Цемфелада - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Глава 2

Надо было видеть эту счастливую толпу! Неслыханная щедрость, да ещё и бесплатно. После этого богиня одарила своим благословением наёмников, отдельно и сразу всю гильдию, дав им эффект «Солнечная гвардия», отдельно добавлявший три процента к основным характеристикам и действующий всё время, пока человек состоит в гильдии, а ветеранам пожизненно.

Не осталась без внимания и королевская семья. Благ у них и так хватало, и богиня солнца подарила им уникальный артефакт: золотая статуэтка Цемфелады в доспехах, с опущенным к земле мечом в правой руке и ярко сияющим солнцем в поднятой вверх левой руке. Настоящим солнцем, только маленьким. Оно переливалось бурлящими в нём термоядерными процессами, пекло так, что шашлыки жарить можно было и светило как прожектор, только во все стороны.

Особенностью артефакта была его нетерпимость к тьме. Поражённый тьмой человек, находясь рядом со статуэткой, испытывал сильную физическую и душевную боль. Не было и речи о том, чтобы удержать её в руках.

Король благодарил за подарок, кланялся, но не выглядел счастливым и брать в руки статуэтку не стал. Слуги пронесли её вокруг, показывая людям и спрятали в какой-то сундук.

После этого к Цемфеладе подошёл верховный жрец Тэлы, поставив её статуэтку на специальную подставку и произнёс короткую молитву. Превращаясь в точную копию богини, полупрозрачная Тэла шагнула с подставки, одарила всю столицу бонусом к атаке, потом обняла Цемфеладу и поцеловала в лоб. Подержав её за обе руки и что-то прошептав, Тэла вернулась на подставку. Статуэтка вновь превратилась в кусок мрамора.

Своими действиями Тэла официально признала Цемфеладу как богиню солнца и заявила о своей причастности к её воплощению на весь мир. Теперь каждое божество знало, что за юной богиней солнца стояла грозная Тэла, готовая накостылять всем и каждому.

Далее, был объявлен праздник на три дня за счёт казны. И королевская казна, и городская, оплачивали народные гуляния. Затраты были колоссальные, но король пошёл на это сознательно. Ему очень хотелось, чтобы его имя в сознании людей было связано с солнцем и праздником. Специально нанятым и просто благодарным королю людям, было приказано во время праздника всюду славить щедрого и доброго короля, и среди черни, и среди аристократов.

Официальная часть мероприятия закончилась. Люди были счастливы, всем очень хотелось попасть в собор и страже пришлось хорошо поработать, не скупясь раздавая пинки и зуботычины, чтобы не допустить давки. На них огрызались, но никто не злился и не устраивал дебошей и разборок. В душах у людей был праздник.

Цемфелада устало опустилась на мраморную лавочку в служебном помещении собора за алтарём, вздохнула и закрыла глаза.

— Не знал, что ты у нас такой талантливый оратор. Просто заворожила толпу!

— От тебя наследие.

— Да ладно… Я далеко не Цицерон вроде.

— Думаешь, мне самой хватило бы ума на связную речь? Мне, кстати, от тебя много чего досталось. Что такое «когнитивный диссонанс»?

— Внутренний конфликт, противоречие убеждений. Когда видишь милую девочку, а она ругается как сапожник.

— Или, когда ты уверена, что тебя воплотило, как минимум, самое могущественное в мире божество, открываешь глаза, а там насекомое.

— Я тебе настолько не нравлюсь?

— Не в этом дело. Не только в этом.

Захар сел рядом:

— Расскажи. Нет, я серьёзно.

Цемфелада окинула его грустным взглядом:

— Моя речь была ложью. Я просто воспользовалась твоим опытом и знаниями, которые ты мне передал, чтобы сказать то, что надо было сказать, что должна была сказать богиня. Понимаешь… Меня никто в этом мире не ждал. Я никому здесь не была нужна. Никто из людей не носил в себе идею моего воплощения, не собирал соратников по убеждениям, не формировал мой культ, не передавал знания обо мне детям, чтобы они нет-нет, да и упоминали меня в мыслях, делах. Я ненужный камень, заброшенный в чужой огород. Даже богам я оказалась не нужна. Меня, само Солнце, воплотил один единственный человек. И то, по пьяни. Это позор… Лучше бы ты умер по дороге сюда.

Захар душой прочувствовал всю горечь и обиду юной богини, на минуту растерявшись.

— Не трогай ме… Да не трогай меня, я сказала! Отст… Отстань!

Но Захар не отстал и крепко обнял Цемфеладу.

— От тебя воняет!

— Это ложь.

— Кожей. У тебя курточка новая.

— Да, это Надина мне подарила, чтобы я хоть немного на человека был похож.

— Ты ещё и нищий! О, боги…

Захар рукой повернул к себе лицо Цемфелады.

— Ты совсем обалдел? Не трогай своими щупальцами моё лицо…

— Тьфу, да убери ты руку. В глаза смотри. Они здесь, Цемфелада.

Услышав своё имя, девушка замерла. К ней впервые в жизни обратились напрямую и по имени, и ей это понравилось.

— Там, в моём прошлом мире, по факту, был один единственный человек, которому я был действительно нужен и важен. Моя мама. Остальным, по большому счёту, было на меня плевать. Когда я появился на свет, миллионы людей не бегали под окнами роддома, не теряли сознание от счастья, увидев меня. Нет, не было такого. Как не было такого, когда появились на свет такие люди как Ломоносов, Менделеев, Пушкин, Сталин. Люди, олицетворявшие целую эпоху, имена которых известны буквально всем, пришли в этот мир под улыбку одного человека — своей матери. И сотворили эпоху! Множество людей, чьи имена я всегда произношу с гордостью и никому не позволю их порочить, меня никогда не знали и не ждали шестьдесят тысяч лет, когда я наконец появлюсь на свет. Мне не была уготована кем-то судьба на великие свершения, каждый шаг в моей жизни был моим шагом, как и у этих великих людей. Значимым для окружающего мира ты становишься что-то в него привнеся, отдав ему часть своей жизни, труда, любви. Своими знаниями, характером, упорством, убеждениями. Ты живая! Ты живёшь! И это твоя жизнь! Просто живи. Используй свои способности, получай новые знания, добивайся своих целей. Если ты значима для мира — он сам признает тебя. Ты родилась, поздравляю! Впереди тебя ждёт множество великих свершений. Или забвение. Как ты намерена жить, так и будет. Если ты какашка — твоё место в выгребной яме.

— Фу!

— А если ты богиня — покажи свой путь, укажи его людям и пусть они идут за тобой!

С этими словами Захар щёлкнул Цемфеладу по носу, на что она слегка толкнула его ладошкой в лицо.

— А.

— Что, «а»?

— От того, что ты наговорил мне кучу слов, насекомым ты быть не перестал.

— Вставай. Пошли.

— Куда?

— Кушать.

— Я богиня!

— Я это уже слышал. Будешь плохо кушать, не вырастишь, останешься такой мелкой и тощей.

— Пф-ф-ф!

На выходе из собора их ждали. Господа Сист и Мелий ближе приветствовали богиню и, узнав куда они идут, предложили сопроводить их. Только сейчас Захар обратил внимание на изменившуюся надпись над девушкой и застыл как вкопанный: «Цемфелада Тэла Ц’Хар * Богиня солнца * Гильдия наёмников».

— Что, только заметил? — спросил господин Мелий, — Ты, как всегда, само внимание.

— Это неожиданно…

— Так как она не отправилась в свой чертог, то получила для своего воплощения земное имя, на время пребывания здесь. Ты своё-то видел?

— Моё?!

Захар открыл информацию о себе: «За’Хар * 216 * Наёмник * Гильдия наёмников».

— Вау! Ко мне вернулось моё нормальное земное имя. Апостроф зачем?

— Я переживал расстроишься, из-за того, что слитное произношение слух резать будет, а ты я вижу рад. Что же, это даже хорошо. Апостроф означает, что ты родственник божества. Сам должен понимать, какая это редкость и честь.

Вокруг стола крутилась вся группа. Очевидно, что их ждали. За столом поначалу шли пустые разговоры да обсуждение множества подаваемых блюд. Цемфелада сдалась на четвёртом, уверяя, что больше она не сможет съесть ни кусочка и похвалила каждое из них, назвав пищей богов. Потихоньку добрались до обсуждения важных тем. Как оказалось, ей не было никакой нужды пребывать в соборе физически, для выполнения своей божественной работы. Находясь в любой точке мира, она прекрасно видела и слышала каждого прихожанина и каждую молитву или просьбу.

— Это нам на руку, — сообщил господин Сист, — я хотел тебе предложить переехать из собора в офицерскую квартиру.

— Это ещё зачем?

— В соборе ты получаешь серьёзный бонус и к атаке, и к защите, это так. Но, есть одно, но. Ты пока ещё слишком слаба сама по себе и все эти бонусы будут сведены считай, что к нулю. Квартиры офицеров высшего состава расположены на очень хорошо защищённом и охраняемом этаже. Там ты будешь в безопасности.

— Хочешь сказать, мне угрожает опасность?

— Абсолютно в этом уверен. Я даже хочу попросить Тэлу прислать телохранителя.

— Если ты считаешь, что вы сами не справитесь, то какой смысл мне из собора переезжать?

— Здесь, мы справимся с любым противником. Но ты же не можешь находиться в гильдии всё время, словно в тюрьме.

Цемфелада улыбнулась и попросила себе ещё чашечку зелёного чая.

— Вот мы и дошли до сути разговора, да? Рассказывайте, что вам от меня на самом деле нужно.

— Вкусно накормить, лишь бы ты улыбалась. Это единственный реально существующий план. Дело в том, что За’Хар нам буквально с неба на голову упал. Всё, что мы в настоящий момент можем, кроме сбора информации, это устроить встречу За’Хара и принцессы Килии.

Ничего не скрывая, глава гильдии выложил ей всю имеющуюся информацию.

— Возможно, это лишь верхушка айсберга, то, что доступно нам. Не могу утверждать, что единственной причиной призыва За’Хара является нежелание принцессы выходить замуж за Лоруса Картимана. В конце концов, есть более реальные методы устранения проблем, чем призывы мифических героев.

— Не такой уж он и мифический. Двести шестнадцатый уровень, меня вот в гости позвал. Правда, толку от этого не много. Хорошо, какие предложения?

— Лучше узнать этот мир. Посмотреть на город, на людей, послушать с чем к тебе в собор приходить будут, заняться собственным развитием. Заодно, предлагаю вступить в группу Сидона.

— Сидона? Он же мелкий.

— Сто двадцать первый уровень уже получил. Благодаря тебе. Это уже не мелкий. — заметил Сидон, не согласный с оценкой своего положения.

— Почему группой командует Сидон, а не За’Хар?

— Потому, что у За’Хара нет пока никакого опыта, да и развит он намного меньше.

— Ты не только нищий, ты ещё и недоразвитый. Перевожу тебя из насекомого в ранг личинки.

— Бедный За’Хар, — посочувствовала Надина.

— Это дно, — вынес вердикт Флор.

— Сейчас он к девяностому уровню подбирается. Недостаточно собрать вехи дерева развития по неким рекомендациям. Всем этим необходимо научиться пользоваться. Знать, что, как и когда применять, против какого противника и так далее. Уверен, возможность посмотреть мир своими глазами и тебе будет полезна.

— Божество в группе наёмников…

— Все спускались из своих чертогов. Если мне не изменяет память, последний раз, лет двести назад, это была Инода. Устраняла последствия страшного мора.

Цемфелада погрызла печеньку, откинулась на высокую спинку стула, задумалась. Она внезапно осознала своё одиночество и полную беспомощность, что её снова разозлило. Злые солнышки в глазах запылали с удвоенной силой, неистово выбрасывая грозные жгуты протуберанцев. Тэла на её стороне, это хорошо, но это лишь помощь, если понадобится. Нельзя идти в поводу у другого божества, надо искать свои пути. Той же Тэле ведь никто толком не помогал. Ей просто указали её место, а сильной и могущественной она уже сама стала. В руке загорелась печенька и Цемфелада бросила её в блюдце.

Надо сказать, со стороны, эта минута задумчивости выглядела довольно грозно. Сквозь внешность юной неумехи уже проглядывало могущественное божество.

— Хорошо, я приму ваш совет. Вы мне вроде как теперь не чужие люди. У меня есть вопрос.

— Конечно, спрашивай.

— Почему За’Хар такой нищий? Его призвали из другого мира, словно без него никуда и никак, он сидит за одним столом с главой гильдии, в не самой плохой группе, я полагаю, сам божеств воплощает. Послушать о его достижениях, не последний человек вроде.

— Потому, что он пока заработал всего полтора золотых.

— Которые благополучно пропил, — добавил Сидон.

Цемфелада закрыла лицо рукой:

— Есть ли более жалкое существо на этом свете?

— Ерунда, заработает, — пожалела За’Хара Надина, — несколько заданий выполнит и как разбогатеет!

За’Хар замялся, словно хотел что-то сказать.

— Что? Есть ещё что-то?

— Немного из другой оперы. Когда я здесь появился, мне помогли торговцы. Оказали поддержку, так сказать, и обещали найти того, кто меня призвал. Очень мне хотелось повидаться с этим человеком. В общем, за свою работу они просили рассмотреть возможность устроить их гильд-мастеру встречу с Верконом.

Цемфелада аж зависла от такой новости.

— И ты согласился?!

— Интересно же было, как это можно устроить.

— И ты, конечно же, нашёл способ?

— Да, Цемфелада, мне советовали поговорить об этом с тобой.

— Почему я не удивлена? У тебя в жизни всё так складывается?

— Для меня тогда это было что-то вроде цепочки заданий, которые ведут к боссу.

— К кому?

— Главному злодею, которого надо шлёпнуть. Убить.

— Ты и правда наёмник. И придурок. Хорошо, я подумаю.

Марита, улыбаясь, подалась вперёд:

— Цемфеладочка, так ты согласна вступить к нам в группу?

— Мне почему-то представлялось, что вы передо мной на коленях будете ползать, а я по вам топтаться. Что-то пошло не так. И какое у нас задание?

— Разобраться с нежитью, — Сидон решил, что на подобные вопросы должен отвечать лидер группы и поспешил вмешаться, — на юге. Точно неизвестно, но уже второе донесение пришло о нападении мертвецов. Вроде как полностью деревню уничтожили и свирепствуют в округе.

— Интересно, — спросила Надина, — чем местный барон занят?

— Не знаю, чем он занят, но граф Тертис разместил у нас заявку на уничтожение этой нежити. Думаю, со своим бароном он потом сам разберётся.

— Когда выдвигаемся?

— Если все готовы, завтра утром и поедем.

Растус Сист смотрел вслед идущей за За’Харом Цемфеладой со смешанными чувствами. Воплощённая несколько часов назад, юная богиня их мира словно хвостик шла за чужаком. Что это? Чувствует его невероятную мощь из-за воплощения? Или это опыт прошлого мира заставляет богиню послушно идти за ним, словно она подсознательно чувствует, что этот человек никогда не надеется на второй шанс?

— Чудно, правда?

— Это вы о том, что она могла бы говорить с нами совершенно иначе? — уточнил господин Мелий.

— Наиболее ожидаемый вариант.

— Если За’Хар не побоялся гнева Тэлы, вряд ли он по зубам юной Цемфеладе. Мы же не знаем, как они знакомились в соборе.

— Очевидно, что успешно. Хоть она и называет его личинкой насекомого, нищебродом и алкашом, между ними уже есть связь.

— Думаю, что это хорошо. Нам меньше проблем, а вот пользы много.

— Меня почему-то не отпускает чувство, что вляпались мы куда-то не туда. Не по нашим хоботкам лепёшка может оказаться.

— Я не чувствую в За’Харе страха или сомнений. Посмотрим, что будет дальше.

9

Отсверкав последними лучами, солнце уступило место двум лунам, которым, судя по всему, тоже хотелось праздника, и они щедро освещали ночную столицу. Луна, богиня луны, ночи и тайн, как и её младшая сестра Луния, покровительница ночных забав, откровений и бесстыдства, очень любили праздники. С интересом рассматривая красивый собор, две сестры размышляли, не присоединиться ли им к народным гуляниям.

Аканта не думала о гуляниях, тем более, народных. Она рассматривала собор, удобно расположившись на одном из балконов здания напротив. Само строение её мало интересовало. Система ценностей крысючки была довольно далека от архитектурных изысков, на создание которых люди бессмысленно тратили уйму времени.

В данный момент она рассматривала охрану собора. Наёмники не поскупились. Стражники явно хорошо знали своё дело и расположились таким образом, что атаковать их одновременно не было никакой возможности. Да и слепых зон не оставалось.

«Плохо! Очень плохо!» — про себя произнесла Аканта, ища возможность незаметно проникнуть в собор. Она могла бы попасть туда и с боем, но была уверена, что в этом не было никакого смысла. Вероятнее всего, Цемфеладу выведут потайными ходами, как только прозвучит сигнал тревоги. Не заметив ничего стоящего, Аканта наложила на себя иллюзию и отправилась в обход здания, надеясь на подходящие варианты с правой стороны небольшой площади.

Сменив иллюзию, чтобы не мозолить глаза страже и пристроившись вслед одной из пьяных компаний, которые шатались по городу в неисчислимых количествах, она наконец-то увидела, что хотела. Широкая полоска тени между высоким фундаментом портика и небольшими деревцами и кустиками, идущая к самому зданию гильдии. Полукрыса хорошо умела пользоваться такой защитой как тень и ей бы не составило труда незамеченной дойти до нужной стены, забраться под крышу, а оттуда перепрыгнуть на крышу портика.

Однако, планам не суждено было сбыться. Уже юркнув в тень, Аканта резко остановилась, с шипением отпрыгнула, одновременно выхватывая оружие и застыла от изумления.

Перед ней стоял мрачный жнец. Более двух метров роста, в чёрном плаще с капюшоном, из-под которого на неё смотрела абсолютная тьма, жнец сделал движение левой рукой, немного раздвинув плащ, обнажая рукоять чёрного полуторного меча. Недвусмысленное движение.

Остолбеневшая крыска почувствовала себя нехорошо. С чего это жнецу ей угрожать, они же из одного пантеона. Может быть её с кем-то перепутали?

— Напугал! Стоишь тут столбом, я в тебя чуть не врезалась. — она подалась вперёд, — А чего ты здесь стоишь?

Вместо ответа жнец сделал жест правой рукой, каким обычно отпускают прочь слуг.

— Уходить? Да с чего это. А, я поняла, ты сам хочешь убить девчонку! Я и не против. Просто буду рядом, хорошо? Надо убедиться, что она точно мертва.

Жнец достал из ножен меч, однозначно показывая, что убивать он собирается, но не юную богиню.

— Т-ты чего? — Аканта сделала два шага назад, — Мы же с тобой из одного пантеона. Ты ведь слуга Неркехта! Жнец, ты что-то напутал, не меня надо убивать, её, Цемфеладу.

— У меня приказ, — прогудела тьма, — любой ценой защищать Цемфеладу.

У крыски от неожиданности перекосило мордочку.

— Что?! Защищать?! Ты?! Тьфу… Да чтоб вас разорвало!

Краем глаза она заметила ещё одну защитницу, которая уже не скрывалась, давая себя рассмотреть. Аканта мгновенно её узнала. Грозная Присси, собственной персоной, вооружённая до зубов, с неизменным небольшим арбалетом в руке и холодным взглядом серийного убийцы.

Настроение слуги Бархгтола окончательно испортилось. Присси, известная убийца, не уступающая своей богине в решимости, была очень тяжёлым противником. Аканта не была уверена, что сможет её одолеть. Слуга Тэлы никогда не уходила в оборону, она атаковала даже защищаясь. Стреляла из арбалета, бросала ножи и дротики, плевалась заклинаниями, орудовала мечом, тыкала кинжалом, очень быстро передвигаясь и цепляясь за отвесные стены не хуже самой Аканты. Полукрыса была абсолютно уверена, что в самом лучшем случае, после боя с Присси она будет похожа на окровавленную подушечку для иголок, изрезанную, истыканную и изрубленную. Хотя, не исключено, что и мёртвую. Очень даже вероятный исход поединка.

Это, не говоря о жнеце. Аканта понятия не имела, возможно ли вообще жнеца как-то убить. О жнецах она знала очень мало, эти ребята не были публичными личностями и свою работу никак не афишировали. Однозначно, о них было известно лишь одно — жнец всегда находил способ достать свою жертву. Учитывая профиль их работы, не удивительно. Лезть в драку одновременно со жнецом и Присси было бы самоубийством.

— Жнец? Как интересно, — послышался не лишённый красоты, но какой-то истлевший голос и от стены отделилась тень, мгновенно переместившись к Аканте, — Было бы интересно скрестить с тобой мечи.

— Викар, и ты здесь. Надеюсь, ты не для защиты Цемфелады явился? — поинтересовалась расстроенная Аканта.

— Я? Что ты, сроду никого не защищал. Присси, здравствуй, моё холодное солнце!

— Что надо, мёртвый кровопийца?

— Ай, как это грубо. Ну да ладно, тебе простительно, любовь моя. Да вот, пришёл перекусить богиней, ты не против?

— Против. И не только я против.

— Жаль. Присси, ты ведь понимаешь, что, если попытаешься мне помешать, я буду вынужден сделать тебе больно, а мне бы так этого не хотелось.

— Дохлятина никчёмная, ты даже самому себе больно сделать не можешь. Хватит трепаться. Или нападай, или убирайся.

— Какая же ты грубиянка. Жнец, так как, порубимся малость, раз встретились?

Жнец в ответ лишь положил меч на плечо, взявшись за рукоять обеими руками.

— Чудненько!

И вампир, слуга Ансинарха атаковал, за мгновение нанеся сразу три удара. Одновременно с ним Аканта атаковала Присси, стараясь не дать ей приблизиться к жнецу. Викар был жуткой тварью с очень дурной репутацией и крыска надеялась, что он справится со жнецом.

Одним движением жнец блокировал один и отвёл другой удар вампира, приняв третий плащом и атаковал сам. Нанося очень быстрые и сильные удары, он вывел Викара из тени и, шагнув на вражеский меч, скользнувший по броне, впился ему прямо в лицо тьмой под капюшоном, одновременно пронзая сердце своим клинком.

Раздался дикий вопль ужаса, настолько искренний и страшный, что у окружающих гуляк и стражи волосы встали дыбом и заявили о готовности мгновенно поседеть.

Напряжением всех сил, вампир вырвался из объятий жнеца, сверкая обглоданным черепом, в котором остался всего один глаз, отпрыгнул в сторону, зажимая страшную рану, из которой не кровь шла, а сыпалась тленом сама плоть и, жалобно подвывая бросился прямо в толпу гуляющих людей, стремясь убежать от страшного жнеца. Не жалея маны, Викар вкачивал всё, что есть в разрушенное жутким оружием сердце, пытаясь сохранить хоть что-то. Получалось плохо, сердце продолжало рассыпаться, тратя ману с катастрофической скоростью. Вампир понял, что это конец.

Надо что-то предпринять, но что? И тогда он бросился на ближайшего прохожего, вцепившись клыками ему в шею. Может быть, так ему бы и удалось спастись, но внезапно кто-то пнул Викара в бок, с силой выпавшего из самолёта бревна. Словно тряпка тот пролетел до стены противоположного дома, впечатавшись в неё до кирпичной крошки и сполз на брусчатку.

— Добро пожаловать в царство мёртвых, Викар. Тебя там очень давно ждут.

Меч легко отсёк вампиру голову и, кувыркаясь в воздухе, за мгновение до смерти, он увидел открыто шагающего в сторону собора жнеца.

В царстве мёртвых Викара ждали очень давно. Для начала трудовой карьеры, ему вменили в обязанность очистить от праха Поля Вечности. Никто не знал, сколько в них квинтиллиардов квадратных километров площади, так как до цифр с таким количеством нулей никто считать не собирался, как никто не знал и примерного количества тонн праха, так как таких цифр ещё не придумали, но прах следовало носить в ведре. Беда в том, что в ведре не было дна. Вместо дна надо было использовать свою ману. Всю, что есть. Викар с грустью осознал, что бежать из царства мёртвых без посторонней помощи невозможно и, получив от стража мёртвых удар Кнутом Вечной Боли, принялся за дело, матерясь на постоянно умирающих людей, только прибавлявших ему работы.

Увидев и осознав произошедшее с Викаром, Аканта, подгоняемая ужасом, с неистовым остервенением набросилась на Присси, заставив её отступить и, оставляя кровавые следы, изо всех сил бросилась бежать, ловко юркнув в канализацию. Она была уверена, что здесь Присси её не догонит, канализация была не её стихия, а вот полукрыса себя здесь чувствовала как дома.

Стражники видели исход боя жнеца с вампиром и бегство громадной крысы, но тревогу объявлять не спешили. Они прекрасно знали, кто такая Присси и просто ждали объяснений.

— Нас заметили, — прогудел подошедший жнец.

— Ещё бы! — Присси обернулась к страже, — Мы на вашей стороне. Помогаем защитить Цемфеладу. Викар мёртв, Аканта сильно ранена. Не думаю, что кто-то вас в ближайшее время потревожит.

С этими словами Присси в несколько прыжков скрылась на крыше, а жнец просто растворился в воздухе.

— Присси, — представилась слуга Тэлы, сидя на крыше собора и наблюдая суету на площади.

— Сикус, — представился слуга Неркехта.

— Не думала, что у Цемфелады будет такой защитник! Почему Неркехт прислал тебя защищать богиню солнца?

— Ему не нравятся бродящие в мире живых мертвецы. У них есть свой мир, мир мёртвых, здесь им не место.

— Понятно. Это правильно, во всём должен быть порядок. Может быть открыто представимся девочке?

— Я против. Мало знаем о врагах. Пусть думают, что нас нет и проявят себя.

Присси вздохнула.

— Лучше кровавый бой, чем нудные ожидания. Ты, я смотрю, терпеливый малый.

— Я мрачный жнец. Мне нравится ждать. Чем дольше я жду, тем дольше живёт человек. В мире живых ценна каждая секунда.

— Надо же, а ты хороший. Никогда бы не подумала, что ты так ценишь чью-то жизнь.

— Я не хороший и не плохой, я тот, кто приходит, когда останавливаются часы жизни. Хозяин говорит, что жизнь должна развиваться и распространяться во множестве. Она должна покорить всю вселенную. Для этого надо вовремя собирать отжившее. Мертвецы не должны ходить по земле, они должны жить в памяти и сердцах живых. Лишь накопленные знания и чистые, светлые души могут дать мёртвому космосу осознанную жизнь. Вечные мертвецы в омертвевшем из-за них мире живых, лишь вечные страдания.

— Ого! А ты уверен, что ты мрачный жнец? Рассуждаешь как Инода.

— Хорошая богиня. Добрая и чистая. Я люблю смотреть как она работает.

Присси лишь похлопала глазами. Мрачный жнец, суть сама смерть, любит смотреть как рождается новая жизнь, растёт и развивается, а она всю свою жизнь только и делала, что убивала, калечила да пытала. Почему-то воздух свободы, за которую всегда билась Тэла, всегда оказывается пропитан кровью и смертью.

— Что-то с этим миром не так, — констатировала Присси.

Растус Сист был не в настроении гулять и праздновать. У него давно сложилась своя система праздников и вечеров для отдыха. Предыдущие дни были полны тревог, забот и работы. Такими же обещали быть и дни грядущие. Управившись с делами и выпив бокал вина за Цемфеладу, он отправился спать, но его бессовестно разбудили уже через час. И оно того стоило.

Растус Сист, Верк Мелий и Алия Краш, с пятилитровым кувшином вина в руках, рассматривали принесённый стражниками труп, с отдельно лежащей клыкастой головой рядом. Вернее, обглоданным черепом с одним глазом.

— Значит, это и есть знаменитый Викар, слуга повелителя тьмы, Ансинарха. Забавно он выглядит сегодня. — господин Сист считывал остаточную ауру трупа и ухмылялся.

— Вы сами всё видели? — спросил стражников господин Мелий.

— Да, господин. Они выскочили из тени портика. Жнец схватил вампира и проткнул мечом, а потом тот вывернулся, но уже с голым черепом и без глаза…

— А до этого голова была нормальная?

— Да. Хоть мы его нормальную голову всего пару мгновений видели, но до этого точно была обыкновенная голова. Потом вампир пытался убежать, но передумал и напал на прохожего, а жнец ему сапогом как даст в бок! И потом башку ему и отрубил.

— Госпожа Присси сказала, что они на нашей стороне и помогают защищать богиню солнца Цемфеладу.

— Крыса эта, что в канализацию убежала, точно Аканта? Вы тоже сами её видели?

— Как вас сейчас, господин. Точно, она.

Отпустив стражу и приказав наградить за бдительность, господин Сист задумался.

— Ладно Присси, с ней всё ясно, она слуга Тэлы, но жнец!

— Быстро они здесь собрались. Хорошая реакция, времени зря не теряют, — заметила Алия, делая глоток вина.

— Теперь у нас есть некоторая информация. Бархгтол и Ансинарх враги Цемфелады. Неркехт и Тэла, получается, друзья.

— Ансинарх будет в бешенстве.

— Это его проблемы. Меня больше Бархгтол беспокоит. Аканта пришла одна, а у него там ещё любимица есть, от которой может быть очень много проблем.

— Чума?

— Она самая.

— Поймать бы эту крысу, потолковать.

— В канализации не найдём, бесполезно даже пытаться.

Алия поставила кувшин на стол, намекая, что она его не только себе принесла.

— Что с вампиром делать будем, может его голову на стену в холле повесить?

— Не будем присваивать себе чужие победы. Клыки мастеру-оружейнику, остальное сжечь.

— Ансинарху будет очень дорого стоить возвращение Викара, — задумчиво произнёс господин Мелий, наливая себе вина.

— Никто его не вернёт. Во-первых, слишком долго его в царстве мёртвых ждали и слишком много он успел бед натворить. Во-вторых, его убил жнец. Неркехт никому не позволит хвастаться подобным опытом, да и работу своего слуги обесценивать не станет. В-третьих, они теперь враги. Викар уже не вернётся.

— Ребятам скажем?

— Нет. Раз Присси сама ничего не сказала, значит, так надо. Думаю, в этом вопросе мы можем ей довериться.

Цемфелада в это время, прикусив от усердия кончик языка, вела аккуратные записи в тетрадке. Оказалось, ребёнку так никто и не удосужился объяснить, что да как и этим пришлось заниматься За’Хару. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Её культ не формировался поколениями, с присвоением заранее подготовленных умений, которыми её наделили верующие и являлся сейчас плагиатом с земных богов, опирающимся на знания землянина.

Обнаружился данный факт довольно просто — Цемфелада призналась, что не может сжечь За’Хара. Нечем. Горе страшное, беда непоправимая!

— Не могу сказать, что сильно расстроен, но раз уж ты у нас богиня, да ещё и наёмник, надо подумать и о себе, и о людях. Обещаешь меня не сжигать?

Юная богиня вздохнула:

— Ты должен понимать, что дать такое обещание я не могу. Если ты перейдёшь на сторону зла, например, мне тогда что делать?

— С чего это мне переходить на сторону зла?

— Деньги, власть, прихоть или похоть, хронический алкоголизм, психические расстройства. Да откуда мне знать, влюбишься в какую-нибудь злобную дрянь и будешь под её дудку плясать. Мне придётся тебя убить.

— Вот оно что. Хорошо, если подобное произойдёт, я не против. Правда, есть одно, но.

— Денег хочешь?

— Нет, — улыбнулся За’Хар, — дело не в этом. У меня собственное восприятие этого мира и происходящих в нём процессов. Чем смогу, помогу, в будущем, лучше обратиться к той же Тэле. Уверен, я и половины тонкостей не знаю.

— Хорошо. Но прежде, мне хотелось бы самой попробовать что-нибудь.

— Для меня, всё выглядит, примерно, следующим образом. Божество — мощный сервер, с установленной системой программирования, при помощи которой создаётся некая платформа — путь, в рамках которой, через покровительство — определённый протокол с мощным обновлением, действует клиент — человек. Сам сервер — божество, при этом является частью вычислительной сети, со множеством таких серверов, занимаясь работой в каком-то определённом сегменте. Все вместе они и являются этим миром. Кто-то отвечает за экосистему пресноводных водоёмов, кто-то за леса, океаны, своевременное разложение органики и так далее. В общем, каждый занят своим делом, а все вместе мы идём к некоему светлому будущему, право формировать которое нам дали сверху. Как-то так.

— Ну… Общая схема ясна.

— Да, ты права, схема. Сама суть для тебя может немного отличаться. Теперь давай к практике. Представь, что этот стул твой враг. Как бы ты хотела ему навредить?

— Убить!

— Это понятно, чем?

— Ну… Протуберанцем?

— Как бы, логично. Осталось разобраться с магнитным полем. Давай, для начала, забросаем его камнями.

— Для этого не нужно заклинание.

— Нам нужно, для примера. Итак, у нашего камня есть определённые параметры: плотность, масса, объём, скорость. Все вместе они что?

— Что?

— Мощность заклинания. Мы знаем, что не собираемся бросаться сушёной глиной, поэтому, можем использовать заранее известные нам минимальные и максимальные значения параметров, за исключением объёма и скорости. Минимум примем за единицу, максимум, за сотню. Числовые значения будем вычислять исходя из процентного соотношения от выбранного показателя мощности. Параметры у нас будут переменными, вычислениями займёмся в процедуре, которые потом передадим функции, вместе с вычисленным объёмом и заданной скоростью, которая нам вернёт готовый объект — камень и запустит его в стул, забрав необходимое количество маны. Функцию мы опишем отдельно, мы её вызываем с передачей параметров. Понятно?

— Переменные, параметры, вычисления, возврат результата… Вроде как понятно.

— Компилируешь, получаешь заклинание.

— А кнопочку, а картинку?

— Для этого надо создать библиотеки, в которых будут храниться стандартные объекты интерфейса.

— У-у-у… Стандартные есть.

— Они некрасивые. Обязательно надо создать свой стиль. Понты наше фсё!

Цемфелада записала пример и посмотрела на За’Хара:

— Ты не такой уж бесполезный червяк. Живи пока.

— Благодарю, о величайшая из богинь, ты так щедра! — За’Хар свернул тетрадку и стукнул Цемфеладу по лбу, — Спать! Давай-давай, поднимай свою тощую задницу и в люльку, завтра вставать рано.

— Что?! Ты мне указываешь?! Мне, богине!!!

«Бац»

— Утром будешь ядом брызгать, после плотного завтрака. И не храпи, ночью я люблю тишину.

— Совсем страх потерял? Богини не храпят!

Захар кинул Цемфеладу на плечо, отнёс в её комнату и посадил на кровать.

— Увидим. Вернее, услышим. Спокойной ночи.

— Хамло. И не смей трогать меня своими мерзкими клешнями!

10

В путь отправились на двух повозках, которыми управляли вольнонаёмные. Двое возниц и один помощник, принеси-подай. Надо сказать, За’Хару эта идея не очень понравилась. Он бы предпочёл перенестись в нужное место каким-нибудь порталом, но таких не существовало.

— Сидон, ты ведь для ловли преступников можешь мгновенно переместиться в любой храм, так почему нельзя переместиться в другие места?

— Так устроен мир.

— Дешёвая отмазка. Почему нельзя воспользоваться магией и мгновенно попасть куда нужно?

Сидон пожал плечами.

— Не знаю. Спроси у Цемфелады, она же богиня, должна знать.

— Она мелкая, откуда ей что-то знать.

— Плебей немытый! Выбирай слова, когда говоришь о богине! Я всё слышу.

Одна повозка была крыта плотной тканью, вторая была чем-то вроде кареты, но закрыта была лишь половина, зато деревянная крыша на всю повозку. На крыше и расположилась Цемфелада, что-то рисуя в своей драгоценной тетрадке.

— Ты там не сгори смотри. Сметаны нет, мазать тебя нечем.

— Я солнце! Солнце, понимаешь? Хотя, как ты можешь понять, если ты насекомое и плебей.

Сидон покосился на За’Хара:

— Как-то грубовато она к тебе обращается, не находишь? Я думал, между вами любовь да согласие будет.

— Я ничего не думал, но к рождению такой грубиянки готов не был. Будем воспитывать. Цемфелада, почему мы при помощи магии не можем сразу попасть куда нам надо?

— Богам делать больше нечего, кроме как жуков навозных из одной кучи в другую переносить. Лапками, лапками. Топ-топ, топ-топ.

— Слыхал? Божественная теория мироустройства.

— Да, пожалуй, ты был прав, мелкая наша и правда ничего не знает.

Юная богиня поднялась на ноги и ка-а-а-а-а-к шарахнула огромным огненным хлыстом в сторону от дороги. Оплавились камни и земля, вспыхнула трава, росшее неподалёку дерево лопнуло вдоль ствола и загорелось, растеряв от удара половину веток. Всюду где прошёл огненный хлыст остались разбросанные капли и лужицы бело-красной лавы, над которой горел сам воздух.

— Чтоб тебя! — от неожиданности подскочил За’Хар.

Сидон упал с лавки, проехав по краю спиной и выругался.

Обе повозки остановились, из второй мгновенно выскочили Флор с девчатами. Цемфелада спрыгнула на землю и обратила в сторону мужчин грозное личико:

— Жалкое подобие разумной жизни, вы сомневаетесь в моих познаниях?!

Улыбающийся во все зубы За’Хар шагнул к Цемфеладе, растопырив руки, сгрёб её в охапку и громко поцеловал в макушку.

— Охренеть! У тебя получилось! Вот это было реально круто, умничка! Как шарахнуло, а! Сидон чуть в штаны не навалял.

— Отпусти! Да что за привычка такая, своими щупальцами меня постоянно трогать! Уйди-и-и.

— Это что такое было? — спросил подбежавший Флор.

— Это наша Цемфелада шарахнула! Первое боевое заклинание богини солнца. Ты моя умничка! — говоря это За’Хар потрепал девушку за щёки и притянул к себе, обнимая как «братана» за плечо, и стуча ей кулаком в грудь.

— Ты, а-а-атста-а-а-ань! Ты мне рёбра слома-а-а-аешь!

— За’Хар, — Надина вырвала Цемфеладу из рук радостного «наставника юных богинь», — с ума сошёл? Сидона вон лупи на радостях.

— Это надо отметить. Достаём бухло, привал!

— За’Хар, до привала ещё часа два, не мути воду.

— Я себе уже всё растряс в этой телеге. Давайте нашу богиню лучше поздравим.

— Мы так никуда не доедем. Пошли к нам в повозку, там отмечать будем.

За’Хару не нравилась идея пить в трясущейся телеге на деревянных колёсах, но спорить с Надиной не хотелось. Достали вино, сыр, копчёное сало, поздравили улыбающуюся Цемфеладу с первым боевым заклинанием.

— Если нужен совет по исцеляющим заклинаниям, обращайся. Расскажу всё, что знаю. — предложила Марита.

— Для начала, надо вооружиться достойно, — не согласился За’Хар, — только потом думать об исцелениях и благословениях. Цемфелада, ты что-то про лук говорила.

— Да, мне Тэла подарила. Сказала, что у меня большой талант к дальним атакам.

Юная богиня достала большой, выше её самой, красивый лук, собранный из кости и рога, покрытый рунными письменами.

— Серьёзное оружие, — констатировала Надина, подержав лук в руках.

— Слишком тугой, — пожаловалась Цемфелада, — я его с большим трудом натягиваю, да и то не полностью.

— Ничего, это ненадолго. Скоро будешь десяток стрел в минуту выпускать. Ты сейчас популярна, сил будешь набираться быстро.

За’Хар посмотрел на лук, задумался:

— Есть у меня идея одна. Правда, не знаю, что можно использовать как взрывчатку.

— Ты о чем?

— Смотри, принцип такой… Металлическая воронка, из меди, например. Угол наклона стенок шестьдесят градусов. Это важно. Направление взрыва строго перпендикулярно. Здесь на неё воздействует подрыв взрывчатого вещества. Создаётся огромное давление, металл превращается в жидкость и вырывается тонкой струёй…

— Подожди. Не стенки коробочки сдерживают взрыв, а сам взрыв создаёт область высокого давления и сам же за стенку?

— Именно так. Это называется кумулятив, а это кумулятивная струя, которая прожигает любую броню, от пяти до восьми калибров.

— Это как?

— Снаряд калибром, например, пятьдесят миллиметров, пробивает броню двести пятьдесят миллиметров.

Цемфелада в удивлении вскинула брови:

— Ты нормальный?! Где ты видел такую броню, убогий ты наш. Толщина брони в двадцать пять сантиметров?!

— За’Хар, ты вроде ещё трезвый, — усмехнулся Сидон, — сам подумай, сколько такой кусок железа весить будет. Да такая броня тебя сама похоронит, её и пробивать не надо будет.

— Долго рассказывать. Да и не в этом дело, здесь весь смысл в идее. Не знаю, пригодится ли что-то подобное, да и не знаю, как реализовать это здесь, но ты запиши. Мало ли, может у какого божества такая броня будет.

Богиня солнца, смеясь, покачала головой.

— Запишу, хорошо, но даже не мечтай, что я буду стрелять из лука такими болванками. Я стрелами обойдусь, можно?

— А, глупые, ничего вы не понимаете. Можно. Наливай, будем за протуберанцы пить.

— Ой!

— Что?

— Какая-то нищенка привела мне в собор двух своих дочек.

— Зачем?

— Говорит, им есть нечего. Её мужа за долги убили. Он деньги не отдавал и его каждый раз убивали, пока совсем не убили. Девочки такие зачуханные, тощие. Сейчас покажу.

На импровизированном столе из перевёрнутого ящика появилась полупрозрачная проекция молящихся Цемфеладе: худой, очень бедно одетой женщины и двух девочек. Старшей было лет десять, не больше, возраст младшей угадать было невозможно. Выглядели они и правда довольно скверно.

— А хочет она чего, покушать? — спросила Марита.

— Нет, она говорит, что себя прокормит, а девочек хочет мне в адепты отдать.

— Они ещё не выбрали покровителя? — поинтересовался Сидон.

— Нет, не выбрали. Да кому они нужны? Они такие тощие, а может быть и больные. Да они умрут скоро, какие с них адепты.

— Цемфелада, нельзя так. Люди пришли к тебе за помощью и пришли не от хорошей жизни.

— Я при чём? Не надо было деньги занимать!

— Тогда, может быть и меня следовало убить? Я тоже весь в долгах.

— Да, так и надо было поступить. Если бы ты был гордым мужчиной, а не дрожащей над своей никчёмной жизнью тварью, ты должен был сам себя убить после того как я воплотилась.

— А почему не до? — спросила Надина.

— Потому, что смысл его жизни был в моём появлении. Я появилась, больше ему жить не за чем. Иди и умри, бесполезный человек.

— Ах ты сучка мелкая…

— Тихо, Надина, не надо, — остановила её Марита.

— Эта женщина не попрошайка. — произнёс За’Хар, — Ты не имеешь права относиться к ней с неуважением. Она не просит у тебя ничего для себя лично, так как не привыкла к подачкам. Она же сказала, что работает, но заработка не хватает на троих. Возможно, ей ещё и долги мужа отдавать приходится. И девочки не просят их за красивые глазки кормить. Они готовы работать в соборе, на правах твоих адептов.

— Но они замарашки. Фу.

— Хорошо, а ты сама кто?

— Я бо…

— Да, мы слышали. И каков твой путь? Жизненная идеология, цели развития, принципы достижения целей? Что ты можешь предложить, хоть замарашкам, хоть не замарашкам?

Цемфелада надула щёки и запыхтела, но не ответила.

— Эти девочки — чистый лист. Ты можешь дать им целую жизнь. Поняв тебя, твой путь, приняв его, они пронесут твои идеи и замыслы, образ жизни, стремления, через свою жизнь и привлекут на твою сторону всех, кому это близко, кто мыслит также. Не нравится их одежда? Всего лишь тряпки, сегодня есть, завтра сгниют. Важна душа человека. Они пришли к тебе не деньги клянчить, а предложить свою веру, преданность, и рабочие руки.

— У тебя в соборе уже очень много даров. Люди принесли их тебе радуясь твоему рождению, не имея корыстных помыслов. От тебя не убудет, если потратишь несколько монет на этих девочек.

— Марита права. К тому же, получишь двух благодарных и преданных людей. В будущем, я уверен, эти девочки станут твоими жрицами. Красивыми, сильными и благородными. — добавил Флор.

В проекции появился один из наёмников, жрец Тэлы, присматривающий за собором, пока у Цемфелады не появится собственный жрец. Он о чём-то поговорил с женщиной, ободряюще обнял её за плечи. Было видно, как она улыбнулась и заплакала, снова упав на колени перед статуей богини солнца, растирая слёзы. Жрец поднял её и дал в руки маленький мешочек, судя по всему, кошелёк. Девочки подбежали, обняли мать, и та им что-то наказывала несколько минут, после чего жрец взял их за руки и куда-то увёл.

— Довольны? — прошипела Цемфелада, — Долги её мужа выплатил собор, теперь она не будет голодать и купит себе платье. Там на десяток платьев хватит и на год аренды хорошей квартиры в нижнем городе. Девочки теперь мои адепты. Пища, кров, одежда и хорошее образование им обеспечены. Кроме того, назначено приданое и пенсия.

Марита приобняла и поцеловала Цемфеладу:

— Ты умничка, всё правильно сделала. Вот такую богиню солнца я люблю.

— Мне что теперь, всех нищих собирать?

— Не будь такой букой и учись смотреть в будущее, анализировать. Этой проблемой как раз и займутся твои адепты и жрецы.

— В смысле?

— Будут объяснять прихожанам, что под лежачий камень и вода не течёт. Найди работу, перестань пить, играть в азартные игры, или какой там ещё порок за человеком. Старайся расти профессионально и духовно, пробуй получить образование. И если ты стараешься, а какие-то внешние обстоятельства мешают — обратись к богине. За помощью! Может, кто-то сглазил, или проклял, может сам на себя наложил что, богиня избавит от напасти. Если заслужил, откроет путь дальше, даст возможность. Не денег мешок, а возможность реализации своих идей, навыков и так далее. Твои отношения с людьми будут выстраиваться вокруг твоего мировоззрения. Тех ценностей, которые ты будешь им нести, к чему их будешь подталкивать в жизни. В общем и целом, какое общество ты хотела бы видеть.

— Оу…

— Это только кажется сложным, — рассмеялась Марита, — на самом деле всё будет идти своим чередом, по мере того как ты будешь узнавать этот мир.

Цемфелада склонила голову набок, зачем-то потрогала кончик носа.

— Я думала ты просто красивая фифочка, а ты умная.

— Инода многому меня научила. Я не всегда была «умной». Да и тебе грех жаловаться, у тебя под боком целая энциклопедия богов.

— Где?

— За’Хар. В его мире успели погибнуть целые пантеоны богов.

— Честно говоря, я давно поняла, что с ним что-то не так. Когда я воплотилась, хотела его убить, но он не умер. Одной лишь своей волей я могу сломать человека, а этому всё ни по чём.

— Убить? За’Хара? Да за что же его убивать, смотри, какой он чудесный парень. Высокий, красивый, сильный, молодой, очень талантливый, образованный, просто мечта, а не мужчина!

— Марита, ты что, влюбилась?

— Почему нет, раз ты не ценишь, я заберу его себе.

Цемфелада села между Маритой и За’Харом, налила ему вина и сунула в рот кусок сала:

— Это мой питомец. Я его кормлю, я его пою, я его ращу, как родного, хоть он и приёмный, мне его и бить, ему мне и служить. Нужен питомец — заведи своего. Вон, Сидона забирай, он всё равно ничейный.

— Поздравляю, За’Хар, ты только что сделал головокружительную карьеру!

— Из личинки насекомого в питомцы. Можешь садиться книгу писать о личностном росте.

По приказу Сидона в деревни заезжать не стали. К тому, что Сидон отдаёт приказы, спокойно относились все кроме Цемфелады. Она делала удивлённые глаза, ворчала, обещала всех сжечь и бросалась камнями в деревья, требуя, чтобы решение принимали общим голосованием. Юная богиня не доставала до крана медного бака, в имеющемся у них походном раскладном душе, что её невероятно бесило, так как приходилось мыться на подставочке, и она не уставала требовать полноценную деревенскую баню.

Общего голосования не случилось. Сидон решил, что не следует устраивать переполох в деревнях. Наёмник двести шестнадцатого уровня и божество произведут на несчастных крестьян неизгладимое впечатление, и он не мог предвидеть всех последствий этого визита. Пришлось обещать заглянуть в деревни на обратном пути. Обошли стороной и несколько небольших городов.

На исходе четвёртого дня пути занервничала Надина.

— Не пойму, что тебя беспокоит, — развёл руки Сидон, — я ничего не чувствую.

— Это сложно объяснить. За нами следят. Следов людей я не заметила, но чьё-то присутствие вижу совершенно ясно. То травка примята, то одинаковые следы когтей на деревьях. Ещё одно подозрительное обстоятельство есть.

— Какое?

— Дикие звери так не ходят. Кто-то специально передвигается так, чтобы не оставлять внятных следов.

— Зверолюди? Так их здесь нет, они только на северо-западе встречаются.

Новое слово показалось За’Хару интересным.

— Что ещё за зверолюди такие?

— Такая раса, никогда не слышал?

— Нет.

— Они очень не любят Иретирию. Когда-то давно, зверолюди не имели никаких прав и не признавались равными людям. Они могли быть только рабами и, надо сказать, пользовались успехом. Большого распространения не получили только потому, что с ними сложно вместе ужиться. Большинство намного сильнее человека, яростнее. Оказавшись в плохих условиях, могли внезапно выйти из-под контроля и начать убивать. Использовались для работы там, где с рабами людьми были проблемы.

— Так они звери или люди?

— Ни то, ни другое. Выглядят по-разному. Кто-то полностью покрыт мехом, у кого-то только уши и хвост от животного. По уровню интеллекта от людей ничем не отличаются. Более агрессивны чем люди в частностях. Например, охрана своего дома, ребёнка, каких-то прав. И намного менее агрессивны как сообщество.

— Это как, не совсем понял…

— Люди постоянно воюют. Шлют армии направо и налево, всё время какие-то конфликты между княжествами, королевствами. Зверолюди воевать не любят. Они не прочь подраться друг с другом или клан на клан сойтись. Доходит и до разорения, и до дикой поножовщины, но, чтобы один князь зверолюдей пошёл на другого князя войной, это большая редкость. Соберутся своими советами и будут неделю рычать друг на друга, пока не договорятся до чего-нибудь.

— Может статься, что они ещё и умнее людей.

— Не знаю, я не много их встречал. Хотя, в общем, впечатление положительное. Большинство зверолюдей вежливые и бесконфликтные ребята.

— А ещё они забавные, — добавила Надина.

— Милые и пушистые?

— Нет, не в этом дело. У них повадки иные, поведение. Иначе смотрят, двигаются. Очень сильно реагируют на эмоции. Может, более открыты. Не знаю, как сказать, у них более живая и выразительная мимика чем у нас.

— Люди у зверолюдей считаются жестокой и злой расой. В их понимании, светлые божества пытаются исправить людей, чтобы они вернулись к своим корням, но люди идут тропой красных богов и несут с собой войны и истребление. — сделала замечание Марита.

— Понятно. От мира к миру ничего не меняется.

— В твоём мире тоже есть зверолюди?

— Нет. Люди-звери есть, зверолюдей нет. Может, когда-то и были. В мифах и легендах есть упоминания о подобных феноменах, но они считаются сказками.

Продолжать тему ему не хотелось, а вот узнать, кто за ними следит, хотелось ещё как:

— Надина, так что там со следами, кто это?

— Не люди. Но, за нами следят.

— Хорошо, я понял, — кивнул Сидон, — Флор, работай с Надиной, нельзя проморгать вспышку. Думаю, к вечеру на нас нападут.

— Почему к вечеру, а не ночью, например?

— Ночью Цемфелада развешивает вокруг лагеря фонарики…

— Маленькие солнышки.

— Хорошо, маленькие солнышки. Сам лагерь остаётся в темноте. Кроме того, Надина и Флор в темноте видят не хуже кошек, а на За’Хара лучше вообще не натыкаться без света. К тому же, завтра мы уже будем на месте. Думаю, там хозяева поменялись, значит, земля чужая. Сегодня вечером гости будут.

Цемфелада достала лук и стала готовиться к битве, доставая из сундука части чёрного матового доспеха, с золотой окантовкой.

— Хм, а это что? — удивился За’Хар.

— Мои доспехи.

— Я понимаю, взялись они откуда?

— Из моего чертога.

— А туда они как попали?

— Я их там сложила.

— Ты издеваешься?

— Правильно вопросы задавай! Тектон подарил. Они с Тэлой дружат. Помоги лучше, скоро битва.

«Серьёзная какая. Битва у неё. Хотя, лучше пусть будет серьёзная и в доспехах, чем беспечная со стрелой в заднице».

Надо сказать, доспехи Цемфелады впечатляли. Поддоспешник, усиленный в уязвимых местах очень качественной кольчугой. Кольца словно чешуйки плотно прикрывали друг друга накладываясь ниспадающей волной. Матовые, чёрные пластины доспеха, будто их только что достали из вулканической лавы, с золотой каймой и маленькими золотыми рунами, которые с расстояния смотрелись узором. Это был полный доспех, дававший защиту всему телу. Закрытый шлем с забралом, в смотровых щелях которого эффектно горели солнечные глаза богини. Ожерелье, полная защита рук и ног. Нагрудник собран из большой нагрудной пластины и пяти брюшных, с нахлёстом не сверху вниз, а наоборот, снизу вверх. Это говорило о том, что доспех ориентирован на всадника. С этим туго, так как наёмники не часто сражались верхом. Ну и кольчужная юбка почти до колена. Очень серьёзная защита. Доспех был тяжеловат для юной богини, но За’Хар понимал, что это временно. Очень скоро он для неё станет пушинкой.

Завершали образ золотой короткий плащик на спине, до поясницы, который на складках становился чёрным и шикарные меч и кинжал в таких же стильных чёрных ножнах. Судя по всему, рог неизвестного ему животного.

— Потрясающе выглядишь!

— Я знаю, — но Цемфелада явно улыбалась.

За’Хар постучал её по шлему.

— Может забрало поднимешь? Ты в этом шлеме нормально видишь?

— Нормально. Смотровые щели широкие, горизонтальный обзор хороший. Вверх неудобно смотреть. Надо привыкнуть.

Сидон покрутил юную богиню, оценил экипировку:

— Слов нет. Ничего лучше на земле не найти. Для дальних атак, когда из лука стрелять будешь, забрало не закрывай. От тебя на поле боя будет многое зависеть. Тренировки наши помнишь?

— Помню, Сидон.

И вот здесь За’Хар почувствовал в голосе девчонки едва заметную сухость. Первый бой и она нервничала. По правде сказать, он и сам переживал. Это был и его первый бой.

— Хорошо. Значит, как на тренировках. Спокойно, без суеты, делаем свою работу, а потом собираем трофеи.

— А потом их продаём и получаем деньги, — добавила Надина.

— У меня много денег, — равнодушно заявила Цемфелада.

— Это другие деньги. Заработанные. И не просто заработанные, а заработанные в бою. Мы не крестьяне, нам не за редьку платят. Эти деньги ты зарабатываешь, рискуя собственной жизнью.

— Хватит девочку пугать, — Марита взяла Цемфеладу за руку, — пошли во вторую повозку, наше место там.

Их встретили в очень удобном для нападающих месте. Справа шёл длинный холм, с мелким, пересыхающим в жару ручейком, слева начинался редкий лесок, заросший всяким бурьяном да кустами. Между ними и шла дорога.

Понятно, почему её проложили именно здесь: ручей и лес не позволяли дождям её размыть, вся лишняя вода быстро сходила, но с точки зрения безопасности, решение было не очень удачным.

На них вывалило сразу полсотни крысюков, а на вершине холма показалась Аканта. Наёмники выпрыгнули из повозок. Можно было бы использовать повозки для размещения там мага, стрелка и жрицы, но Сидон решил сделать ставку на варвара. Он собирался вести подвижный бой и наступать, не смотря на огромное превосходство противника в численности.

— Скорее всего, это далеко не все, — предположила Надина.

Сидон кивнул головой, командуя на бегу:

— Цемфелада, держись слева, всегда будь за спиной За’Хара. Надина, на холм, достань Аканту, свяжи боем. Она очень сильна, даже не думай на неё всерьёз рыпаться, просто не давай ей покоя. Флор, отвечаешь за Надину головой!

— Понял.

— За’Хар, тащи весь их правый фланг ко мне, как заберу, убейте крысу!

— Есть!

— В бой!!!

Наёмники и стая крысюков бесстрашно набросились друг на друга.

Марита кинула на группу «Щит Иноды» и скастовала «Саженцы» каждому под ноги, чтобы противник не смог никого замедлить. Флор зашёл с козырей.

Сначала ударил усиленными огненными шарами, после чего с десяток крысюков заметались, пытаясь сбить с себя пламя и ещё столько же вопели, скребя лапами опалённые морды, после чего ударил «Цепной молнией», и полдюжины врагов, беспощадно дымя повалились наземь.

Надина прекрасно понимала, что такая мощная атака была для неё и молнией метнулась сквозь строй набегающих как тараканы крысюков. Первые полсотни были лишь началом, крысы десятками спускались с холма и выскакивали из леса.

Удар в горло одному, по руке другому, сбила с ног третьего, четвёртому меч в глаз. Надина со скоростью пули проходила сквозь врага и спустя несколько мгновений уже была возле Аканты. Та лишь плюнула в её сторону и шагнула вперёд.

— Плеваться?! А ну сюда иди, гадина помойная!

Аканта бросила на группу сразу три проклятия и ударила хвостом по земле. Флор успел почистить с Надины лишь «Слабость», но это, возможно, спасло ей жизнь. Она оттолкнулась от набегающего крысюка и смогла высоко прыгнуть, избежав контроля. Удар должен был сбить её с ног.

Скастовав на убийцу «Блохи», слуга Бархгтола побежала вдоль холма к магу. По её мнению, это был самый быстрый способ добраться до Цемфелады. Ей не хотелось увязнуть в бою с храмовником и варваром. Храмовник для неё опасности с виду не представлял, но она не понаслышке знала, что расковырять эту бронированную бочку будет не так-то просто, а вот варвар мог быть опасен.

На Надину бросился сразу десяток крысюков. Чёрные, очень крупные, сильные, они не собирались её отпускать. Какая-то крысиная элита, судя по всему. Уходили драгоценные секунды, а вместе с ними удалялась Аканта. Если она доберётся до Флора, ему конец, Надина это хорошо понимала и буквально в отчаянии бросилась на прорыв, уже не обращая внимания на раны.

Сидон, словно разъярённый слон среди армии обезьян, обвешанный крысюками как новогодняя ёлка, не жалея сил бил своей грозной рельсой без перерыва. Ударами по площади он заставил атаковать себя всех врагов вокруг и сейчас то бил их по мордам рельсой, то продолжал двигаться в сторону Аканты, стараясь обратить на себя внимание как можно большего количества врагов. Крысы кишели вокруг него, били по всем частям тела, разлетались в стороны и прыгали обратно.

Марита делала что могла, выбиваясь из сил. Ей надо было и Надину поддержать и Сидона с того света вытаскивать, а тут ещё Аканта взялась проклятия развешивать как из рога изобилия.

За’Хар в это время шёл на выручку к Сидону. Он встретил армаду крысюков мощным рывком, разбросав их по округе и сразу же посеял своим копьём в их рядах опустошение и смерть. Сминая вместе с доспехами, разрубая пополам, отрывая им конечности и головы, он прошёл по их правому флангу словно сама Смерть. Крысам нечего было противопоставить За’Хару.

«Ещё несколько секунд и Сидон спасён», — думал За’Хар, отправляя к Привратнику ещё трёх крысюков.

«Ещё несколько секунд и Флор мёртв», — думала Надина, бросаясь на Аканту, не обращая внимания на удар мечом по спине от не отстающих чёрных крыс.

«Ещё несколько секунд и эта мерзкая крыса убьёт нашу маленькую, вредную, негодную богиню», — думал Флор, выпивая зелье маны, перегораживая Аканте путь и обрушивая на крыс всю силу и мощь боевого мага. Десятки крыс метались, подыхая в страшных муках, ещё десятки валялись по земле лишившись зрения, частей тел, парализованные и кровоточащие, но маг не мог остановить слугу Бархгтола.

«Слишком много крысюков. Конец нам», — подумал Сидон.

— Цемфелада! Беги! — хотел крикнуть он, но лишь прохрипел отбитыми лёгкими.

Цемфелада следовала наставлениям Сидона и действовала без паники и суеты, старательно принося пользу. Она попробовала несколько стрел, понаблюдала за За’Харом, поняла, что ему помощь не нужна и стала стрелять в крысюков насевших на командира. Один крысюк. Два крысюка. Три крысюка. Получается.

В какой-то момент ей показалось, что бой пошёл не по плану. Крысы прибывали в неприличных количествах, За’Хар словно комбайн, шёл в море крысюков, разбрасывая их вокруг в направлении скрывшегося под ними Сидона. Марита кастовала заклинания уже стоя на одном колене, бледная, в окружении полудюжины пузырьков маны. Надину лупили какие-то чёрные скоты, буквально выбивая из неё все потроха. Флор был похож на самого страшного демона преисподней, извергая на врага все муки ада, но жить ему, судя по всему, оставалось не долго. Больше всего Цемфеладу смутила наглая крыса, одетая и вооружённая лучше всех, которая шла явно в её направлении и уже достала дротик. Над её головой было ясно написано: «Аканта * Королева крыс * Слуга Бархгтола».

— У, вон как. Королева, значит. А я богиня! И я не позволю тебе мучить моих насекомышей!!!

Сначала в Аканту полетел «Солнечный протуберанец», который произвёл на неё неизгладимое впечатление. Огромный солнечный хлыст смял под собой толпу крысюков, всё поджог, что не горело, то расплавил и разбросал вокруг белую магму, от которой загорелся сам воздух.

Громко вопя, выжившие крысюки бросили издеваться над Флором и Надиной, и разбежались кто куда. Саму Аканту опалило до ожогов. Брызги магмы пробили магический щит, кое где оплавили доспехи. Шерсть, усы, ресницы, на крысиной мордочке сгорело всё.

— Мамочка моя крыска! Моя… Моя изумительная шёрстка! Мои усики! Ты что натворила, доска стиральная!!! Убью!

— Что?!! Ты, общежитие для блох, за доску ответишь!

И Цемфелада выстрелила. Стрела мгновенно ударилась в Аканту. Раздался взрыв, полукрысу окатило новой волной огня, но не это оказалось самым страшным.

— Ч-ч-что это? — произнесла Аканта, рассматривая дыру в груди.

— Кумулятив, дура!

Крыса шепнула заклинание, словно кто-то ударил в набат, глаза крысюков вспыхнули красными огоньками, и они без страха и сомнений вновь набросились на наёмников, но было уже поздно. За’Хар освободил Сидона и они вдвоём бежали на защиту остальных членов группы.

Крысюков хватило ненадолго. Несколько минут они прыгали на За’Хара словно сумасшедшие, но скоро огонь в их глазах погас, и они просто убежали со всех ног. Последнюю атаку За’Хар и Цемфелада отбивали вдвоём. Сидон на себе принёс Надину, положил её рядом с Флором и смог только изредка бить крысюков кулаком в морду.

Когда бой окончился, все устало опустились на землю. Совершенно обессиленный, весь в крови, ранах и синяках За’Хар на карачках дополз до Надины и положил её голову себе на колени. На грозной убийце не было живого места. Просто чудо, что она ещё дышала.

Цемфелада осмотрела окружающих:

— Может ну вас нафиг, а? Мы же ехали некроманта убивать. Наёмники всегда вшестером с армиями дерутся?

— Нет. Обычно, с армиями дерутся армии. Ну, или можно рейд собрать, хотя бы. — прошипел Сидон, оторвавшись от фляги с водой.

— А это что было?

— Не знаю. Аканта это была. Слуга Бархгтола, тёмного бога разложения, тлена, чумы и забвения. Похоже, она за тобой приходила. Сбежала, гадина.

— Мля, мы чуть не сдохли, — проскулил Флор, — у меня дырка в пузе. Кровь вытекает.

— Пальцем заткни.

— У меня нет столько пальцев.

— Маны нет. И зелья в откате. Флор, прости, похоже сегодня ты умрёшь. — с сожалением сообщила Марита.

— Да? Жаль. Что впятером на некроманта пойдёте жаль. Меня же в город закинет. Надина как?

— Похоже и ей… того, к Привратнику пора. Простите. Это был бой не для группы. Я вас подвела…

— Никого ты не подвела. Ты лучшая жрица гильдии. Никто не сделал бы больше.

— Как вы любите себя жалеть, — Цемфелада поднялась.

— Знаешь, ты божество, конечно, но больно уж ты злая какая-то, бездушная и жестокая, — сообщил Флор.

— Я ещё маленькая и не могу оценить всей глубины вашего подвига. Однако, я могу позволить вам их совершать во имя меня и дальше!

— Аве, Цемфелада! Посвящаю сегодняшнюю битву тебе! Стерва солнцеглазая. — усмехнулся За’Хар, пытаясь понять, в чём теперь ходить, обо и кольчуга, и одежда превратились в жалкие лоскуты.

— Ага, ещё та сучка растёт. Мне наше королевство даже немного жалко. Во имя Цемфелады! — прохрипел Флор.

— Во имя Цемфелады! Ура! — повторили остальные и даже Надина махнула рукой, но потом показала средний палец и подозрительно выгнулась, видимо, собираясь умирать.

Внезапно, вокруг всех членов группы появились круги золотой ауры из которой выросли столбы золотого с белым света. По ним пробежали такие же красивые круги света:

«Получено достижение: «Во имя Цемфелады!». Вы совершили подвиг во имя богини солнца, бескорыстно отдав за неё свои силы и жизни. Награда: восстановлено 25 % здоровья, восстановлено 15 % маны, получен титул «Соратник богини солнца: +12 ко всем характеристикам», получена 1 веха развития».

«Выполнено ситуативное задание «Армия крысюков на юге» Награда: 100 золотых каждому члену группы из королевской казны».

Надина, которая за помощь с воплощением Цемфелады стала девяносто первого уровня, получила за задания сразу четыре уровня, Сидон два, Флор и Марита по три. Шкала опыта За’Хара лишь моргнула, на его уровне опыта нужно было намного бльше.

Группа зашевелилась, передумав умирать.

— Блин, Цемфелада, а раньше сказать не? — Флор уставился на юную богиню.

— Я же «мелкая гадина», не? Хватит валяться, пошли посмотрим на крысюков.

— А я её вот только полюбил и снова… Что там смотреть? Дохлые крысы. Маненько жареные.

— У меня к ней двоякие чувства, — сообщила Надина, — но сейчас я бы её с удовольствием избила.

— Не ты одна, — Сидон лёг на землю, полив лицо из фляги, — Миссию придётся отложить. Сейчас нам этот некромант сам задницы надрать может. Отдыхаем и идём в деревню.

— А как же пресловутые трофеи? — поинтересовался За’Хар.

— У меня сил нет сейчас крысюков обдирать. Продадим место боя деревенским.

— Это как?

— Традиция такая. Мы им сообщаем место боя, они собирают всё, что, по их мнению, имеет хоть какую-то ценность и продают, а нам потом перечисляют процент. Для крестьян здесь много ценного, а для нас почти ничего.

— И много выручим?

— Нет, не много. Для нас немного. Если бы здесь дрались новички, которые ещё и к Привратнику бы обязательно попали, вот для них было бы много. Для того такая традиция и существует. И крестьянам хорошо, и нам удобно, и прибыльно.

Извозчики, подгоняя лошадей, неслись к группе во весь опор, спеша на помощь. Во время боя они прятались за соседним холмом, внимательно наблюдая за развитием событий. Это была не трусость, а важная часть их работы. В случае опасности они должны были сбежать, сохранив лошадей, повозки и имущество. В случае отступления, быстро оказаться рядом и увезти раненых.

— Господин Навтий! Вы просто боги войны! Это было невероятно, никогда в жизни не видел такого боя! — выпалил подбежавший извозчик, выливая на Сидона целый флакон какой-то вонючей дряни.

— Что это ты такое вонючее на меня льёшь?

— Это лекарство, господин Навтий. Очень сильное, все раны затягиваются буквально на глазах. Моя бабка знахарка, она им много людей спасла, можете мне верить.

— Не бойся, — подтвердила Марита, колдующая над Надиной, — это действительно лекарство.

— Какая же вонючая дрянь!

Все члены группы выглядели так, словно их очень долго жевал какой-нибудь монстр, а потом выплюнул. Кроме Цемфелады, которая так и осталась «солнышком», сияя среди трупов крысюков. Ей было интересно их оружие и доспехи, одежда, и даже хвосты.

— Цемфелада, поехали. Хватит среди трупов бродить.

— Поехали.

Усевшись в повозку, она осталась в нехарактерной для неё задумчивости и продолжая размышлять о чём-то своём, помогла Сидону переодеться в сменную одежду.

— С тобой всё хорошо? — За’Хар не привык видеть её такой.

— Ради попытки меня убить погибло столько крысюков…

— Тебе их жалко?

— Да, немного. Они ведь тоже живые.

— Могу тебя успокоить, они и сейчас живые, просто потеряли уровни развития.

— Свободных крысюков в мире не много, — сообщил Сидон, — почти все они присягают тёмным богам и творят зло. Мы много людей спасли, разбив их небольшую армию. Теперь не скоро очухаются. Эти, по крайней мере.

— Не мало крестьянам трупов закапывать придётся, — За’Хар был рад, что это придётся делать не ему.

— Скорее всего, вообще никого закапывать не придётся.

— Как так?

— Трупы всех воскресших поглотит магическое поле.

— Вот как… Интересно. Кстати, Цемфелада, а чем это ты Аканту приложила?

— Кумулятивом.

— Да ладно, серьёзно? А ты талант. Правда, горжусь! Потрясающе, только ума не приложу, как ты смогла в этом мире воплотить эту идею в реальность.

— Ничего особо сложного. Использовала концентрированную ману.

— Она же взрывается! — удивился Сидон.

— Так мне и надо, чтобы она взрывалась.

— В смысле, она в руках взрывается. Её потому никто использовать и не может. Даже те, кто может её создавать, а таких не много.

— Потому, что ни у кого нет такого лука. В момент выстрела, я создаю мощное магическое поле вокруг стрелы. Оно пожирает много маны, но её хватает на время полёта. До удара, магическое поле не даёт концентрированной мане взорваться, а потом, бах и дырка.

— И правда, богиня, — удивлённо произнёс Сидон, — моё уважение!

За’Хар поднялся и поцеловал Цемфеладу в макушку:

— Умничка, хвалю! Талантище!

— Не относись ко мне как к ребёнку.

— Ну, формально, ты ребёнок и есть.

— Я богиня!

— Маленькая. Хорошо, как скажешь, в следующий раз дам тебе пендаля.

— Только попробуй! И я не маленькая, я уже практически сформировавшаяся женщина.

За’Хар с Сидоном рассмеялись:

— Как скажешь, только ты кое-что забыла.

— Что?

— Титьки где-то оставила! Бу-га-га! — оба снова заржали.

— Ха-ха-ха, как смешно, придурки, — взяв тетрадку, Цемфелада полезла на крышу повозки.

Члены группы Сидона не могли этого видеть, но за их отъездом наблюдали, мрачный жнец и Присси.

— Очень опасное положение было. Еле удержалась, чтобы не напасть.

— Ты же знала, что я стою между Цемфеладой и Акантой. Не было никакой опасности, я без труда отбил бы хоть её дротик, хоть заклинание.

— Знала, но не видела. А ребята молодцы, такое сражение выиграли.

— Знаниями За’Хара. Интересный человек. И очень опасный.

— О, и это говорит сам мрачный жнец.

— Крыска могла не просто к Привратнику угодить. Я видел, как пострадало её духовное тело. Похоже, рассказы о смерти богов в его мире, вовсе не сказки и мифы. Теперь очень многие захотят смерти Цемфелады. Благодаря знаниям этого человека и её природной силе, наша юная богиня становится поистине страшна.

Присси внимательно посмотрела на жнеца:

— Сикус, ты что, передумал её охранять?

— Не исключено, что завтра нам прикажут её убить.

— Тогда, сначала тебе придётся убить меня.

— Как скажешь, хотя, если честно, мне будет жаль тебя убивать. Рядом с тобой я чувствую себя живым. Ты мне нравишься.

— Сикус, ты реально странный! Определись уже с приоритетами.

11

Первый раз в жизни Аканта лежала в присутствии господина, не приветствуя его коленопреклонением или поклоном и ей было жутко неудобно из-за этого.

— Лежи, не вставай.

— Господин, простите…

— Удивлён, что ты выжила. Шансов было мало. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально…

— Ещё раз мне соврёшь, и я тебя накажу.

— Простите, господин. Я недостойна вашего беспокойства… Слабость во всём теле. Часть фреймов недоступна, треть дерева развития рассыпалась, ячейки вех заблокированы. Некоторые заклинания работают не так, как должны.

— Понятно. Как я и думал. Ты получила удар концентрированной маной. Но не только. Есть что-то ещё, что я узнать не смог. В результате этого очень странного удара, пострадало твоё духовное тело.

— Теперь я бесполезная, — произнесла с горечью Аканта, закрыв глаза.

— Не говори глупости. Повторное получение покровительства всё исправит и восстановит. Вот, держи, хорошо смажь раны. Ты выглядишь как ошпаренная задница.

— Фу-у-у, воняет-то как!

— Да, вонь адская, но лекарство хорошее. Знахарка одна делает, я её давно знаю.

— Какая мерзость, фу, гадость. От такой вони умрёшь скорее, чем от ран.

— Прекрати жаловаться на дурной запах, ты же крыса! В канализациях да помойках лучше пахнет?

— Извините, господин. Просто, аж слёзы из глаз вышибает.

— Лучше скажи, в чём была твоя ошибка?

— Я недооценила Цемфеладу, она оказалась намного сильней, чем я ожидала.

— Сильней? Максимум, что она сейчас должна уметь, так это камушками кидаться, а она тебе всю морду спалила и дырку в груди прожгла. Хорошо хоть не насквозь, хотя, было близко. Да, ты недооценила, но не Цемфеладу, а её спутника, За’Хара.

— Он всего лишь человек…

— Который её воплотил! А теперь ещё и научил таким страшным вещам! Ладно, думать будем. Так всё оставлять нельзя. Если эта мелкая поганка выживет, нам всем туго придётся.

В комнату кто-то бесшумно вошёл, заявив о себе лишь отвратительной чёрной аурой, источающей миазмы.

— О, Чума, посмотри на свою подругу.

— Жалкое зрелище, господин.

— Учись на её ошибках. Отправляйся к Ансинарху. Он сейчас не в лучшем расположении духа, жнец Неркехта его любимчика, Викара, убил и в царство мёртвых отправил. Надеюсь, учить тебя не надо, как воспользоваться ситуацией.

— Я поняла.

— Хорошо. Пусть даст толкового слугу, а не посылает вновь очередного клоуна, как этот напыщенный вампир, который только и умеет, что крестьян ночами жрать и языком трепать. Сейчас, у вас три противника: Сикус, Присси и Глос.

— Слуга Аины? — удивилась Аканта.

— Чему ты удивляешься? Они вроде как родня. Солнце и свет, хорошая компания. После того как жнец убил этого пафосного недоноска, Аина решила присоединиться к защите Цемфелады.

— Я могу идти? — спросила Чума.

Бархгтол подошёл к ней вплотную:

— Будь внимательна и осторожна. Наиболее опасен для тебя Глос, постарайся натравить на него кого-нибудь другого. Про Алтхесту не забудь. Её слуги абсолютные психопаты, но нам сейчас такие и нужны. Иди.

Деревня оказалась селом, названным по имени протекающей через него речки, Ташки, с церковью, как положено. Алтаря воскрешения там не было, зато, был центральный алтарь. Для села и окрестных деревень вполне достаточно. Церковь была посвящена Самту, божеству строительства и гончарного дела, что было вполне объяснимо, так как рядом находился глиняный карьер.

Наёмники въехали прямо во двор дома сельского старосты, который заодно служил и постоялым двором, находясь с ним под одной крышей. Ну а что, удобно, все пришлые рядом, под присмотром, да и если надо чего, идти не далеко.

Глава Ташки был среднего роста мужичком за пятьдесят, семьдесят третьего уровня, по имени Апон. Увидев За’Хара, он выпучил глаза и сломался пополам, приветствуя его в такой позе, а когда вышла Цемфелада, все присутствующие крестьяне попадали на колени и уткнулись лбами в землю.

Стоило большого труда вернуть их в вертикальное положение и уговорить больше не ползать на коленях. По мнению бедолаг, им, «смердам убогим», место лишь в пыли перед богиней.

Надо отдать должное Цемфеладе, она прислушалась к словам Мариты и вела себя доброжелательно и скромно, улыбалась, и изображала хорошую девочку. Ей даже стало немного жаль этих людей. Они были совсем не похожи на привычных ей наглых наёмников, которые всячески её обзывали, обсуждали и обещали надавать пендалей. Сельчане были исключительно милы, старались угодить, постоянно кланялись и пытались стать незаметными тенями, когда к ним не обращались.

Не смотря на сгущающиеся сумерки, получив координаты побоища, староста сразу снарядил туда три телеги, не откладывая столь важное и прибыльное дело, после чего, с пятой попытки, его и его старшего сына удалось посадить за один стол с группой наёмников. Поболтав о пустяках, перешли к расспросам относительно сообщений о мертвецах в округе.

— Пусто там, в Янцах. Мы там давеча днём были, тишина гробовая, никаких звуков, кроме как от веток по ветру качающихся. Скотина домашняя сбежала, а часть мёртвая лежит, прямо там, в загонах да сараях. Жителей никого нет. Живых, в смысле.

— А мёртвых?

— В угловом доме дед Савой мёртвый на лавке лежит, но он просто мёртвый. А вот когда в дом Олуса зашли, там и обнаружили её.

— Кого её? — спросил Сидон, набивая рот жареной свининой.

— Грэнию, жену Олуса. Под лестницей, в гробу лежит. Мы крышку сняли, смотрим, мёртвая и запах такой неприятный от неё, мертвечиной вроде несёт, а только сама не тронутая вся.

— Это как?

— Никаких признаков, что умерла неделю назад. Лежит, словно только что преставилась.

— И что вы сделали?

— Сбежали! Что мы ещё могли сделать. Страшно так, поджилки трясутся, а вчера ночью её здесь видели.

— Родня у неё здесь есть?

— А как же. Родители-то еёные давно померли, а сестра живая, всё у неё хорошо. Муж, дети, скотины много у них, работящие. Грэния эта у них под окнами с полуночи стояла и почти до самого утра. Стоит так и жалобно зовёт сестру, чтобы та в окошко глянула.

— И чего, глянула?

— Что вы, господин Навтий! Нельзя же! Слышал я, вурдалак родню приворожить может. Так, что тем покажется, будто тот живой к ним пришёл. Ставни закрыли и до утра никто не выходил.

— Ты сам Грэнию видел?

— Сам! Не видел бы, не говорил. Я сквозь щелочку смотрел, часто, но не долго. Слышал я, вурдалак взгляд почуять может. Не знаю только, правда аль нет.

— Правда. Пристальный взгляд они хорошо чуют. Всё правильно сделали, нельзя с ними говорить. Да и показываться им не стоит, опасно это.

— Апон, а ничего, что ты в ночь людей послал? — спросила Надина.

Староста лишь рукой махнул:

— Там вурдалакам делать нечего, не любят они такие места, от солнца прятаться негде.

— Понятно. Значит, уничтожена целая деревня. В другие дома вы не заходили, я правильно понимаю?

— Боязно очень… Мы же не воины. У нас в селе и охотник-то всего один, да и тот пятидесятого уровня. Куда нам с вурдалаками воевать.

— Ещё вопрос есть. Чем ваши бароны заняты? Вурдалаки целую деревню сожрали, по округе разбрелись. Почему никаких мер не принято?

— Да приезжали от нашего барона двое. Так, мелкие помещики, а гонору! Как же, дворяне, а у самих платья дырявые и щёки впалые. Три дня ели, пили да спали, пока их Понтий не поколотил.

— За что?

— Да к дочке его полезли. Она такая, ух! Коса до земли, статная вся, а взгляд, словно не дочь крестьянская, а графиня какая. Понтий мужик сильный, да и уровня не малого, он этих задохликов и зашиб малость.

— И?

— Убежали. Я потом сам к барону ездил, защиту просить. Сказал, что у него воинов очень мало и все заняты. Обещал к Графу обратиться.

— А граф обратился в гильдию наёмников, — резюмировал Сидон.

— Интересно получается, — задумалась Надина, — его людей вурдалаки грызут, а он лишь заявочку даёт и ничего не делает.

— Так они у нас титулярные, вот и не торопятся.

— В смысле? — За’Хар понятия не имел, о чём речь.

— Земля королевская. Наши бароны и граф имеют в собственности лишь свои поместья с огрызком земли, ну и так, по мелочи, а титулы у них жалованные по бумажке. Нет у них деревень во владении. За законами следить они здесь поставлены, службу нести за жалование годовое.

— Вот оно что, — усмехнулся Флор, — им с вас дохода почти никакого, лишь жалование да премия. К королевским налогам не прицепишься, вмиг на каторге окажешься. Да и с землёй ничего не сделаешь, пока её крестьяне арендуют. Апон, а что, богатая земля?

— Богатая, не жалуемся. Скотина рожает, в прудах рыбу жирную да вкусную растим, сады у нас большие. Да и земель пахотных хватает. Если на заднице ровно не сидеть, бедствовать не будешь даже в дурные времена.

— В общем, работать надо, а местная знать работать не желает.

— Местная знать желает налоги с земель получать и жирно жить, — сделала вывод Надина.

— Постойте, — За’Хара внезапно осенило, — так это они руками вурдалаков землю освобождают?

Мысль была довольно дикая. Даже если вырезать всех крестьян, они смогут хотя бы воскреснуть и переехать, например, а став нежитью они получали билет лишь в один конец в случае смерти — в царство мёртвых.

— Если вурдалака убить, он ведь не воскреснет? — уточнил За’Хар.

— Каким образом, — развёл руками Сидон, — он же нежить, он уже мёртв, причём, окончательно. Вурдалак питается жизненным опытом жертвы и в процессе заражает проклятием тьмы. Жертва заболевает: температура, озноб, слабость сильная, могут быть даже галлюцинации, потеря аппетита, апатия. Самое страшное в том, что проклятие тьмы не позволяет человеку умереть и возродиться, избавившись от этой напасти.

— И спасти человека никак нельзя?

— Можно, если вовремя обратиться к жрецу Аины или Иноды. Может и жрец Сеприды попытаться помочь, но здесь всё зависит от его силы и здоровья жертвы. Сильный человек выживет. Жрец Аины или Иноды, если вовремя к нему обратиться, полностью исцелит человека. Но, на практике всё немного сложней. Проклятие тьмы мало чем отличается от обычной болезни и время уходит, а вурдалак обязательно вернётся.

— И убьёт человека?

— Нет, ускорит изменения. Проклятие тьмы действует как…

— Как вирус?

— Да, это, пожалуй, верное определение, вирус. Сама душа оскверняется и обращается к тьме. В результате, меняется и соответствие человека выбранному пути, он теряет покровительство. После этого спасти человека уже невозможно. Благодаря проклятию, жертва не может отправиться в зал богов и оставаясь на земле становится проклятой душой, в данном случае, вурдалаком.

— Не каждый становится вурдалаком, — добавил Флор, — в процессе, человек может умереть просто по физиологическим причинам. Проклятие не успеет его преобразовать и это будет обыкновенный труп.

— Как дед Савой, — напомнил староста про труп на лавке в мёртвой деревне.

— Сути дела это не меняет. Фактически, вас бросили на растерзание нежити. Есть предположения, откуда они берутся?

— Из покусанных людей, конечно.

— Это понятно, первый покусанный от кого пострадал?

— От упыря, — уверенно заявил Флор.

— Вы меня запутали, упырь что, не вурдалак?

— Конечно же нет. Вурдалак — низшая нежить. Ими становятся либо в процессе питания другого вурдалака или упыря, либо в результате различных оплошностей тёмных магов. Они довольно часто становятся упырями. Вурдалаками редко, это надо быть сильно туповатым малым. Упырём можно стать, если ты тёмный маг-неудачник, или тёмный маг, который внезапно неправильно умер. Некроманты и личи могут создавать упырей. Старый удачливый вурдалак тоже может стать упырём.

— Как-то многовато возможностей…

— Для крестьянина? Только одна — пострадать от укуса.

— Могли барон или граф нанять некроманта?

— Думаешь, это не случайность? Да, могли бы, только за такое преступление наказание будет страшное.

Сидон помотал головой:

— За’Хар, подобное крайне маловероятно. Не ищи во всём заговор. У нас всякие мертвяки не редкость. Какой-нибудь доморощенный маг сам себя проклял да окочурился, вот тебе и вурдалак.

— Согласен, — кивнул Флор, — такое случается. Без веских доказательств подобное утверждать мы не можем.

— Хорошо, допустим. Сидон, тогда какой у нас план?

— Мы ехали в Пакинку. Никаких сведений оттуда давно нет. Янцы теперь мёртвая деревня. В опасности находятся Ташка и Гобна. А план у нас такой: сегодня ловим эту вурдалачиху, Грэнию, и допрашиваем. Разделимся на три группы. За’Хар и Цемфелада, я и Надина, Флор и Марита. Таким образом, во всех группах будет кто-то владеющий магией света. За’Хар и Цемфелада, вы должны будете её схватить. Остальные страхуют, на случай, если она будет не одна и предотвращают побег.

— Отличный план, командир, — одобрил Флор.

— Допрашивать вурдалака? — удивился За’Хар.

— Я могу допросить даже призрака, я — храмовник.

Заняться было нечем, время шло медленно. Все ставни домов были закрыты, скотина заперта, село погрузилось во тьму и тишину. Тишина угнетала, а темнота наёмникам не сильно мешала. Цемфелада была богиней и у неё зрение было в дюжине диапазонов, За’Хару двухсотый уровень также подарил хороший арсенал, Надина была убийцей, с навыками ночного зрения, Флор, вообще, маг, а от Сидона не могла скрыться ни одна нежить, он видел тьму даже во тьме. Марита в темноте ничего не видела, она была жрицей Иноды, а не Аины, но прекрасно чувствовала нежить. Это не зрение, конечно, но она была в паре с магом.

Цемфелада игралась с огоньками, превращая маленький язычок пламени в метровый шар, бурлящий напряжением запертого пожара.

— Дом не спали.

— По идее, я не должна сгореть в пожаре, я же солнышко.

— А вот я не солнышко, я точно сгорю.

— Сгореть в огне моего пламени — честь!

— И людям убытки.

— Эти вонючки себе новый дом построят. Вон сколько вокруг деревьев, руби да строй.

— Вонючки?

— А ты не слышишь? От них пахнет скотом. Свиньями, коровами, какашками, сеном…

— Что-то я не заметил, чтобы ты жаловалась на запах за столом. Жареная свинина, небось, хорошо пахла? И хлеб, наверное, не вонял, да?

— Ой, ну начинается! Я так и знала, что ты начнёшь нудеть. Мне что теперь нос себе отрезать?

— Сменить отношение. Я понимаю, что это новые запахи и не все они могут показаться приятными.

— Вот видишь, ты сам пришёл к такому же выводу! Вонючки!

— Не для меня. Они же не навозом пахнут. У тебя просто отсутствуют верные ассоциации. Эти люди пахнут сытостью и достатком, домашним уютом и заботой. К тому же, гостей они не ждали, мы их сами из хлевов да полей своим появлением вытащили. Эти люди страну кормят, не обзывай их нехорошими словами. В любом месте, где работают и что-то делают, свой запах и он не всегда приятный.

— Ты такой зануда. Нет бы посмеяться над ними, ты мне нотации читаешь.

— Я думал, они тебе понравились.

— Ну да, так-то они милые.

Захар уловил какое-то движение на улице, сделал знак Цемфеладе и приоткрыл ставню. По улице, держась ближе к оградам и домам, неторопливой походкой шла женщина, простоволосая, в синей юбке и разноцветной рубашке. Подойдя к дому Вирды, сестры Грении, она остановилась, слегка подавшись вперёд, словно прислушиваясь. Постояв так минут десять, женщина начала легонько скрести ставню и ласковым голосом звать сестру, уговаривая пустить её в дом.

— Это она, — За’Хар прикрыл ставню.

— И она не одна. Там, — Цемфелада указала в том же направлении, откуда пришла Грения, — ещё один стоит. За вторым домом от нас.

— Из лука его достать сможешь?

— Легко.

За’Хар направился прямиком к вурдалачихе, а юная богиня побежала к углу дома напротив.

— Женщина, не подскажете, как пройти в бибилиотеку? Не могу уснуть, а почитать нечего, представляете!

— У-у? — Грения повернулась, растерянно глядя на беспечного человека.

— Библиотека, говорю. Кафе с телевизором здесь не найти, интернет-кафе тем более. Зато вурдалаков толпы бегают.

За’Хар снял с плеча моток верёвки:

— Ну, чего вылупилась? Руки давай, связывать тебя буду.

Женщина и при жизни красавицей не была, а после смерти, и вовсе внешность стала отталкивающей. Внезапно, даже эта отталкивающая внешность преобразилась и стала просто пугающей. Выпучив не моргающие безумные глаза и разинув клыкастую пасть, Грения бросилась на человека.

Простого крестьянина вурдалачиха смяла бы мгновенно. Скорости, силы и ярости ей было не занимать, но За’Хар уже был полноценным воином, и какой-то паршивый вурдалак ему соперником не был. Теперь надо умудриться её не убить…

Получив удар в грудь, Грения издала довольно смешной звук и отлетела на пару метров, упав на спину. Мгновенно подскочив, она снова бросилась на За’Хара, но, схлопотав два удара в голову, повалилась набок и перебирая ногами закрутилась на земле. Что-то в её мёртвых мозгах всё же переклинило.

Одновременно с нападением Грении выстрелила Цемфелада. Два огненных росчерка солнечных стрел поразили прятавшегося в кустах вурдалака, попав точно в сердце и голову. Подскочив и пройдя по инерции метров пять, вурдалак упал, а его одежда загорелась.

— Не стой! Вяжи! — проорал Сидон, наваливаясь на Грению и буквально вбивая её лицом в придорожную пыль, — Цемфелада, ещё твари есть?

— Нет. Не чувствую других.

Связав, дёргающуюся вурдалачиху унесли в сарай к старосте. К удивлению, там она успокоилась, стала похожа на обычную женщину, которую какие-то подонки связали и утащили, и заговорила.

— Почто связали? Неужто я кому чего плохого сделала? Отпустите, мне к сестре надо. Сестра у меня здесь живёт, я к ней пришла…

— Знаем мы про твою сестру, как и про то, что ты её сожрать пришла.

— Да что ты такое говоришь! Соскучилась я, одна давно…

— Угу, одна, после того как мужа сожрала, вместе с детьми. Говори, кто тебя вурдалаком сделал?

— Кем? Да что ты несёшь!

Сидон дослушивать причитания не стал. Провёл рукой возле лица мёртвой кровопийцы после чего ей прямо в лоб впилась какая-то сияющая светом печать.

— Повторяю вопрос. Кто тебя обратил?

На этот раз Грения зарычала, клацая зубами, вновь потеряв человеческий облик и Сидон сделал знак Марите. Мёртвую окутало мягкое сияние с красивыми изумрудными оттенками, и она завыла так, что уши заложило. Злоба и ненависть была в этом вое, абсолютно ничего человеческого.

— Что это? — спросил За’Хар.

— Исцеляющее заклинание.

— Не похоже, что ей нравится лечение.

— Оно лечит только живых. Мёртвых убивает.

Наконец, заткнувшись, Грения закивала головой.

— И что значит твоё кивание?

— Янцы… Упырь… Мне нравилось спать… Покой…

— Сразу бы так. Видишь, никаких личных тайн я у тебя не спрашиваю. А упырь этот откуда?

— Пакинка. В Пакинку нельзя!

— Почему нельзя?

— Нельзя! Отпусти…

Сидон кивнул Надине и голова Грении покатилась с плеч, а Цемфелада, не дожидаясь приказа прожгла грудь вурдалака, превратив сердце в пепел и чуть не сожгла сарай. Пришлось тушить горящий труп и выносить на улицу.

— Кхе-кхе, мелкая, больше не поджигай вурдалаков в сараях, хорошо?!

— Ну и вонь…

— Блин, воняет так, словно мы дохлятину подожгли!

— Так мы и подожгли.

— Да ну вас. Нет бы спасибо сказать! Я спать пошла. Надоели мне все эти вонючки.

Обгоревших вурдалаков до утра решили не сжигать, чтобы селяне хорошо их рассмотрели и уяснили, что наёмники пришли их спасать от нежити.

Выспаться не удалось. Сидон поднял группу рано и Цемфеладу пришлось гнать на завтрак пинками, прямо в пижаме.

— Я не хочу есть! Я не ем, когда сплю.

— Привыкай, ты теперь наёмник. Доспишь в повозке, а есть надо сейчас. Потом некогда будет, мы в Янцы едем.

— Это не жизнь, это какой-то кошмар. Я всё время в пыли, всё время трясусь в тележке. Ещё и спать не дают.

— Вот здесь я с тобой согласен, — кивнул За’Хар, — местный транспорт меня убивает.

— Чем дольше мы медлим, тем больше гибнет людей. Надо скорее найти этого упыря. Его гнездо где-то там.

— Людей много, они не скоро кончатся, к чему спешить.

За’Хар вздохнул:

— Когда же ты уже человеком станешь. Наверное, не скоро. Ешь давай, хватит ковыряться.

Янцы встретила мёртвой тишиной. Всё живое сбежало из деревни. Всё, кроме мух. На входе в деревню лежала мёртвая корова над которой вился целый рой этих насекомых и стоял соответствующий аромат. Недалеко от неё, опёршись об ограду из палок, сидел труп, припекаемый солнцем. Этот человек не стал вурдалаком, он был убит. Подойдя ближе, За’Хар увидел всё ещё зажатый в руке топор. Видимо, этот парень решил драться за деревню до конца, но проиграл злобным мертвецам.

За’Хар понял, что было не так. Даже не беря трупы в расчёт, деревня была не пустой, она была мёртвой. От неё веяло смертью, словно она пришла в этот мир с того света. Неприятное ощущение. Даже на кладбище была другая атмосфера.

— Ни гор, ни пещер здесь нет, где мог спрятаться упырь? — спросил За’Хар, осматривая местность.

— При необходимости, эта тварь может просто в землю закопаться, но я не думаю, что он так сильно боится местных. Скорее всего, в одном из домов.

— У нас, в моём старом мире, упырь живёт в своей могиле, если верить мифам. Здесь, получается, он всюду спокойно ходит?

— А как же самоубийца, у него где могила? Или померший в своей берлоге колдун?

— Хм, ну, как бы логично.

— Но отчасти ты прав. Вурдалак может устроить себе логово не только на кладбище, но и в доме, в который его пустили. Как правило, это либо его дом, либо его родни. Любят гробы с могильной землёй за собой таскать и в них спать днём. Упыри тоже себе логово устраивают. Либо там же где и умерли, либо в нехороших местах. Могут в мёртвых домах селиться, вместе с вурдалаками. Если есть хозяин, то логово создаёт хозяин. По разному бывает.

— Значит, дома будем обыскивать?

— Будем. В идеале, ещё и кладбище надо бы успеть проверить. Ночевать здесь будем.

— Не то чтобы я их боялся, но на кой?

— На той. В этих домах хозяев нет, они мертвы, никто нас пригласить и пожелать быть как дома не может, а значит, вурдалаки смогут зайти без разрешения.

— И что же в этом хорошего?

— То, что, если в округе есть хоть один, он должен будет к нам в гости наведаться. Ловля на живца. Разделимся на две группы. Первая: За’Хар, Цемфелада, Надина. Вторая: я, Флор, Марита. Ваша левая сторона.

— Вы словно на войну собираетесь.

— Солнышко, что-то не так?

— Сидон, я их вижу. Могу и сама всех поубивать.

— Цемфелада, я очень рад, что ты обладаешь такими замечательными способностями, но делать мы будем так, как скажу я. Проверяем все дома. Вдруг найдём что-то важное, нужное, подозрительное, опасное.

— Не доверяешь, да?

— Нет, дело не в доверии. Существуют инструкции, которые необходимо соблюдать. Мы на работе, здесь наши личные пожелания не всегда уместны и важны. Мы не армия, конечно, квадратное не катаем, но и не шайка разбойников.

— А-а-а-а, я думала только За’Хар такой нудный и ты такой же! Чего стоим? Пошли, домики осматривать.

В первом доме была выбита входная дверь. Это означало, что однажды вурдалака кто-то уже пускал и умереть не успел, вот вурдалак и вошёл второй раз сам, без приглашения. Ничего интересного в доме не нашлось. Всё имущество на месте, осталось стоять как было при живых хозяевах, но самих их в доме не было.

Во втором доме, в погребе нашли сразу два гроба с мирно спавшими в них вурдалаками. За’Хар топором отсёк им головы, а Надина в сердце каждого забила осиновый кол. Вытаскивать на улицу не стали, всех не натаскаешься. Крестьяне потом сами их достанут и сожгут, после того как деревня станет безопасна.

Так и шли от дома к дому, осматривая комнаты, погреба, подвалы, сараи, пока не дошли до предпоследнего дома. В тенёчке, у стены, стояли три человека. Просто стояли, молча и неподвижно.

— Зомби, тихо произнесла Надина.

— Да ладно, реально? Никогда зомби не видел. Они опасны?

За’Хар с интересом высунулся из-за ограды, рассматривая мертвецов.

— Для нас не опасны, посмотри на их уровни. Такие же, как и у вурдалаков. Это всё бывшие крестьяне, нам они ничего сделать не смогут. Ну, разве что покусать.

— В кино, если тебя зомби укусил, сам становишься ходячим мертвецом.

— В чём?

— Не важно. Театр, типа.

— А, понятно. Да, так и будет, если не вылечить сразу.

— Вот так и знал, что эти твари заразны!

Цемфелада посмотрела на зомби, фыркнула:

— Давайте я их сожгу?

— А получится троих сразу?

— Зам сразу троих?

— Сейчас, стойте и не двигайтесь.

Надина, словно тень, скользнула в обход домов и скрылась в кустах, появившись снова минут через пять.

— Так и знала. Они здесь на охране стоят. Следующий дом большой, видимо, богатей местный жил. Там с десяток зомби под стенами.

«У нас зомби, осторожно!», — сообщила Надина в чат группы. Хотя, это был не совсем чат. Сообщение оформлялось как письмо и раскрывалось маленьким листочком при чтении.

«Ждите», пришёл ответ.

Минут через десять к ним подошла группа Сидона.

— Два дома осталось. Там мы закончили тоже. Думаю, упырь в том большом доме сидит, а зомби его охраняют.

— Не пойму, — удивилась Цемфелада, — почему мы прячемся? Они же слабые, их любой из нас убить может!

— Первое: упырь может сбежать, второе: учитесь. Враги не всегда будут слабые, вам надо получить практический опыт. Цемфелада, твой левый, Надина, средний, Флор, правый. Огонь.

Три зомбака, как по команде, свалились на землю с разбитыми черепами, там, где стояли.

— Отлично. Теперь в кусты.

Самый большой дом в деревне был двухэтажным. По плану Сидона, штурм второго этажа был поручен Надине. За’Хар, Цемфелада и Флор должны были быстренько прикончить всех зомби, а сам Сидон и Марита штурмовали первый этаж.

В общем, почти всё прошло по плану. На Надину напали два вурдалака, которые почему-то спали очень чутко и как только она забила кол первому мертвяку, напали на неё.

На первом этаже вурдалаков уже оказалось пятеро и застать врасплох снова получилось только одного, с остальными пришлось повоевать. Обыскав дом, упыря не нашли, зато нашли дверь в огромный винный погреб, который, судя по всему, шёл подо всем домом.

— Что там?

— Бочки, бутылки, стеллажи.

— Одного надо оставить на входе. Флор, останешься. Остальные — парами, я один пойду справа, по краю.

Вурдалаки уже не спали. Не успели наёмники войти, перед ними показался мальчик, лет семи-восьми и За’Хар понял, почему наёмников считают жестокими. Вурдалаками становились не только взрослые.

— Мама, я потерял маму, где моя мама? — причитал маленький кровопийца, подходя к группе.

У За’Хара заныло в груди. Он возненавидел упыря заочно, за то, что этот гад сотворил с ребёнком и про себя поклялся порвать его на куски.

Надина шагнула вперёд:

— Идите, я сама. Цемфелада, иди, не надо тебе на это смотреть…

У богини было какое-то очень уж непривычное выражение лица. Губы сомкнуты, взгляд серьёзен и суров. Она вздохнула и бросив на группу горящий солнышками взгляд, шагнула вперёд, разрубив мечом маленького вурдалака до пупка. Истекая зловонной чёрной жижей, тот упал на пол.

— Вы… Вы люди, а я нет. Не стоит подобное на вас оставлять… Пошли!

Удивлённые наёмники молча двинулись вперёд. Уже через три шага их атаковали вурдалаки. Дюжиной, не меньше, они набросились, рыча и вопя, стараясь убить вторгшихся людей, но силы были не равны. Группа, не особо напрягаясь, порубила вурдалаков от тридцатых до шестидесятых уровней, а у противоположной стены погреба их ждал упырь аж сто пятнадцатого уровня! Увидев его, Сидон даже крякнул от неожиданности.

— Это кем надо быть, чтобы такого монстра контролировать…

«Флор, сюда, бегом!», всплыло в чате.

Упырь был выше двух метров роста, в плечах не широк, но с очень длинными, мускулистыми руками. Бледно-серая грубая кожа, лысый череп, малюсенькие злые глазки, глубоко утопленные в крупные глазницы, острые уши-локаторы, мерзкий сплюснутый нос и очень широкая пасть, с особо длинными верхними клыками. Оружия у него не было, драться упырь собирался громадными когтями, а в качестве доспехов у него было зерцало на груди, креплёное к телу ремнями и десяток пластин на животе, спускающиеся до паха. Ноги были защищены только наколенниками, на руках защиты не имелось вовсе.

Рядом с упырём пошевелились две кучки непонятно чего, превратившись в двух нетопырей сто десятого уровня. Они были пониже, частично покрыты чёрной шерстью, да и сами имели тёмно-серый оттенок кожи. В отличие от своего товарища, нетопыри были вооружены. Кости крыльев были окованы железом и имели по два продольных лезвия на каждом крыле. Кисти рук также окованы сталью, с тремя лезвиями на каждой, шлемы с полумаской и кольчуги до середины бедра, стянутые ремешками по всему телу. Видимо, для того, чтобы не снимать при полёте.

— Какие мерзкие твари… — «любуясь» упырём и его друзьями произнёс За’Хар.

Упырь громко и мерзко рассмеялся:

— Говорящий обед, как это мило!

«Я держу упыря, За’Хар, не подпускай нетопырей к группе, всем бить нетопырей».

Упырь с нетопырями атаковали одновременно с Сидоном и За’Харом.

Кроме Цемфелады, доспехи у всех пришли в негодность после боя с крысюками, а сельский кузнец лишь развёл руками, увидев этот металлолом. Пришлось одевать то, что приберёг в своём маленьком арсенальчике сельский староста. Среднего качества кольчуга разной степени защиты, отдельные элементы доспехов. Наиболее вменяемое железо нацепили на Сидона, остальным, кому что досталось.

За’Хар сразу почувствовал разницу между нетопырями и крысюками. В разы сильнее, быстрее, яростнее. Мёртвые твари били так, что трещали их же кости, рубили крыльями и руками-лапами, сбивая с толку количеством летящих в тебя конечностей, да ещё и вовсю использовали магию.

Людей дважды оглушило, потом их засыпали проклятиями и ослаблениями, болезнями и прочей дрянью. Отскакивая, нетопыри били «вампиризмом», нанося урон сразу всей группе, если не было магического щита, и восполняя своё здоровье, потом плевались каким-нибудь проклятием и снова атаковали.

За’Хар думал, что и сам порубит их на куски в два счёта, но ошибся. У нетопырей была отличная защита и она держала даже его удары. Трещали магические щиты, твари крутились как бешеные и постоянно срывались на членов группы. Сидон помочь ничем не мог, его в это время втаптывал в землю упырь, так и норовя сильнее грызануть.

Наконец, магическая защита нетопырей слетела и удары посыпались на них самих и броню. Вот это им уже не понравилось. Злобно завывая, они вдвоём кинулись на Флора, разбив магический щит и вспоров руку и плечо, после чего один вцепился в него зубами, а второй кинулся на Мариту, отчаянно колотя её всем, что есть. Девушка приняла удар стойко и отбивалась магией, постоянно вызывая защиту и поливая тварь разными исцелениями.

За’Хару пришлось со всей дури колотить копьём насевшего на мага нетопыря, но тот не бросал жертву. Полетели в разные стороны по десять раз сломанные крылья, сначала сломалась, а потом и оторвалась правая нога, а нетопырь продолжал жевать орущего Флора. Тогда За’Хар бросил копьё и набросился на мерзкого гада с голыми руками.

Схватив нетопыря за голову За’Хар со всей силы потянул её назад, заодно от злости откусив твари правое ухо. Мерзкая жижа брызнула в лицо, отвратительная вонь ударила в нос, Флора и За’Хара чуть не стошнило, но отодрать гада получилось. Он хотел перевернуться, но разъярённый варвар не позволил ему этого сделать. Сунув руку в пасть За’Хар просто вырвал ему нижнюю челюсть, а уродливую голову разбил об пол.

Второй нетопырь изрядно надавал Марите оплеух, но, получив в бок несколько солнечных стрел, быстро понял, кто его убьёт на самом деле и кинулся на Цемфеладу. В ближнем бою «солнышко» пока была никакая. Вместе с мечом в руке, она упала на пол и, поливая нетопыря матами, лупила его кулаком в глаз. Надина залезла гаду на спину, придавив богиню ещё больше и била его своими короткими мечами в шею, спину, голову.

Оставив пожёванного Флора, За’Хар с разбегу ударил ногой второго нетопыря в голову, да так, что с того слетел шлем, а сам он перевернулся, освободив Цемфеладу. Выхватив кинжал, он бросился на встающую тварь, вывернул руку и постоянно получая крылом по голове, стал бить кинжалом прямо в морду.

Нетопырь визжал, отбивался левой рукой, долбя лезвиями За’Хара в грудь, но начал сдавать. В этот момент, дико вереща на них сверху упала Надина, вонзив меч нетопырю прямо в затылок, а Марита ещё и добавила заклинанием. Второй мерзкий гад издох, глухо стукнувшись головой об пол.

Флор был уже не боец и Марита побежала к нему, перепуганная Цемфелада ползала на карачках по полу, ища свой лук, остальные бросились на помощь Сидону.

Храмовник уже был похож на котлету. Упырь беспощадно бил его и топтал, швырял об стену, кусал и резал когтями.

Выхватив меч и усилив удары всем, что было, За’Хар налетел на врага. Мгновенно поняв, что за него взялся кто-то очень сильный, гад бросил топтаться по Сидону и переключился на настоящую опасность. Однако, даже отчаянно сражаясь, шанса победить За’Хара, Надину и Мариту у него не было. Жестокий варвар наносил чудовищные по силе удары, вешая всякую гадость и усиливая каждый следующий удар ещё больше, рвал плоть, ломал кости и причинял море страданий, жрица постоянно жгла заклинаниями, ослепляла и замедляла, а быстрая как стрела убийца изрезала все мышцы, раз десять проткнула каждый орган и выбесила до крайней степени озверения. Поняв, что это конец, упырь сделал хитрый финт ушами и попытался сбежать, но нарвался на Цемфеладу, которая наконец нашла свой лук и разрядила «кумулятив» кровопийце прямо в пузо, проделав в нём сквозное отверстие, не предусмотренное упыриной природой.

Упав на колени, упырь зло и мерзко завыл.

— Сильные… Да… Я многих убил… Теперь проиграл.

— Пощады не будет, тварь.

— Конечно. И я… бы… не щадил. Хозяин отомстит…

— Кто твой хозяин? Где он?

В ответ упырь лишь отвратительно рассмеялся, но захлебнулся чёрной жижей и упал на руку, кашляя.

За’Хар усилил удар и отсёк твари голову. После чего раздалась музыка и Марита с Надиной получили новые уровни. Марита сто шестой, Надина девяносто седьмой.

«Выполнено задание: мёртвая деревня. Награда: 200 золота каждому участнику группы, титул «истребитель нежити» уровень (индивидуально) +Х очков характеристик».

— Поздравляю девчонки, заслужили, — За’Хар сел на пол и осмотрелся, — И что это такое было?!

— Упырь, — просипел лежащий на полу Сидон.

— Охренеть просто. Эти твари неприлично сильны! Даже удивительно, что они так мало деревень уничтожили.

— Да уж, такого даже я не ожидала, — призналась Марита.

— Приходилось драться с упырями?

— Конечно! Но таких монстров я впервые вижу. Если бы не ты, нас всех бы здесь положили.

— Интересно. Надо будет этот вопрос обмозговать. Ребят на ноги до ночи поднять сможешь?

Марита покачала головой:

— Себя и Надину починю, Сидона и Флора надо увозить. Здесь я их восстановить не смогу. Их обоих ещё и покусали. Они будут на ногах дня через три, не раньше.

Цемфелада подошла и села рядом с За’Харом.

— Испугалась?

Юная богиня покивала головой. Захар обнял её левой рукой за плечи.

— Всё, они подохли, больше бояться нечего.

— Извини.

— За что?

— Что называла тебя насекомым, а крестьян вонючками.

— Забей, я не в обиде. Думаю, крестьяне тоже.

— Поехали домой?

— Поехали.

За’Хар встал и пошёл поднимать Сидона, но краем глаза заметил в правом углу что-то выбивающееся из общей стилистики помещения винного погреба, а подойдя сжал кулаки. Черепа и кости, сваленные в кучу в углу. Слишком маленькие кости.

— Жаль, этих тварей нельзя убить во второй раз…

— Что там? — Сидону хватило сил только повернуть голову.

— Объяснение того, почему мы не встретили здесь детей.

— Твари!!!

«Выполнено задание: куда пропали дети. Награда: +1000 очков профессиональной репутации, +0,5 % урона сущностям тёмного пантеона».

— Не понимаю, — произнесла подошедшая Надина, — это бессмысленно.

— Что бессмысленно?

— Обычно, если дело заходит так далеко, до уничтожения целой деревни, дети просто разбегаются по округе, по соседним деревням. Новообращённый вурдалак может, конечно, напасть, но не в деревне, где полно взрослых. Использовать ребёнка, чтобы попасть внутрь, открыть дверь, да, но это…

— Жизненного опыта практически нет, есть нечего. Кровососы ведь жизненным опытом питаются, — добавила Марита, — да и опыта для уровня не получишь, слишком большая разница.

— Я и говорю, смысла никакого нет…

— А как же тот мальчик?

— Специально заражён. Если бы им питались, он бы умер.

— Теперь я ничего не понимаю, — произнёс За’Хар, — одного заразили специально, других убили специально?! Зачем, если это ничего не даст?

Надина пожала плечами, Марита покачала головой.

Раздался какой-то странный звук, все обернулись. Цемфелада тащила носилки, волоча их одной из ручек по земле. За’Хар подхватил носилки:

— А эти дармоеды из повозок где?

— Они боятся зайти в деревню.

— Значит, в морду получат. Страх должен быть оправдан.

Никто не возражал.

В селе, увидев искалеченных наёмников выше сотого уровня, пришли в ужас, не понимая, кто им мог навредить, а когда увидели головы чудовищ, бросились благодарить. Больше всего досталось Цемфеладе. Крестьяне решили, что победа стала возможной только благодаря богине и старосте пришлось её отбивать от благодарных односельчан, за что одна из бабок отходила его костылём.

Украшенный фингалом извозчик уже не боялся мёртвых чудищ и вместе с помощником они ускакали с их головами в столицу. Надина составила и отправила подробный рапорт в гильдию, господину Брику, ведь на задание их отправил именно он, попросив немедленно прислать хорошие доспехи. Сидон под действием яда упыря окончательно расклеился и временно был недееспособен.

Пока Марита ухаживала за больными, За’Хар, Надина и Цемфелада устроили небольшое собрание.

Все прекрасно понимали, что лучше всего, отправиться в Пакинку немедленно, но также понимали насколько это неоправданно опасно в данной ситуации.

— Можно на разведку сходить, — предложила Надина.

— Без жреца или храмовника? Можно попробовать, если Цемфелада не будет вредничать и останется здесь.

— Почему этим занимаемся мы? — юная богиня надулась как индюк, полыхая маленькими солнышками глаз в полутьме деревянного дома старосты.

— А кто должен? — спросила Надина.

— Стража, например. Разве это не их работа? Или армия.

— Гонять армию ради одного паршивого некроманта? В масштабах страны — это будет слишком дорогое и неоправданное решение. У стражи и своих забот хватает. Они города охраняют, стратегически важные объекты: порты, зернохранилища, склады. Стража борется с преступностью на улицах, за стенами, патрулирует, смотрит за порядком на праздниках, выступлениях и так далее. На самом деле им хватает работы. Мы бьём точечно. У наёмников высокие уровни, много вех и очков характеристик, индивидуальное оружие и доспехи, особая подготовка. Охраной сёл и деревень должны заниматься местные дворяне.

— Я вижу, как они занимаются.

— Не все так преступно халатны. Скорее, это исключение.

— Маленькая, ты чего надулась? — За’Хар отпил заваренного чебреца и закрыл глаза получая удовольствие и вспоминая детство.

— Две деревни мертвы, ещё две были под атаками вурдалаков и всем наплевать. Это ведь ненормально.

— Все очень злы. И все виновные ответят. Сейчас, мы восстанавливаемся, лечимся, ждём доспехи.

— Я это понимаю, я не глупая.

— Тогда в чём дело? Стресс сбросить негде?

— Я считаю это неправильным! Люди погибли. Много. Дети погибли. Без войны.

— Хорошо, это уже начало конструктивного разговора. Нежить уничтожает деревни, местные дворяне не реагируют. Когда информация грозит распространиться, граф отправляет заявку в гильдию наёмников. Либо он не знал о реальном положении вещей, либо знал, но подстраховался. Учитывая, какой там сидел упырь, группа наёмников, которая пришла за некромантом какого-нибудь восьмидесятого уровня, либо там бы и осталась, либо отказалась бы от задания, вызвав более сильную группу. А это время. За это время падут ещё две деревни.

— А это уже армия, — добавила Надина, — небольшая армия нежити.

— Вот видишь! О чём я и говорю. В случае направленной, продуманной агрессии, действующая система неэффективна. Погибнут сотни людей.

— Понятно. Ты хочешь иметь возможность предотвращения подобных ситуаций. Но одна ты не справишься, даже если будешь знать, как правильно действовать. Страна большая. И это не единственная страна в мире.

— Я думала об этом. Самая крупная организация сейчас, это гильдия наёмников. Может быть я смогу организовать что-то из тех, кто получил моё покровительство…

— Плохая идея.

— Почему?

— Наёмников объединяют деньги. Нам повезло, что Сидон такой упёртый борец со злом и тьмой. Частично, это объясняется тем, что он храмовник. Что было бы, будь он простым парнем, который не любит умирать и которому плевать на мою и твою подготовку?

Цемфелада вздохнула:

— Замкнутый круг.

— Не обязательно, — За’Хар слегка развёл руками, — просто для решения подобных задач нужна иная организационная модель.

— Правда? Какая?

— Создай орден.

— Орден? Большая медалька?

— Нет, — За’Хар рассмеялся, — орден, это сообщество людей, имеющее основой своих действий некое духовное начало. Как правило, создаются на базе определённой религии и действуют согласно проповедуемых ею убеждений, в рамках морально-этических норм данного верования. Цели ордена могут быть различны. Это может быть достижение какого-то идеала — убить всех мавров, или, распространить свою веру на весь мир. Ну или что-то ещё подобное, не знаю. Могут быть и благотворительные цели. Госпитальеры, например, оказывали помощь путникам, раненым, больным, защищали их. Орден может быть монашеским, совершенно безвредным, а может быть рыцарским, или образованным рыцарями-монахами, фанатиками, смертельно опасными. В общем, орден, негосударственное объединение, со своей духовной базой, собственным уставом и какой-то экономической моделью.

— Какой?

— Это тебе выбирать. Можно иметь в собственности земли, можно осуществлять административный надзор, получать доход с пошлин, процент с торговли, да много чего. Зависит от того, чем твой орден конкретно занят. Не вижу ничего плохого в том, чтобы брать задания в гильдии наёмников. Например, задания на истребление нежити. Люди не любят связываться с упырями, личами, вампирами, насколько я понял.

— Да? Это интересно. Орден. Вера во что-то, я правильно поняла?

— Да, правильно.

— Орден может действовать сразу в нескольких государствах и иметь собственную политику?

— Совершенно верно. Орден Цемфелады, как тебе, а?

— Звучит! — маленькая богиня расцвела.

— Система званий примерно такая может быть: послушник (кандидат, ученик, оруженосец), рыцарь (воин ордена), капитан (командир группы/отряда рыцарей), командор (командир крепости/рыцарей в регионе), магистр (глава ордена в королевстве/регионе), великий магистр (глава всего ордена). Конечно же, обязательно единообразие в одежде и цветах. Визитная карточка ордена. Верхняя туника без рукавов — котта, подпоясанная, с символом ордена, того же цвета плащ и щит, если есть, с символом ордена.

Даже Надина заинтересовалась:

— Звучит очень интересно. Такие были в твоём мире?

— Да, были. Все плохо кончили.

— Почему? Идея, как мне кажется, очень хорошая.

— Это были монашеские ордены.

Надина рассмеялась:

— Они были обречены!

— И я о том же.

— Ну, мы ведь не будем впадать в такие крайности? — скривила губы Цемфелада.

— Нет, конечно! Семья — ячейка общества, его основа и утилизатор развращающих человека финансовых излишков. Да и куда без вас, баб.

— Мне понравилась идея. Надо всё обдумать.

— Обдумывай, времени у тебя полно.

— Вы на разведку пойдёте?

— Хотелось бы.

— Хорошо, идите. Я присмотрю за ребятами. — и Цемфелада ушла к себе, рисовать свой орден.

Надина вытаращила глаза в удивлении:

— Да ладно! И она вот так просто ушла? Никаких «немытые плебеи, вы запорите любое задание, насекомые»? Да ещё и за ранеными «опарышами» присмотреть обещала?

— Угу, сама же слышала.

— Ты что с ребёнком сделал, изверг?

— Не я, Надина. Думаю, про «немытых плебеев» мы ещё услышим, но мне кажется, её мир немного изменился.

— Да, пожалуй.

— А наш? — За’Хар придвинулся ближе.

— Время ты выбрал!

— Мелкая свой орден рисовать будет пока не уснёт. Остальные либо при смерти от ран и яда, либо от усталости. Чем плохое время?

— Хотя бы тем, что у меня всё тело в синяках и не все кости целы, — Надина встала, но За’Хар удержал её за руку, притянул к себе, а другой провёл по плечу, руке, положил на талию и поднялся немного вверх, лишь слегка коснувшись груди, одновременно легко поцеловав уголок губ.

— Не могу сказать, что ты не произвёл на меня впечатление, — и она ответила полноценным поцелуем, — пока с тебя хватит. У меня правда не все кости целы.

За’Хар проводил её полным боли взглядом.

— Проклятые упыри! Цемфелада создаст свой орден и всех вас вырежет! Вы мне такую ночь испортили, скоты! Тьфу! Ненавижу нежить! Ненавижу упырей!

— Ты чего орёшь? — в дверях стояла Марита.

— Да так, расстроился немного.

— Глупый, радоваться надо. Есть чего пожевать?

— Да полно. Пироги вон, мясо, три тарелки зелени всякой, вино, чебрец даже есть. Со стола ещё не убирали. А радоваться, чему?

— Оказывается, благословение Цемфелады действует постоянно.

— Как бы, на нём написано.

— Ты не понял. Оно не просто разово ослабляет всякую тёмную дрянь на какие-то значения, оно всё время продолжает бороться с тьмой, либо до смерти, либо до полного излечения. Думаю, Сидон с Флором завтра уже будут на ногах.

— Вау! Вот тебе и вредная малышка.

— Да, в этот раз «зачатки разумной жизни» получили от неё реальную помощь.

— Я безмерно рад за товарищей, Марита! — и За’Хар ушёл к себе.

Жрица пожала плечами и запихала в рот огромный кусок пирога:

— Ефли фто-то иёт не фтак, надо пфошто ппокуфать!

12

Химен Брик читал рапорт и хмурился. Не нравилось ему то, что происходило с группой. Армия крысюков откуда-то взялась, да ещё и во главе с Акантой, потом этот загадочный упырь, что дальше, сам Ансинарх выпрыгнет из кустов? Ещё и это странное бездействие местных властей. Что-то нехорошее происходило на юге, очень нехорошее.

В кабинет вошёл худощавый жилистый мужчина, где-то около сорока лет. Полукс Пиль, инквизитор сто восемнадцатого уровня. Вообще, инквизиторы среди наёмников встречались редко. Они сами по себе были редкостью, а уж наёмничали и вовсе, единицы.

— С рапортом ознакомился? Да ты не стой, садись. Морковный сок будешь?

— Со сливками?

— А как же! Держи. Говорят, для зрения полезно.

— Спасибо.

— Что скажешь?

— Думаю, Аканта за Цемфеладой приходила и никак с упырём не связана.

— Откуда такая уверенность?

— Крысюки, конечно, скрытные ребята, даже очень, но не близ деревень. Что-то да утащят, на кого-то да наткнутся. Мой вывод — это была засада.

— Да, я тоже склоняюсь к этому мнению. Что на счёт упыря?

— Очень… Очень странная ситуация. Лет десять назад, попался нам как-то далеко на севере некромант сто восьмого уровня. Человеческого в нём практически ничего не осталось. Силён был гад, но даже ему было бы не по силам держать под контролем такую тварь.

— Лич?

— Личи безумны. Будь там лич, да ещё и с таким упырём под рукой, он бы все окрестные деревни забрал, а там налицо план действий. Нехарактерная многоходовочка, рассчитанная явно не на местных. Тому, кто там устроил эту замануху, очень нужны высокоуровневые бойцы.

— Хочешь сказать, наших людей хотели превратить в нежить?

— Да.

— Интересно. Зная Сидона, могу сказать, что он не отступит. Бери свою группу и выдвигайся на помощь. У Сидона в группе За’Хар и Цемфелада. Аккуратней с ними, у богини сложный характер, постарайтесь подружиться.

— Я вроде лажу с людьми. Обязательно подружимся, — тепло и искренне улыбнулся инквизитор.

«Угу, как же, знаю я вас. Улыбаетесь так, словно роднее никого на свете и нет, а потом костёр под ногами разводите и раскалённым железом в пузо тычете».

— Хорошо. Доспехи не забудь, они там почитай голые сидят.

За’Хар с Надиной лежали на вершине невысокой корки, прячась среди жиденьких кустиков. Поначалу они хотели зайти со стороны реки, но там в камышах бродили зомби и планы пришлось менять. Обзор с вершины холма был хороший, но расстояние для наблюдений за Пакинкой было великовато.

Для Надины это проблемой не было, и она поясняла то, что За’Хар не мог хорошо рассмотреть.

— Это что за твари там ходят?

— Умертвия.

— Они опасны?

— Да, очень. Физически намного сильнее человека, сохраняют все прижизненные навыки владения оружием. Сильный и умелый враг.

— Уровни видишь?

— Там семьдесят второй стоит, а вон у того дома сто шестой.

— Оу, здесь были крестьяне такого уровня?

— Да откуда им взяться? Некромант с собой привёл. Умертвия — бывшие воины. Нет смысла из крестьян умертвия делать.

— Понятно. Зомби, это местные, скелеты с кладбища, умертвия он с собой притащил. Где-то там наверняка и парочка упырей найдётся.

Надина напряглась, привстав на локте, во что-то вглядываясь:

— Смотри, вон там, возле конюшни.

— Мать моя родная, это ещё что за срань?!

От конюшни, в сторону реки шло нечто большое и несуразное, казавшееся надутым, уродливым и горбатым человеком.

— Некрос.

— Эта хто?

— Собранное из мёртвой плоти создание. Извращение над жизнью.

— Он опасен?

— Я с некросами не сталкивалась. Говорят, его сила от некроманта зависит.

— Понятно. Значит, конкретно этот будет очень силён.

За’Хар покачал головой, пытаясь убедить себя, что это не сон. Целая деревня нежити! Да ещё какой нежити.

— Ладно, расклад мне ясен. Здесь засела небольшая армия нежити. Скорее всего, будет больно, когда мы придём их упокоить.

— Не знаю, справимся ли…

— Куда мы денемся. Пошли назад, пока не засекли.

Сидон и Флор были бледны, всё ещё в свежих шрамах, но на ногах, что радовало. Выслушав доклад о результатах разведки, командир группы нахмурился.

— За то, что самовольно пошли в разведку похвалить не могу.

— Ты полудохлый валялся, кого нам было спрашивать, а время уходило.

— За’Хар, а если бы во время твоего отсутствия на Цемфеладу напали? Или ты думаешь, что та очаровательная крыска её единственный враг? Я вот думаю, что нет.

За’Хар почесал макушку, понимая, что действительно, он реально подставил богиню. Если бы кто-то за ними наблюдал, напал бы после его ухода.

— Не подумал…

— Ты вообще редко себя подобными вещами утруждаешь. Надина! Тебе выговор. Пока, я повторяю, пока, без занесения в грудную клетку.

— Совсем сдурел, женщин бить! — заступился за подругу За’Хар.

— Она наёмник. Надо бить — буду бить. Цемфеладу не к Привратнику отправлять придут. Её придут убивать, развоплощать.

— Да, ты прав. Признаю, виновата.

— Хорошо, с этим разобрались. Теперь…

Цемфелада, забавно сопя, что-то рисовала в своей тетрадке и внимания на окружающих не обращала. За’Хар заглянул ей через плечо: в тетради были изображены различные виды солнца. Общего у них было то, что в том или ином виде, на рисунках присутствовал крест.

— Довольно интересно. А почему во всех рисунках есть крест?

— Ты носишь крестик. Я знаю, что он для тебя важен. Раз ты так в него веришь, он должен быть изображён в символе ордена. Хочу, чтобы там было что-то от тебя… Это самая узнаваемая твоя часть. Больше никто не носит на груди крест.

— Я верю не в крест, а в того, кого он символизирует.

— В Бога?

— Да.

— Он хороший? Из светлого пантеона?

— Он есть любовь.

— Значит, хороший. Тем более, надо ему место найти.

— Тогда и рисуй православный крест, что это у тебя за палочки резные… Вот.

— А вокруг со-о-о-о-о-о-лнышко. Вот, — она улыбнулась, — как тебе?

— А что, мне нравится. Просто, стильно, красиво.

— За’Хар, мы вам не мешаем?

— Что? А, нет, мы уже почти дорисовали. Цемфелада, покажи им.

На рисунке было изображено жёлтое солнце со стильными лепестками пламени по кругу, в нём чёрный православный крест, а под крестом, расположенный горизонтально зелёный листик.

— Выглядит устрашающе.

— Глупый Сидон, раскрой глаза, это любовь!

— А, так вот как она выглядит. Буду знать. У За’Хара на шее подобная штука висит.

За’Хар рассказал присутствующим об идее с орденом. Все слушали очень внимательно, и он внезапно осознал, насколько серьёзно люди к этому относятся.

«Ну да, а как иначе. Это для меня Цемфелада плохо воспитанная девчонка, для них она прежде всего богиня. Всё, что она делает может иметь для этого мира серьёзные последствия. Я об этом часто забываю, а зря».

— Очень интересная идея, — у Флора даже глаза загорелись жизнью от услышанного, — я бы даже сказал, гениальная!

Сидон одобрительно покачал головой:

— Согласен. Даже удивительно, почему раньше никто не догадался создать орден.

— Потому, что ни у кого нет такого полезного питомца! — Цемфелада погладила За’Хара по голове, приговаривая, — Хороший За’Харчик, хороший.

— Вот, значит, кто я для тебя, зверушка?

— Пёсель сторожевой. За’Хар, дай лапку!

— Я тебе сейчас по заднице дам.

— Может прекратите? У нас совещание, вообще-то, — развёл руками Сидон.

— Идею с орденом надо будет с господином Систом обговорить. Он мужик очень умный. — добавил Флор и Цемфелада кивнула.

— Ну а пока, будем идею с деревней нежити обдумывать. Послезавтра к нам приедут доспехи и подкрепление.

— Подкрепление? Нам дадут ещё одну группу? — спросила Надина.

— Да. Мясник написал, что отправил нам в помощь группу Пиля.

— Оу, Пиль!

— Что-то не так? — поинтересовался За’Хар.

— Да как тебе сказать. Он инквизитор.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Фанатик. С ними бывают сложности.

— В данном случае, — возразил Сидон, — он как раз тот, кто нам нужен.

— Две группы, это хорошо, — улыбнулась Марита, — так мы точно справимся с той тварью, что засела в деревне.

— Да, хорошо. Особенно, теперь. Ночью нежить напала на Гобну. Пятеро убитых, дюжине жителей удалось сбежать, остальных твари увели в неизвестном направлении. Думаю, в Пакинку. Никого там не видели из живых?

За’Хар и Надина покачали головами.

— Плохо. Значит, нежити стало ещё больше.

— Знать бы, зачем этот некромант там окопался…

— Пока не спросим его самого, вряд ли узнаем. Вообще, странное поведение. Не понимаю, чего он там окопался. Флор, ты с некросами сталкивался?

— Было дело. Изначально, их сила от некроманта зависит. Создают их, как правило, для боя. Если некрос выжил, дальше будет набирать силу в зависимости от питания. Они как стриги, всё время жрать хотят. Протыкать да резать их бесполезно, а шеи, с которой можно голову снести, может и вовсе не быть. Тяжёлый противник. Я, когда с последним таким столкнулся, запёк его до хрустящей корочки, а он встал и попёр на меня. Двоих в группе положил, трепыхался пока мы ему голову не вырубили из тела. Мясо ещё то было… До сих пор вспоминать жутко.

— Значит, поручим его уничтожение За’Хару.

Пока наёмники строили планы по уничтожению нежити, Присси и Сикус сидели в тенёчке под деревом на небольшом холмике за речкой. Сикус плёл чехол для фляги с водой, а Присси с аппетитом ела жареного цыплёнка.

— Вкусно?

— Угу, очень. Жирненький, объедение. Хочешь кусочек?

— Нет, спасибо, я такое не ем.

— Ну и зря. Деревенское всё очень вкусное. Зачем тебе фляга, ты же не пьёшь воду?

— Цемфеладе подарю.

— Девочке подаришь флягу с рисунком жуткого черепа? Ты туда яду налить собрался?

— Он не жуткий, он философский. Зачем яд?

— Черепа рисуют только на ёмкостях с отравой, ты не знал?

— Очень странная традиция. Нет, не знал. И какое тогда изображение делать?

Присси пожала плечами:

— Сделай просто красивый узор, не прогадаешь.

Жнец протянул руку и указал на соседний холм. С него спускалась одинокая фигура то ли монаха, то ли жреца.

— К нам идёт.

— Вижу. Знакомая фигура… Если мне не изменяет память, это Глос, слуга Аины.

Это действительно был он. Ростом выше среднего, атлетического сложения, светло-русые волосы стянуты в низкий мужской «хвост», нос лёгкой горбинкой, черты лица могли бы показаться жестковатыми, но во внимательных голубых глазах не читалось никакого негатива. Это были глаза человека, видевшего много зла, но всегда дававшего ему отпор, потому, что он любил мир, в котором живёт.

Поверх длинной кольчуги с рукавами, усиленной на груди и спине металлическими пластинами была одета серо-голубая монашеская ряса с откинутым на спину капюшоном, в руке такого же цвета и материала заплечный мешок, на поясе длинный меч и кинжал.

— Привет, бродяги! Еле нашёл вас. Глос, слуга Аины, прибыл по приказу богини защищать Цемфеладу, богиню солнца. — и он протянул руку жнецу.

Тот посмотрел на протянутую руку, тьма под капюшоном что-то рыкнула, но жнец ответил на рукопожатие.

— Сикус, мрачный жнец.

— Присси, слуга Тэлы.

— Интересная у нас компания.

— Курочку будешь?

— Не откажусь, спасибо, а запить, кроме воды, есть чем?

— Что же ты с собой ничего не взял?

— Взял, вино. Пока вас искал, оно закончилось.

— У нас вина нет, есть компот.

— Отлично! Люблю компот.

Жнец постоял, посмотрел на обедающих:

— Вот только жреца нам и не хватало…

— Понимаю твои чувства, но именно жреца вам и не хватало.

— Будешь без дела своими светоносными граблями махать, я тебе их отрежу.

Глос проглотил кусок мяса, запил компотом:

— Сикус, мы союзники. У меня нет намерений причинять тебе вред. Да и никогда не было. Ты, друг мой, неизменная часть нашего мира. Как гравитация или солнечный ветер. Это я о том, что однажды мы с тобой встретимся, я не буду рад этой встрече, так же как не рад встрече с землёй человек упавший со скалы, но мне придётся последовать за тобой. Надеюсь, это будет не скоро. И вот, пока этого не произошло, давай будем друзьями.

— Давай! — кивнула Присси и снова протянула руку, в знак дружбы.

Жнец ничего не ответил, снова сел под дерево и продолжил плести чехол.

— А почему вы здесь, природу любите?

— Нет. Мы соблюдаем инкогнито, дабы минимизировать влияние на людей, их судьбы и течение исторических процессов.

— Похвально. Аканта была иного мнения, это ничего?

— Цемфелада ей грудь прожгла каким-то жутким заклинанием. Думаю, если мы её и увидим, то очень нескоро и в компании друзей. Сомневаюсь, что она теперь одна сунется.

— Я слышал, Чума пошла по чертогам тёмных богов, отряд собирает.

— Сомневаюсь, что у неё что-то получится. Тёмные божества не склонны объединять свои усилия. Какие ещё новости?

— Тасита где-то здесь.

— Безумная бешеная тварь. С этой разговаривать бесполезно.

— Да, с мозгами у неё совсем плохо. Как и с психикой. А что делать, придёт — встретим. Кстати, здесь недалеко сильный некромант себе гнёздышко свил. Если Чума его найдёт…

— Знаю. На днях За’Хар и Цемфелада пойдут его убивать.

— Он там не слабо окопался.

— Цемфелада должна сама пройти свои испытания. Наша задача, не дать ей навредить тем, кто может её развоплотить. Мы будем ловить Таситу и Чуму, Цемфелада убивать некроманта.

— А ты где такую вкусную курочку взяла?

— Купила. В деревне их целые стада бегают, ешь от пуза. И пожарят так, как захочешь.

— Если им жнеца показать, они нас бесплатно кормить будут, — подмигнул Глос.

— Хорошая идея, — сделала серьёзный вид Присси.

— Вы готовы пасть так низко из-за пары медяков?

Оба рассмеялись:

— Сикус, это юмор. Мы пошутили.

Полукс любил путешествовать. Он мог днями любоваться дорогой и окрестностями, сидя в повозке и записывая свои мысли и наблюдения. Недавно, некоторые его записи даже опубликовали. Он надеялся на публикацию своих философских рассуждений, но редактор отобрал лишь несколько красочных рассказов о боях с нежитью и ведьмами.

Особый интерес у читателей вызвал эпизод противостояния с «лесной ведьмой». Отшельница, практиковавшая тёмную магию, начала воровать детей, пытаясь вызвать какого-то страшно жуткого лесного демона. Вызвать она никого не вызвала, один ребёнок простудился, слёг и в конечном итоге погиб без лекарств и помощи жреца. Остальных она хотела вернуть, но наткнулась на разгневанных крестьян и охотников, прочёсывающих лес в поисках детей. Полукс и его группа отбить ведьму не успели и местные её забили насмерть, а потом закопали где-то в лесу.

Могилу искали долго, но найти так и не смогли. Только потом стало понятно, почему. Убитая превратилась в стрига и за одну ночь вырезала три семьи. Таким образом, ехали побеждать глупую ведьму, а получили жуткую тварь, за которой неделю потом гонялись.

Редактор историю немного приукрасил. В его интерпретации, дети погибли все, крестьян полегло половина, а сама ведьма хотела захватить власть, намереваясь убить местного барона. Полукс был сильно разгневан и дело чуть было не дошло до драки, но обошлось. Его даже стали узнавать благодаря этой насквозь лживой истории и теперь он мечтал опубликовать свои настоящие мысли относительно сил тьмы и их роли в этом мире.

Сидящую на обочине девушку заметили слишком поздно. Вначале Полукс даже не понял, что перед ним такое. Худая девушка с коваными ободами от кандалов на ногах, руках, поясе и шее, со свисающими с них обрывками цепей, сидела на краю дороги, обхватив колени руками и слегка раскачиваясь. На голове у неё была странная конструкция, напоминавшая металлический каркас ящика, с шипами в обе стороны. Внутренние шипы упирались ей в лицо, шею и голову, оставляя кровоточащие раны.

Кроме цепей, на ногах и руках имелись металлические браслеты, тоже с шипами, но смотрящими наружу, и по несколько спиц, проткнувших их насквозь.

Полукс в ужасе рассматривал несчастную, не понимая, кто мог такое сотворить с человеком и одновременно вспоминая, где он что-то подобное уже видел. Остановив повозку, он хотел броситься на помощь, но в этот момент девушка с лёгким стоном поднялась.

«Тасита * Слуга Алтхесты», гласила надпись над измождённым с виду созданием.

— Твою за ногу! — вырвалось у Полукса и он почувствовал, как кожа покрылась мурашками страха. Обернувшись к вознице, он проорал, — Беги, дурак! К бою! Группа, к бою!

В воздухе просвистела цепь, с небольшим полумесяцем на конце и голова одной из лошадей полетела в сторону. Вторая, дико заржав, ломанулась через обочину, таща за собой лошадиный труп и повозку, доскакала до арыка и свалилась с трёхметровой высоты, сломав себе шею.

Наёмники выскочили из повозок, с ходу вступая в бой.

— Инквизи-и-и-итор-р! — пропела Тасита, — Ты будешь умирать до-о-о-олго.

13

Сидон сразу узнал две повозки, въезжающие в село.

— Ну наконец-то! Мы уже заждались.

Однако, наёмники так и не появились. Вместо них из повозок попрыгали пятеро крестьян, один из которых подошёл к храмовнику.

— Господин Навтий, доброго вам здравия.

— И тебе не хворать, — он указал на повозки, — это же повозки наёмников. Где Полукс и его группа?

Крестьянин пожал плечами:

— Мы только повозки нашли. Три штуки. Одна в арыке валялась. Мы из неё всё в другие перегрузили. Как достанем и отремонтируем, привезём и третью. Там у одной лошади шея сломана, а у второй головы нет, отрубили. Чисто так, видно, что за раз. Я ещё подумал, как это так можно, лошади голову за раз срубить…

— Какие ещё лошади, к нам группа наёмников ехала, ты их видел?

— Нет, не видел. Оружие там лежало вокруг и доспехи. Бой там был, полегли они все. Всё в кровище! И остальные лошади убиты, вместе с возницами. Пришлось за своими ходить. Кто-то их всех убил, а к повозкам даже не притронулся. Мы всё собрали, в целости доставили.

Сидон минуту помолчал, переваривая услышанное.

— Благодарю, вот, держи. Хватит на всех пятерых?

— Что вы, господин Навтий! Это много! Пять золотых! Что же мы, крохоборы какие. Вы нас защищаете…

— Бери-бери, заработали.

— Храни вас Аина, господин Навтий! — крестьянин кланяясь пятился назад метра три, после чего радостный побежал к остальным.

Подошли Флор с За’Харом, заметившие повозки.

— И, где наше подкрепление?

— Убиты. Крестьяне говорят собрали всё. Пошли, посмотрим на состояние их доспехов.

Состояние было не самым худшим. Пробиты в нескольких местах, но не истерзаны, как было с группой Сидона, что логично было бы предположить, ведь в группе Полукса все были выше сотого уровня. Такую группу не просто уничтожить.

— Это была очень сильная, опытная группа. Состояние доспехов говорит о том, что противников было не много.

— Крови многовато. Их словно специально резали так, чтобы побольше крови натекло.

— Не исключено, но в бою с такой группой не до фантазий должно быть. Кто же это мог быть…

— Какая-нибудь Аканта? Она могла бы так их разделать?

— Возможно. Хочешь сказать, кто-то целенаправленно уничтожил наше подкрепление?

— Думаю, да. Вечно мы здесь сидеть не будем. Кто-то или Цемфеладу поджидает, или очень не хочет, чтобы мы совались к некроманту.

За’Хар протянул разрубленный с одной стороны шлем:

— Посмотрите. Это был чудовищный по силе удар.

— Упыри?

— Если бы на группу напали ночью, крестьяне нашли бы их с утра, когда по полям разъезжались. Нет, это не упыри. — Сидон покачал головой.

— Тогда, надо иметь ввиду, что рядом бродит кто-то очень опасный.

— Собираем девчат. Надо решать, что делать дальше.

На военный совет собрались, как всегда, у старосты. Настроение у всех было где-то в районе плинтуса. Да, им привезли замечательные доспехи и даже оружие, хоть они и не просили, это всё хорошо, но они ждали подкрепление.

— Итак. Ситуация следующая. Мы полностью экипированы: оружие, доспехи, ювелирка со статами, зелья, противоядия, всего много, всё высшего качества. Это хорошая новость. А вот плохая новость заключается в том, что наше подкрепление погибло. Если ждать новую группу, мы потеряем три-четыре дня. За это время некромант захватит ещё парочку деревень. Ну и нельзя сбрасывать со счетов того или тех, кто убил Полукса и его группу.

Цемфелада сидела в белой рыцарской тунике, с гербом ордена на груди, и выглядела очень важной персоной.

— Мы не отступим! Орден никогда не поворачивался к врагу спиной, не повернёт и сейчас! Раздавим чёрное гнездо тьмы кованым сапогом! Разрубим чёрные путы острым мечом! В бой, мои малодушные соратники! Пришло время действовать!

— Сколько пафоса…

— Твой орден ещё не существует, к кому ты там спиной не поворачивалась?

— Цемфелада, — спросил Сидон, — ты предлагаешь выступать немедленно и сражаться. Так?

— Да.

— А если этот некромант нас всех убьёт, ты останешься одна, тогда как?

— Я одержу славную победу или погибну вместе со своими людьми!

— Едрёна вошь, дайте мне такую же тунику, может и меня так торкнет? — улыбнулся Флор.

— Мы можем потерять уровни и снаряжение, а сотни крестьян потеряют жизни, — негромко заметила Марита.

— Обратить в нежить и нас могут. Если, скажем, по голове чем тяжёлым жахнуть хорошенько. Пока без сознания лежать будем, нас и заразят.

Надина покачала головой, встала:

— Мы наёмники и не обязаны лезть в петлю. От задания можно отказаться, можно подождать подкрепление, но вызвать не группу, а отряд или рейд. За это время погибнет много людей, но в конечном итоге некромант будет побеждён. А можно пойти и прикончить гада. Решение должен принять командир группы.

— Да. Поддерживаю. — За’Хар кивнул, соглашаясь, — У нас не простая группа. У меня высокий уровень, мне упыри особо не страшны, Цемфелада божество, на неё контроль не действует. Мы по разному воспринимаем ситуацию. Решение должно быть за командиром.

Сидон окончательно сник и словно постарел.

— Смелее, командир! — подбодрила храмовника жрица.

— Семи смертям не бывать, так у нас говорят, — вставил свои «пять копеек» За’Хар.

— Это у вас не бывать, у нас запросто…

— Я уже умирала. Зато, совесть чистая. — гордо заявила Надина.

— Это вы называете «решение принимает командир», да? — хмыкнул Флор.

— Мнение высказать никто не запрещал.

— Идём драться, — отрезал Сидон.

— Красава, командир, — За’Хар хлопнул его по плечу, — не дело нам после победы над Акантой отступать перед каким-то любителем мертвечины.

— Выступаем после полуночи, чтобы атаковать с рассветом. Всем готовиться и спать.

Химен Брик уже получил донесение о гибели группы Полукса Пиля. Его можно было отправить из любого храма или церкви, лишь бы был центральный алтарь. Оказавшись голозадыми возрождёнными в Минеле, небольшом городишке на юге, группа первым делом отрапортовала в гильдию о провале задания.

Поматерившись в открытое окно, Мясник отправился к Верку Мелию за советом.

— Тасита там с одной целью, Цемфеладу убить. Где-то там, говорят, ещё и Чума может бродить. Я бы посоветовал отозвать группу. По докладу Сидона можно предположить, что этого некроманта наняли и его работу до поры скрывали. Наши ребята могут попасть в очень нехорошую ситуацию. Тасита не просто так уничтожила группу Пиля. Уверен, в Пакинке их ждёт засада.

— С другой стороны, Цемфелада там не одна. Её охраняют слуги трёх божеств.

— Ты просил совета, я его дал. Слишком опасно. Или отзывай, или пусть сидят на пятой точке ровно и ждут нас. Ты, я и Алия, верхом. Может ещё мастеров и ветеранов с собой прихватим.

— Хорошо, тогда собирайся. Я найду Алию и выдвигаемся.

Химен немедленно отправил Сидону приказ оставаться на месте, но тот его не прочитал. Подозревая что-то подобное, он заранее заблокировал у себя связь с алтарём и в полночь, группа выступила в поход.

Присси и Глос сидели под небольшим навесом, недалеко от дома старосты. Сикус куда-то делся, но за него не переживали, он всегда крутился где-то рядом и всё видел.

— Кажется, пришло наше время, Глос.

— Всё-таки пошли воевать. Упёртые ребята. Неужели не понимают, что там засада?

— Думаю, что понимают. Просто не могут бросить людей в беде.

— Из Цемфелады получится достойная богиня. Если она даже сейчас рискует собой ради других, в будущем, думаю, она не будет равнодушна к чужим бедам.

— Уверена в этом, — улыбнулась Присси, — пошли, утро будет кровавым.

Уже зная, что со стороны реки не подойти, группа Сидона забралась на уже знакомый За’Хару и Надине холмик. Расположившись среди жиденьких кустов, решили немного понаблюдать за врагом.

Мертвяки без дела не сидели. Они понатыкали брёвен по правую сторону деревни и даже успели соорудить небольшую насыпь.

— Они что, крепость строят?

— Похоже на то.

— Совсем ку-ку? Кто же им позволит здесь остаться. В крайнем случае, завтра армию пригонят и сожгут здесь всё, вместе с упырями.

— Этот некромант о себе, видимо, очень большого мнения.

У мёртвых служба была поставлена на уровне. По периметру стояли и бродили скелеты, без устали высматривая врага, постоянно проходили несколько патрулей умертвий, на крыше одного из домов, привалившись к печной трубе, сидел нетопырь.

— А неплохо у них служба налажена, — с уважением заметил Флор.

— Да, интересные ребята.

Солнце уже должно было во всю светить, но небо заволокло плотными тучами и над деревней висела серая мгла.

— Похоже, не обошлось без магии, — заметила Надина, указывая пальцем в небо, — Марита, можешь тучи разогнать?

— Жрецы Сеприды умеют, извините.

— Цемфелада, а твои маленькие солнышки нанесут вред упырям?

— Если ими бросаться, обожгут.

— Понятно. Ладно, обойдёмся и так. Ещё часик можно вздремнуть, отдыхаем.

— Отдых перед деревней мертвецов. Занятно. — За’Хару идея не понравилась.

— Можешь наблюдать, я посплю, — и Сидон закрыл глаза, повернувшись на бок.

За’Хар закрыл глаза, но понял, что это бесполезно и продолжил наблюдать за деревней. Минут через двадцать на улице показалась странная фигура, которая привлекла его внимание, а за ней ещё одна.

— Надина, посмотри, кто это там?

— Чтоб вас всех разорвало!

— Всё так плохо?

— Тасита, слуга Алтхесты, богини ненависти и мести.

— Это типа Аканты?

— Да, только Аканта зверь, со своими инстинктами, а эта, говорят, больная на голову тварь, от которой неизвестно чего ожидать. Первый раз её вижу. На картинках она иначе изображена. А рядом, похоже, тот самый некромант.

— Отлично. И какого он уровня?

— Не верю своим глазам! Ролло Душитель, сто двадцать седьмой уровень!

— Вы же говорили, некромантов таких уровней не бывает.

— Не бывает. А этот почему-то бывает. Подожди, там ещё кто-то идёт.

— Кто? Ещё один некромант?

— Зэодос. С ума сойти, да сколько их здесь!

— Надина, ты думаешь, я знаю, кто такой этот Зэодос?

— Слуга Жора. Берсерк, помесь человека и кабана, как и его божество. Двое слуг! Мы попали, За’Хар.

— Трое, — раздался незнакомый женский голос.

Все обернулись, схватившись за оружие, а дремавшие Сидон и Марита подскочили, вытаращив глаза и хватаясь за всё подряд.

— Тише, тише, не надо паниковать, свои. Были бы чужие, вас бы уже давно убили. Разве можно быть настолько беспечными перед вражеским лагерем?

— Присси?! — Надина раскрыла от удивления рот, — Ты слуга Тэлы!

— Да не кричи ты так. Да, вот здесь написано, — она указала в пространство над своей головой, — А это Глос, слуга Аины.

— Доброе утро. Извиняюсь, конечно, но даже нежить караульную службу наладила лучше вас.

— Я вас не заметил, хоть и не спал, — решил оправдаться Флор.

— Сикус, ты здесь?

Из пустоты шагнул мрачный жнец, кивнув тьмой под капюшоном в знак приветствия.

— Там, где-то ещё Чума бродит, — сообщил он.

Сидон таращил глаза на неожиданных союзников, не зная, что сказать.

— Приветствуем тебя, богиня солнца! — поклонилась Присси, — В этом бою можешь рассчитывать на нас как на собственных слуг.

— Очень рада, что вы с нами. И рада знакомству. Сидон, прими их в группу.

— Да, конечно…

— Рано или поздно нам пришлось бы столкнуться с этими тремя. Думаю, это место не лучше и не хуже других, — добавила Присси.

— Обалдеть! Просто обалдеть! Глазам не верю, — Марита была шокирована.

— Сам не верю, — Сидон в растерянности наблюдал появившиеся в группе иконки слуг богов.

— Ты командир? Время пришло, командуй.

— Жнецом? — голос подвёл Сидона и он прокашлялся, — Вы издеваетесь?

Присси усмехнулась, сверкнув змеиными глазами, от чего Сидону стало только хуже.

— А богиня в группе тебя не смущала? Предлагаю следующее. Глос возьмёт на себя Чуму, он с ней справится лучше нас всех вместе взятых. Тасита крайне неудобный и сильный враг, у нас будут с ней проблемы. Предлагаю заняться ею Сикусу, как раз для него противник. Я возьму на себя Зэодоса. Тяжело вооружённый берсерк с мощнейшими атаками, но для меня он не будет большой проблемой. Цемфелада, старайся обстреливать некроманта. Если он спрячется, помогай группе, не преследуй. Держись в тылу, если что, зови на помощь. Это не будет проявлением слабости, в бою помощь нужна всем. Остальные — уничтожаете нежить. Как вам план?

— Отличный план, — кивнул За’Хар.

— Так и знал, Чуму на меня свалите.

— Ты слуга Аины, это твоя работа.

— Станьте вокруг меня, — жнец рукой описал круг.

Все собрались вокруг мрачного жнеца и выглядело это довольно зловеще.

— Собрание сектантов, — не удержался За’Хар.

— Сейчас принесём Сикуса в жертву, — улыбнулась Цемфелада.

Глос вскинул в протесте ладони:

— Я не буду пить его кровь! Даже не просите.

— Может тогда поджарить?

Сикус лишь головой покачал, выражая своё мнение о собравшихся.

— На счёт «три» сделайте один шаг в мою сторону. Один. Два. Три!

Группа дружно шагнула на встречу жнецу, на долю секунды потеряв равновесие, и оказалась у входа в деревню.

— Уо-у-о, — вытянул морду крайне удивлённый зомби, оказавшийся буквально в метре от них.

За’Хар взмахнул копьём и отсёк ему половину головы, от шеи до затылка, зомби упал в дорожную пыль.

Вся нежить разом повернулась к группе наглецов. Несколько секунд стояла мёртвая тишина. Присутствие в группе жнеца сбило с толку мёртвых, боявшихся его на уровне инстинктов, и они не могли понять, он сюда пришёл с обедом в качестве подарка или это обед пришёл подраться вместе со жнецом?

Выскочив из ближайшего здания вместе с дверью, здоровенный упырь взвыл словно пароход и нежить одновременно бросилась на группу.

Нетопырей оказалось намного больше чем один. Дюжина тварей взмыла в воздух, готовясь разорвать людей. Из домов выскочили ещё два упыря, обгоняя их на группу неслись сразу три уродливых некроса.

— Да здесь целая армия!

— Без паники, — произнёс Сидон, — технично разбираем врага. За’Хар, Марита, вперёд, остальные за нами.

Конфетка Марита опустила забрало, щёлкнул, выпуская шипы и два лезвия в оконечностях двуручный посох, блеснули магические щиты, полыхнули по земле боевые ауры. Милая жрица шагнула в первые ряды, превратившись в машину смерти.

За’Хар два раза подпрыгнул, в очередной раз удивляясь насколько оказались удобны доставшиеся ему тяжёлые доспехи, закрутил барашек забрала и стал справа от Сидона.

Выхватив свои неизменные короткий меч и кинжал, опустив полумаску и потуже затянув пояс на кольчуге, Надина приготовилась защищать левый фланг, помогая тяжелобронированной Марите.

Цемфелада и Флор пристроились за Сидоном, готовые обрушить на врага всю свою мощь.

Орда нежити неслась на небольшую группу, рыча, вопя, вереща, размахивая самым разным оружием и поднимая пыль, но первая волна атакующих потерпела сокрушительное поражение.

Жнец, что-то рыкнув, ударил тёмной волной, пробив в наступающих настоящую просеку, засыпав округу оторванными конечностями, головами, кишками, костями.

Глос ударил такой же волной, только светлой, накрывшей нежить сверкающей пеленой знойного летнего неба. Злобных мертвецов корёжило так, словно они были яйцами, оказавшимися в микроволновке. Лопались черепа, вылетали шипящими снарядами глаза, их выворачивало и ломало, внутренности лопались, кости трескались. Перед Глосом навалило кучу искорёженных зловонных мертвецов.

— Мужик, да ты больной садист, а не жрец, — вырвалось у За’Хара, когда он увидел весь этот кошмар.

Цемфелада нанесла удар «усиленным солнечным протуберанцем», который ударил дважды. Первый удар, как и прежде, второй ударил в стороны от первого, забросав белой магмой всё вокруг и устроив настоящий пожар. Горело всё. Мертвецы, воздух, ограды, земля, два сарайчика и крайняя изба.

Флор покрутил головой, выискивая кого бы забросать огненными шарами, но целей не было. Те мертвецы, кого не порвало ударами, бегали пылающими факелами, падая на землю и дрыгая конечностями.

— Конец света, — произнёс флор.

— Я немножко переделала заклинание, — похвасталась Цемфелада.

— Вижу. Красочно. Много цветов, насыщенная палитра. Запахи обновились. Ну и потеплело, тоже хорошо. Комплексный подход к творческому процессу создания боевых заклинаний. Хвалю, талант.

Умертвия оказались позади всех и не так сильно пострадали, но лишённые поддержки остальной нежити, большой угрозы не представляли. Бойцы они были отменные, но не против этой группы.

А вот налетевший на За’Хара некрос неприятно удивил. Вооружённый каким-то местным аналогом бердыша, он наносил чудовищные по силе удары и был абсолютно равнодушен к ударам по нему. Копьё тонуло в огромной туше, не причиняя никакого видимого вреда. Потыкав некроса копьём в разные места и поняв, что это бесполезное занятие, За’Хар перестал надеяться только на физическую силу и сменил тактику. Магические удары принесли результат. Удалось сломать некросу левую руку, снести часть черепа и сильно повредить ногу.

Сидон в это время гонял второго некроса, а Марита, Цемфелада и Флор, били нетопырей.

После первой атаки, на группу с неба направилась дюжина нетопырей, но Глосс не зевал. Направив к небесам обе руки, он произнёс заклинание с именем своей богини и тучи разбежались в разные стороны, словно их кто-то сдул. Яркое солнце осветило деревню.

Нетопыри заверещали, некоторые попадали, кто на крыши, кто перед группой на землю ляпнулся. Некоторые продолжили полёт, но солнце причиняло им боль, ослепляло, не давало сосредоточиться и грозило поджарить, если они не уберутся восвояси в ближайшее время. Цемфелада как в тире расстреливала их солнечными стрелами, Флор жёг огнём, а Марита исцелением, которое буквально разъедало тварей. Атака с воздуха провалилась.

Присси не пришлось выискивать на поле боя Зэодоса. Жор и Тэла были полными противоположностями и ненавидели друг друга. Гордая, принципиальная, открытая, свободолюбивая и воинственная Тэла презирала незнающего границ в своих страстях и пристрастиях Жора: алчного, беспринципного, подлого, мелочного, готового пресмыкаться ради исполнения желаний, жестокого и полного извращений. Впадая в истерику Жор был ужасен, в других состояниях он был скорее труслив и ждал возможности ударить в спину. Слуги этих божеств ненавидели друг друга ещё больше.

Зэодос налетел на Присси словно сбесившийся бронепоезд. Огромный, сильный, обезумевший от жажды боя берсерк бросался в атаку размахивая тяжёлой секирой словно пёрышком, но Присси это чудовище совсем не пугало. В бою у неё не только взгляд змеиных глаз был холоден, но и разум. Душа горела огнём, но была полностью под контролем. Быстрая убийца ловко уходила от прямолинейных атак туповатого кабана и через пару минут в толстой шее Зэодоса торчало три стрелы, а с левой руки на землю падали капли крови. Злясь всё больше, он схватил пробегающее мимо умертвие и разорвал его зубами, вопя что-то нечленораздельное, видимо, окончательно сбрендив.

Жнецу изначально попалась Чума. В полуистлевшем балахоне, высохшая словно мумия, страшная, с горящими зеленоватым тленом глазами, с залепленными грязными тряпицами гноящимися миазмами, она была просто ужасна и произвела впечатление даже на него. Глос вовремя её забрал, обрушив целую серию магических атак, и Жнец поначалу даже обрадовался, только ненадолго.

Тасита выглядела несчастным, измученным созданием, пока не пошла в атаку. Наколдовав какую-то мерзкую лужу, под ногами Сикуса из которой он с трудом выбрался, она нанесла удар «волной ярости», сразу ополовинив щит жнеца и изрядно встряхнув, после чего он стал относиться к ней серьёзно.

Цепи Таситы были грозным оружием. Летя в разные части тела, они пробивали щиты и наносили удары со всех сторон, тогда как парочка других цепей всегда была в защите, подставляя под вражеские удары магические щиты. Сикусу пришлось изрядно попотеть, отбиваясь от этих стальных змей, пока он не прорвался. Удар мечом в грудь был ужасен. Грудь Таситы рассекло наискось, вместе с парой рёбер. Для нормального человека удар был бы смертелен, но она стала лишь быстрей и сильней.

Края раны осыпались тленом, но плоть не поддавалась. Сикос проткнул Таситу ещё дважды, но удар, последовавший после этого его чуть в землю не вогнал. Что-то здесь было не так. Тасита пьяно улыбалась и лупила жнеца в полном исступлении. Так и не сообразив, что предпринять, он попытался воспользоваться тьмой, как тогда с вампиром, но только коснувшись этой демоницы получил такой эмоциональный удар, что замер оцепенев.

Жнец испытывал лишь жалкую тень эмоций и чувств. Они представляли для него только коммуникационный интерес и такой страшный напор не мог его не поразить. Целая вселенная бесконечной боли. Боли настолько разнообразной и сильной, что не только сознание, сама сущность стремилась разорваться на отдельные импульсы, лишь бы не ощущать всего этого. Боль, приправленная такой же бесконечной тоской, изливающаяся наружу яростным желанием убивать.

Что можно было противопоставить этому существу? Уже решив, что сейчас его, скорее всего, убьют и расстроившись от мысли о провале задания, Сикус машинально ухватился за одну из спиц, пронзающую руку Таситы и отступая, находясь в полуобморочном состоянии её вырвал.

Тасита издала странный звук и отшатнулась, взмахнув рукой. Разозлившись, она ударила Жнеца, но удар получился рассеянный, смазанный. Небольшой разрез, который немедленно закрыла тьма. В сравнении с теми ударами, что прилетали за секунду до этого, это было ничто.

«Интересно, очень интересно. Это не просто спицы, они тебе что-то дают? А этот железный ящик на голове, он для тебя тоже важен?»

Это была всего лишь теория, но это был и шанс! Сикос собрался и пошёл в атаку. Тасита быстро пришла в себя и снова начала лупцевать жнеца так, что только ошмётки тьмы разлетались в разные стороны, но он прорвался свозь щиты и цепи, две намотал себе на руку, а второй вырвал ещё одну спицу. И снова слуга Алтхесты вскрикнула, попятилась, потерялась.

Не теряя ни секунды, он выдрал из шеи девушки какой-то уродливый гвоздь и ещё две спицы из ноги, а когда она упала на землю, выхватил кинжал, напитал его тьмой и рассёк шипастый браслет. Оказалось, на нём так же имелись шипы и с внутренней стороны. На месте браслета на ноге появилось с полдюжины кровоточащих ранок.

— Что же ты с собой делала, сумасшедшая!

Тасита страшно закричала, цепи забили по земле, она, не вставая, попятилась спиной вперёд. Жнец лишь не спеша шёл за ней, впервые в жизни испытывая какое-то непонятное чувство. Её следовало убить, разрубить на куски, пока она не пришла в себя, но он не мог.

Слуга богини мести вскочила и вновь обрушилась на Сикуса, но это была уже не та атака. Убрав меч, он прыгнул на девушку, повалил наземь, продолжая получать цепями по голове и спине со всей силы ударил в основание стального ящика с шипами. Сталь выдержала. Этого не могло быть, но она выдержала. Заняв у тьмы ещё силы, жнец нанёс новый удар, потом ещё один. Сталь лопнула, и он рывком сорвал грязный, ржавый, шипастый ящик с головы Таситы, разбив следом ещё два браслета и руками разорвав обод с цепями на груди.

Девушка без сил упала на землю. Шевеля худыми, исколотыми ногами она что-то бормотала и трогала свой лоб. Тасита больше не выглядела безумной убийцей. На земле, перед мрачным жнецом лежало несчастное, измученное болью и ненавистью создание, которое вряд ли понимало, живо ли оно.

Откуда-то слева выскочил громадный некрос и, увидев жнеца, прыгнул на него. Лютая злость внезапно переполнила мрачного жнеца. В два мгновенных удара он разрубил некроса на четыре части. Куски мёртвой плоти, по инерции пролетели мимо, а жнец обернул Таситу в свой плащ, закинул на плечо и пошёл в сторону некроманта со страшным мечом тьмы в руке.

Глос и Чума в это время бились не на жизнь, а насмерть. Оба уже были изорваны в клочья, но никто не хотел уступать. Доспехи Глоса превратились в полусгнившее рванье, а красивое тело и лицо было покрыто язвами, болячками и рваными ранами. Левую руку словно кто-то ядовитый жевал и было заметно, что она приносит ему много страданий.

Чума выглядела не лучше. Порядком пропечённая в нескольких местах, пронзённая световыми копьями, полуголая, так как её вонючее тряпьё порядком пригорело и осыпалось пеплом.

Оба были сильными магами, но бой шёл практически на равных. У Глоса было больше прямых атак, но иссохшему телу мумии лишние отверстия были почти до лампочки.

— Просто отдай Цемфеладу и можешь возвращаться к своей светлой богине. Пить вино и купаться в розовой водичке. Зачем тебе эти страдания, ради чего?

— Аина верит в Цемфеладу. Верю и я. Мы её защитим.

— Вера? И всё?! Это даже не смешно.

— Знаешь, иногда, этого достаточно.

— А если она захочет возглавить пантеон твоей богини? Тогда что?

— Если возглавит, значит, будет достойна. Слушай, может ты сама уйдёшь, а? Вот на кой тебе-то умирать?

— Ты что ли меня убить собрался?

— Ага, я. Ты вон уже на ногах не стоишь.

— Да я никогда на них и не стояла, дурень, я левитирую.

— Вот и левитируй отсюда, чего до девчонки докопалась? Дитё только на свет появилась, ещё ничего в жизни не видела, а вы лезете, сволота поганая, со своими маниакальными претензиями.

— Ты совсем глупый? Да эта мелюзга себя главной мнит! Всё под себя подобрать желает.

— Тебе-то что? Люди мало свалок устраивают или на крысах все блохи передохли? В общем, я сегодня добрый. Можешь просто уйти.

— Вот так, просто взять и уйти?

— Нехорошо женщин бить. Тем более, полуголых. Да, можешь идти. Передавай привет Аканте.

Чума рассмеялась:

— Я? Женщина? Глос, ты хоть иногда пить бросай, а то я за тебя уже переживать начинаю! Ладно, я пошла, бывай.

— В смысле, ты — уходишь.

— Да, я — уходишь.

— К Бархгтолу?

— Аканта у него в чертоге, раненая. Ей же надо передать привет?

— Да, обязательно надо.

— Ну, вот я и пошла, пока.

— Э-э, ну, пока.

Чума развернулась и спустя минуту скрылась в камышах у реки. Глос почесал затылок, сделал круглые глаза, снова удивился, на ходу вскинул световое копьё и бросил его прямо в голову упырю, который пытался убить За’Хара, отчаянно рубящего последнего некроса.

Получив в голову магическое световое копьё, упырь завизжал, закрутился на месте, бросился в бок, но врезался в стену дома. Следом на него налетела Надина, отчаянно рубя упырю шею. Через несколько секунд голова твари покатилась по земле.

Глос этого не заметил, но на самом деле Чума просто увидела жнеца с Таситой на плече. Чума не много знала о жнецах, но она знала, что этот конкретный жнец уже убил одного слугу, Викара, а теперь куда-то шёл с Таситой на плече, а она была здесь самой сильной и безбашенной. Решив, что она для этого мира ещё очень важна, Чума решила убраться, тем более, что глупый Глос сам согласился её отпустить.

Армия мертвецов была разбита. Упыри попили крови и на этот раз, но Глос не забывал разгонять тучи, когда некромант их снова сгонял и бой прошёл почти по задуманному.

В конце улицы Цемфелада и Марита ногами избивали что-то вопящего некроманта. Он отчаянно пытался уползти, но Марита его ослепляла, и они продолжали его лупить.

Некромант был, конечно, невероятно силён. Прежде всего, он был силён своей армией, но и сам по себе был отменным бойцом. Не повезло. Простое невезение, не ту в противники выбрал. Ещё в начале боя скастовав себе несколько щитов, он вышел вперёд, отчаянно пытаясь поддержать свою армию, которая таяла на глазах, но Цемфелада помнила наказ Присси — атаковать некроманта, спасать группу, и она спасала.

Постреляв в него солнечными стрелами и поняв, что щиты очень толстые, юная богиня разрядила в некроманта «усиленный кумулятив», пробив все щиты, доспех, спалив бедолаге всю одежду и расковыряв половину груди. Затем, на всякий случай, приложила солнечным протуберанцем, после которого некромант уже при желании никуда убежать не мог.

Теперь его пинали ногами, мстя за смерти сотен крестьян и за детей. Отогнав мстительниц, За’Хар привязал некроманта к столбу.

— Ну вот. Даже пленный есть! А кто-то сомневался в нашей победе.

— Если бы не Присси, Глос и Сикус, мы бы сами сейчас за пленных были, — Сидон устало сел прямо на землю.

— Согласна, — Надина полила себе на голову водой из фляги, — нас и так чуть не размазали.

Подошёл Сикус и посадил возле стены завёрнутую в плащ тьмы Таситу. Надо сказать, равнодушных не нашлось. Все были удивлены.

— Ты её не убил?! — Марита склонилась над девушкой, что-то сделала руками, — Она жива. Уж не знаю, насколько могут быть живы или не живы слуги богов, но эта ещё живая.

— Понятно, что живая, — произнёс ошеломлённый Сидон, — Сикус, а почему она живая и зачем ты её сюда принёс?

— Да, кстати, хороший вопрос, — громко сказала Присси, бросив перед всеми голову Зэодоса.

— Добегался кабанчик…

Жнец склонил голову ещё ниже и молчал пару минут, после чего заявил:

— Я не смог её убить. Я увидел её страдания, её боль. Она живая. Я не буду её убивать.

— Вот те на… Сам жнец Таситу убивать не хочет, — удивился Флор.

— Вот, — жнец бросил на землю спицы, стальной каркас с головы и браслеты, — это держало и множило её боль.

Флор подошёл ближе и поднял один из браслетов:

— Вау! Удивительно, что ты смог их снять, да ещё и в бою. Это не просто железки, это божественные артефакты! Мне страшно даже предположить, сколько они могут стоить.

— Мне они не нужны. Можете забрать себе. Не советую использовать.

— Уверен? Мог бы обменять на дом на берегу моря, с виноградником и парочкой деревень.

— Уверен. Я жнец, зачем мне дом на берегу моря?

— На счёт использования, не волнуйся. Ни один человек в мире не смог бы это носить. Нечеловеческие муки, безумие и смерть, вот что ждёт того, кто их напялит, а вот для мастера-оружейника, это просто бесценный материал. Я даже знаю, как мы всё это используем.

— Подожди, — За’Хар подошёл ближе, рассматривая грубое, местами ржавое железо, — муки, безумие, смерть, а как же Тасита, почему они на неё не действовали?

— Ещё как действовали. Если я правильно понимаю, они бесконечно усиливали её страдания, вызывая лютую агрессию. Скорее всего, Алтхеста её обманула. Ей чуждо сострадание, она использовала Таситу на сто процентов. Это мои предположения. Богиня мести очень жестока ко всем. Слуги не исключение.

Присси потянула из ножен меч:

— Тасита сотворила много зла и неизвестно, что натворит в будущем. Её следует убить.

Жнец хотел было загородить девушку, но остановился, а вот Цемфелада действовала решительно. Встав между Присси и её целью, она без угрозы, но твёрдо сказала:

— Присси, ты прославленная и могучая воительница, но сейчас ты в нашей группе. Здесь решения принимает командир группы. Ты можешь высказать своё мнение, но подчинишься решению командира. Мы не банда разбойников, а боевая группа гильдии наёмников.

Присси от неожиданности как-то смешно зашипела. Видимо, хотела что-то сказать, но сквозь сжатые зубы лишь воздух вышел. Холодные змеиные глаза убийцы смотрели в термоядерные солнышки богини. Группа напряглась, а слуга Тэлы внезапно поняла: не важно, кто из них прав, эта группа набросится на неё, стоит ей сделать хоть одно движение в сторону Цемфелады.

Присси улыбнулась:

— А вы молодцы, не ожидала. Да, богиня, — она слегка поклонилась Цемфеладе, — я здесь, чтобы служить тебе. Если мне позволено высказать мнение…

— Конечно!

— Алтхеста давным-давно изуродовала личность Таситы. Она не просто слуга богини мести, она чудовище с уничтоженной личностью, которую заменили болью, страданием, безумием и жаждой мести.

— Хорошо, я поняла.

Сидон решил, что пришло время принять решение. Непонятно, что там со жнецом за беда случилась, но если Цемфелада заняла какую-то позицию и За’Хар молчит, следует девчонку поддержать:

— У мрачного жнеца довольно специфическая работа, никак не связанная с личными предпочтениями. Если он решил, что не время обрывать нить жизни Таситы, нам стоит к нему прислушаться. Марита, можешь её подлечить?

— Подожди, Марита, — Глос придержал жрицу, — позволь сначала мне. Начать следует с ликвидации последствий вмешательства Алтхесты. Иначе, ты только навредишь. Флор, дай один браслет. Всё, теперь не мешайте.

— Ты как пожёванный тапок выглядишь, уверен, что справишься?

— Присси, сказал же, не мешай.

Сидон подошёл к некроманту и пнул ногой в живот.

— Да что за привычка такая, ногами бить… Это оскорбительно…

— У нас к тебе есть несколько вопросов.

— Иди в пень, храмовник.

Жнец подошёл к некроманту и положил ему на плечо лезвие своего чёрного меча:

— Знаешь, что это?

Тот скосил глаза и скривил разбитые губы:

— Знаю.

— Ты ответишь на все их вопросы.

Некромант тяжко вздохнул:

— Хорошо.

Сидон с уважением посмотрел на Сикуса. Это какой же надо иметь авторитет! Очень полезный жнец.

— Тебя граф нанял?

— Да.

— С какой целью?

— Создать неприемлемые условия жизни и работы. Я должен был поднять десяток-другой скелетов, чтобы они в полях за крестьянами гонялись и обратить в вурдалаков по паре человек в ближайших деревнях.

— Какова была роль баронов?

— В сговоре только двое баронов. Они должны были изображать некую деятельность или обещания давать, но ничего не делать на самом деле. Остальные земли должно было захлестнуть по мере распространения нежити. Так сказать, естественным порядком.

— Ты не мог не понимать, что рано или поздно сюда направят, как минимум, наёмников.

— На скелетов и вурдалаков? Ну прислали бы сюда группу шестидесятого или семидесятого уровня, и что? Я забрал бы их себе.

— Понятно. Но ты не два десятка скелетов поднял, ты полностью три деревни уничтожил и создал целую армию. Зачем?

— Узнал, что убили Викара. Хотел стать слугой Ансинарха. Я очень сильный некромант и довольно известный. Такой шанс не часто выпадает. Его нельзя было упускать, тем более, местные продолжали ушами хлопать.

— Зачем твои упыри детей убивали? Какой смысл в этих зверствах?

Ролло Душителю вопрос не понравился. Он принялся рассматривать небо, что-то прошептал, но Сидон не отводил взгляд.

— Ты же сам служишь божеству. Должен понимать.

— Но я не понимаю.

— Потому, что никогда не думал об этом. Ты просто берёшь полученные от кого-то догмы и следуешь им…

— Не юли. Убийства невинных не имеют отношения ни к каким догмам, это лютое зверство, страшнейший из грехов, — жёстко произнёс За’Хар.

— Я разве спорю? Наши божества по-разному на это смотрят, вот что я хочу до вас донести. Вам же выдают задания, например, на убийство зомби? На сороковом уровне вы за них получаете опыт, а на сотом? Нет, вы ничего не получите, но продолжите убивать, ведь за определённое количество вам дадут очки характеристик, а за ещё большее количество, веху, пассивный навык, сопротивления. Ну и так далее. Так же и здесь. Совершаешь лютое зверство во имя тёмного божества и получаешь усиления.

Сидон просто стоял с раскрытыми глазами. У него в мозгах подобные сравнения не стояли рядом. Зомби — мёртвые, злые, они убивают, заражают, им не место в этом мире. Убить зомби — благо.

— Ты мерзкая тварь. Этот мир принадлежит людям. Живым людям. Не твоим проклятым мертвецам!

— Я некромант.

За’Хар придержал храмовника и задал давно волнующий его вопрос:

— Как ты встретился с Чумой, Таситой и Зэодосом?

— Они сами меня нашли. Вернее, Чума, она у них была за главную. Зэодос был сильный, но туповатый, а Тасита и вовсе безумной. С ней было очень сложно разговаривать. И опасно. Это существо, что лежит у вас в плаще, вас всех убьёт.

— Без тебя разберёмся. Дальше что было?

— Чума сказала, что они хотят убить Цемфеладу и группу, которая уничтожила моего самого сильного упыря. Сказала, что эта группа наёмников обязательно ко мне придёт. Обещала мне вас отдать и дать личную рекомендацию Ансинарху, относительно меня.

— Что с этим гадом делать будем?

Некромант посмотрел на лица наёмников и понял, что добра ему никто не желает.

— Подождите! Постойте.

— Говори.

— Я не знаю точно, кто Тертиса надоумил нежитью крестьян пугать и земли освобождать, но это не его мысль. Он, конечно, за эту идею ухватился, даже меня нашёл, но ниточки ведут в столицу. Я не один беспорядки навожу в королевстве.

— Это точно?

— Конечно!

— Хорошо. Как храмовник, я должен объявить тебя преступником и казнить на месте, чтобы при воскрешении тебя арестовали жрецы и передали в суд. Но! Если ты говоришь правду…

— Я говорю правду! Жнец может подтвердить.

— Ещё до суда от тебя могут избавиться. Мы передадим тебя руководству гильдии.

— И что это меняет?

— Ты не умрёшь сегодня и не будешь арестован.

Некромант снова тяжело вздохнул:

— Хорошо, пусть будет так. Мой вам совет, не суйтесь в это дело.

— Мы тебя услышали. Марита, не нравится мне эта дырень у него в груди. Как бы заражения не случилось.

— Подлатаю.

— Вот дураки, они меня ещё и лечить собрались. Я владею заклинанием «вампиризм». Развяжите мне руки, и я сам вылечусь.

— Я тебе сейчас эти руки по локоть отрежу, понял? Вампиризм у него. Сиди тихо и не дёргайся.

Флор подошёл к некроманту поближе:

— У меня к тебе один вопрос. Почему ты до сих пор не лич? Это как-то связано с детьми?

— Да, конечно. Упырей ведь я контролировал. Мне с них тоже заслуги капали. Ну и так, по мелочи. То там, то здесь. Держусь исключительно на могуществе.

— Понятно.

«Завершено задание: «армия некроманта», награда: 2000 золота каждому члену группы, +1000 к репутации с Цемфеладой, +500 к репутации со всеми богами светлого(белого) пантеона».

«Завершено задание: «слуги тёмных богов», награда: божественный артефакт КОЛЬЦО, эффект на выбор (можно получить в храме своего божества)».

Надина получила сразу семь уровней, Марита пять, Флор три и Сидон два.

— Неплохо отсыпали!

— Да, и награды ого-го! Божественный артефакт, да ещё и на выбор!

Некроманта спеленали как мумию, заткнули рот и мешок на голову надели.

— В Ташку? — спросила Цемфелада.

— Да, — ответил Сидон, — оставим там Глоса, Сикуса, Таситу и Ролло, а сами наведаемся к местному барону, пока он не очухался. Поедем верхом.

• «
• 1
• 2
• 3
• »