Сидя с Джедом и Броком в пыльной хижине, Бэннон прислушивался к далеким ударам по стенам Ильдакара. Он не знал, большой ли урон наносят древние солдаты, но монотонные удары должны были взбудоражить жителей города. Впрочем, у Бэннона были более важные причины для беспокойства.
— Как думаете, скоро нас убьют? — спросил Джед. — Я думал, нас уже начнут пытать.
— Ты куда-то торопишься? Промежность Владетеля! — Брок прижался к шаткой деревянной стене.
— Сомневаюсь, что все быстро закончится, — простонал Джед. — Они хотят сделать из этого представление. Наверняка нас порежут на кусочки перед городскими воротами, чтобы все это увидели.
Брок переплел пальцы.
— Отец не имел права заставлять меня драться в качестве обычного пехотинца. Я дворянин!
— Ты пленник, — поправил его Бэннон. — И лучше трать время на раздумья о способе побега, а не на размышления о мучительной смерти.
— Побег? — вскрикнул Брок.
— Тише! — шикнул Бэннон. — Солдаты услышат.
Юноша и не собирался говорить тише.
— Да, здесь тысячи солдат! Какая разница, если они нас услышат? Как мы вообще собираемся через них прорваться?
— Придумай способ освободиться, не ввязываясь в драку. — Прижавшись лицом к стене, Бэннон заглянул в щель меж досок: день клонился к вечеру, солнце почти скрылось за горами, а по равнине протянулись длинные тени. — Не лучше ли погибнуть при попытке сбежать, чем прилюдная казнь? Помнишь, ты хотел, чтобы я умер на потеху публики? — В его голосе зазвучала горечь. — Я не дал вам такой радости. — Он отвернулся от стены и посмотрел на второго юношу. — Я никогда не был вашим рабом, но вы с Амосом сговорились отправить меня в тренировочные ямы. Сейчас я свободен. — Он ударил кулаком по деревянной стене, и доски задребезжали. — Даже здесь я свободен. Если хотите освободиться, лучше начать думать, как отсюда выбраться.
Он знал, что Джед и Брок будут бесполезны. Все зависело только от него самого. Он ожидал, что Утрос сделает их заложниками, притащив всех троих к воротам и угрожая казнить, если город не сдастся. Хотя Джед и Брок были сыновьями могущественных дворян, он знал, что они не так уж важны. Бэннон ни на минуту не поверит, что Никки или даже Натан пожертвуют Ильдакаром ради его спасения.
— Мы должны выбраться, — тихонько пробормотал он.
Джед и Брок не были его друзьями, и он видел их насквозь, но был выше этого. Эти двое оставались его соратниками, и все они оказались в одинаково затруднительном положении. Он должен хотя бы попытаться помочь им.
Прижавшись к щели между досок, он попытался рассмотреть что-то в тенях сумерек, поглотивших лагерь. Древние воины собрались вокруг костров. Как и солдаты любой армии, находившейся далеко от дома, они разговаривали и хвастались друг перед другом. Кто-то пел, кто-то играл в азартные игры. Солдат было неимоверно много, и они не слишком переживали из-за пленников. Только глупец попытается сбежать при таких обстоятельствах.
Но у Бэннона не было другого выбора кроме как совершить глупость. Что еще он мог? Он смотрел через щель в стене лачуги и усиленно размышлял. Его сердце подпрыгнуло, когда он увидел проблеск коричневого меха в стороне от костров. Затем он снова уловил движение. Да, это была Мрра!
Мимо прошли двое древних солдат, заслонив Бэннону обзор. Песчаная пума нырнула в темноту, а когда бледные воины ушли, Бэннон больше ее не увидел.
— Мрра, я здесь! — прошептал он через щель. — Это я.
Он не знал, как большая кошка ему поможет, но ее присутствие дарило надежду. Он простукивал доски, проверяя на прочность. Служившее тюрьмой строение было наскоро возведено при помощи примитивных инструментов. Почти не обработанные доски были воткнуты в землю, но все равно шатались. Бэннон раздвинул их и сумел просунуть в щель пальцы. В его костяшки тут же впились занозы.
Джед с Броком не удосужились помочь.
— Наверное, перед казнью они нас допросят, — сказал Джед. — Генерал Утрос захочет узнать больше об Ильдакаре.
— Я не собираюсь ему ничего говорить, — заявил Брок.
Бэннон продолжил расшатывать доски, расширяя щель.
— Все равно расскажешь, и ты это знаешь, — сказал Джед. — Когда сломают колени и вырвут ногти, ты заговоришь. Ты видел тех колдуний. Что если они зажгут твои пальцы вместо свечей, по одному? Они будут гореть, пока плоть не стечет воском, обнажив кости.
Брок начал поскуливать.
Стиснув зубы, Бэннон раскачивал доску. Он бы потребовал у них помочь, но места все равно хватало лишь для одной пары рук. Пришлось делать все самому. Когда дерево скрипнуло о соседнюю доску, Бэннон застыл. Щель стала шире, и он мог лучше разглядеть лагерь.
Никто из солдат не обращал на них внимания. До ближайшего костра было минимум шестьдесят футов, и Бэннон видел тени, в которых растворилась Мрра. Может, если они смогут незаметно выбраться из хижины, им удастся ускользнуть во тьму. Он отметил, что солдаты плохо видят в темноте, поэтому теперь такой план казался ему гораздо лучше, чем в начале. Как же Бэннону не хватало Крепыша!
Даже призрачный шанс был лучше, чем совсем никакого. Когда он пошевелил доску, она снова скрипнула, но на этот раз намного тише. Лагерь успокаивался на ночь, и над холмами всходила луна. Серебристый свет мог стать помехой. Скрипучая доска шевелилась уже куда свободнее. Сильным ударом он мог выбить ее и протиснуться в щель, когда выберет правильный момент.
— Подождем до полуночи, а потом сбежим, — кивнул он сам себе.
— Нас поймают, — сказал Джед. — И убьют.
— Можешь остаться и умереть. Я пытаюсь тебе помочь! Пресвятая Мать морей, вы хоть раз в жизни делали что-то сами?
Двое возмущенных юношей ничего не ответили.
Часы тянулись медлительно. Бэннон прислушивался к лагерю, жизнь в котором затихала. Солдаты не ложились спать, ведь в отличие от обычных людей не нуждались во сне и пище. Интересно, они когда-нибудь теряют бдительность? Он надеялся, что да.
Наконец, намного позже, стало тише. Он продолжал вглядываться во тьму, выискивая Мрра, чтобы обрести уверенность. Но он в любом случае был готов действовать.
Он удивился, заметил проблеск серого и черного — крадущуюся тень. Это была женщина, кутавшаяся в пестрый шелковый плащ цвета теней. Когда она легкой поступью двинулась к лачуге, Бэннон раздвинул расшатанные доски. Женщина приблизилась, прячась в рисованные тени плаща. Оказавшись у стены, она сбросила маскировку.
— Лила! — шепотом выдохнул он.
В левой руке она держала короткий меч, а в правой — длинный клинок. Крепыш! Где она только его достала.
— Идем, мальчишка. Я выведу тебя отсюда.
Он пошевелил доску и вырвал ее, как гнилой зуб, а потом позвал через плечо:
— Давайте, пора идти.
— Ты с ума сошел, фермер, — сказал Джед.
— А я собираюсь сбежать, — вскочив, сказал Брок.
Лила приняла доску и отставила ее в сторону. Бэннон просунул плечо в отверстие и, царапая грудь, протиснулся через узкую щель. Когда он выбрался, Лила схватила его за руку и вручила меч.
— Нашла его в мусоре возле лагеря. Подумала, захочешь вернуть.
Он стиснул обмотанную кожей рукоять и задрожал от волнения.
— Спасибо.
Широкогрудый Брок выбирался через дыру, заставив доски застонать. Джед потянул за доску, и дерево с громким щелчком треснуло. Отверстие стало шире, но шум привлек внимание.
— Пора! — прошептала Лила, потянув Бэннона за руку. — Нужно уходить.
Джед выбрался вслед за Броком, и все они оказались снаружи хижины. Морасит уже бежала прочь, а Бэннон не отставал от нее.
— Быстрее! — подгонял он своих спутников.
Он едва видел Лилу в сливавшемся с тенями плаще. Два дворянина бежали позади, тяжело дыша.
Затем по древней армии прокатился крик:
— Пленники убегают!
Солдаты побежали к кострам, чтобы схватить оружие и головешки. Тяжелые шаги каменных солдат были громче, чем их крики. Трое вражеских воинов побежали к ним наперерез с разных направлений.
Лила прыгнула вперед и нанесла тяжелый удар ногой прямо в грудь солдата, повалив того на спину. Ночь взорвалась криками. Солдаты с факелами в руках спешили перехватить беглецов.
Джед и Брок запаниковали при виде приближающихся солдат.
— Они снова нас поймают, — сказал Брок. — Давайте разделимся! Нужно убираться отсюда.
— Лучше держаться вместе, — крикнул Бэннон. — Идем за Лилой.
Джед и Брок ринулись в разных направлениях, уклоняясь от солдат. Бэннон остался с Морасит, готовый нанести Крепышом столько урона, сколько получится. Клинок затупился и покрылся зазубринами после ночной битвы. Он не помнил, что делал в кровавом безумии, но знал, что убил десятки солдат Утроса. И сегодня он это повторит.
Твердокожие воины приближались с разных сторон, и сердце Бэннона екнуло. Лила отбросила плащ, чтобы тот не мешал.
— Вместе со мной, Бэннон. Покажи, как хорошо я тебя обучила.
— Но Джед и Брок… — начал он.
— Они потеряны. Теперь это лишь твоя и моя битва.
Двое солдат преградили Лиле путь, а с других сторон подступили новые. Бэннону и Морасит придется пробивать себе путь, но он боялся, что теперь его схватят вместе с Лилой.
Размытая кошачья фигура врезалась в солдат сбоку, сбив с ног двоих. Мрра полоснула когтями по лицу древнего воина, оторвав тому челюсть, а потом прыгнула на второго солдата.
Лила воспользовалась заминкой и набросилась на следующего врага, вонзив клинок с такой силой, что убила его на месте. Бэннон тоже не терял времени и прорубил твердые доспехи и каменную кожу четвертого противника. Их внезапная яростная атака пробила брешь.
— Беги, мальчишка! — Лила прыгнула между поваленными солдатами, пока Мрра продолжала атаковать.
Морасит помчалась через тени к обугленным холмам, и Бэннон устремился за ней, выкладываясь на полную. Он мчался как никогда в жизни. Мрра сбила с ног преследующего их солдата и сжала в челюстях его горло. Бэннон и Лила бежали не оглядываясь, хотя юноша мог думать лишь о Джеде и Броке, которые остались в ловушке. Может, они тоже вырвались. Может…
— К стене. — Голос Лилы был грубым и хриплым. — Там небольшая дверь, через которую мы проникнем в город.
Бэннон не стал сбивать дыхание ради ответа и просто продолжил бежать. Они со всех ног удирали от полукаменной неповоротливой армии, увеличивая разрыв. Когда они оказались в относительной безопасности, Мрра устремилась в холмы, где могла укрыться. Лила сменила бешеный темп на рысцу и улыбнулась Бэннону.
— Рада, что ты выжил, мальчишка. Я была бы разочарована твоей смертью.
— Как и я.
На Бэннона накатила волна облегчения, пока они в лунном свете бежали к высоким стенам. Он даже не стал ругать ее за то, что она не назвала его по имени.
* * *
Когда шум стих, генерал Утрос узнал, что один пленник сбежал, а двое слабаков были пойманы. Он был разочарован побегом молодого мечника со столь впечатляющими боевыми навыками.
— Им помогли, генерал, — доложил Енох. — Кто-то проскользнул в лагерь и помог им освободиться.
— И там была песчаная пума, — сообщил другой солдат, доспехи которого были изодраны, а одна бледно-серая рука располосована когтями. — Боевой зверь с арены Ильдакара.
На Утроса это не произвело впечатления.
— А у нас сотни тысяч солдат, которые почему-то не смогли остановить их.
Он приказал притащить пленников. Окровавленные юноши хныкали, пока их волокли к генералу. Их запястья были сломаны, и они стонали от боли. Шелковые одежды были изодраны и покрыты кровью, от обоих разило мочой, а на штанах были мокрые пятна. Они беспомощно смотрели на свои сломанные запястья и поднимали руки, не веря, что они им больше не подчиняются.
— Сдаемся, — сказал Брок. — Мы больше не попытаемся сбежать.
— Проблема в том, что вы для меня бесполезны, — сказал Утрос. — И у нас нет еды для пленников.
Парни дрожали, пока Утрос расхаживал перед ними.
— Но вы можете послужить другой цели. Можете заплатить за вред, причиненный моей армии, пока та была беззащитна.
Пленники подняли на него затуманенные болью взгляды.
— Вы были так храбры, — продолжал Утрос, — пока мы не могли пошевелиться и защитить себя, не могли увидеть, кто на нас напал. Вы думали об ужасах, которые совершили? Понимаете, в каком состоянии оставили моих преданных солдат? Вы совершили… зло.
Утрос отдал команду, и вперед вывели шаркающие фигуры. Некоторых поддерживали солдаты, других несли на покрывалах. Двое пленников, захлебывающихся собственной болью, в ужасе смотрели на изувеченных людей. Лицо одного из солдат походило на кусок отбивного мяса, без носа и глаз — только разодранная кожа и проломленный рот. У других были полностью оторваны конечности, уши, пальцы, и остались только беловатые обрубки с мясом. У кого-то вообще не было лиц, и они издавали чавкающие звуки, вдыхая через дыры разнесенных вдребезги голов.
— Нет! — закричал Джед.
— Узрите, что наделали. Они искалечены, но они мои солдаты. Они все еще хотят сражаться с врагом. — Он перевел взгляд с одного хнычущего пленника на другого, который снова обмочился. — Сейчас вы оба беззащитны, как были они. Вы изуродовали их, когда они не могли дать отпор. Я дам им ту же возможность. — Утрос повернулся к изувеченным солдатам. — Они ваши.
Здоровые воины выстроились в большой круг плечом к плечу и смотрели, как двое юношей плачут и молят о пощаде.
Изуродованные солдаты приблизились и начали практиковаться в нанесении увечий.