Андрей
Следующие несколько дней мы занимались тем, что приводили в порядок катамаран и обследовали остров. Гондолу удалось полностью починить к исходу третьего дня. Мы нашли и заклеили все пробоины, выглядело не слишком надежно, но лучше мы сделать были не в силах. Мне даже пришлось пожертвовать несколько кусочков от своего тента, ведь резины из ремонтного комплекта не осталось, да и клея оставалось очень мало.
Вано страдал больше всех. Когда сигареты закончились, первые дни ходил весь нервный, пыхтел, как рассерженный тур, и то и дело нюхал опустевшую пачку, вдыхая привязавший его аромат. Ник переносил их отсутствие полегче, но тоже чувствовалось, что никотиновая зависимость не прошла для него даром. Это объединяло их. Я же считал, что принудительное избавление от этой пагубной привычки пойдет им только на пользу. Некурящие Сашка и Альберт были со мной полностью согласны.
Попеременно каждый из нас посетил пещеру и Клык Симбы. Нижний лаз перед развилкой заканчивался тупиком, и ничего интересного, кроме наскальной живописи, мы не обнаружили. Имея достаточно свободного времени, мы упражнялись в силе и совместно придумывали новые упражнения. Вано и Ник научились держать десяток крупных валунов одновременно, хоть и недолго. Камни поменьше мы смогли метать с угрожающей скоростью. Альберт мог попасть в палку и переломить ее с расстояния метров в семьдесят. Тренировки в силе значительно упрощали перенос вещей с места на место, например, Вано попробовал взять сразу четыре бутылки с водой по пять литров и бочку, которую мы освободили от еды. Со всем этим грузом он успешно сходил за водой и наполнил все емкости, суммарно притащив сто двадцать литров воды, правда, на следующий день передвигался, как старый дед, постанывая от боли во всем теле. Ник придумал интересное упражнение на точность бросков, его нужно было выполнять вдвоем: встать друг напротив друга и запускать камни размером с кулак в сторону друг друга по очереди. Нападающий должен был закинуть камень за защищающегося, а второй, разумеется, отбить все брошенные камни.
Получилось очень эффективная тренировка на точность. У каждого была своя манера бросков, кто-то кидал камни с большой силой и прямо, а кто-то запускал по широкой дуге. Я любил их закручивать, но после случая, когда мы стояли в паре с Сашей, и я был нападающий, он, метнув свой камень, попал в мой закрученный, один из них отрикошетил и пролетел в сущих сантиметрах от Сашиной головы, — мы решили в тренировках крученные камни не кидать. Наши навыки росли с каждым днем, мы старались за день умотаться настолько, чтобы на следующее утро болело все. Мы думали, что боль в теле — это мерило качества тренировок. Похоже, что так и было. Самым сложным оказалось упражнение, которое Вано прозвал «Орбита», когда нужно было вокруг висящего в воздухе двухсоткилограммового валуна вращать камушки, имитируя траекторию планет и спутников. Сложность состояла в том, что каждую минуту нужно было добавлять по одному камню, траектория вращения которого противоположна предыдущему. После пятого-шестого камня мозг начинал натурально плавиться.
После того как Ник показал, как можно рубить дрова с помощью силы, поляна с поваленными деревьями стала намного свободнее. Пилить даже толстые ветки с помощью пил и силы было тоже довольно удобно. Но с топором это делать намного интереснее. Не то чтобы мы нуждались в таком количестве древесины, просто это было весело и помогало отвлечься от осознания, что мы понятия не имеем, как выбраться с острова. Единообразную еду из рыбы и странных «баклажанов» в первые дни мы разбавляли овощами и галетами из сухпайков. Но с каждым днем есть одно и то же становилось тошно. А еще хотелось нормально помыться. Мы грели воду в котелках и смешивали кипяток в бочке, получая приемлемой температуры воду. Ее хватало, чтобы ополоснуться могли все, хотя-бы как-то. Искупавшись в озере, мы поняли, что мыться в нем — гиблая идея. Ледяная вода совершенно не прогревалась от солнца, находиться в ней дольше пяти минут было чревато переохлаждением. Заболеть в таких условиях никто не хотел. Море тоже слабо подходило для купания, вода в нем не сильно отличалась по температуре от озерной, к тому-же оно было соленым. После купания оставляя на теле высохшие крупицы соли.
На рыбалку мы ходили ежедневно, рыба стала основным источником нашего рациона. Излишки маленькой рыбы мы вялили. Большую же жарили на костре и съедали. Мы сумели выловить еще два вида рыбешек, выглядели они съедобно. Беда только в том, что без соли рыба становилась почти безвкусной. А соли у нас оставалось не много. Еще мы стаскали большую часть баклажанов с речного поля. Когда они закончатся, у нас останется только рыба и остатки еды, которую брали с собой. Мы не знали, насколько глубоко озеро и сколько в нем еще рыбы. Бывали дни, когда клева на старых местах почти не было, и приходилось несколько часов искать клевое место. Я научился варить уху из баклажанов и рыбы, пресный бульон разбавлял приевшуюся жареную рыбу.
Когда стало ясно, что мы достаточно исследовали остров, научились выживать на нем и практически не тратить долго хранящиеся запасы, Ник еще раз навязчиво предложил посетить малый остров и протестировать катамаран.
— Вам разве не интересно, что это за громадные деревья там? — когда мы вечером собрались у костра, он снова завел свою шарманку. — Может, там есть живность? Эта обоссанная рыба у меня в печенках сидит.
— Давайте сплаваем, — поддержал его Саша. — Проверим катамаран. Мне вот что интересно: если мы можем держать предметы силой мысли, сможем ли, забравшись на катамаран, держать его в воздухе? Вы подумайте, с острова надо выбираться.
— Кажется, я знаю, в какую сторону нам плыть, — сказал задумчиво Альберт, вырезая из деревяшки острый колышек.
— В какую? Как ты определил? — возбужденно спросил Вано. Похоже, он тоже давно думал, как бы найти способ убраться отсюда.
— Это сложно сказать. Я как бы чувствую. Вот скажи, ты, когда силой берешь камень и отворачиваешься от него, всегда четко понимаешь, где он и в каком положении находится, так? — Вано задумался и кивнул. Его массивная фигура в свете костра выглядела как статуя, оранжевые блики гуляли по маскировочному халату, накинутому на плечи. В подстаканнике стула дымился горячий чай. — Вот, кажется, и я так же чувствую большую Землю. Нам нужно плыть на восток.
— Альберт, ты уверен? — Ник скептически отнесся к его заявлению про то, что он «чувствует» Землю. — Давай прикинем. Если ты не угадал с направлением, и мы двинем в открытый океан. На Земле были точки, когда до ближайшей суши — тысячи километров. Даже если мы полностью загрузим катамаран вещами и едой, на сколько дней нам этого хватит? Ошибка может стоить нам жизней.
— Я думаю… Плыть нужно будет несколько дней. Не больше. — Альберт поднял на Ника свои карие глаза и как бы взглядом убеждал, успокаивал его. Предлагал довериться. Ник не отводил взгляда. Он словно бы понял Альберта и сдался.
— Тогда давайте начинать готовиться. Потренируемся в держании катамарана в воздухе. Запасемся едой. И сплаваем наконец на этот чертов остров. Да вы меня вообще не слушаете! — Общий гогот был Нику ответом. А также заверения, что обязательно сплаваем. Завтра и начнем.
Когда мы проснулись утром, погода впервые начала портиться. Яркое солнце перемежалось хмурыми облаками. Дождь еще не капал, но это могло измениться в любой момент. Я высказал предположение про сезонность погоды. Что, быть может, здесь несколько месяцев идет дождь. Лучше бы я ошибался.
Прежде чем упражняться в поднятии катамарана, мы решили подготовить его к длительному плаванию. Собрав заново, мы придумали растянуть взятый мною тент на четырех палках, плотно примотанных к алюминиевому каркасу. Получался навес, который должен защищать нас от палящего солнца и дождя. Также мы заменили поломанные доски обтесанными ветками, немного удлинив конструкцию. Недостаток веревки восполняли длинными и тонкими ветками, срезанными со здешних деревьев и кустов, они отлично гнулись.
В поднятии пустого, незагруженного катамарана проблем не возникало ни у кого. Каждый мог держать его примерно в метре над землей довольно долго и не уставая, с ним можно было даже ходить, ведя за собой как на поводке. А вот если сбросить на него все наши вещи, бочку с остатками еды, питьевую воду и самих себя, он становился для одного человека просто неподъемным. Проблема решалась только совместным поднятием. Двое могли держать катамаран минут сорок, затем сил не хватало. В планах не было передвигаться исключительно по воздуху, мы думали поднимать его, только защищаясь от больших волн. Поэтому наших сил должно было хватить, в крайнем случае, подключали третьего. Двое тянули за гондолы вверх, а третий за раму. Вот с чем действительно возникли проблемы, так это с управлением в воздухе. Одному менять вектор движения было намного сподручнее, чем вдвоем, несогласованность в парной работе приводила к тому, что гондолы, если не держать их параллельно друг другу, начинали угрожающе скрипеть и натягивать каркас, изгибая его в форму ромба. Выравнивание в движении требовало бо́льших навыков, чем мы обладали, да и на земле их не отточить. Решено было сделать вылазку на второй остров налегке. Взяв только немного воды, еды на перекус и наше импровизированное оружие, ножи и топор (мало ли что!), мы двинулись в сторону малого пляжа.
По пути каждый из нас пронес определенный участок с помощью силы. Когда несущий выдыхался, его заменял другой. Можно было идти с приличной скоростью. Вано баловался, делая вид, что поднимает катамаран одной рукой. Интересно, а насколько высоко мы сможем поднять его? Лично я побаивался высоты, так же, как Ник и Сашка. Альберт и Вано не против были поэкспериментировать в данном направлении, аргументируя это тем, что мы можем значительно увеличить наш обзор.
Когда мы добрались до малого пляжа, каждый из нас пронес катамаран минимум два раза, а Альберт и Ник — по три. Поставив его на воду, мы погрузились и тронулись в сторону острова, держа направление подальше от острых скал. Проплыв метров триста, мы с Сашей первые подняли катамаран в воздух. Он угрожающе закачался, парни предостерегающе возмутились, чтобы мы держали его ровнее. Незакрепленная бутылка с водой упала, внимательный Вано успел притянуть ее обратно. Тренировка в лагере помогла, мы регулировали силу друг друга окликами: левее, правее, ниже, выше.
Мы покрутились на месте, отрабатывая маневры, потом поменялись, отдали управление Нику и Вано. Сразу стало заметно, что им непривычно, катамаран скрипел и кренился, советами мы подсказывали, чтобы они общались между собой. Несколько отрывистых команд, и дело пошло на лад, парни уловили контакт между собой в управлении и стали работать сообща. Мы менялись по кругу, когда кто-то уставал. Потренировавшись, мы поняли, что такой способ передвижения имеет право на жизнь.
Соленые капли морской воды, доносящиеся до нас от разбивающихся о скалы волн, бодрили. Мы крутились вокруг них, медленно приближаясь к малому острову. Выбрать место для высадки было не сложно, его берег обрамлял каменистый пляж, состоящий из неаккуратных крупных валунов, которые раз за разом облизывали волны моря. Мы вновь были близки к неизвестному.
Вано
Вытащенный на берег катамаран мы оставили подальше, привязав к валуну. Не выбирая путь, двинулись прямо в центр острова, предусмотрительно взятые копья добавляли уверенности при исследовании неизвестной территории. Ник как самый наглый отжал топор себе и, продев его в ремень, нес на поясе. Огромные кроны деревьев были обманчиво близко. После короткого пляжа подлесок начинался с кустов, которые произрастали на большом острове. Путь до исполинской рощи был не долгим, ведь малый остров оказался раз в десять меньше большого. Скалы окутывали остров по периметру, закрывая от любопытных глаз его середину. Первое попавшееся нам исполинское дерево было реально большим и напомнило мне американские секвойи. Необъятных размеров ствол уходил далеко вверх, веток не было на десяток метров. Только вверху пышная прическа дерева раздавалась в стороны. Забраться на него, не имея снаряжения или силы, было невозможно. За первым деревом шло второе, а затем и третье. Они находились друг от друга на расстоянии метров тридцати, соприкасаясь кронами вверху, и я прикинул, что высота деревьев — метров шестьдесят, а то и больше. Петляя от одного ствола к другому, мы углублялись к центру острова. Пушистая зеленая трава сменялась небольшими скальными плато, на которых ничего не росло.
— Мне мерещится или там в скалах вытесана колонна? — крикнул наблюдательный Альберт. Сашка тут же прошел десяток метров вперед и подтвердил слова товарища.
— Это не просто колонна. Это вход! — Сашка медленно двигался вперед, сбавляя скорость, чтобы мы могли догнать его. Перед нами выросла огромная арка, которая уходила черным зияющим проходом в скалу.
— Значит, здесь был кто-то, кто смог построить такое. Но почему мы не нашли никаких следов их пребывания на большом острове? — недоумевал Ник, он положил левую руку на притороченный топор, как бы давая намек, что всем стоило быть начеку.
— Насколько хорошей идеей будет идти внутрь? — Андрей выглядел озабоченно и нервно озирался по сторонам.
— Может, там послание? Будет кощунством туда не заглянуть. Но вход, черт его дери, выглядит реально жутко. — Подходя ближе, Сашка выглядел на фоне этих колонн как крошечный муравей. — Посмотрите… Какие-то твари изображены на колоннах.
Жуткого вида чудовища, некая помесь волка, медведя и тигра, грызли друг другу глотки, образуя неповторимый в своей жути орнамент колонн. Какие-то чудища прыгали, какие-то хватали своих собратьев за ноги и хвосты, они вызывали чувство липкого страха. А ближе к верху колонн, их седлали всадники в развивающихся плащах и причудливых латных доспехах, их головы обрамляли короны, а в руках ездоков было различное оружие, топоры, секиры, мечи и копья всех мастей.
— Можно подумать, это храм, — нервно хихикнул Ник.
— Может, нам не стоит туда идти, давайте проголосуем, посудите сами, что мы можем там найти? Приключений на свою задницу? Еды там точно нет. А вот неведомая хренатень, готовая тебя сожрать, вполне может оказаться. — Андрей выглядел явно обеспокоенным. Его аргументы были весомыми. Честно говоря, и мне идти туда не очень-то хотелось. Я решил поддержать Андрея.
— Давайте голосовать. Кто против? — Андрей и я подняли руки.
Риторический вопрос «кто за?» я задавать не стал. Двое против трех. Похоже, придется идти, не мог же я отпустить их туда одних. Андрей скрипнул зубами, но ничего не сказал. Мы медленно двинулись навстречу неизвестному.
Налобные фонари были только у меня и Саши. Свет, бьющий нам в спины, быстро сошел на нет. Мы освещали путь во тьму с переменным успехом. Ручные фонари остальных не могли похвастаться достойным освещением, поэтому мы с Сашей шли немного впереди. Коридор, поначалу идущий прямо, сужался и превращался в винтовой спуск, довольно широкий, втроем можно было идти, не касаясь плечами друг друга. Стены и пол были вымощены ровными, хорошо подогнанными друг к другу плитами из красивого черного камня. Мне сразу вспомнились стыки блоков египетских пирамид, точность была такая, что лезвие ножа нельзя просунуть между ними. У меня из головы все не шла близость этого сооружения от большого острова. Мы совсем не нашли следов строительства, должно же было хоть что-то остаться? Быть может, под землей есть следы развалин, ведь и правда, под землю мы не лезли. Разве что в пещере стена с рисунками отдаленно напоминала собой материал, из которого были выложены своды и окружающее пространство. Спуск под землю продолжался уже несколько минут, наклон вниз был весьма небольшой. А высота между двумя витками составляла больше двух метров, я мог спокойно идти и не пригибаться, вытянув руку и подпрыгнув, я, быть может, и достал бы до днища винтового спуска. Еще я заметил, что над потолком каждые полметра были выставлены Т-образные балки для укрепления свода. Строители этого места явно отдавали себе отчет, что чем ниже спускаться, тем сильнее будет оказываться давление на перекрытие и центральную колонну, вокруг которой мы нарезали нисходящие круги.
— Стало холодно. — Альберт демонстративно выдохнул клубок пара.
— Неудивительно. Мне кажется, мы уже спустились метров на сто и уже сильно ниже уровня моря. — Андрей касался рукой холодных стен, проверяя их на ощупь.
Деревяшка копья приятно оттягивала руку. Она давала хоть какую-то уверенность, с пустыми руками я бы хрен сюда пошел. Идея лазать по этому месту казалась мне глупой. Лишний раз подвергать себя опасности. Хотя, может, я и преувеличиваю…
Темный спуск наконец-то закончился. Мы лицезрели перед собой длинный коридор, по бокам которого были ячейки с закрывавшими их пыльными каменными плитами. Они были искусно вырезаны и содержали письмена на неизвестном нам языке. Глубоко вытесанные символы представляли собой необычную вязь. На некоторых плитах ее было меньше, на некоторых больше. Иные вовсе без надписей, таких табличек было большинство.
— Что это? — сделавший несколько шагов вперед Саша закрыл мне обзор.
— Только ничего не трогайте! — шедший сзади Андрей, должно быть, рассмотрел первые надписи. Его голос звучал взволнованно. Это место пугало, черные таблички содержали информацию, которую мы были не в силах воспринять. Остальные парни медленно продвигались вперед.
— Похоже на язык. Я такого еще не видел. — Ник шел справа от меня и внимательно смотрел чуть вниз. Он держал свой небольшой фонарь в левой руке, стараясь светить под ноги.
— Я тоже. Их здесь сотни. — Альберт хмурился. Надеюсь, он начал жалеть что проголосовал «за». Его скулы были напряжены, я заметил это по ходящей ходуном бороде. — Очень похоже на надгробные таблички, как в Криптах.
Вдалеке появился огонек света. Коридор вел нас прямо на него. Гулкое эхо от нашей походной, заляпанной грязью обуви разносилось по пространству подземного кладбища. Я немного ускорился, что это мог быть за источник света на такой глубине? Навскидку до него довольно далеко. А мелькающие по бокам таблички все не кончались.
Пустые таблички попадались все реже. Их сменяли более содержательные надписи мелким шрифтом, которых помещалось больше. Я обратил внимание, что были даже двойные, всего с несколькими крупными символами.
Наш путь упирался в большую залу. Свет — тусклый, бледный и ослабленный пространством, которое прошел, забравшись так глубоко во мрак, — отражался от замысловатой системы отполированных до зеркального блеска мрачных металлических дисков. Передавая от диска к диску свою яркость, бледный луч терялся в высоких сводах, я насчитал более двадцати таких «блюдец». Завершал путь луча хоровод из семи дисков, которые замыкали свет прямо над нашими головами. Интересная система освещения.
Струящегося слабого света хватало, чтобы осветить содержимое залы. Шесть ходов, таких же, как тот, из которого пришли мы, расходились синхронно в стороны от центральной части залы. Наш коридор был седьмым, одновременно входом и выходом в это место. Я не мог понять, что за конструкция в центре, поэтому осторожно двинулся вперед.
— Охренеть. Эти лампы тянут свет с самого верха! — восхитился Ник. Он скользнул направо, осторожно заглядывая в каждый попадающийся ему на пути ход. — Там тоже ячейки и таблицы. Не могу понять, насколько глубоко уходят эти ответвления.
— Вам не кажется, что здесь должны быть ловушки? — Андрей пропустил вперед Сашу и Альберта, сам же остался стоять у крайнего левого прохода. Его вспотевший лоб блестел серебром, отражая искаженный свет чужого солнца.
— Этого нельзя отрицать… — Альберт поравнялся со мной в попытках рассмотреть, что же за конструкции находились в центре. Шелест его ветрозащитной куртки вывел меня из оцепенения.
Больших размеров каменные гробы закрывали монолитные плиты. Они стояли, направленные головами к центру. Эти серые, грубо вытесанные пристанища мертвых тел были длиной около двух с половиной метров, а высотой мне по пояс. Маленькие зеркала, которые находились рядом со своими старшими братьями, оказались наклонены таким образом, чтобы освещать каждый каменный саркофаг. На их крышках красовались письмена. Намного больше, чем на любой из виденных ранее табличек. Мелкой вязью они покрывали все свободное пространство находящейся рядом со мной плиты. Всего я насчитал шестнадцать каменных пристанищ.
Мое с Альбертом неловкое молчание привлекло остальных. Парни начали подтягиваться посмотреть, что нас так привлекло. Саша в своем походном комбинезоне появился слева, Ник, закончивший короткий осмотр остальных ходов, вышел прямо напротив меня. Даже Андрей, оставшийся около входа, подтянулся к нам, он сжал крепче свое копье.
— Могильник, — мрачно заключил Саша. — Надписи везде отличаются, похоже, это описания тех, кто здесь захоронен.
— Ник, как ты смотришь на то, чтобы вскрыть один из них? — Альберт знал, к кому обратиться с таким предложением, кудрявая грязная голова Ника склонилась над одной из плит и тщательно осматривала толщину каменной крышки.
— Даже у меня есть принципы, Альберт. Я не расхититель могил без особой надобности. Может, сам попробуешь?
— Ну уж нет. Как думаете, сколько их здесь?
— Если остальные коридоры такие же длинные, то тысячи, — предположил Андрей, он проходил между гробов и внимательно осматривал надписи, будто бы мог их прочесть. — А что это в центре? Видите, они смыкаются на полу в какое-то непонятно что.
Между рядами саркофагов петляли канавки в напольных плитах, они были достаточно глубокие и соединялись в центре круглого помещения, образовывая замысловатую композицию из геометрических фигур с отверстием в самом центре.
— Жутко здесь. — Я планировал возвращаться назад. Мне не нравилось это место. Его атмосфера. Его аура. Все очень мрачное, так и сквозит смертью. — Может, наверху поразмыслим над тем, что это все такое и для чего нужно?
— А как же боковые ходы? Давайте хотя бы один осмотрим и вернемся, — подал голос мой друг.
Саша был авантюрист от макушки до пяток, похоже, что его очаровало это место. Его тайна. Я не мог его за это судить, но что он надеялся здесь найти? Похоже, это его и интриговало. Он покорял все вершины, пещеры, пересекал леса и поля, для того чтобы узнать — а что же там?
— Выбирай ход, и покончим с этим. — Я со вздохом отошел от сходящихся в круг саркофагов. — Может, этот?
— Давайте сюда. — Саша отошел и выбрал другой путь. Андрей раздраженно цокнул. Похоже, мы были с ним одного мнения насчет происходящего.
Мы зашли в выбранный коридор, его стены обрамляли все те же таблички. В конце не было света. Наши фонари разрезали мрак. Успев углубиться метров на пятьдесят, шедший позади Ник внезапно остановился как вкопанный и окрикнул нас.
— Я тут подумал… — Его бледное в свете фонарей, покрытое редкой щетиной лицо выражало беспокойство. — А мы пометили вход-то? Как будем обратно выбираться, они же все одинаковые.
Альберт, шедший чуть впереди, обернулся и перехватил копье, он оперся на него, как на посох.
— По следам найдем. Уверен, на полу остались кусочки земли или что-то еще. — Ответ Альберта вроде бы успокоил всех. Обувь каждого из нас была довольно грязной, при ходьбе по мокрой земле мы собирали объемные комья грязи. Берцы и сапоги, походные кроссовки и их вариации — все это точно должно было оставить следы.
Мы продолжили углубляться в мрачный тоннель, мертвенный свет сжался до маленькой точки позади нас, а таблички по бокам все не заканчивались.
Пройдя несколько минут неспешным шагом, мы высветили в дали какую-то преграду. Что-то лежащее на полу, большое, объемное. Наши шаги смолкли. Альберт предостерегающе вскинул руку. Никто не проронил ни звука, только тяжелое дыхание и скрип подошвы по гладкому полу. Ник медленно вытащил из-за пояса топор. Сашка и я перехватили свои копья поудобнее.
Странное препятствие лежало посередине тоннеля, за ним путь продолжался дальше, занимая чуть больше половины пространства, эта монолитная куча была ярко освещена лучами наших фонарей. Шершавая, в выступах и ямках, словно кожа, ближе к полу изгиб сливался в форму… лапы, оканчиваясь длинным, словно кинжал, когтем. Я хотел было подойти чуть ближе и рассмотреть, не померещилось ли мне, как вдруг вся эта масса начала приходить в движение, медленно, словно просыпаясь ото сна.
Альберт активно замахал рукой, вторую приложив к губам, мы попятились назад, сперва медленно, затем быстрее, пока эта тварь не показала свою морду. Точно такую-же я видел на колоннах входа. Жуткая зубастая тварь разлепляла горящим желтым глаза, свет фонарей дезориентировал ее после мягкой вуали мрака, непонятно сколько накинутой на ее глаза.
Андрей, замыкавший наш отряд, побежал первым, за ним ринулись Саша и Ник. Тварь встала на лапы. Ее короткая морда, прикрепленная на мощную короткую шею, медленно осматривала нарушителей. Альберт дрогнул и побежал, я поддал за ним. Коридор наполнился звонкими шлепками подошвы по плитам.
— Что это?! — задыхающимся шепотом пропыхтел Ник.
— Заткнись и беги! — гаркнул удаляющийся от нас Андрей.
К эху наших шагов добавился новый звук — лязг когтей и грузные шаги лап по плитам. Тварь шла за нами, и, судя по топоту, она начинала ускоряться. Бег во тьме, когда фонари дергаются, как лучи маяка во время землетрясения, был опасен. Я бежал, как мог, тяжелые болотные сапоги не добавляли мне скорости. Главное — не споткнуться, только бы не упасть; в голове бились только эти мысли.
Ник начал выдыхаться и сдавать. Чертов дохляк. Мы пробежали всего метров триста! Огонек света впереди становился все больше и почти скоро займет половину видимого пространства, оставалось бежать почти столько же. Альберт и Саша умчались вперед, обогнав Андрея. Я поравнялся с Ником. До выхода в залу оставалось еще немного.
Чертов налобный фонарь при беге так и норовил слезть. Я стащил его левой рукой и крепко сжал, прямо на ходу освещая себе дорогу. Копье мешало бежать не меньше неудобных сапог. Оно перекачивалось вперед-назад, добавляя лишнюю инерцию, и сбивало темп бега.
Мне в голову пришла страшная мысль, и я выкрикнул ее, чуть не надорвав наливающиеся терпким жаром легкие:
— Не бегите в другие коридоры! Там могут быть еще твари! — Эта фраза стоила мне сбитого дыхания. Я хлебнул побольше воздуха и крикнул вдогонку: — Ищите наш вход!
Мы пулей влетали в залу, пересекая проход, словно ленту на финише. Мне в глаза ударил свет. Я обогнал Ника метров на двадцать. И когда добежал, то увидел тяжело дышащих парней, которые на корточках искали следы нашего присутствия у мрачных зияющих арок. Ошибка могла стоить нам встречи с еще одной тварью. Судя по всему, никто не был уверен, где наш вход!
— Она близко! — Андрей лихорадочно шарил по плитам. Ему вторили Альберт и Сашка. Ник вбежал в зал и, хрипя с таким звуком, как будто проводили мокрой резиной по стеклу, кинулся к свободному коридору, присоединяясь к поиску. Топор он из рук не выпустил.
Выбор не успел быть сделан. Тварь вбежала в залу. В лучах бледного света она выглядела еще страшнее. Бугрящиеся мышцы на коротких, но мощных когтистых лапах переливались, как струны. Эта мерзкая помесь лысого медведя, тигра, льва и хрен знает кого еще деловито осмотрелась.
Я медленно поднялся. Копье в моей руке было бесполезно, как зубочистка против бульдога. Нужно целиться в глаза, может, удастся ее ослепить. Настроена она была явно недружелюбно. Тварь, как только я подумал об этом, уставилась на меня. Она сейчас нападет! Издавая низкий рык, эта мускулистая туша двинулась на меня.
Копье, кинутое в тварь сбоку, чиркнуло ее по широченной мощной переносице, со звуком, словно бросают кий в пустом баскетбольном зале, пронеслось и скрылось во тьме прохода за спиной Ника. Тварь резко посмотрела в сторону кидавшего. И сделала два длинных напряженных шага. Мое копье не заставило себя ждать. Я с силой метнул его в морду твари. Промахнуться с четырех шагов было невозможно. Копье пролетело, извиваясь в воздухе, как змея, и ударило эту тварь в складчатое зеленое веко левого глаза, кожа твари в этом месте чуть содралась.
Она прыгнула на меня молниеносно, выпустив свои острые, бледные в мрачном свете кинжалы, которые кто-то мог бы назвать когтями. Все вокруг замедлилось. Я инстинктивно начал пригибаться и падать на спину. Вот и все. Сейчас эта тварь откусит часть моей шеи, как пес, который не ел три дня, рвет кусок мягкой ветчины. Я вспомнил дом. Свою жену. Я хотел вернуться к ней и обнять. Лечь под нашим огромны одеялом и закрыться от всех. Но вместо домашнего ложа меня ждали объятия пасти твари. Это было несправедливо!
Дернув рукой, я пытался закрыться от нее. Как спящий ночью человек ощущает падение и судорожно вздрагивает, сжимая пальцы, так и я схватил руками то, что было поблизости.
Я осознал произошедшее через секунду после того, как злая тварь пролетела во тьму туннеля, и раздался оглушительный грохот. Словно тысяча камней падала в оперном зале с высокими потолками. В попытках защититься от атаки я сорвал с ближайшего ко мне саркофага крышку и словно тяжеленным одеялом накрыл себя ею. Тварь прыгнула на меня в тот самый момент, когда неподъемная каменная плита накрыла меня полностью, одновременно с этим унося невольного наездника во тьму.
— Закрывайте проход плитами! — гаркнул напуганный Ник. Он тут-же направил руки на ближайшую плиту, сорвал ее с гроба и словно доску, закрывающую дыру в заборе, приложил к проходу. — Помогайте, что встали! Я слышу, как она возвращается.
Я тут же кинулся за спину Нику и стащил другую плиту. Она была очень тяжелая и неповоротливая, я держал ее на весу и словно бы толкал в грязи наглухо завязший КАМАЗ. Соединив плиты, мы прижали их к полу. Две плиты аккурат перекрывали нижнюю часть туннеля.
Парни присоединились к нам. Пять плит, сорванных с саркофагов, смогли полностью закупорить ход. Едва мы успели стянуть бока плит плотно, в ту, которую держал Андрей, мощно ударили. Высокая фигура Андрея болезненно дернулась, в него попали отлетевшие осколки. Раздробив плиту на две части, тварь ударила лапой точно в середину. Что это был за удар! Сильный, мощный. Он оглушил меня. Мы тут же сдвинули плиты еще плотнее, подхватывая то, что осталось от плиты Андрея. Тварь ударила снова. Потом еще. После четвертого удара целых плит не осталось. Как и тех, кто не пострадал от летящих в нас осколков. Тварь одним ударом расколола два больших куска. Мы стягивали все камни, что были вокруг, создавая облако скрепленных с собой частиц, плотно подогнанных друг к другу, мы жали со всех сторон настолько сильно, что находящиеся в центре полусферы куски плит крошились в мелкий гравий.
Отскочивший Андрей стянул одну плиту, затем другую. Он словно заряжающий подносил нам новые плиты, которые тварь ломала без устали. Скоро перемалывание превратит их в пыль. Буквально.
Стянув последнюю, Андрей принялся давить на зарождающееся серое бесформенное облако, которое раньше было плитами.
— И долго она так может? — Я истекал по́том, словно в хорошо натопленной бане. Тело ломило от усталости. Лицо бледного Саши собрало крупные капли на лбу, и они вот-вот упадут. Ник тяжело дышал.
— Я вообще не уверен, что оно живое. Смотрите, как гасит. Прямо в ритме. Ноги сейчас подкосятся. Простите, парни. — Альберт начал оседать на пол. Тварь тут же воспользовалась ослабленной областью и, пробив брешь, просунула морду в нее.
— Жми-и-и! — хрипящий Ник матерился так, что я физически начал ощущать его злобу.
Просунутая голова твари билась из стороны в сторону. Открытая пасть пылала жаром, ее смрадное дыхание щекотало мне глаза, зубы были угрожающе остры, из-за невозможности вытереть стекающий пот, глаза начало щипать. Я вытер лоб плечом и, когда наклонялся, увидел топор Ника, который лежал позади. Усилием я притянул его.
— Держите ее, попробую ударить топором. — Я, покачиваясь, вознес топор над головой. Тварь тут же ринулась массивным корпусом вперед и вот-вот готова была вытащить передние лапы. Держащие камни Ник, Андрей и Саша из последних сил смыкали каменный хомут вокруг груди зверя. Альберт, отойдя чуть в сторону, помогал из последних сил.
Я сосредоточился на обухе. Он плоский и холодный. Вверху деревяшка выступает за железный клюв. Распирая топорище, колышек торчит из его торца. Представляю, словно я жму ногой на рычаг мотоцикла, заводя его. Надавливаю на торец железного клюва, он мягко возвращается отдачей мне в руку. Взявшись обеими руками за топорище, я толкнул воображаемой ногой в торец так сильно, как только мог, в этот момент зверь тянулся прямо ко мне. Он принял удар темечком. Топор с чавкающим хрустом проломил череп этой твари, разбросав кровавые липкие мозги вперемежку с осколками черепа прямо на всех нас. Мне на лицо брызнули капли крови, смешиваясь с моим потом.
Топор разбил плиту под зверем и загнулся плашмя, острие смялось в бесформенную массу. Топорище надломилось.
Тело существа осело на кучу осыпающихся камней. За ней последовали все мы, валящиеся от усталости пять тел вокруг растекающейся лужи крови от только что убитой мной твари.
Сашу вырвало. За ним последовал Ник. Содержимое их желудков смешалось с тошнотворными мозгами твари, ее шершавый язык был частично разрублен, несколько выбитых зубов рассыпались вокруг. Разрубленная напополам голова зверя распространяла вокруг себя железный запах крови. Кровавая лужа под мордой все увеличивалась.
Я отполз подальше, чтобы не видеть этого. Андрей тяжело дышал, опершись о борт открытого саркофага. Мы все инстинктивно собирались в центре залы. Остовы гробов создавали хоть какую-то преграду на пути в проходы. От одного из них послышались тяжелые шаги. Мы медленно повернули головы друг на друга. К нам направлялась еще одна тварь. Они были явно быстрее нас и переловят всех по одному, если мы побежим. Это верная смерть.
Наши головы одна за другой направили взгляд в сторону открытых саркофагов. Каменных крышек, которыми мы могли защититься, больше не осталось.
В ближайшем ко мне гробу, на который я смотрел, оказалась иссохшая мумия, очень похожая на человека, ее голову обрамлял богато украшенный шлем. Одежда давно истлела, и лишь древние украшения были на груди, шее и руках. Покрытые толстым слоем пыли, они тускло блестели в лучах отраженного дисками солнца.
Пальцы мумии крепко сжимали в руках топор с длинным топорищем, запыленным так же, как и украшения. Его холодное, содержащее руны лезвие лежало на груди покойника. Широкая железная щека острия крепилась на длинный манжет к топорищу с помощью скрытых гвоздей, на месте обуха был язычок меньшего лезвия. Ручку обвивали витки кожи, которую не тронуло время, так же, как и рукоять. Сомнений не было. Я потянул за этот топор силой и вырвал его из рук мертвеца.
Остальные ошалело смотрели по сторонам. В каждом саркофаге находилось истлевшее тело, сжимавшее в руках различное оружие. Копья и топоры, мечи длинные и массивные, а также изящные, похожие на гибрид катаны и шпаги.
Следующим, кто взял оружие, был Альберт. Он схватил длинное копье, примерно с него ростом. Его темно-коричневое древко оканчивалось острым узким жалом. Рун, в отличии от моего топора, на нем не было. Оружие оказалось самым серьезным на вид, без излишеств. Материалы не тронуло время. В местах, где Альберт протер пыль, гладко отполированное древко выглядело как новое. Низ копья обвивала железная набойка, поднимаясь сантиметров на двадцать.
Саша схватил длинный меч, шириной чуть меньше ладони. Он был в кожаных ножнах, с непонятными письменами. К ножнам крепился ремень. Вынув клинок трясущимися руками, Саня схватился за длинную рукоять обоюдоострого клинка. Его гарда была широкой, величавой, ее украшали переплетенные выгравированные языки пламени. Длинный дол испещряли непонятные символы. Точно не тот язык, что был на надгробных плитах.
Вертя головой, Андрей выбрал похожий на шпагу, сходящийся узким жалом клинок. Он был короче, чем у Сашкиного, а также у́же. Рукоять представляла из себя крестовину из переплетений каких-то растений. Лезвие его клинка так же было в рунах. Ножны выглядели намного скромнее оружия.
Последним мечущимся от саркофага к саркофагу был Ник. Он отошел от гроба со сжимавшим внутри огромный молот покойником. Прошел около другого, с двулезвийной секирой внутри. Копья и булавы он тоже игнорировал. Времени оставалось все меньше. Шаги твари уже были здесь. Наконец он выбрал клинок, похожий на длинный узкий меч без гарды. Длинные ножны на ремне выпустили содержащийся клинок. Длинная вязь кралась по желобку дола. Остро заточенные обоюдоострые лезвия были сильно светлее основания, создавалось впечатление, будто клинок светится. Острие клинка было под четким углом, градусов сорок пять навскидку, образовывая колющее начало.
Зверь явился. И не один. Две оскаленные морды смотрели на тело своего сородича, лужа крови, растекшаяся под ним, достигла двух ближайших саркофагов.
Воспользовавшись моментом, Альберт метнул свое копье прямо в морду ближайшему зверю. Бросок он сопроводил силой. Жало с глухим хрустом пробило широкий череп твари и скрылось полностью в теле зверя, чтобы тут же появиться с другой стороны. Жало копья выскочило из брюха чудовища, оставляя кровавый след по плитам и стуча, скрылось во мраке коридора. Тварь завалилась на бок. Заплатив цену в виде утерянного оружия за жизнь этого существа, Альберт отскочил назад.
Второй зверь обезумел от потери сородича. Выпустив когти, он с невероятной скоростью сделал распрыжку в сторону Альберта. Тот не успевал увернуться. Укрыться тоже было нечем. Весящие несколько тонн каменные коробки, заключавшие в себя древних воинов, были неподъемны для нашей силы. Я пробовал сдвигать их. Ощущения, словно толкаешь девятиэтажку.
Нужно было успеть. Но как? Еще мгновение, и Альберт окажется погребенным под многокилограммовой тушей зверя. Я хотел спасти его. Его жизнь была дорога мне. Стоящие вокруг парни явно не успевали на подмогу. Сашка что-то кричал про то, что нужно целиться в голову. Андрей бежал, замахивался. Мир сузился. Сейчас я потеряю своего друга.
Решение пришло само собой. Я подсел, сжимая оружие правой рукой. Сконцентрировался на грязных подошвах своих сапог. И толкнул в них силой, одновременно с этим разжимая подпружиненные ноги. Метнувшись в сторону зверя, я сделал замах, в воздухе хватая рукоять двумя ладонями. Я хотел разрубить голову этого существа. Мгновенно переключившись с подошв на обух, я занес топор. Массивное плечо твари было передо мной, изначально я несся в сторону головы, но зверь не стоял на месте.
Приблизившись к туше на расстояние удара, я толкнул силой в обух. Лезвие топора рассекло плечо твари, оголяя массивные кости, в стороны брызнула кровь, я, пролетая над ней, после удара увел руки вниз, топор выскользнул и унесся навстречу каменным плитам. Грузно впечатавшись в спину твари, кубарем перелетел через нее.
Зверь, вращая башкой и истошно рыча, прижал лапой ногу Альберта, сломав ее. Помимо этого, тварь прошила бедро выпущенными когтями. Нижняя часть ноги друга мелко тряслась. Альберт кричал. В момент, когда тварь западала на травмированную лапу, к ней подскочил Саша, вернее, не так — он подлетел на подошвах своих берцев. Длинный взмах. Клинок прошел так, словно никакого сопротивления не было. Экватор отсечения проходил ровно по ушам зверя. Густая, почти черная, артериальная кровь толчками покидала тело твари, выливаясь прямо на грудь и лицо прижатого Альберта. Зверь поник, окончательно погребая под собой стонущего друга.
Он дергался, пытался вылезти.
— Парни. По ходу, мне пизда, — Альберт хрипел и задыхался. Я поднялся, схватил его за грудки и выписал жесткую пощечину.
— Заткнись! Не говори так. Сейчас вытащим тебя. — Осмотревшись вокруг, я притянул десяток камней размером со страусиное яйцо и, зайдя за спину твари, расположил камни чуть ниже хорошо очерченного позвоночника. Я хотел толкнуть ее в эти точки камнями и приподнять. Нужно было осторожно освободить искореженную ногу.
Бок твари поддался. Альберт вытянул ногу и старательно притягивал копье из коридора. Где-то там слышался деревянный стук. Похоже, оно билось о стенки и приближалось сюда кубарем. Альберту удалось притянуть копье за блестящее жало. Он попытался встать, опершись на него. Я стянул свой ремень и начал перетягивать ногу, нужно остановить кровотечение. Альберт был в шоковом состоянии.
— Да вы, блядь, издеваетесь, — Ник ошалело смотрел на очередную тварь, появившуюся из черного коридора. Не такую, как прошлые. Она вылезла из противоположного прохода и уже притягивала в пространство вокруг себя все находящиеся рядом осколки.
Ник скрылся в боковом проходе. Он понял, что сейчас будет. Альберта я дернул за шкирку и притянул за спину твари, спрятавшись за нее, как за живой щит. Ближе всех к появившемуся существу стояли отошедший от нас Саша и Андрей. Саша раскинул руки в стороны. Позади него был Андрей, вскидывающий ладони. Взмах руками. Из двух дальних саркофагов Саша силой достает два средних щита. Притягивает к себе. Отпущенный меч падает под ноги. Через секунду после того, как Андрей вскинул руки и принялся тормозить все камни, летящие к ним, парни успели создать защиту для себя.
Погашенная скорость камней оставалась достаточной, чтобы вызвать ужасный грохот. Звон осколков о металлические набойки на щитах. Тварь толкала всю массу поднятых камней на Сашу и Андрея. Они стояли. Андрей был как волнорез в реке, раздвигая камни вокруг них. Те, что он отодвинуть не успевал, врезались в щиты Саши и отскакивали.
Один из камней раздробил неосторожно высунутую лодыжку Андрея. Ударившись о ногу, которая надломилась под неестественным углом, камень отлетел в сторону. С ужасным криком Андрея пришло осознание, что стоит им высунуть головы, и это будет смерть. Саше дважды попали камнями в правое плечо, которое он небрежно выставил. Сперва потеряв ориентацию от удара, он тут же получил в него еще раз. Плечо подкосилось и чуть опустилось относительно второго. Саша стиснул зубы и держал щиты, словно титан.
Помощь пришла со стороны Ника. Этот богохульник, будучи в коридоре, выбил две таблички и вытащил из них гробовые крышки. Он кинул их в нас с навесом и остановил, держа в воздухе и преграждая путь камням. Они были меньше и тоньше, чем те, которыми мы защищались сначала, но все равно хорошо держали удар. Рывок, Ник толкнул себя в сторону твари за массивные подошвы армейских берцев. Он толкал ногами в воздухе, словно резко поднимаясь по невидимым ступенькам. Тонкий меч Ника нацелился в глаз этой твари.
Она представляла собой чуть измененную версию, чем те, что попадались нам раньше. Приземистое, грациозное тело было серым, с выцветшими белесыми глазами. Внешне она выглядела как уменьшенная и утонченная копия своего старшего собрата. Прямо сейчас она заметила приближение Ника.
Остановив его рывок силой, она стояла вполоборота и скалилась, широко раскрыв пасть. Клинок Ника она остановила в считанных сантиметрах от себя. Он скалился и давил изо всех сил. Из его рта вытекали пузырящиеся от напряжения слюни. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга со злобой. С гневом. Желая убить. У твари точно были эмоции и разум. Ник проигрывал в этой дуэли. Зверь уже поднимал силой увесистый камень, желая размозжить Нику череп. Андрей самым подлым образом отвлек тварь. Щелкнув ртом, на секунду тварь посмотрела на новый звук, — и в эту минуту Андрей схватил продолговатый камень и силой закинул его в пасть этой зверюге. Ее мощь на секунду ослабла. Ник тут же воспользовался заминкой и пронзил ее глаз, острый конец клинка показался с противоположной стороны головы. Он задержал клинок, оказавшийся наполовину в черепе зверя. Сделал рывок вверх, рассекая верхнюю часть головы твари обратным движением на две половинки. Затем, задержав меч над головой, четким движением отсек голову от тела. Сопротивления не было, клинок нашинковал тварь в капусту. Я даже не заметил, как он замедлялся, проходя сквозь нее!
Весь пол был заляпан. Мы с Альбертом запачкали источающей пар кровью все колени, руки и рукава. Ника мелко трясло, так же, как и Андрея. Схватившись за изувеченную лодыжку, Андрей оперся на стоящий рядом саркофаг. Саша тоже тяжело привалился спиной, он держался за основание шеи, разминая раздробленное плечо.
Я помог Альберту подняться. Трое раненых. Нужно срочно выбираться отсюда. Оставив друга на саркофаге, я нырнул в ближайший черный проход, вырвал две таблички и вытащил две гробовых крышки. Положил их плашмя, используя стенки саркофагов, как опоры.
— Полезайте, — я подошел к Альберту и позволил ему опереться на себя. Тяжело шагая, мы совместными усилиями усадили его на крышку.
Ник помог хромающему Андрею. Затем поднял оставшиеся две крышки и положил их, как я. Саша уселся. Ник встал на плиту и вытащил из гроба, стоящего левее, ножны к своему клинку, а также золотое ожерелье с рубинами, которое оказалось рядом. Мы все притягивали к себе оружие и ножны.
— В проходах могут быть еще, — сказал я. — Давай попробуем наверх, посмотрим, откуда свет идет. Не умеют же они летать. Днища защитят нас от камней, если что.
Скалящийся Альберт держался за поврежденную ногу, он едва не терял сознание. Рана выглядела очень скверно. Белесая бедренная кость, гладко разрезанная, торчала из ноги сантиметров на пять. Вторая часть, судя по всему, скрывалась в ноге. Я не брался оценить общее состояние Альберта. Но, похоже, он был в шоке, так как уже не корчился, а зло кряхтел. Благо что я практически сразу остановил кровотечение, если бы запоздал, он истек кровью за несколько минут.
Лодыжка Андрея выглядела не лучше, сломанная кость изогнулась в виде вмятины в месте, куда ударил камень. Соединение было раздроблено.
Мы слышали еще шаги. Сразу из двух коридоров. Не думаю, что если придет еще одна тварь, которая умеет швырять камни, мы отделаемся только травмами.
Не сговариваясь, мы медленно начали подниматься вверх. Держать две плиты было тяжело. Мы с Ником взяли по одной груженой плите и одной пустой. Получалось, что я вез плиту с собой и Альбертом, а Ник — всех остальных. Пустые мы держали чуть ниже, используя их в качестве щитов. Раненым парням должно быть безумно сложно сейчас сконцентрироваться на силе. Поднимать плиты вверх было тяжело, но сносно. Силы еще оставались. Предыдущие тренировки не прошли даром. Не так давно я с трудом поднимал небольшой валун… А сейчас чувствую, что способен на большее.
Мы поднимались все выше. В свете искаженного солнца взятые нами клинки тускло мерцали. Наша добыча. Наши трофеи.
Твари высыпали снизу. Пятеро. Как мы вовремя ушли! Трое вышли из одного хода, двое из другого. Все пять тоннелей содержали этих свирепых жителей. Я мысленно пометил тот, из которого пришли мы и откуда твари еще не выбегали. В случае чего, если наверху тупик, придется прорываться с боем, однако я буду знать, где выход.
Парни опасливо смотрели вниз. Среди пяти тварей две были обладательницами силы. Я успел направить плиту, защищая нас от запущенных камней. Мы прижались к центру наших летающих щитов. Особо крупный булыжник, запущенный с огромной скоростью, пробил мою плиту и расколол ее на две неравные части. Я с трудом перехватил меньшую, едва не уронив. Твари начали карабкаться по стенам. Дерьмо. Смысла держать малый кусок не было. Я раскрутил его посильнее и запустил в проделавшую половину пути до нас твари. Попал прямо по передним ногам, явно сломав одну из них. Зверюга упала с глухим стуком, разрушив своей тушей половину одного из саркофагов.
Обстрел продолжался. Альберт, постанывая от боли, поднял копье силой, прицелился и метнул его во вторую поднимающуюся тварь. Он метнул его криво, выравнивая траекторию и добавляя силу броска прямо в полете. Копье пригвоздило тварь за бедро левой ноги. Ее когти отчаянно рыли стену залы. Наконец она извернулась и, схватившись пастью за древко копья, вырвала его, попыталась перекусить, но не смогла. Выплюнутое копье полетело вниз. Альберт подхватил его и притянул к себе. Тварь продолжила подъем, но уже намного менее резво.
Мы почти добрались до самой высокой точки своды, когда защитную плиту, которую держал Ник, раздробили. Он принимал плитой все крупные запускаемые камни, словно вратарь, стоящий в воротах, шайбу. В один момент она не выдержала, особо увесистый валун оказался для плиты последней каплей. Разделенная, она развалилась на три части. Самую крупную Ник удержал. Больший осколок я подхватил силой и раскрутил. Тварь с проткнутой лапой приняла плиту спиной. Я сломал ей одну лапу, но даже с двумя изувеченными конечностями зверюга продолжала упорно лезть вперед. Ник запустил оставшийся маленький осколок, он сбил тварь, попав точно в бок, упав в сторону отскочившей твари внизу, она больше не поднялась. Оставалось как минимум еще три.
Поднявшись к самому потолку, мы увидели отверстие в скале с расположенными рядом тремя зеркалами и притянули наши плиты ближе. Саша крикнул, что в него вполне можно залезть. Но как три изувеченных тела смогут пролезть в этот лаз? Будет очень болезненно. Но все же не так опасно, как встретиться сразу с двумя тварями, обладающими силой, которые засели внизу и метали в нас камнями. Третья карабкалась где-то по пути.
Альберт полез первый, мы рассудили, что его будет проще толкать сзади, если он не удержится. Затем пошли Андрей и Саша. Потом Ник. Мне пришлось быть замыкающим. Я едва перебрался с плиты в лаз, как плита, отпущенная Ником в свободное плавание, вернулась обратно, разнося в клочья ту, на которой я сидел мгновение назад. Удар был такой силы, что несколько осколков попали мне в спину, оставив наливающиеся синяки. Лопатку обожгло особенно сильно.
Я полз вперед. В лицо бил свет. Тут не нужны были фонарики. Ход, изогнувшись влево и вверх, выпустил нас на вершину скал. Мы тут же сориентировались на местности, найдя глазами большой остров и желтую точку внизу, которая была нашим катамараном. Спускались тяжело, придерживая Андрея и Альберта. Саша со сломанной ключицей ковылял сам.
Мгновения, которые мы шли до катамарана, казались нам вечностью. Новое оружие мешало идти, было тяжелым, болталось при ходьбе. Я местами помогал себе нести его силой, а также приподнимал Альберта за одежду в местах, где было особенно сложно.
Спасительный катамаран ждал нас там, где мы его оставили. Спешно погрузившись, мы положили раненых и оружие. Бесполезные деревянные копья и наш родной топор оставили там. Зато обзавелись тремя клинками, топором и копьем. Но радости не ощущали. Вместо нее — беспокойство о том, что эти твари смогут перебраться на большой остров и преследовать нас.
В наших условиях, трое раненых все равно, что три трупа, мне было больно думать об этом, но, глядя на грязную, вымазанную в крови и пыли ногу Альберта, я предполагал, что ее придется ампутировать, дабы спасти ему жизнь. Саша тоже выглядел скверно. Закрытый перелом ключицы. Дела плохи. Рану Андрея сложно было назвать легкой, но он хотя бы не истекал кровью, лишь тяжело постанывал.
Расстояние между островами мы преодолели мигом: заряженные после кровавой схватки, воспринимали время иначе. Вести полупустой катамаран вдвоем было вполне реально. Когда кто-то из нас уставал, в дело включался Андрей, у него лучше всех из раненых получалось игнорировать травму и управлять силой.
Мы опасливо поглядывали назад, желая не увидеть, как выбравшиеся твари бегут на берег в сторону катамарана.
Прибыв в лагерь, мы поставили катамаран на его старое место, сгрузили раненых парней и стали решать, что делать дальше.