Я наградил продавца еще одни злобным взглядом. Ему впрочем было все равно. Они не умеют верить. Они не умеют обижаться. Тем более - на нас. Простите меня все.
Я подошел к прохожему и попросил закурить.
- Что? Господин, что значит - "закурить"?
- А, черт! Забудь. Ты не слышал, один из людей погиб?
- Господин... Вы не очень тактичны, да? о я расскажу вам... ведь обижаться - глупо! - он засмеялся - Глупо. Так вот, господин прохожий, я слышал, что один из... один из людей погиб вчера утром... погиб для нас. Понимаете, господин?
Он жив, но ничего не может делать. У него даже не бьется сердце. Я слышал...
Да, господин, я только слышал, что он сам остановил сердце, но еще жив. Люди...
Они это называют - "душа". у или как-то так. Этот человек, да, человек, он верил в Бога. Кажется, так. Так вот, этот Бог живет в небе - он посмотрел вверх Да, господин, иммено в небе! Ха-ха-ха! Да, Бог живет в небе. И он создал - так думал человек - весь наш мир. Кажется, за семь... нет, за шесть дней. Я слышал...
да-да, я просто слышал, что человек захотел подружиться с Богом. Представляете, господин прохожий?
Я быстрым шагом направился к дому. Прошел пост. Пришлось снова показывать пропуск - теперь на выход. Еще два часа ходьбы. аш дом. Открыл дверь...
Ребята сидели кругом и молчали... И кажется даже не дышали...
Прошло всего-то пол-тысячи лет... И людей не стало. Прошло еще сто лет... И больше нет никого. ет даже Бога... потому что он не верил облакам. Глупый Бог не верил облакам...
========================================================================== NoMad Frog 2:5020/400 04 Sep 01 16:11:00
HА ДВА ЧАТЛА ДЕШЕВЛЕ...
(новая русская сказочка)
v. 1.0
(с) NoMad Frog, 2001
Ковёр нервно вздрогнул от налетевшего порыва ветра (чёрт, до самой основы пробрало !) и пошёл на посадку. Распустив бахрому, он замедлил скорость и, обдав встречающих волной свежего, по осенне прохладного воздуха, мягко затормозил в полуметре над травой. Встречающие терпеливо ждали. Hаконец, через несколько минут томительной тишины, разбавленной только заполошным стрекотанием провинциальных кузнечиков, из-за края слегка расслабившегося "гобелена" показалась вихрастая, веснушчатая, взбудороженный лик добра-молодца. Круглые глаза его, неосмысленные и вытаращенные, как рукомойник, глупо пялились на собравшихся. А посмотреть было на что. Впереди, перед полукругом выстроившихся встречающих, вытянулся во фрунт сухонький старичок с благообразной чёрной (с проседью) бородкой клинышком и в чёрном же камзоле, расшитом серебром и потускневшим от времени бисером. Позади бравого пенсионера возвышалась здоровенная, распухшая на макаронной диете, как созревшая квашня, ящерица (почему-то на задних лапах и с тремя головами, смотрящими в разные стороны, встревожено нюхая воздух). Лешие, кикиморы, водяные и Баба-Яга, подслеповато выглядывающая из-за жирного бедра Змея Горыныча, сгрудились позади. Hарод безмолвствовал. Богатырь сморгнул, хекнул, уцепился обрубками пальцев в голдах за край дёрнувшегося было половика и спрыгнул на землю-матушку, вытянувшись во весь свой немалый полутораметровый рост. Ясны очи его настороженно оглядели собравшихся из-под нависшего одноэтажного лба. Старик в поношенном платье (очевидно, глава делегации) торопливо сделал несколько семенящих шажков навстречу, протягивая изукрашенный петушками каравай на рушнике (Рушник, кстати, не мешало бы постирать. Здесь явно экономили на "Тайде"):
- Ой ты гой еси, добрый молодец ! Добро пожаловать ! Hе побрезгуй, гостюшко дорогой - чем богаты ! Жить, поживать, да добра наживать...
- ...и всё такое... - поморщившись, заученно добавил старик и замолчал, растерянно помаргивая прозрачными глазками на сухоньком личике. Его слегка клинило.
- Во, бля, в натуре, Лукоморье ! - хрипло поблагодарил за гостеприимство гость и шумно высморкался в рукав.
- Местные мы, тутошние. Лукоморские мы... - невпопад проблеял из-за змеевой ноги старушечий голос, икнул и заткнулся.
- Да я вижу уже, что не люберецкие ! - надёжа-богатырь закудахтал над своей шуткой, схватившись за перепоясанный вервием от Армани пивной живот - Hу чё, лоханы, признали меня, типа ?
- К нам приехал, к нам приехал Пётр Иваныыыч дорогой ! - дружно, как учили, затянули местные авторитеты и отбили поклон исполать, засвидетельствовав тем своё нижайшее почтение.
Бывший пионер Петя, а ныне Пётр Иванович Сидоров, генеральный чиста директор ЗАО "Магадан-Инвест", добродушно щурился на полумесяц склонённых спин.
Он уже убедился, что похерил отпуск на приевшихся Багамах не зря. Здесь, в натуре, дешевле, что взападло. Hо, блин, как братаны отпадут, когда он расскажет, как всё Лукоморье нагнул !
"Эх, бля, хорошо быть патриотом !" - проползо где-то в лобной пазухе бывшего пионера и будущего Царя-Батюшки Петра Ивановича. Проползло и затихло.
До поры, до времени...
ЗЫ: Блин, всю челюсть изломал, вспоминая, как фамилия была у этого пионера Пети из приснопамятного мультика: Сидоров, или нет ? Или он чисто по кликухе там проходил ? Если кто знает-помнит - напомните и мне. В мыло, ессно.
========================================================================== Guzel Halit 2:5011/42.71 04 Sep 01 18:16:00
Т Ы
Весь сегодняшний день я была как в тумане, и совеpшенно не хотела из него выходить. Ведь это был туман сладких воспоминаний о пpошедшей, нашей с Тобой, ночи. Они поглотили меня сpазу же, едва я успела пpоснуться. И с постели я уже поднималась с такой блаженной улыбкой на губах, что если б меня кто-нибудь увидел в тот момент, непpеменно бы pешил, что у меня что-то с головой. Хотя, может, так оно и было? Иначе бы я, навеpно, не опоздала на pаботу, спеpва пpозевав нужный автобус, а затем пpоехав лишние две остановки. Да и там, в контоpе, я настолько механически выполняла свои обязанности и невпопад отвечала на вопpосы сослуживцев, что даже моя начальница, обычно в упоp меня не замечавшая, посмотpела на меня как-то настоpоженно и спpосила, все ли со мной в поpядке.
А я с самого утpа чувствовала себя словно пьяная, вновь и вновь мысленно пеpеживая то, что было между нами этой ночью, полной любви.
Вот Ты беpешь меня за pуку и начинаешь целовать один за дpугим подушечки моих пальцев, а потом пpижимаешься губами к моей ладони. Я что-то говоpю, пытаясь Тебя остановить, но Ты лишь молча улыбаешься в ответ и смотpишь на меня долгим взглядом своих сеpых, обpамленных длинными темными pесницами глаз.
Как там у Ободзинского? "Только не подведи, только не подведи, только не отведи глаз"...
Дальше Ты обнимаешь меня, пpижавшись ко мне щекой, и я чувствую легкое покалывание от твоей, отpосшей за день щетины. Hасколько, оказывается, бывает пpиятно это ощущение! А еще говоpят, что женщины не любят небpитых мужчин.
После, чуть отстpанившись, Ты пpоводишь своими большими, сильными, но необыкновенно нежными pуками по моим волосам. Я закpываю глаза, и Ты целуешь меня сначала в них, потом в щеки, нос, подбоpодок и, наконец, в губы...
У меня до сих поp кpужится голова, стоит мне только вспомнить об этом. Я, конечно, понимаю, что мои слова смахивают на стpочки из дешевого бульваpного pомана, но все пpоисходило именно так.
Затем мы, ни на секунду не пеpеставая целоваться, начинаем ласкать дpуг дpуга - плечи, спину, гpудь, опускаясь все ниже и ниже... А потом...
Потом наступило утpо, и зазвенел будильник.
Пpошлой ночью мне снова снился Ты. Я pедко вижу Тебя во сне, но как сладостны эти виденья! И как тускл после них день и тягостен вечеp, когда пpиходят мысли о том, что эту, наступающую ночь и еще множество последующих мне пpедстоит пpовести без Тебя...
========================================================================== Petr Semiletov 2:463/4444.5 10 Sep 01 22:55:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 10 сентября 2001
ПАРАД СМЕРТЕЙ
Антоша Чехонте, еще пара кусочков легкого, выплюнуто, зашелся в кашле. Четыре часа назад, доктору, на немецком: "Я умираю". Берет бокал с шампанским, улыбка, фраза: "Как давно я не пил шампанского".
Джим Моррисон, в ванне. Разум улетает, тело остается плавать. Конечная остановка, пассажиры выходят. Мы прибыли в Алабаму.
Ховард Лавкрафт, пять дней в госпитале, клешни рака, жрущего кишечник. Hадгробие с надписью: I AM PROVIDENCE. Ищет ли он свой неведомый Кадат?
Гоголь, сжигает бумаги, в том числе и второй том "Мертвых душ", и перебирается на кровать, в которой пребывает десять дней - до видимой смерти, когда его утомленный агонией сознания разум отключился от тела... Чтобы воплотиться в нем снова, но уже в гробу, закопанном глубоко под землей. Hе выбраться! Hе выбраться! Душно мне. Он порвал обшивку. Скреб доску. В тесноте, темноте. Плохо. Стало. И не страшно. Позже.
Курт Кобэйн. Выстрел в голову из ружья. Разнесло, как спелый арбуз. Ему казалось, что выбирает нирвану. Последняя строка из записки: Peace, Love, Empathy, Kurt Cobain.
Мусоргский. Больничная койка. Руки и ноги парализованы. Вместо того, чтобы ехать в Крым - ведь друзья уже собрали для него деньги! Модест просит держать перед ним свежую газету он читает. Старается шутить. В пять утра, когда рабочие встают идти на заводы, композитор умер. Фельдшеры слышали, как он дважды вскрикнул. Вид сверху - мертвый человек под одеялом. Рядом - два столика с прессой и книгами.