Но как? И когда? И кто будет тем, кто сорвется?
Квинн дрожала. Похолодало и становилось все холоднее. Пора заходить внутрь. Она зажала фонарик рукой, направив луч на дрова, и подняла брезент.
Откуда-то неподалеку послышалось тихое поскрипывание.
Адреналин ударил в сердце. Квинн затихла. Она напрягла уши, все чувства насторожились.
Снаружи тишина. Внутри сарая не слышно ничего, кроме ее собственного пульса.
Снова послышался скрип.
Она повернула голову, ища источник шума.
Крыса вынырнула из норы между несколькими поленьями на дне кучи дров. Она проскочила по ее ботинку, метнулась к задней части сарая и исчезла в темноте.
Квинн проглотила визг. Мерзость. Как же противно.
Квинн Райли не страдала брезгливостью. Она охотилась на белок, енотов, фазанов и оленей. Бабушка и дедушка позаботились о том, чтобы она знала, как выпотрошить животное, снять шкуру и приготовить его для еды.
Она выжила после резни в Кроссвее, вымазав себя и Майло еще теплыми внутренностями и кровью другого человека. Она не брезглива, отнюдь.
А вот крысы. Это совсем другая история. С тех пор, как ей исполнилось шесть лет, и большая черная крыса перепрыгнула через ее подушку в трейлере ее матери, она ненавидела...
Из глубины сарая донеслось тихое шуршание.
Она схватила полено с вершины кучи, намереваясь бросить его в отвратительного грызуна, и повернулась на звук.
— Слушай, ты, маленькая...
Движение в темноте.
Большая тень метнулась к ней.
Паника разлилась по венам. Прежде чем Квинн успела среагировать, полено выбили из ее пальцев. Фонарик упал и зазвенел по бетонному полу.
Что-то ударило ее в живот, выбив дыхание из легких. Боль взорвалась под ребрами. Она пошатнулась назад и чуть не упала.
В ее руку вцепилась чья-то мощная рука. Второй рукой ей зажали рот.
Квинн резко толкнули на кучу дров. Острые концы поленьев укололи ее в спину.
К ней прижалось тело — большое, мускулистое и сильное. Она разглядела светлые глаза на плотном лице.
По позвоночнику пробежал холодок. Даже в тени она узнала его. Себастьян Десото.
Зубы Десото сверкнули.
— Какой приятный сюрприз.
Позади него появилась вторая тень. Этот был высоким и долговязым, с худым лицом. Одетый полностью в черное, лицо вымазано черной краской. Так же, как и у Десото. Они облачились в тяжелое снаряжение, как солдаты, с бронежилетами и большим грозным оружием, свисающим с ремней.
Худой тип включил фонарик и посветил ей в лицо. Она прищурилась от резкого света.
— Это та девчонка, которая выстрелила в тебя из пневматического пистолета?
— Это была рогатка. — Голос Десото все еще звучал хрипло. Рана на его горле приобрела неприятный оттенок пурпурно-зеленого цвета. — Да, она. Трудно не заметить эти голубые волосы.
Квинн попыталась закричать, но звук заглушался толстым окороком руки Десото. Попробовала укусить его, но его пальцы так крепко сжали ее челюсть, что она не могла пошевелить ртом.
Она извивалась и корчилась. Тело Десото с тем же успехом могло бы быть кирпичной стеной, но ей от этого ничуть не легче.
— Прекрати сопротивляться, — велел Десото. — Это бессмысленно.
Она не прекратила. Она билась об него, пытаясь освободить руки, чтобы ударить его или выцарапать ему глаза. Она неистово пиналась, отчаянно пытаясь зацепиться за любую его часть.
Ее нога соприкоснулась с его голенью. Десото выругался. Квинн пнула его еще раз. Он зарычал, но не упал. Оскалившись, он сильно ударил ее кулаком в бок.
За ее глазами вспыхнул свет. В ушах зазвенело. Против воли ее тело обмякло, как тряпичная кукла.
— Не позволяй ей кричать, — предупредил худой.
— Я и не собираюсь. — Десото сдвинулся с места и оглядел сарай. — Брось мне тряпку, висящую на том крючке.
Гонт принес Десото тряпку. Квинн боролась с ним, пинаясь и брыкаясь изо всех сил, но это не имело значения. Он превосходил ее не менее чем на сто пятьдесят фунтов.
Одной рукой Гонт приставил пистолет к ее голове, а другой держал фонарик, пока Десото запихивал грязную тряпку ей в рот и завязывал ее узлом на затылке.
Резкий химический вкус масла и чистящих средств ужалил ее язык и сдавил заднюю стенку горла, едва не вызвав рвотный рефлекс.
— У меня есть паракорд, — сообщил Гонт. — Мы можем привязать ее к газонокосилке. Она никуда не денется до окончания работы.
— Она в любом случае никуда не уйдет, — проворчал Десото. — Не тогда, когда я закончу с ней.
Квинн закричала сквозь тряпку. Звук получился прескверным. Жалким. Он не выходил даже за пределы сарая, не говоря уже о том, чтобы дойти до дома.
От испарений у нее закружилась голова. Боль, пронзившая череп, мешала сосредоточиться. Но она все равно дергалась и вырывалась, отчаянно ища выход, способ выскользнуть на свободу.
Ей удалось засунуть руку в карман куртки в поисках рогатки, но ее там не оказалось. Ее пальцы сомкнулись на пустом воздухе.
Она вытащила ее в доме Ноа, чтобы показать Лиаму и Бишопу. Они оба остались под впечатлением от ее умений. Она так этим гордилась.
Теперь гордость для нее ничего не стоила. Она забыла положить ее обратно в карман. И 22-й калибр, который она взяла с собой, тоже остался в доме.
Глупо, глупо, глупо. И кто теперь идиот? Такая ошибка может оказаться роковой. Квинн подавила панику и попыталась успокоиться, чтобы хоть немного подумать.
Гонт нахмурился.