— Майло, — велела Квинн, — встань позади меня, быстро.
Он повиновался. Без оглядки он бросился к ней.
— Я убью тебя! — прорычал Десото. Он бросился к АК-47, схватил его и начал приближаться к ней.
Она крепче сжала рогатку и прицелилась.
— Сделай еще шаг, и следующий снаряд пронзит твою глазницу.
Десото остановился. Теперь до него оставалось восемь футов. Он поднял автомат и направил его ей в грудь.
Ноги Квинн ослабли и затряслись. Она едва могла стоять прямо.
Она не отступила. Она не могла себе этого позволить.
— Если тебе повезет, — продолжала Квинн, — то глаз просто превратится в желе и на этом все закончится. Если нет, то шар пробьет твой мозг. Это всего лишь маленький стальной шарик, но внутри твоего мягкого, хлюпающего мозга? Кто знает, какие важные функции он нарушит? Я полагаю, тебе нравится разговаривать и думать? Помнить свое имя? Самостоятельно мочиться?
Десото прицелился ей в голову.
— Нет, если я не пристрелю тебя раньше, маленькая шлюха...
— Хватит! — Лютер появился из ниоткуда. Он встал между Десото и Квинн. Поднял свободную руку ладонью вверх в успокаивающем жесте. В правой руке он держал автомат, направленный на землю. — Сбавь обороты, ладно? Это сын шефа Шеридана.
Выражение лица Десото не изменилось.
— Какое отношение начальник полиции имеет к нам?
— Да ладно тебе, — пробурчал Лютер. — Синклер вряд ли это понравится. Мы с тобой оба это знаем. А то, что не нравится суперинтенданту, не нравится Саттеру.
Десото усмехнулся.
— Пока.
— Пока, — признал Лютер. — Ты же не хочешь навредить этим детям. Мы сделали достаточно. Хватит.
Десото разочарованно выдохнул. Он опустил АК-47. Его взгляд не отрывался от лица Квинн. Его глаза сузились от едва сдерживаемой ярости. С каждым вдохом на его горле вздувалась шишка.
— Это еще не конец.
Квинн не отвернулась. Она не опустила рогатку.
Майло выглянул из-за ее спины.
— Иди к черту!
— Следи за языком, Мелкий, — сказала она.
— Он заслужил это!
— Тут с тобой не поспоришь.
Излишне преувеличенными движениями Десото поставил автомат на предохранитель и закрепил его на перевязи. Бросив последний прощальный взгляд, он повернулся к ним спиной и зашагал через двор к ожидающим его снегоходам, перешагивая через тела, словно они не более чем мусор.
— Ты только что убил двух человек! — воскликнул Виггинс.
Квинн почти про него забыла.
Десото усмехнулся.
— И?
Виггинс заметно сглотнул. Он поднял руку и потрогал фиолетовый синяк, который почти закрыл его правый глаз. Его лицо распухло и было в крови. Одежда разорвана и испачкана брызгами крови. Он прижимал одну руку к груди. Возможно, она вывихнута или сломана.
— Ты должен благодарить нас, — хрипло заявил Десото. — Мы только что спасли твою жизнь. И твой дом. — Он произнес «твой» как будто в кавычках, с издевкой.
Виггинс отчетливо услышал это.
— Спасибо, — заикаясь, произнес он.
— Не за что, — тихо сказал Лютер. Он смотрел на тело мистера Блэра, на красный цвет, впитавшийся в шерстяное пальто мужчины, как краска.
Виггинс ухватился за перила крыльца, чтобы устоять на ногах.
— Что мне делать с телами? Как мне убрать эту кровь с крыльца?
— Оставь их там, чтобы напугать следующих воришек. Впрочем, какая нам разница? — Десото сел на первый снегоход. Он покачал головой в отвращении. — Мы что, должны делать все за тебя? Ты хочешь, чтобы мы подтирали твою ленивую задницу в следующий раз?
— Нет.
— Нет, что?
— Нет... сэр.
Выражение лица Десото не изменилось, оно напоминало гранитную плиту. Он помассировал горло.
— Так-то лучше.
Лютер сел на второй снегоход. Он перекинул автомат через плечо и поднял шлем.
— Десото, закрой уже свою пасть. Разговоры вредны для твоего горла. Поехали к тому медбрату в приюте, пусть тебя подлечат.
— Этот город того не стоит, — прохрипел Десото. — Я даже не знаю, зачем мы это делаем.
Лютер не ответил. Он оглянулся на Квинн. Что-то промелькнуло в его лице — раскаяние, может быть, сожаление. Как и в тот день в доме бабушки. Это только разозлило ее еще больше.
— Чего ты ждешь? — спросила она. — Ты слышал Майло. Убирайся отсюда! И раз уж об этом зашла речь, убирайтесь к черту из нашего города тоже!