Четырехдюймовое лезвие повернулось под углом и вонзилось сквозь куртку Пайка в его живот до самой рукояти. Кровь хлынула на искореженные пальцы Ханны. Ее рука соскользнула с рукоятки.
Пайк изумленно вскрикнул. Он уставился на нож, застрявший у него в животе, и разинул рот.
Прежде чем он успел прийти в себя, Ханна толкнула Пайка. Он ударился спиной о столб в нижней части лестницы и рухнул на колени. Кухонный нож выскользнул из его рук и упал на бетон.
Ханна бросилась вверх по лестнице. Ее ноги стучали по деревянным ступеням. Она схватилась рукой за перила и тянула себя вверх, к двери, к свободе.
Внизу Пайк застонал от боли и возмущения.
На вершине лестницы она открыла дверь в подвал. Взявшись одной рукой за ручку, задержалась на верхней ступеньке.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Ты умрешь здесь, в этом подвале.
Пайк уставился на нее. Его лицо исказилось наполовину в гримасе наполовину издевательски. Этот красный рот, который когда-то так ее страшил.
— Думаешь, сможешь убежать от меня... маленькая мышка? Ты думаешь... что можешь мне что-нибудь сделать?
Ханна ничего не ответила.
Пайк, пошатываясь, поднялся на ноги. Он тяжело дышал, пятно темной крови быстро расползалось по его куртке. Дрожащими руками он вытащил перочинный нож и отбросил его в сторону. Схватился за окровавленный живот, тяжело раненный.
— Ты... не сможешь меня убить.
Ханна мрачно улыбнулась.
— А кто сказал, что это буду я?
Она сделала шаг в коридор. Вытерла окровавленные руки о штаны и взялась за ручку двери гаража. Распахнула ее настежь.
Ей не пришлось объяснять Призраку, что делать. Он и так знал.
Большой пиреней ворвался в дверной проем, одним прыжком пересек короткий холл и устремился вниз по лестнице.
Он кинулся на Пайка, сто сорок килограммов твердых мышц, сверкающих клыков и неумолимой ярости.
Пайк побледнел. Его лицо побелело.
— Стой! Назад! Стой! Слушайся, ты, глупый...!
Он так и не смог закончить предложение. Он едва успел поднять руки для самозащиты, как огромный пес кинулся на него.
С диким рычанием Призрак спрыгнул с половины лестницы и атаковал Пайка.
Пайк повалился назад, а Призрак набросился на него сверху, оскалив зубы, рыча и огрызаясь. Они с грохотом упали на пол. Пайк закричал, дико дергаясь.
Пес не колебался. Призрак сделал выпад. Его острые зубы вцепились в ткань на шее Пайка, разорвав ее, как папиросную бумагу. Он сомкнул свои мощные челюсти над яремной веной Пайка.
Пайк испустил неземной вой, который резко оборвался влажным бульканьем, когда Призрак разорвал ему горло.
Ханна прижалась к стене, слушая, как рвут и кромсают челюсти Призрака, слушая ужасные звуки умирающего в агонии человека.
Через несколько мгновений мучительные, булькающие стоны затихли.
Не осталось ничего, кроме тишины. Дом замер и ждал. Стены наблюдали.
Ханна вдохнула и выдохнула. Ее сердце колотилось в груди. На мгновение она посмотрела на свою окровавленную руку, как будто та ей не принадлежала.
Живая. Она жива.
Пайк, ее заклятый враг, ее монстр, наконец сдох.
Призрак — прекрасный, храбрый Призрак — восстановил справедливость для них обоих.
Глава 20
Ханна
День двадцать первый
Призрак скользил ногтями по бетонному полу. Он поднялся по ступенькам, слегка прихрамывая. Мокрая, залитая кровью морда ткнулась в больную руку Ханны.
Хотя это причиняло боль, она заставила свои деформированные пальцы двигаться. Зарылась ими в густой белый мех Призрака.
Ее ноги подкосились, и она опустилась на пол в нише между подвалом и гаражом. Прислонилась головой к стене.
Проходили минуты. Возможно, это были часы. Ханна дышала, просто дышала.
Наверху ее дочь перестала плакать. Должно быть, она снова уснула.
Она и правда в безопасности. Ханна защитила ее. Ханна и Призрак, вместе.
Призрак не отходил от нее. С тихим поскуливанием он плюхнулся ей на ноги, сто сорок фунтов безусловной любви и неизменного мужества.
Сердце Ханны сильно билось. Ей казалось, что оно может выскочить прямо из груди. Она погладила пса обеими дрожащими руками. Обхватила руками шею Призрака и прижалась щекой к его огромной голове.
— Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, правда? Ты самый лучший пес на всем белом свете!
Призрак поднял морду и тихонько заскулил, как будто комплимент был так же очевиден, как нос на его морде.
— Обещаю, когда мир вернется к нормальной жизни, если это когда-нибудь произойдет, я буду должна тебе тачку, полную вяленой говядины. Ты попадешь в рай любителей вяленой говядины.
Призрак прижался головой к ее груди и замахал хвостом.
Наверху Шарлотта тихонько захныкала.