Его рация запищала. Благодарный за отвлечение, Ноа вышел наружу и поднес рацию ко рту.
— Шеридан слушает.
— Ноа! — почти кричал Бишоп.
Ноа дернул головой.
— Оу. Что случилось?
— Ничего! Абсолютно ничего не случилось!
Такого счастья в голосе Бишопа Ноа не слышал давно, точно еще до того, как его семья погибла. Он не мог представить, что это может быть за новость. Если это хорошие новости, он с благодарностью принял бы их.
— Что происходит?
— Друг мой, тебе лучше присесть.
— Просто скажи мне.
— Это чудо! Я до сих пор не могу поверить. Я стою здесь, смотрю на нее и не верю.
— Аттикус Бишоп, если ты не...
— Это Ханна.
Сердце Ноа замерло в груди. Мир остановился. Птицы перестали петь. Солнце померкло в небе.
— Значит, нашли ее тело?
— О нет! Это гораздо лучше. Мы нашли ее. Мы нашли Ханну. И Ноа — она жива!
Ноа резко сел. Прямо на бордюр. Его ноги подкосились, а живот резко дернулся вверх. Холодный, мокрый снег просочился сквозь брюки. Он не почувствовал этого.
Ноа не мог дышать. Он не мог говорить. Он с трудом пытался сформировать связную мысль. Его разум гудел, как улей, все вокруг размывалось и отдалялось.
Он не мог осмыслить слова Бишопа. Они не имели смысла.
Этот сценарий снился ему тысячу раз. Каждый раз Ноа просыпался весь в поту, пульс учащенно бился, а потом возвращался в холодную тихую спальню и горе пробивало еще одну дыру в его сердце.
— Ты хорошо меня слышал? — Рокочущий голос Бишопа вернул его обратно. — Ноа, ты слышал?
— Я слышал тебя. Этого... этого не может быть. Бишоп, не лги мне. Не делай этого со мной.
— Всё правда. Она реальна. Это реально, Ноа. Это происходит.
Бишоп никогда бы не солгал о таком. И ошибки бы не допустил.
Свободной рукой Ноа сорвал перчатки и бросил их на снег. Он уставился на свое обручальное кольцо, сверкающее на солнце. Его руки дрожали. Дрожало все его тело.
— Шеф Шеридан, вы в порядке? — спросила Аннет Кинг, наклонившись над ним. — Что-то случилось?
Он едва услышал ее, едва зарегистрировал ее голос. Его всего трясло. Надежда, какой бы хрупкой она ни была, никогда не умирала. Никогда. Она ожила в его груди, сильнее и яростнее, чем когда-либо.
Ноа не помнил, как начал плакать. Слезы стекали по его лицу в бороду. Его нервы вибрировали. Все стало чистым, ярким и прекрасным.
Ноа тяжело сглотнул.
— Я... я могу услышать ее голос? Могу поговорить с ней?
— Я сделаю еще лучше! — прорычал Бишоп. — Хватай своего сына. Бери Майло. Мы будем у вас дома через тридцать минут. Мы привезем Ханну домой.
Глава 30
Ханна
День двадцать седьмой
— Я не должен быть здесь, — пробурчал Лиам.
— Нет! — Ханна схватила его за руку. Чувство вины укололо ее. Она тут же опустила его руку. — Я имею в виду, я не знаю. Я хочу, чтобы ты был здесь. Пожалуйста. Прости меня, я не знаю, что со мной творится.
Они стояли на крыльце нового дома ее семьи в «Винтер Хейвене», автономном поселении в Фолл-Крике. Большие красивые шале, домики и коттеджи уютно расположились среди деревьев на берегу реки.
Сам дом оказался огромным и слегка внушительным: современный двухэтажный бревенчатый сруб с обширным крыльцом и огромными окнами.
Несколько минут назад Бишоп высадил Ханну, Шарлотту, Лиама и Призрака на подъездной дорожке. Он предупредил по рации, так что Ноа и Майло знали, что они скоро приедут.
Цунами эмоций захлестнуло Ханну.
— Что, если он не узнает меня? Ему было три года. Он не узнает меня. Я не должна ожидать этого от него. Это слишком много. Что, если я ему не понравлюсь? Что если все не так... если все будет не так... что если все пойдет неправильно...
Лиам коснулся ее плеча.
— Они — твоя семья. Это все, что тебе нужно помнить.
Она кивнула и погладила Шарлотту по спине. Малышка лежала на груди Лиама, обвязанная полосками простыни под его курткой. Он предложил нести ее, чтобы у Ханны руки оставались свободными, и она могла прижать к себе сына, обнять мужа.
Она с трудом могла поверить, что это реально. Что это действительно происходит.
Ханна повернулась и посмотрела назад. Солнце сияло. Небо окрасилось в насыщенный кобальтово-синий цвет. Белый снег сверкал, как бриллианты. Яркий свет почти ослеплял, но она не отводила взгляда.
Призрак носился по двору, пытаясь поймать тающие комья снега, падающие с веток. Казалось, он почувствовал, что нужен ей.
Он промчался по снегу, взбежал по ступенькам и остановился. Не налетел на нее, а остановился рядом с ней. Прижался мордой к ее руке и успокаивающе заскулил.
Ханна глубоко вздохнула.