие и достоинство, Властелин Хаоса?» — от этого короткого послания, адресованного Владыке Эланду, так и сквозило язвительностью.
Впрочем, то письмо, в ответ на которое оно было отправлено, целиком состояло из семиэтажного мата. И хотя подобное отношение к Ильмадике Килиан разделял, он не мог не согласиться, что богу так вести себя не очень-то к лицу.
Ученый прокрутил эту переписку выше, но особого конструктива там не нашел. Эланд упрекал бывшую соратницу за предательство, все больше распаляясь и срываясь на ругань. Ильмадика в ответ подначивала его короткими пренебрежительно-ехидными репликами. При этом в чем конкретно заключалось предательство, так и осталось неясным: видно было, что оба бога прекрасно знали, о чем идет речь, и не спешили разъяснять это неожиданному читателю.
«Что там?» — осведомилась Лана, не знавшая языка Дозакатных.
«Не то, что нам нужно», — коротко ответил Килиан, закрывая переписку.
Переключившись на следующую, он с неудовольствием обнаружил общение с поставщиками о поставках ценных ресурсов для Повышения (или «ядерного распада», как это называлось в Дозакатные времена). Это могло бы быть полезно, если бы он не знал, что те места, где хранились запасы на Полуострове, Владычица проверила сразу же после своего возвращения. Что уцелело, перепрятала, а уцелело немногое. Что до складов в землях Порчи, то едва ли они стоили того, чтобы за ними отправляться. Энергию можно было получить множеством более простых способов.
А тем временем завыла сирена. Видимо, нарушителей все-таки обнаружили, и вскоре здесь будет охрана. Килиан схватился за оружие, но Лана покачала головой:
— Продолжай искать. Я выиграю нам время.
Подбежав к закрытым дверям, она запела. Затянула ту самую абстрактную мелодию, с помощью которой фокусировала свой творческий огонь на поддержании щита. Только на этот раз щит этот служил для укрепления, чтобы двери выдержали обстрел.
Килиан тем временем переключился на следующую ветку переписки — и тут же вынужден был до боли сжать виски, чтобы сохранить относительную ясность сознания. Слишком много тяжелых воспоминаний вызвала в нем проповедь, обращенная к адептам Ильмадики — к тому их поколению, что сражалось и умирало за свою Владычицу во времена Заката.
Грохот выстрелов эхом отдавался от металлических стен. С душераздирающим звоном пули ударяли в двери комнаты, но щит чародейки держался надежно. И будет держаться — в этом Килиан был уверен.
Лана его не подведет. Осталось только ему не подвести ее.
Он переключился на следующую ветвь переписки, уже понимая, что тактику нужно менять. Если он будет продолжать ковыряться так, то пока они что-нибудь найдут, от старости успеют умереть не только они, но и Владычица.
Безо всякой планомерности Килиан выбрал случайную из непрочитанных веток переписки, и тут его осенило.
Случайность! Вот оно! Этот выбор — случаен! А значит…
— Пусть следующим сообщением, которое я выберу случайным образом из содержащихся на этом диске, станет то, что содержит информацию, раскрытия которой Владычица Ильмадика боится сильнее всего. Сто процентов или цельная единица. Я так хочу!
Сцепив пальцы в замок, Килиан нажал на полосу прокрутки. Казалось, прошла пара вечностей, — хотя в действительности прокрутка списка заняла от силы секунду.
Отгоняя дурацкий образ того, как заклинание сейчас выведет его на личный дневник Ильмадики с ее женскими секретами типа «я люблю Эланда, но он дебил», ученый углубился в чтение. С неудовольствием он понял, что попал куда-то в середину беседы межды Ильмадикой и неким человеком, чье имя не было указано и никак не выводилось из электронного адреса.
«Что вы хотите за свое предательство?» — спрашивал он. Ну да, кто бы сомневался, Сладкий Яд опять кого-то предала…
«Для начала не называйте это предательством. Я не несу ответственности за жестокость и неосмотрительность других Владык. Я не предаю никого. Я просто делаю то, что считаю правильным.»
Очередная пуля ударила в дверь, и на металле образовалась трещина. Верный признак того, что щит начал ослабевать. Необходимо было поторопиться с чтением.
«Вы выдаете информацию, которая поможет мне уничтожить ваших бывших товарищей. Если вы не врете, конечно, и это не имеет единственной целью заманить нас в ловушку.»
«Всего лишь уравниваю силы. Мистер Зеро, мне больно смотреть, как этот зверь Лефевр уничтожает мирных людей. Когда я наделяла его бессмертием, я и представить не могла, что до этого дойдет. Вы можете не верить мне, но я подставляю в том числе и себя, потому что верю, что вы — именно вы — сможете остановить его бесчинства. И я должна помочь вам, потому что несу ответственность за то, что он творит.»
«Не пытайтесь играть со мной. Ваши заверения на меня не действуют, — по крайней мере, когда я вне досягаемости измененного запаха и прочих воздействий. Вы говорите, что не знали, что все сложится таким образом, — и в то же время вы утверждаете, что предусмотрели лазейку в своей методике.»
Очередная очередь пуль пробила щит, и кусок двери рухнул внутрь помещения. Килиану пришлось оторваться от чтения и броситься на помощь напарнице. Разряд молнии поразил одного из стражей, но кажется, не убил — лишь замедлил и дезориентировал. Впрочем, чародей и не особо рассчитывал на это: коснувшись пола, он заставил металл сформировать еще три барьера, преграждавших дорогу охране.
— Там есть что-нибудь? — сбивающимся голосом спросила Лана, торопясь восстановить дыхание.
— Есть, — кивнул ученый, — Выиграй мне еще пару минут. Отдышись, пока они пробивают первый барьер, а потом выставляй щит.
В металл уже ударили первые пули.
«Это не предусмотренная лазейка. Это недочет, с которым я не сумела справиться. Мое заклятье восстанавливает структуру организма, и эта часть действительно безупречна. Даже разрушение головного мозга для Владыки не является необратимым. Но вот информацию, записанную в нем, восстанавить таким же образом невозможно. С этим сделать ничего нельзя: если заставить ее восстанавливаться, существо остановится в развитии и просто не сможет воспринимать окружающий мир. Во вложении все необходимые расчеты, которые позволят вашим ученым изготовить стиратель. С его помощью вы сможете уничтожить самую личность Лефевра или любого из его ставленников.»
Килиан готов был поспорить, что ответ будет чем-то вроде «или вашу», но проверять было некогда. Раскрыв прилагавшийся файл, он быстро глянул расчеты, но почти сразу с огорчением понял, что ни его знаний, ни производственных мощностей Послезакатного мира не хватит, чтобы создать этот самый «Стиратель».
От очередной пули в последнем барьере образовалась трещина.
«Долго еще?» — постучалась ему в голову Лана.
— Сейчас, почти, — вслух ответил Килиан.
Запустив контекстный поиск, он стал искать данные по «Стирателю» или информации в мозгу, но ничего полезного не нашел. Тогда он решил глянуть информацию о «мистере Зеро», и вот тут ему улыбнулась удача. Начальник орденской разведки передавал сведения об одной из ячеек сопротивления власти Владык. В частности, о расположении трех ее лабораторий — на Иберийском полуострове, на Японском архипелаге и на Южном полюсе. Координаты Килиан переписал в свой блокнот, решив потом свериться с Дозакатными картами. А вот информация о том, в какой из них проводилась разработка «Стирателя»…
Ее не было. Или по крайней мере, он не мог ее найти.
— Заканчиваем, — сказал Килиан, выдергивая диск. Секунду он колебался, не стоит ли напоследок разрушить компьютер (он смутно помнил, что как-то можно было определить следы того, какие операции на нем совершались)… но решил, что разбираться с этим некогда.
Бросив под дверь фосфорную гранату, ученый схватил Лану за руку и побежал в сторону подъема. Им нужно было забраться на крышу, где их подберет Джамиль на дирижабле.
В целом, операция прошла в рамках задуманного. Ильмадика не ожидала такой наглости, как проникновение в Тюрьму Богов. Необходимую информацию им получить удалось, и хоть проверить три лаборатории на разных концах Пустошей — задача нетривиальная, но по крайней мере, у них было с чем работать. К счастью, ни один из тех вариантов, которых Килиан опасался больше всего, не случился…
Спустя полминуты после этой мысли ученый с негодованием обнаружил, что вопреки всем возможным исследованиям, закон подлости все-таки побивает теорию вероятности. Естественно, именно теперь, свернув за очередной поворот, они должны были нос к носу столкнуться с Владычицей.
— Так, так, — сейчас, когда не перед кем было притворяться, от Ильмадики веяло неприкрытой угрозой, — Вижу, ты даже умереть не можешь нормально. Своей назойливостью ты напоминаешь моего бывшего мужа.
— Что я могу сказать: ты определенно плохо выбираешь мужчин, — ухмыльнулся в ответ Килиан.
Одновременным, синхронным, зеркальным жестом Владычица и бывший адепт сотворили по боевому заклинанию. Ильмадика успела первой.
Сверкая синим светом, сразу шесть сгустков заряженных ионов сформировалось вокруг нее. Независимо друг от друга ударившись об воздух, они сотворили шесть разрядов молний, с разных сторон ударивших…
…в магнитное поле, сформированное Килианом вокруг рукоятки шпаги, приставленной к полу. Он не надеялся опередить противника, обладающего тысячекратным превосходством в боевом опыте, и вместо атакующего заклинания творил защитное. Разряд уходил по железу в землю, не причиняя вреда ни ученому, ни стоявшей за его спиной Лане.
Пару секунд спустя все стихло.
— Я хорошо изучил твои приемы, — не удержался от комментария Килиан, направляя лезвие шпаги на Владычицу.
Одна-единственная тонкая молния ударила в грудь богини, — точнее, должна была ударить. Не тратя сил на создание магнитного поля, Ильмадика остановила разряд прямо в воздухе, и только напряжение в голосе выдавало, что подобное надругательство над физическими законами все-таки требовало от нее усилий и концентрации.
— Я научила тебя всему, что знаешь ты, — заметила она, — Но не всему, что знаю я.
Мысли о том, как именно она это делает, Килиан решил оставить на потом.
— В таком случае, тебя ждет сюрприз, — парировал он и одновременно скомандовал по мыслесвязи:
«Давай!»
До поры не вмешивавшаяся в поединок Лана сделала шаг вперед и сотворила привычный жест, напоминавший молнию. Отгоняющий чары.
В отличие от сражения с халифом на острове, на этот раз она применяла свою магию точечно, направленно. Ее заклинание разрушило контроль со стороны Ильмадики, но сама молния осталась в целости. И, обнаружив отсутствие неестественной преграды, немедленно достигла намеченной цели.
Вскрикнув, — скорее от удивления, чем от боли, — богиня отлетела на пару метров назад и впечаталась в стену.
— Сюда!
Лана прекрасно понимала, что и речи не может быть о том, чтобы продолжать схватку. Им удалось сделать ход, которого Владычица не ожидала, но второй раз на один и тот же трюк она не попадется, и наивно считать, что одна-единственная молния всерьез скажется на ее боеспособности. Вон, уже поднимается, пока они еще только разворачиваются к боковому коридору.
Гоняться за беглецами через лабиринты древней тюрьмы Владычица не стала. Не по чину ей, надо полагать. Да и зачем?
Железные стены сами прихотливо изгибались, освобождая ей дорогу и отрезая беглецам пути к отступлению. «Создание стабильной кристаллической решетки», как это называл Килиан, Ильмадика явно освоила гораздо раньше и гораздо лучше.
Речи уже не шло о том, чтобы достигнуть лестницы, ведущей на крышу: сейчас все, на что они могли надеяться, это оказаться подальше от разгневанной богини и, быть может, выбраться за пределы этого здания, где сами стены работают против них.
У них почти получилось.
«Там будет выход наружу», — сообщил Килиан по мыслесвязи, ведя Лану к стене, внешне ничем не отличавшейся от остальных, и уже готовясь сотворить свое трансформирующее заклинание.
Но он не успел этого сделать. Оставалось каких-то пять шагов, когда чародей вдруг поднялся на метр в воздух. Мыслесвязь он торопливо разорвал, но Лана успела ощутить отголосок боли, как будто неведомая сила сдавливает его тело со всех сторон.
— Что ж, это было увлекательно, — сообщила Ильмадика, неторопливо приближаясь. Ее одежда дымилась, но никаких следов ожогов на теле уже не осталось.
— Но пора заканчивать игру.
Лана попыталась рассеять чары, но на этот раз Владычица была к этому готова. Не только телекинез, которым она удерживала пленника, продолжил действовать как ни в чем не бывало: чародейка ощутила, что еще немного, и какая-то пакость проникла бы в нее через ее же заклинание.
Возможности Владычицы явно превосходили все, что могли представить обычные маги.
— За то, что испортил мне платье, я сдеру с тебя шкуру, — продолжала богиня, не обращая внимания на Лану, будто та была лишь пылью у ее ног, — А затем превращу тебя в инертную белковую массу. У тебя не будет ни конечностей, ни глаз, ни даже рта, чтобы кричать. А вот член я тебе, пожалуй, оставлю. Если хорошо попросишь.
Стараясь не представлять того, что так смачно расписывала противница, Лана торопливо достала из-за спины короткий охотничий лук. Жалкое оружие — даже на фоне того, что применялось армией, оно в основном вызывало снисходительные улыбки.
Так может быть, древняя чародейка и подавно не примет его всерьез.
Выпущенная стрела угодила прямо в живот Владычицы, — но та не удостоила ее и взглядом. Лишь тихо хмыкнула, — и древко рассыпалось прахом, а железный наконечник тихо звякнул об пол.
Рана исцелилась мгновенно.
— Ах, извини, что забыла про тебя, милочка, — рассмеялась Ильмадика, — Разумеется, сперва я заставлю Килиана убить тебя. Я оставлю ему достаточно воли, чтобы он понимал, что делает, — но недостаточно, чтобы мог противиться. Что скажешь?
— Четыре, — выдохнул Килиан.
— Что? — Ильмадика нахмурилась, с подозрением глядя на ученого.
— Три, — ответил он, как будто вообще не обращая внимания на ее слова.
Вытянув руку перед собой, Ильмадика крепко сжала кулак. Лана ощутила усилившиеся магические энергии: Владычица торопилась уничтожить своего врага, пока есть возможность. И все-таки, с огромным трудом, превозмогая боль, Килиан выдохнул:
— Два.
До «один» дело так и не дошло. Далеко внизу послышался грохот взрыва, и все здание содрогнулось. Содрогнулось, — а потом стало складываться, как карточный домик.
Неподъемный рюкзак, который Килиан тащил во время спуска в город, был битком набит взрывчаткой четырех разных видов. Когда они с Ланой спустились в подвал, ученый оставил свой груз в заранее высчитанном месте и протянул фитиль, подтасовав вероятности так, чтобы его поджег первый же ушедший в землю разряд молнии.
Таким их обеспечила сама Ильмадика.
Когда пол под ними содрогнулся и вдруг решил идентифицировать себя как стену, Владычица совершенно не по-божественному взмахнула руками, силясь удержать равновесие. Концентрацию она при этом, естественно, потеряла, и Лана поспешила броситься к Килиану. Чародеи крепко обнялись, — не от переизбытка чувств, а с исключительно практической целью не потерять друг друга в хаосе рушащеейся тюрьмы.
Мыслесвязи между ними больше не было, но Лана и сама помнила инструкции на этот случай. Создав свой фирменный щит, она сформировала его в виде сферы, ограждавшей их от обломков. Килиан тем временем направил их падение на ту самую, примеченную ранее стену.
Пробил ли ее диковинный «мячик» с двумя магами внутри, или ученому пришлось воспользоваться трансформирующим заклинанием? Лана не видела этого. Мир превратился в бешеный круговорот огня и металла. В мгновение ока она перестала понимать, где верх, а где низ, перестала видеть, куда они вообще летят и даже не была уверена, живы ли они. А последней осознанной мыслью было «только не блевать».
Казалось, прошла вечность, когда кружение вдруг остановилось. Видеть что-то вокруг это не помогало: перед глазами плыли цветные пятна. Даже когда глаза были закрыты.
Её колотила крупная дрожь. Неосознанно чародейка прижималась к продолжавшему обнимать ее мужчине, вцепившись в него, как утопающий в спасательный круг. Килиан не отпускал ее, — и откуда-то Лана знала, что он не отпустит ее, пока она сама того не захочет.
Ни за что.
Осознание того, что падение их закончилось наилучшим образом, пришло в тот момент, когда в заложенные уши проникли звуки окружающего мира. Знакомые голоса. Ансаррская речь. Да. Они были на «Искреннем». Похоже, Джамиль вполне успешно сориентировался в обстановке и подобрал их, — как и было запланировано.
Выполнив свою задачу, дирижабль летел обратно на юго-восток.