Ник
За время, пока мы шли к ломбарду, парень сказал, что его зовут Виск и, мол, он пошел в торговый квартал для покупки еды. Честно говоря, я ему не верил, нас однозначно попытаются обсчитать. Я почти ничего не знал о местной валюте, но ориентировочное представление давала цена, которую сержант запросил за выкуп нашего оружия. Сто сорок золотых. Примерно столько можно выручить за золотое ожерелье, по моим ощущениям, оно стоило минимум семьсот.
Виск остановился около крепкого двухэтажного здания. Сложенное из разных размеров кирпичей, оно выглядело надежно. Стены выровняли белой шпаклевкой, но швы от кладки были все равно видны. Темные зашторенные окна, около входа стояли два вооруженных дубинками типа.
— Все. Пришли. — Виск посмотрел на меня и сказал: — Там не стоит толпиться, двоих хватит.
— Вано, давай-ка со мной. — Я пошел вслед за Виском и кивнул парням, мол, «стойте здесь».
Крупная туша Вано двинулась за мной. Надеюсь, в ломбарде все чинно, и никто не будет делать глупостей. Но наличие охраны и то, что Виск сказал о количестве посетителей, наводило на мысли.
Зайдя внутрь, мы увидели факелы на стенах, дрожащий свет от которых падал на ковер и какие-то картины, изображавшие пейзажи лесов. Вход в ломбард я представлял себе несколько иначе. Мне казалось, что предстанет маленькое зарешеченное оконце, из которого видно только поднос, куда класть золото, а старый иссохший человек станет это золото рассматривать и оценивать.
Виск поднялся на второй этаж, прямо на лестнице около массивной двери наверху стояли еще двое. Уже с короткими клинками на поясах вместо дубинок, они сложили руки на груди и смотрели на нашу поднимающуюся троицу.
— Мы к Гурхену и Вадлену, сменять золото на монеты. — Охранник лишь утробно хмыкнул и отступил в сторону, открывая створки. Виск кивнул в сторону открывшейся двери.
Мы прошли по коридору и уперлись в резные, выполненные в форме полуарки роскошные ворота, Виск толкнул их без стука, и мы вошли.
За вытянутым столом сидели пятеро, они играли в кости. Около окна и прямо на входе было еще по двое. Да уж, не похоже это место на ломбард, куда больше помещение тянуло на приватный кабак с азартными играми.
Играющие замолкли и уставились на нас, двое, которые сидели спиной ко входу, обернулись вполоборота. На столе были раскиданы монеты разного размера, стояли початые мошны и пивные кружки. В центре стола были разбросаны кости, стоял белый рог какого-то зверя, который был полый внутри, похоже, с его помощью перемешивали кости.
Люди были самой бандитской наружности. В кожаных жилетках, покрытых пылью, с виду дорогих сапогах и желтоватых рубахах. Двое на вид чуть старше нас, один мужик под пятьдесят, с товарищем, сидевшим рядом с ним, и неопределенного возраста парнишка, которому могло быть как двадцать, так и под сорок. В ушах у некоторых были серьги, загнутые в непонятный узор, на пальцах перстни. Я не рассмотрел как следует шрамы на лицах, так как посчитал, что не стоит слишком уж пялиться на них, но они там однозначно были.
Виск прошел к сидящему с краю парню с короткой бородой и острым носом. Он принялся ему что-то шептать. Тот задумчиво покивал, а затем радушно улыбнулся и сказал, обращаясь к нам с Вано:
— Стулья нашим гостям! Меня зовут Вадлен, Виск сказал, у вас ко мне есть дело? — Охранник, стоявший у окна, поставил к столу два стула, играющие подвинулись в стороны, освобождая место.
— Это так. — Вано подмигнул мне и поспешил сесть на стул.
— Моя тетка преставилась, хочу заложить ее золото по хорошей цене. — Я жадно смотрел на кружку с пенной шапкой, которая стояла на дальней стороне стола. Жутко хотелось пить.
— Эй, плесните пива моим гостям. — Вадлен щелкнул пальцами, от окна отделился тот же охранник, который притащил стулья, он взял из шкафа, стоящего справа от окна, два деревянных пивных стакана и из небольшого бочонка от души налил нам пенного напитка. — Золото нынче в цене, покажи, что принес. Вы, похоже, издалека?
— Из Золотого Поля… — Вано впился в кружку, холодные капли стекали по его щекам и бороде. Я не выдержал и тоже отпил несколько больших глотков. Мутная брага скверной фильтрации, на вкус отдает хлебом и солодом. Сойдет. Спасибо, что холодная. Поставив отпитую кружку, я пошарил правой рукой во внутреннем кармане и вытянул ожерелье. Шесть красных рубинов сияли, отражая солнечный свет, пробивающийся сквозь окно. Длинная цепочка, истончавшаяся около рубинов, заключала их в небольшие рамки по форме камушков.
Сидящие уставились на вытянутую драгоценность. По их окаменевшим лицам я смекнул, что вещица стоит намного больше, чем мне сейчас предложат.
— Дай-ка взглянуть… — Вадлен протянул руку и взял ожерелье, принялся его осматривать. Невесть откуда взявшийся монокль в его руках помогал разглядывать рубины через увеличительное стекло. Он заинтересованно вертел его и так и сяк, невнятно что-то приговаривая. — Так-с… Кхм…
— Да уж, парни, взгляни, Гурхен. — Парень передал вещицу другому, вместе с моноклем. — Это подделка, готов дать вам тридцать золотых за нее. Подделка качественная, ничего не скажешь, но в любом другом ломбарде вас вместе с ней выгонят взашей. Если не позовут стражу, вам крупно повезет.
— Тридцать… — Гурхен положил ожерелье рядом с собой. — Ты щедр. Я бы дал двадцать пять, не больше. С ней будет больше проблем. К тому же, один поддельный камушек оторван.
Мы с Вано обменялись понимающими взглядами. Нас дурили. Подделкой это ожерелье точно не было. Сомневаюсь, что в последний путь древнему воину положили бы фальшивку. Я даже не видел смысла спорить, однозначно в этом городе есть еще ломбарды, а то, что говорили эти двое, было полной чушью.
— Вот старая перхать. А мне говорила, что настоящее. Ну да ладно, попытаем счастья в другом месте. — Я протянул было руку, чтобы забрать драгоценность, как мою ладонь перехватил сидящий ближе всех мужик в возрасте.
— Не дурите, сразу видно, что вы впервые в городе. — Мужик тоже решил рассмотреть вещицу. — Тридцать золотых — отличная цена. За продажу подделок под видом драгоценностей вас кинут в темницу, а затем отправят на рудники, пожизненно запретив посещать Икрафис.
Я глубоко вздохнул, похоже, по-хорошему они ее не отдадут. Даже без оружия я бы без труда завалил всех, кто находился в комнате, на них была кожаная одежда и железное оружие у охраны, но это могло вызвать проблемы в будущем. К тому же, мы с парнями договорились, что не будем принимать такие серьезные решения в одиночку. Во взгляде Вано читалось то же самое, но вместе с этим я ощутил твердую решимость забрать ожерелье обратно. Оно наше. Добыто в бою. Никто не кинет нас, как каких-то лохов.
Сидящие тоже это почувствовали. Воздух вокруг нас сгустился.
— Мы не договоримся, — хмыкнул Вано.
Он хотел встать, как внезапно меня сзади кто-то обнял за шею, в спину уперлось острие кинжала. Я не шелохнулся, лишь плотно обхватив стальное жало силой, контролируя каждый миллиметр движения в мою сторону. Рядом с собой я ощутил точно такой же упершийся в шею Вано клинок сзади. К нам бесшумно подкрались со спины и угрожали зарезать.
— Мне показалось всего на секунду, что вы собрались начать безобразничать у меня в гостях, — проговорил Вадлен. Объятия ослабились, но кинжал никуда не исчез. — Вы оскорбили меня и моих друзей. За это положен штраф. Забирайте десять золотых и проваливайте.
Он швырнул на стол передо мной две крупных золотых монеты. По-видимому, достоинством в пять золотых каждое. Я не сдвинулся с места. Мои руки все так же лежали на резных подлокотниках стула. Как бы половчее обезоружить их всех разом? Может, просто пригвоздить к земле, сломав ноги? Сломанные ноги же не считаются убийством. К тому же, мы защищались, нам угрожали оружием.
— Ник. Не надо, — сказал Вано. Он ощутил, что я нехорошо замолчал. Похоже, он твердо решил не убивать их, даже с кинжалом у шеи.
— Послушай своего друга, — сказал Вадлен. Они насмешливо пялились на нас. Понимая, что нам некуда деваться, они уже предвкушали, как будут ржать, когда мы уйдем, прикидывая, сколько на самом деле стоит отнятое ожерелье.
— Оно стоит минимум семьсот. Мне нужна вся сумма, — спокойно сказал я. Сумев обуздать гнев внутри, я намерен был идти до конца. — Я закрою глаза на ваш обман. Но за угрозу нашим жизням вам придется заплатить штраф. Триста золотых. Забирайте ожерелье, давайте наше золото и благодарите ваших богов, что я пообещал никого не убивать, не посоветовавшись с остальными. Отличный день для вас, сможете продать ожерелье намного дороже.
Пару секунд стояла тишина, а затем все в комнате, кроме меня и Вано, заржали так, что я даже перестал слышать свои мысли. Охранников у дверей скрутило так, что они хватали воздух и, задыхаясь, кряхтели, вытирая навернувшиеся от смеха на глаза слезы.
Один из сидящих за столом молотил по столешнице кулаком, а второй хлопал себя по ноге. Казалось, даже кинжал, прижатый к моему боку, подрагивал от смеха, а стоящий за мной человек втягивал воздух через сжатые зубы и сипел, стараясь не рассмеяться вслух.
Вано не было смешно, он лишь посмотрел на меня и отрицательно покивал. Я закатил глаза. Хрен им, а не ожерелье. Когда смех утих, я улучил момент и продолжил.
— Это не шутка. Вадлен, прикажи своим шестеркам продырявить наши шкуры. — Не было сомнений в том, что Вано принял все необходимые меры для обеспечения своей безопасности. Кинжал не коснется кожи Вано, если тот не захочет обратного, в чем лично я очень сомневался.
— Этот фарс затянулся. — Вадлен кивнул, и стоящие за нами люди принялись давить на ручки ножей.
Я чувствовал, как пыжится душегуб за мной, как острие кинжала едва касается моей куртки. Подошва его сапог скрипела по ковру, он приложил все имеющиеся у него силы. Зафиксировав кинжал в воздухе, я не только не давал проткнуть себя, но и не позволял забрать его обратно. С каждой секундной лица сидящих менялись, сперва они поглядывали на пыхтящих за нами шестерок, ничего не понимая. Потом до них начало доходить, что что-то не так. Наши лица не кривятся от боли, мы не умоляем отпустить нас и не радуемся жалким десяти золотым.
Охрана у дверей и окон попыталась выхватить оружие. Я не позволил. Зафиксировав в пространстве мечи и кинжал во всей комнате, я не давал двинуться с места быкам. Их ножны были прицеплены за ремни к поясам, люди тщетно старались достать оружие и двинуться к нам. Один из стоящих за спиной крикнул, что меч не достается. Мы все так же спокойно сидели на своих местах, Вано даже принялся допивать брагу, предоставляя мне разобраться.
— Одна тысяча золотом. Несите или я убью всех здесь. — Сидящие тоже пытались достать мечи и кинжалы. Их я прижал за кожаную обувь к полу. Никто не мог встать из-за стола.
Пыхтящий Гурхен опасливо поглядывал то на нас, то на Вадлена. Его короткий меч я прижал к стулу, он даже не мог подцепить пальцами рукоять, беспомощно скребя рядом.
— Тише-тише. Успокоиться всем. — Вадлен примирительно поднял пустые ладони. — Незачем ссориться. Может, я ошибся в оценке. Нужно посмотреть внимательнее…
— Нечего здесь смотреть. Ожерелье настоящее. Ты знаешь это. Вы все знаете. Тысяча золотых — это малая часть реальной его цены. — Я притянул кинжал и демонстративно сломал его пополам, для эффекта взявшись руками. Затем позволил стоящим за спиной отступить. — Если у вас нет денег, отвалите. Налейте нам еще пива, и мы уйдем.
— Нужно время… Чтобы собрать сумму. — Ошарашенный увиденным, Вадлен жестами приказал одному из быков у окна отправляться за золотом. Я отпустил его. Второй рядом с ним пошел за бочонком и наполнил наши пивные кружки.
— Пусть захватит жрачки. Мы голодны. Поедим, пока ждем, — сказал я. От такой наглости у присутствующих полезли глаза на лоб.
Скрывшийся в противоположной двери от той, через которую мы вошли сюда, тип показался через минуту. Он принес блюдо с каким-то мясом, сервированное овощами. Мы с Вано принялись жадно есть, не стесняясь присутствующих. Сносная еда, правда, сыроватая в середине. Закусывая зеленью, мы набивали свои животы.
— Во что вы играете? Какие правила? — Люди сидели напряженные, они знали, что я действительно мог сделать что-то такое, чему им нечего было противопоставить. Они беспокоились и елозили на стульях.
— В кости. Делаем ставки, бросаем по очереди, у кого больше, тот и забирает выигрыш. Если выпало одинаковое количество, играем дальше. — Из двери показался парень с увесистым мешком. Он положил его передо мной, рядом с блюдом. Раскрыв мошну, я увидел кучу монет разного номинала. — Тут все ровно. Однерками, пятерками и десятками.
— Я хочу сыграть с вами. Возьмете еще двух игроков? — Сидящие за столом скривились. Похоже, они хотели поскорее избавиться от нашей компании.
— В-возьмем, — проблеял Вадлен. — Сколько будем ставить?
— Мы ставим по пятьсот, — решил я, глядя на Вано. — Ты не против?
— Нет. Не против. — Мой друг облизал пальцы и отодвинул блюдо с недоеденным мясом, освобождая пространство от еды.
— Это слишком много для первого кона с новыми игроками… — попытался вставить свое слово Гурхен.
— Нормально. Или вы ограбили недостаточно простаков? — насмешливо спросил Вано.
— Мы никого не…
— Ставка по пятьсот золотых. С каждого, — додавливал их мой друг. Похоже, он понял, что я затеял.
— Хорошо, хорошо, — сказал Гурхен. Остальные сидящие нехотя согласились.
Игра началась с пожилого мужика, который сильнее прочих пытался достать свой клинок из ножен. Он закинул семь игральных костей в рог и принялся трясти, закрыв одну сторону ладонью. Я ощущал вращение кубиков силой, сразу становилось понятно, как они играли. Кубики вращались внутри хаотично, но четверо из них прилипли к ладони мужика. Было непонятно, как именно он это сделал, но, тем не менее, все четыре кубика были повернуты шестерками к верху. Мужик закончил трясти. Резко убрал руку и ударил рогом о стол, вываливая кости наружу. Четыре шестерки. Ну, разумеется. Еще две четверки и одна тройка. Тридцать пять из сорока двух. Неплохо для шулера.
Все остальные сыграли не хуже. У Вадлена выпало сорок. А у Гурхена было тридцать девять очков. Вано тоже чувствовал все это и кидал кости передо мной. Он решил поглумиться над ними и выкинул семь единиц. У окружающих от этого зрелища чуть не случился инфаркт. Они вылупились на семь единиц, как ненормальные. Раззявив рты и нервно улыбаясь.
Настал мой черед. Выкинуть семь шестерок для меня не составляло никакого труда. Вращать кости силой внутри рога можно было как угодно. Но эта победа была бы слишком неинтересной. Я решил выкинуть столько же, сколько и Вадлен. Ровно сорок. Когда я поднял рог, казалось, сама комната вытянула шею посмотреть, что там у меня.
— Ой, у меня тоже сорок. — Я корчил из себя дурачка. — Выходит, играем дальше?
— Да… Дальше. — Вадлен сглотнул, а затем нервно отпил пива. Нас было семь игроков. Каждый поставил по пятьсот, выходило, что на кону было три с половиной тысячи золотых. Я не знал, насколько эта сумма большая, но судя по тому, что мы успели увидеть, нам этих денег хватило бы на безбедное существование довольно долго.
Игра продолжалась. Кости были брошены. Вадлен старательно тряс рог. В этот раз он решил не скупиться и, применив все свои шулерские навыки, вытряс в роге все шестерки. В момент, когда он убрал руку и хлопнул о стол, я перевернул все шестерки на двойки. Выходило семь пар. Четырнадцать очков.
Голова Вадлена затряслась от такого результата. Он не мог в открытую заявить, что жульничал, его рот открывался и закрывался, как у рыбы. Когда я бросал свои кости, тоже выкинул ровно четырнадцать очков.
— Играем дальше. — Я не спешил передавать кости Вадлену. — Теперь я первый.
Я потряс костяной кубок и выкинул восемь очков. Шесть единиц и двойка. Вадлен, завидев результат моего броска, начал обильно потеть. Он трясущимися руками принял кубок. Промычал что-то нечленораздельное и вновь принялся подтасовывать шестерки. В этот раз я заменил их на единицы. Все семь костей. Семь единиц. Семь очков. Ровно на одно меньше, чем у меня.
В глубине души он надеялся на победу. Вадлен не знал, что я такое делаю, но чувствовал, что я играю не честно. По его обреченному взгляду затравленного зверя было понятно: все сидящие за столом попали на большие деньги. Он выкинул рог, и все вокруг нервно заерзали, рассматривая результат.
— Кажется, я выиграл. Мне сегодня везет.
— Мой долг в мешке. — Вано закинул ногу на ногу и принялся доедать мясо.
— Отлично. Один уже расплатился. Кто следующий? — Я обвел взглядом сидящих. Они начали шарить по мешкам и доставать содержимое. Гора золота перед нами росла прямо на глазах. Найти нужную сумму смогли только Вадлен и Гурхен. Остальные трое насобирали по сумме примерно в двести монет каждый. Я пристально следил за их потугами. Когда последняя вытащенная из мешка монета оказалась передо мной, я откинулся на спинку стула.
— Здесь не хватает. Около тысячи.
— Мы так сразу не можем… — Лоб старого мужика покрылся испариной. — Дай нам несколько дней.
— Хорошо. Семь дней. Через четырнадцать вы будете должны уже две тысячи, — просто заявил я. — Можете передать через ваших друзей, мне даже неинтересно, как вас зовут. Я все равно спрошу с них. Мы заглянем сюда ровно через семь дней.
Куча золотых монет передо мной, даже без учета тысячи, была огромной, я не представлял, как транспортировать ее по городу. Мой взгляд гулял по комнате в поисках тары. Скользнув по напряженным типам около окна, я увидел приличных размеров сундук. Сгодится. Я встал. Охрана слегка вздрогнула. Подойдя ближе, я открыл сундук и вывалил содержимое прямо на пол. Там были какие-то скатерти и посуда. Притащив объемный ларчик и поставив на свое место, я сгребал все золото в него. До последней монеты. Вано мне в этом помогал.
Когда с заполнением сундука было покончено, я развернулся к сидящим и силой вырвал оружие у каждого находящегося в комнате из ножен. Некоторых головорезов развернуло вокруг себя. Кто-то из сидящих за столом упал, раскрученный за внезапно пришедшие в движение ножны.
Люди полными ужаса глазами смотрели на парящее в воздухе оружие. Сперва я направил лезвия прямо в лица бывшим владельцам. Затем развернул вертикально вверх и что есть силы разом вонзил в толстые потолочные балки. Десяток кинжалов вошли в дерево по самую рукоять, клинки подлиннее дрожали под действием силы.
Вадлен вскочил с места, как ужаленный. Он заговорил, глядя мне прямо в глаза. Похоже, ему сильно не понравилось, что я обобрал их.
— Нет ничего благородного в бедности. Я был и богачом, и бедняком. Но я во всех случаях выбрал бы богатство! Вижу, вам нужно золото. Как и нам. Когда у богатого человека проблемы, он решает их вместе с подобными себе! — Лоб Вадлена блестел. Он был напорист и уверен в своих словах. — Мы начали знакомство не с той стороны. Предлагаю поработать вместе. Вы не знаете город так, как знаю его я. Вам не стоит обижаться на нас за эту маленькую оплошность. Здесь только ленивый не грабит простаков. Моя вина лишь в том, что я принял вас за таких! Уверяю, далеко не все здесь можно купить легально, мы можем многое достать… Давайте поможем друг другу.
— Одна неделя. — Я скептически осмотрел ограбленного мной парня. Скользкий тип. Но если мне и правда что-нибудь понадобится… Хотя… Была одна вещь, в которой он мог нам помочь. — Хочешь доказать свои хорошие намерения тем, кого только что пытался обобрать? Достань разрешение на ношение оружия. Со всеми подписями, на пять человек. Подготовь бумаги, мы заглянем через семь дней и поглядим, так ли сильно ты хочешь «поработать» вместе.
Вано закинул сундук себе на плечо. Мы направились к выходу.
— Еще кое-что… — Открыв крышку, я запустил руку в сундук. Сгреб в ладонь пяток монет номиналом в один золотой. Подбрасывая каждую большим пальцем, я со звоном ронял монетки на стол. — Это за сундук. Это за пиво. Это за еду. Было вкусно.
Захлопнув дверь, мы оставили неудачливых плутов за собой. Единственные ценности, которые оставались в комнате, — это несколько золотых монет и ожерелье, честно проданное за тысячу золотых.
— Почему мы не забрали ожерелье? — спросил меня Вано, когда мы спускались по лестнице.
— Не стоит стричь овцу дважды. К тому же, у меня хорошее предчувствие насчет них. Нам определенно понадобятся их услуги, — ухмыльнувшись, ответил я. — И вот что, Вано. Парням не стоит знать всех подробностей, достаточно будет того, что мы усердно торговались.
Вано понимающе хмыкнул, но ничего не сказал. Похоже, он был согласен со мной.
Андрей
— Охренеть! Вот это сундучище! — воскликнул Сашка, когда Вано и Ник вышли из здания. — Чего вы так долго?
— Вано торговался, как базарная бабка за пакет с семечками, — ответил Ник.
Парни с сундуком пошли вдоль дороги, не дожидаясь нас, лишь Вано махнул рукой, чтобы мы поторапливались. Охранники у входа проводили нас удивленными взглядами.
— Как все прошло? — спросил догнавший их Альберт.
— Вполне неплохо, нам дали справедливую цену. — Ник озирался по сторонам, а затем поспешил подойти к стражникам на той стороне улицы. Вано проводил его недоуменным взглядом. Ник о чем-то поговорил с двумя вооруженными солдатами и вернулся обратно.
— Вано, какого черта. Рассказывайте давайте. — Саша успел заглянуть вовнутрь сундука, я сделал то же самое и удивленно присвистнул от количества содержащегося внутри золота.
Ник вернулся обратно.
— Нам туда, я спросил дорогу до хорошего постоялого двора. — Он кивнул в сторону узкой непримечательной дороги. — Все вопросы позднее.
Я посмотрел на Сашку и пожал плечами, похоже, что они ничего не расскажут, пока не найдем ночлег. Ну и ладно. Когда мы шли по улице, Вано обливался по́том, но все же тащил сундук, он вцепился в него и не хотел отпускать. Страшно подумать, какую сумму мы тащили по улицам. Ник вытащил золотой и прошел к уличной лавке со сдобой. Он купил несколько булок и бурдюк с каким-то морсом. Протянув все это дело нам, догнал Вано и закинул в сундук сдачу с золотого.
Мы ели и пили на ходу. На вопрос, чего они не едят, Вано ответил, что их накормили в ломбарде. Парни явно спешили. Не слышал, чтобы в ломбардах кормили посетителей…
— Да чего вы так ломитесь-то? — Я быстро шел за парнями и ел на ходу булку, купленную у торговки, она была вполне сносной, горячей и даже сладкой. — Вано, блин!
— Чего? — Красный от жары Вано повернулся ко мне. — Иди давай. Хочу отдыхать.
Саша и Альберт доели сдобу, я допил сладковатый морс из бурдюка и не знал, куда его деть. Выбрасывать было жалко. Кожаный мешок, позволявший наполнить его примерно двумя литрами жидкости, должно быть, стоил больше, чем сам морс, который был в нем.
Люди, попадавшиеся нам навстречу, предпочитали переходить на другую сторону улицы. Мне было неуютно идти в таком виде у всех на виду. Пятеро грязных оборванцев, один из которых тащил ларчик, явно привлекали внимание, абсолютно нам сейчас не нужное.
Чем дальше мы шли, тем меньше становилось каменных зданий. Их сменяли приземистые деревянные дома, каменной кладкой которых был выложен только первый этаж. Ник остановился около мощного здания с большой резной вывеской, на ней красовалась кровать, а также какой-то уродливый человек, который держал деревянную кружку в руках.
— Кажется, нашли. — Ник повернулся к нам и улыбнулся. — Харчевня «Пьяный Великан».
«Пьяный Великан» оправдывал свое название. Здание было сложено из огромных по толщине бревен, выкрашено в коричневый цвет и имело в длину добрых двадцать метров. Прозрачные стекла на окнах и резные створки. Вход был выполнен в тон зданию, мощные двери, огромных размеров ведро под сливным желобом. Цветы в длинных деревянных корытцах.
Ник уверенно толкнул дверь, мы вошли следом. В ноздри ударил запах жареного мяса и специй, а уши налились переливами музыки. Крышу подпирали толстенные круглые сваи-опоры. На стенах красовались щиты с гербами и чучелка каких-то хищных зверей и рыб. Три огромных железных люстры в форме колец держали на себе огоньки света, магические, смекнул я. За массивной барной стойкой находился огромный человек, даже Вано был ниже его, наверное, на две головы. За этим человеком пирамидой были сложены пять пузатых бочек с кранами. Человек о чем-то разговаривал с тремя наклонившимися к нему вооруженными людьми, которые сидели прямо перед стойкой.
Харчевня была заполнена на половину, около камина что-то наигрывала группа музыкантов, один из них держал в руках нечто похожее на гитару, другой задавал ритм, ударяя в натянутую кожу барабанов. Третий дергал за струны инструмент, похожий на лютню.
Массивные грубо вытесанные столы на семь персон окружали такие же грубо сколоченные стулья. Вано занял один из них в углу и задвинул сундук под него. Парни расселись вокруг, Саша запустил руку внутрь и вытащил несколько монет. Засунув их в карман, он двинулся в сторону стойки, я увязался за ним.
Когда мы подошли, трактирщик оторвался от беседы и осмотрел нас. Троица сидящих за стойкой тоже бросала на нас любопытные взгляды.
— Доброго дня. — Саша положил два золотых на стойку. — Найдется перекусить для меня и моих друзей?
Трактирщик ловким движением смахнул монеты со стойки и улыбнулся, как родному сыну.
— Доброго, доброго. Найдется, из горячего есть рыбная похлебка и жареная оленина в специях. Чего изволите?
Саша призадумался.
— Мы будем все, на пять человек. Еще хлеба и выпивки. Пива или вина. Холодной воды или морса.
Мужик кивал, запоминая заказ.
— Вам все принесут. Обождите.
Предвкушая трапезу, мы вернулись к друзьям.
— Ну. Что там было, в ломбарде? — Саша занял место напротив Вано и Ника, рядом с Альбертом. Я уселся спиной к окну, чтобы видеть все пространство харчевни.
— Все чинно-благородно, без происшествий. Мы сперва не сошлись в цене. — Ник улыбался и был весел. Но почему-то я ему не поверил, впрочем, как и остальные.
— Хватит пиздеть. Вано, все так и было? — Я уставился на здоровяка. Тот лишь засопел.
— Да. Нам поначалу не давали достойную цену, но мы сумели договориться. Ожерелье вышло на три с половиной тысячи. Две с половиной нам дали сразу. Еще за штукой мы условились зайти через неделю. — Похоже, что Вано говорил правду. — Андрей, не переживай, деньги поровну.
— Разумеется, поровну. Предлагаю: сумму, что сейчас в сундуке, разделим на пятерых. По четыреста каждому. Еще пятьсот на общие расходы, заплатить за еду и ночлег. Идет? — Ник деловито разложил по полочкам свое видение трат, он всегда был жаден до денег.
— Ладно. Но надо побольше узнать о здешних ценах. Вас не надурили? — Альберт с интересом разглядывал растянутую шкуру на стене.
— Конечно, надурили. Я уверен, что ожерелье стоит намного больше. Но на первое время денег нам хватит, вы так не считаете? — Вано откинулся на спинку стула, отдыхая, мы все устали, а он еще и тащил на себе сундук по улице.
Из недр харчевни показалась девчушка-разносчица. Одетая в белый передник и зашнурованный корсет, она несла два больших подноса с горячей едой. Подойдя к нам, разложила снедь на столе. Пять глиняных горшочков с дымящейся рыбной похлебкой. Большая плетеная тарелка с хлебом. Два кувшина с водой с добавленными в нее ягодами. Пять деревянных больших кружек пива. Большое блюдо с жареной олениной. Набор ложек и два тряпичных полотенца. Как ловко она притащила все это.
Парни споро разобрали еду и принялись хлебать пиво, закусывая мясом. Альберт начал с похлебки. Ник и Вано потянулись за олениной, я не спешил есть, разносчица привлекла мое внимание.
Девчушка была миловидной со спортивной фигурой, ее крепкие руки спускались из рукавов платья, тугая заплетенная черная коса спускалась до середины лопаток. На вид ей было больше двадцати, симпатичная мордашка. Составив все на стол, она приветливо улыбнулась и собралась было уходить, но я остановил ее.
— Постой, красавица. У вас есть свободные комнаты на ночлег? — Я уже хрен знает сколько не видел симпатичных женщин вблизи, хотелось поговорить с ней и расспросить подробнее об услугах харчевни.
— Должны быть, сейчас спрошу у Илосса. — Она беглым взглядом осмотрела нашу грязную одежду, но ничего не сказала.
— Скажи, а сколько у вас стоит краюха хлеба?
— Полсеребряника.
— А плошка похлебки?
— Один серебряник.
— Оленина?
— За это блюдо выйдет один золотой.
— Скажи, знаешь ли ты, как найти библиотекаря Ила? — Я взглядом показал Сашке, чтобы тот дал ей монету.
— Нет, я такого не знаю. — Как только на столе перед ней появился золотой, она неуверенно взяла его и проговорила: — Можно, конечно, спросить у тех, кто знает больше моего…
— Буду очень благодарен, если ты узнаешь. Будь добра, принеси еще морса. — Парни опустошили один из кувшинов почти сразу же.
— Хорошо. Сейчас принесу. — Она ушла в сторону стойки.
Пока парни набивали животы, я поспешил присоединиться, такими темпами на столе ничего не останется. Оленина была что надо, прожаренная, жирная. С хлебом заходила на ура. Пиво было приемлемым, слабо отфильтрованное, но со своим очарованием. Хлеб свежий, в целом здешняя кухня радовала сытностью.
Когда стол опустел наполовину, а девчушка принесла еще морса, к нам подошел трактирщик. Здоровенный детина вне стойки казался еще больше.
— Все ли вкусно, господа? — осведомился он.
— Вполне, у вас отличное мясо.
— Благодарю, этот олень еще позавчера щипал траву. Первой свежести. Белава сказала, что вам нужна комната? — Трактирщик с удовлетворением смотрел на выпитое пиво и пустые плошки с похлебкой.
— Да. Для пятерых. На несколько дней для начала. — Переговоры решил провести я, как уже нашедший контакт с девушкой. Парни перестали жевать и смотрели на трактирщика.
— У меня есть такая. С камином и окнами во внутренний двор. Славная комната, с мягкими кроватями без клопов, прошу заметить, и настоящими подушками, набитыми пухом. — Трактирщик, похоже, считал, что сделал достаточную рекламу.
— Сколько? — без лишних прелюдий встрял Вано.
— Семь золотых за ночь. Завтрак входит в цену.
— Годится. Мы возьмем на три дня. В случае чего, можно будет продлить? — Я смочил горло холодным пивом.
— Думаю, мы сумеем договориться. Выходит двадцать один золотой за ночлег и еще шесть за еду и выпивку. Итого двадцать семь монет. — Трактирщик выжидающе на нас уставился, не будем ли мы спорить. Не знаю, как другим, а по мне цена была вполне справедливой. Я обвел парней взглядом, никто не был против. Но лезть в сундук при Илоссе не хотелось.
— Мы сейчас доедим и сами принесем деньги. Спасибо.
— Ну, раз так, как расплатитесь, Белава покажет вам комнату. — Трактирщик удалился, шаркая по земляному полу.
Парни сыто развалились на стульях. Альберт бесстыже рыгнул.
— Как вам цены? — спросил Ник.
— Пойдет. — Саша допил остатки пива и потряс кружкой. — Надеюсь, комната приличная.
— Да ладно тебе, сказано же, даже клопов нету, — улыбнулся Вано.
— Это радует. — Я скептически представил кровати с колючей соломой и душную комнату. Надеюсь, я преувеличиваю.
Доев, мы подошли к стойке и расплатились. При ближайшем рассмотрении золотые монеты делились на три номинала, в один, пять и десять золотых соответственно. Каждая монета была больше предыдущей. Чеканка с одной стороны показывала какой-то шпиль, а с другой — лица троих людей в профиль. Ребра монеты были с засечками, чтобы края не спиливали. Прямо как у нас. Весьма искусная работа, ничем не уступающая нашим монетам, набитым на высокоточных станках.
Девушка, которую звали Белава, увела нас на второй этаж, комната занимала все левое крыло. Мощные кровати на широких ножках, застеленные с виду приличными свежими простынями, большой камин в стене, пуховые подушки. Всего было шесть коек, получается, мы сняли комнату, предназначавшуюся для шести человек. В комнате было несколько столиков с огарками свечей, около камина лежали мелко нарубленные дрова. Два больших гобелена украшали бревенчатые стены, на одном из них было изображение двух дерущихся на фоне гор великанов. На втором гобелене эти-же драчуны распивали пиво, используя вместо кружек пузатые бочки.
Парни позанимали койки и начали готовиться ко сну, на улице стемнело, солнце скрылось за городскими крышами.
— Сейчас приду. Если что, моя койка вон та. — Я указал на стоящую у окна не занятую кровать. Вано засунул сундук под свое ложе. Он был назначен негласным хранителем общака. Перед уходом я стащил две монетки, сказав, что куплю пива. — Хочу кое-что еще узнать.
Сашка махнул рукой, давая понять, что услышал меня.
Спустившись, я нашел Илосса за стойкой, народа в трактире прибавилось, я поманил его из-за стойки, чтобы поговорить с глазу на глаз.
— Что-то еще нужно? — спросил трактирщик.
— Да, мы с товарищами недавно в городе, нам нужна одежда. Вы знаете, где ее можно купить? Мы щедро заплатим. — Одна из золотых монет перекочевала широченную лапу Илосса. Тот почесал затылок.
— А что именно нужно?
— Пять комплектов походной одежды разных размеров. Кожаные сапоги, приличные портки и рубахи, ремни и перчатки. Еще, у вас найдется тот, кто сможет нас подстричь? — Трактирщик внимательно меня выслушал, любовно поглаживая золотой в кармане.
— Утром, добрый господин. Все будет завтра утром, напомните, как вас зовут? — Я представился. В прошлый раз назвался Саша, когда расплачивался у стойки.
— Хм. Разум. Интересное имя, похоже, вы издалека?
— Да. Из далеких краев, у нас не любят много вопросов, — намекнул я Илоссу.
— Как скажете. Завтрак будет подан с первыми петухами. Остальное, возможно, чуть позже. Я сделаю, что могу. — Трактирщик выглядел довольным, кажется, он обладал нужными связями.
Возвращаясь, я столкнулся с Белавой. Она улыбнулась, узнав меня.
— Господин, я еще не спрашивала насчет нужного вам человека, но я постараюсь. Вечер еще долгий, я уверена, найдется тот, кто знает, где его найти. — Казалось, она старательно пыталась выполнить мою просьбу.
— Замечательно. Только прошу, не болтай о том, кто просил тебя разузнать о нем. Это лишнее. — Девчушка понимающе кивнула.
— Мне разбудить вас завтра утром? — спросила она.
— Было бы славно. Ты живешь здесь? — Недвусмысленный вопрос вогнал ее в краску.
— Да… Здесь… — Мне показалось, ей было неловко отвечать, и я не стал докучать больше.
— Ладно, Белава, доброй ночи. Не забудь о моей просьбе.
— Хорошо, добрый господин, я не забуду.
Ох, чувствовало мое нутро, что она уже сболтнула кому-то, будто неизвестные с сундуком расспрашивают о библиотекаре. Надо было раньше сказать ей, чтобы не болтала. Ладно. Сам виноват.
Усталость навалилась на меня во время подъема по лестнице. Как же хотелось спать. Набитое брюхо распространяло приятное тепло по телу. Этот город завораживал, я чувствовал, что он скрывает много интересного. Не терпится начать его исследование по-настоящему.
Кровать милостиво приняла мое бренное тело, парни уже спали, кроме Альберта, он зажег огарки свечей и уселся около окна, разглядывая внутренний двор.
— Ты чего не ложишься? — спросил я его. — Нога беспокоит?
— С ней уже лучше. Просто сон не идет. Мне неуютно без копья, представляешь? Я успел к нему привыкнуть. Оно не просто оружие. — Альберт задумчиво поставил свечной огарок на деревянный подоконник и смотрел в небо.
— Завтра разберемся. Не переживай, мне тоже хочется заполучить клинок обратно. С ним спокойнее, это точно. — Я натянул одеяло повыше, подушка была мягкой, трактирщик не обманул. Матрац не из соломы, а из нескольких слоев плотной ткани, довольно мягкой. В целом лежать было комфортно. Дверь я закрыл на железную задвижку. Замка предусмотрено не было. — Я поговорил с трактирщиком насчет одежды.
— Правда? — Альберт выгнул бровь, в свете свечи его бородатое худое лицо выглядело особенно уставшим.
— Да. Трактирщик обещал помочь. Завтра утром. — Альберт ничего не ответил, лишь отвернулся к окну.
Я сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Тяжелые веки закрылись, приятная прохлада в комнате располагала к отдыху.