— Беннер, ты в порядке? — прорычал он.
Беннер прислонился к дальней стене рядом с крючками, на которых висели лопаты, грабли и садовые ножницы. Он вытащил ножницы, уронил их и теперь прижимал руку к животу.
— Она хорошо меня приложила. У меня тут приличная рана. Думаешь, эта штука ржавая? Как в наше время делают прививку от столбняка?
— Понятия не имею, — ответил Десото.
Квинн слабо сопротивлялась. Она царапалась и билась о его руки и пыталась оторвать его предплечье от своего горла. И беспомощно ругалась сквозь кляп.
— Прости, я тебя не расслышал. — Десото усмехнулся. Он наклонился ближе. — Жаль, что у нас нет больше времени. Ты маленькая крикливая потаскушка, но кое-что стоящее в тебе еще есть.
Она хотела выцарапать ему глаза. Кусать, царапать и пинать, пока не освободится, а он не умрет. Не сдохнет окончательно.
Все бесполезно. Ее зрение ослабевало, мозг лишался драгоценного кислорода. Ее тело делало все возможное. На этот раз этого недостаточно.
Десото вцепился в ее куртку. Он зацепил ее чем-то и задрал вверх. Что-о острое царапнуло по ее животу через толстовку.
— Это лезвие ножа карамбит. Слышала когда-нибудь о таком?
Квинн не захотела даже покачать головой. Она отказалась дать ему что-либо. Она цеплялась за сознание, цеплялась за свое возмущение.
Квинн не могла поверить, что это происходит на самом деле, что этот жалкий бандит действительно будет последним лицом, которое она увидит в своей жизни.
Десото улыбнулся ей. На его плоском лице улыбка выглядела жутковато.
— Я выпотрошу тебя и размажу твои внутренности по полу за то, что ты сделала со мной, маленькая...
— Десото, — напряженно произнес Беннер. — Поторопись. Нам нужно идти. Я действительно истекаю кровью, чувак. Нам нужно выбираться отсюда.
— Не раньше, чем мы закончим работу!
— Но мне больно, старик — подожди, ты это слышал?
Десото затих.
— Что?
Квинн ничего не слышала. Она не слышала ничего, кроме стука крови в ушах, поскольку теряла сознание.
Глава 43
Лиам
День тридцать третий
Что-то было не так.
Лиам стоял у стены рядом с окном и осторожно выглядывал наружу.
Облака закрывали большую часть луны. В тусклом лунном свете он смог различить следы. Следы Квинн вели в сарай. Наружу следы не выходили. Дверь сарая закрыта.
Она не стала бы закрывать ее за собой. У нее нет причин для этого.
Зайти, взять связку поленьев, выйти обратно. Тридцать секунд, максимум. Минута или две, если вы шестнадцатилетний подросток. Может, вам не нравилась темнота. Может, вы уронили фонарик или споткнулись о камень.
Лиаму потребовались мгновения, чтобы оценить ситуацию, определить порядок действий.
Он натянул куртку, которую повесил на один из кухонных стульев. Его «Глок 19» висел в кобуре на бедре, а тактический нож плотно сидел в ножнах на поясе.
Аттикус Бишоп стоял на кухне. Он только что проверил духовку. Бросив взгляд на Лиама, он напрягся.
— Что такое?
— Она уже должна была вернуться. Я пойду проверю.
— Я с тобой.
Лиам покачал головой.
— Оставайся здесь и присмотри за ребенком Ханны. Если там враги, я не хочу оставлять дом без защиты. — Он показал головой на AR-15, прислоненный к острову. — Держи это поближе.
Бишоп коротко кивнул. Он уже двигался к оружию.
— Понял.
Лиам вышел из дома через боковое подвальное окно, чтобы его не увидели потенциальные враги, наблюдающие за задней или передней частью дома.
Он снял пистолет с предохранителя и держал его в положении боевой готовности. Семнадцать патронов в магазине и восемнадцатый в патроннике.
Лиам дал глазам привыкнуть к лунной ночи. Ему не хватало очков ночного видения. Все органы чувств пришли в состояние повышенной готовности, и он внимательно изучал окружающую обстановку.
Лунный свет отражался от широких просторов нетронутого снега. Было тихо. Деревья стояли неподвижно. Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. На востоке ухала сова. В воздухе пахло чистотой и холодом.
Он не заметил никакого движения. Тени не шевелились. Ни отблеск дула в лунном свете, ни треск ветки не выдавали присутствия врага.
Тонкие разлапистые деревья и подлесок окаймляли участок. Замерзшая река лежала сразу за тонкой линией сосен. Дом Ноа находился в восточной части «Винтер Хейвена», в конце одного из тупиков.
Восемь домов выстроились вдоль дороги на этой стороне, девять — на противоположной. Дома по обе стороны просматривались сквозь деревья на расстоянии двадцати ярдов.
С его акцентом на самодостаточность, «Винтер Хейвен» представлял собой роскошное место отдыха для богатых и заботящихся об экологии людей. Поэтому в поселке вырубили как можно меньше деревьев, сохранив большую часть естественной дикой природы района.
Лиам ценил скрытность и укрытие, которые они ему обеспечивали.
Это также означало, что злоумышленники могли проникнуть в общину с разных точек, а не только через главный, охраняемый ополченцами въезд.
Ополчение регулярно патрулировало общину на своих снегоходах. Сейчас он не видел ни одного из них. Ни единой души.