Театр принимал свой привычный вид. Одна за другой уезжали спецмашины и милицейские «УАЗики», увозя с собой саперов, кинологов с собаками и всевозможных милицейских чинов. Ледяное напряжение окончательно отпустило меня, в душе разлился тихий и благоговейный восторг перед Творцом.
Я оглянулся вокруг, посмотрел на залитые солнцем крыши и почувствовал себя заново родившимся, заново пришедшим в мир. Оказывается, с Богом и православной молитвой многое можно!
– Не забудь, – возвращает меня с Небес на землю Михаил, – в шесть вечера собираемся у отца Леонида. Обсудим последние события.
– Хорошо, – говорю я, – постараюсь, правда, я после работы.
– Потом выспишься, – категорично заявляет Михаил.
Да, спать некогда – думаю я.
Еду домой. Распирает грудь от сильного и радостного благодатного чувства. Хочется всем сострадать, всех покрывать, всех любить. Всю свою жизнь я проспал в какой-то ступорной прострации, и вот только сегодня проснулся, начал жить.
Еду в маршрутном такси, ни одного знакомого лица. А так хочется с кем-то поделиться своим благодатным состоянием. Но меня окружают чужие, хмурые лица людей. Так и распирает вскочить и во всеуслышание заявить: граждане, так и будем страдать, пока не примиримся со своим Творцом! Лучший путь примирения – Православие!
На подходе к своему дому встречаю Ярослава, или Витамина, как все у нас его называют. Витамин – респектабельный тридцатилетний джентльмен, работающий экспедитором в какой-то процветающей фирме.
У Витамина округлое благообразное лицо с маленьким носом и огромным покатым лбом, круглые очки с дымчатыми легко затемненными стеклами, жидкая «интеллигентская» бородка. Еще обязательные наушники в ушах. У Витамина всегда есть деньги, и он с удовольствием угощает своих старых друзей выпивкой.
Меня с Ярославом-Витамином соединяет не только далекое рок-н-рольное прошлое. Он – единственный из моих знакомых, кто побывал, как и я, в Москве, в «Богородичном Центре». Но об этом мы почти не вспоминаем.
Если я еще добрался до дома своим ходом, то Ярослава ездила забирать мать. И не в Москву, а в Харьков.
Как он в Харькове оказался, и что там делал, покрыто мраком и тайной. Сам Ярослав молчит на сей счет, как рыба. Известно только, что в Харькове Витамин проповедовал Бога и бомжевал, пока не был задержан милицейским патрулем. Было это два года назад. Витамин нашел в себе силы прийти в себя, и даже устроить личную жизнь.
В Витамине неожиданно обнаружилась недюжинная прагматическая жила. Все считали Ярослава анархистом, асоциальным типом и законченным люмпеном, а он возьми, и устройся на хорошую работу.
– Что это мы такие сегодня радостные? – спрашивает меня Ярослав, но не успеваю я и рта раскрыть, чтоб поделиться благодатным состоянием, как Витамин сам же и отвечает на свой вопрос:
– Понятно, Казиновскому сеанс сорвали.
– Откуда ты знаешь?! Ты же не был у театра!
– Хе-хе, надо работать с информационными потоками. А вообще вы молодцы. Колдунам и их дегенератам праздничек малехо подпортили. Это дело надо отметить!…
Почему, собственно, не отметить бы нашу победу? – размышляю я. – Заодно поделюсь с Витамином своими «театральными» впечатлениями. Поговорим, как нормальные люди. В кои-то веки.
Собственно, я же русский человек, а не какой-то там араб. К тому же, в Библии сказано – вино веселит сердце. Главное – знать меру.
Все беды, все несчастия, все трагедии нашего человека в том, что меры не знаем. Но я-то знаю меру!
Последние два года вообще держусь молодцом. Ни разу нигде не напился. Изредка, правда, приходилось очень культурно выпивать в хороших компаниях. В хороших в том смысле, что никто не надирался там до поросячьего визга. Так что я теперь сторонник культурного употребления алкоголя…
Будто прочитав мои мысли, Витамин говорит:
– Пошли культурно выпьем пива. Пиво, кстати, безалкогольный напиток, хе-хе.
Действительно, почему бы ни пропустить бутылочку пивка – продолжаю размышлять я. – Что, собственно, с бутылочки изменится. А откажусь, человека обижу. Будет потом думать, что все православные – ханжи и фарисеи…
Нехорошо быть человеку одному
Зачем я поехал с Витамином на вокзал? Нет, просто дьявольское наваждение какое-то. Витамин говорит: поехали, вспомним старые добрые времена. Мы же раньше любили на вокзале пить.
Почему я согласился пить на вокзале?! Как помрачение нашло. Надо было сразу, еще когда мы возле моего дома пиво пили, откланяться и идти восвояси.
Нет же! Во мне уже бурлили все мои старые греховные привычки. В башке играла «Гражданская Оборона». Витамин все совал мне в уши свои наушники, все включал один из концертов Летова. За 1997-й год. (Спрашивается, зачем мне это надо было?)
…Еще немного, эх, еще чуть-чуть,
Нам только б ночь простоять,
Да, день продержаться…
...Нечего терять, нечего терять…
Душу объяла глобальная ностальгия, начались дурацкие воспоминания из рок-н-рольного прошлого.
Но хуже любого «Г.О.» «грузил» Витамин.
Оказывается, «колыбель арийской расы – Западная Сибирь и Урал. Само слово «Урал» происходит от известного всем «ура», того самого «ура», что кричат русские солдаты поднимаясь в бой. Ну а само «ура» происходит от слова «Ур». Якобы, таким словом арийцы называли своего праотца...
Чрезмерная увлеченность «арийской расой» не мешает Ярославу изредка посещать церковь, вместе со своим семейством. Ярослав убежден, что Православие, как оно есть на славянских землях, целиком и полностью выросло из арийской культуры. Сам Спаситель был белокур, голубоглаз, в общем, истинный арий…
Спорить здесь бесполезно.
Нет, настоящего разговора с Витамином не вышло. Тогда зачем я поперся с ним на вокзал?! Зачем!!! Если бы я не был православным, подумал бы, наверное, что Витамин наслал на меня порчу. Я подозрительно быстро опьянел! С двух бутылок пива!
На вокзале пошла водка, что было совсем плохо. Водка легла на пиво (а я с утра почти ничего не ел) и совсем вывела из строя.
Уже на вокзале вспомнилось, что я пообещал Михаилу быть сегодня на шесть вечера у отца Леонида. Я спросил у Витамина время, было два часа дня. Со всей ясностью я осознал: поход к отцу Леониду отменяется. Я пьян, я уставший, я после работы, меня попросту «свалит» к шести вечера. А если и не «свалит», к чему дышать «выхлопами» среди непьющих людей отца Леонида.
Да, чудовищно нехорошо получается – я был у отца Леонида на молебне лишь в первый день нашего противостояния. Не был во второй, третий и, наконец, не буду в последний день. Что обо мне подумает Михаил, сам отец Леонид?!..
В какой-то момент я едва не пустил пьяную слезу. Потом вздохнул и мысленно сказал сам себе:
Ладно, падать, так падать. Да будет это падение мне во смирение. А то возомнил себя лютым молитвенником, победителем всех колдунов… Уж лучше падать, чем быть в прелести своей гордыни...
В привокзальном кафе, Витамин вдруг повел тему, мол, пора мне давно жениться. После ариев, «Ура» и Егора Летова, предложение женитьбы прозвучало несколько необычно.
– Вот женишься, гораздо меньше искушений будет, – сказал Витамин. – Не останется времени на левые мысли. И вообще, в Библии сказано: нехорошо быть человеку одному.
Я согласился с Витамином. Витамин сказал, что это дело надо обмыть. И пошел брать еще водку.
Пока он ходил я обвел мутным взором помещение кафе. И сразу же заметил женщину за маленьким столиком в самом углу, слева от входной двери в кафе. Вернее, сперва увидел роскошные каштановые волосы, а уже потом обладательницу роскошных волос.
Женщина сидела совершенно одна. На столике перед ней одиноко стояла полупустая бутылка с шипучей «Ром-Колой».