На мгновение мне представилось, как я улетаю с места пленения, ухватившись за связку шаров, накачанных гелием. Увы. Мысленный наркотический мираж развеялся за долю секунды.
***
Небольшой прямоугольный склеп, буквально три на пять, но с поразительно высоким сводчатым потолком. Это придает пространству особое, замкнутое, давящее на психику ощущение. В недосягаемой высоте мутное зарешеченное окошко. Шершавые колючие стены, холодный цементный пол и убогие скамейки с острыми и редкими деревянными ребрами. Скамейки вмонтированы прямо в стену.
Камера забита людьми. Арестованные сидят на скамейках или лежат прямо на полу, постелив свои же собственные куртки, еще какое-то тряпье. Несчастные мученики, успокаивая свои расшатавшиеся нервы, почти непрерывно курят. Густой табачный смог (нигде и никогда больше такого не видел) зловещими змеиными клубами стелется по камере…
– Здороваться надо, – говорит мне здоровенный небритый детина, занимающий своим массивным телом, наверное, с полскамейки. Впрочем, детина выглядит вполне добродушно и совсем не по уголовному.
Я скомкано поздоровался, угрозы не было, и все равно я чувствовал себя неуютно. По телесериалам и НТВ-шным передачам про «ментов» и уголовников я помнил: обычно после этого вопроса начинают бить.
Детина окинул меня с ног до головы.
– Понятно, 309-я, часть первая, – сказал он совсем подобревшим голосом. – Ладно, траву у тебя не спрашиваю, ясно, мусора отобрали, ну а курить-то хоть есть?
Курить у меня, слава Богу, было. Отобрали все, на чем бы я с горя мог удавиться. А сигареты, вот, оставили.
Кое-как приткнувшись на краю скамейки, разглядываю своих сокамерников. Да, большинство тут таких, как я. Статья 309, часть первая. Употребление и транспортировка наркотических веществ. Есть и уголовный элемент. Но их немного, и они держатся особняком.
И все-таки некий внутренний инстинкт самосохранения срабатывает. Никогда еще не чувствовал себя столь «аскетично», никогда еще не был столь молчалив. «На вопросы отвечать, но самому ничего лишнего не говорить, вести себя крайне сдержано. И слушать, что говорят другие».
Кое-что я услышал. Оказывается новые областные власти, выслуживаясь перед революционным «оранжевым» правительством в Киеве, решили этак одним махом, по-революционному, покончить с употреблением легких наркотиков на Юге и Востоке Украины. Вероятно, по их соображениям, прекратив употреблять марихуану, Юг и Восток станет меньше поддерживать Януковича.
Операция была проведена с надлежащим рвением. Доказательством тому большая часть моих сокамерников, идущих по той же статье, что и я. Под раздачу попали даже «металлисты» (торговцы черным и цветным металлом). Эти-то уж совсем непонятно за что!
Часть «металлистов» голосовала за «оранжевых» в детской надежде, что с приходом «майданутых» Европа распахнет нам навстречу свои двери. И мы эти двери завалим «цветным ломом»….
Сырая и зловонная ночь затопила камеру. Разместившись, кто на ребристых скамейках кто прямо на полу, мои сокамерники постепенно заснули. Скорчившись на скамейке в самом углу, я тоже попытался уснуть. Но сон не шел. В голове продолжали копошиться тревожные мысли:
… Ясно одно, с мирской точки зрения более глупого попадания в руки блюстителей закона, пожалуй, трудно придумать. Ну а с точки зрения того, Иного мира? Конечно же, даже в руки не стоило брать эту гадость! Спасибо Войску Польскому! Впрочем, его обвинять не стоит. Да, ненавидит Россию и русских, и в то же время вполне охотно общается со мной…
… Нет, мое попадание сюда – это гнев Божий на меня. И как бы человек «Розы Мира» внутри меня не сопротивлялся этому определению, крича, что Бог есть только Любовь, однако Бог ведь кого любит, того и бьет. А я, да, слишком далеко отошел в последнее время от христианской жизни. Совсем остыл, потерял стимул. Стал возвращаться на прежнее, как пес на блевотину.
Раньше хоть что-то было, там, крестные ходы, политические баталии, журнал. А сейчас, как «оранжевые» к власти пришли, все окончательно встало. На всем Юго-востоке Украины полная пост-оранжевая апатия. Люди говорят:
– Все скоты, негодяи и воры. Ни за кого голосовать не будем. Ни за ко-го!!!
Ладно, даже «оранжевые» здесь не при чем! У меня есть книга, которую, с Божией помощью, когда-нибудь напишу. И есть моя нынешняя ситуация, конкретный «звонок» с Неба, иначе как еще объяснить тот, показавшимся мне странным, звонок Галины, жены отца Ивана.
Она позвонила, буквально захлебывалась от восторга: дошла, наконец, достучалась, докричалась до архимандрита Иллариона! И он обещал помолиться за отца Ивана…
Бедный, бедный отец Иван. Вот кому действительно плохо!
Отец Иван почти явственно представился мне на черном ночном фоне. Среди спертой камерной вони. Таким, каким я видел его позавчера. Опухшим после очередного запоя. Мутным, совсем мутным – постоянно просит пиво и рассказывает, как у него все болит.
Действительно, начинаю верить в то, что перед своим исчезновением Жорик что-то с ним сотворил, ну, как проклял, что ли. Не знаю. Не знаю, но раньше таких вещей с отцом Иваном не случалось. То недельные запои, то недельные «сухие» посты. Уничтожает себя!
А матушка, между тем, мне рассказала совсем интересную вещь, мол, она после разговора с Илларионом зашла помолиться в монастырский храм и там увидела человека один в один (больше чем две капли воды) похожего на меня. Она уже хотела подойти, почти подошла, да вовремя вспомнила, что я сейчас должен быть в ста двадцати километрах от этого места:
Что это?! Мистика? Знак? Или просто пригрезилось. Понимай как хочешь. Только уже через час после этого случая я был задержан блюстителями закона…Так глупо попасться! Видимо, архимандрит хорошо помолился…
Вдруг, повинуясь необоримому внутреннему чувству, я и сам молитвенно воззвал к архимандриту Иллариону. Попросил его молитв за себя. Потом стал молиться Богоматери. С каждым разом мысленные слова молитвы становились все отчетливее и теплей. Наконец, я задремал.
Не помню, что мне снилось, может, что-то большое и значительное, может, ничего не значащие обрывки, но проснулся я с совершенно ровным спокойным мирным чувством внутри: все будет хорошо! Ничего не бойся. Скоро придут и заберут тебя отсюда.
Так и произошло. Ближе к полудню меня забрал из камеры мой участковый (впервые в жизни увидел своего участкового). Участковый отвел меня к следователю с чудной фамилией Мимикирпичев.
Следователь с самой доброжелательной улыбкой мне сообщил, что мой несчастный пакетик потянул на хороший «корабль», и посему он поделать ничего не может, дело попадает под статью.
Но статья совершенно плевая, детская, смешная статья. Максимум что по ней грозит, это год условно. Так что беспокоиться совершенно не о чем, напишите расписочку о своем невыезде и идите себе спокойно, занимайтесь своими делами, ожидайте повестки в суд.
Суд
Совсем не так я себе все представлял. Думал, как по телевизору показывают, как положено – просторное помещение, адвокат, прокурор, обвинитель, свидетели и т.д. А здесь обычная комната, рабочий кабинет. Посреди кабинета стою я. Спиной к входной двери. Лицом к прокурору.
Прокурор восседает за массивным «министерским» столом, и внешность у него странная, если не сказать, страшная. Какой-то полунегр, полуараб, полу не пойми кто – черный и волосатый. Очень похож на притаившегося в засаде гигантского паука.
Сбоку от «паука» молоденькая девушка, совсем девчушка, ну, лет двадцать, не более. Но я знаю точно: эта «малиновая девочка» ни много ни мало – государственный обвинитель…
Простите, а где мой адвокат?! Где адвокат?! Я требую адвоката!..
Чувствую себя оруэлловским персонажем. Нелепой, «картонной» жертвой. Правда, тут же всплывает в памяти то, что свое согласие на суд без адвоката дал я сам. Сам! Под гипнозом речей Мимикирпичева, мол, зачем здесь адвокат, лишние хлопоты, дело-то плевое, пустяшное.
Нет, адвокат все-таки не помешал бы.
Вспоминаю, что перед судилищем собирался выразить свое полное несогласие с тем, что мне следователь «нарисовал» в деле:
Как можно судить человека за две несчастные головки конопли. Он даже их не покупал! Просто, шел да нашел, сорвал ради ботанического интереса…
Увы, несогласие так и не выразил. Позорно со всем согласился, промолчал. «Паук» и «малиновая девочка» бегло ознакомились с моим делом (процедура заняла от силы десять минут), и тут же приступили к вынесению приговора. Приговор выносит «малиновая» девочка:
– Предлагаю назначить ему наказание в виде трех лет лишения свободы в колонии общего режима, – заявляет это милое создание.
Пол уходит у меня из-под ног.
– За что?! За две несчастные головки конопли! – кричу я в сторону «паука». Тот брезгливо, словно отгоняя назойливую муху, машет рукой:
– Увести.
Врываются два горилообразных блюстителя закона, заламывают мне руки. Чувствую, как на запястьях защелкивается леденящая сталь наручников. Согнув в три погибели, блюстители тащат меня к дверям.
В ужасе упираюсь ногами в пол. Я понимаю, что как только окажусь по ту сторону дверей, для меня начнется совершенно новая бесправная жизнь, жизнь, наполненная страданиями. И конец, конец всему: работе, друзьям, ненаписанной книге! О, нет. Я не выдержу. Я покончу с собой. Я брошусь в лестничный пролет, прямо в здании суда!