– София, что ты знаешь о масонах? – с иронией спрашивает Андрей.
– Что я знаю! – заводится София, – Господи помилуй! Андрей, да еще когда я журналистом в Узбекистане, в советской газете работала, еще тогда…
Дальше Софию никто не слушал. Потому как в этот самый момент мы все, словно по команде, увидели еще одну надпись, а под ней свастику.
– Все ясно, – сказал Олег. Хотя ясно ничего не было. Следующая надпись была сделана неимоверно огромными черными буквами и опять на стене дома. Надпись гласила: Папа, геть з Украiни. Прямо под надписью была начертана жирная, с черными потеками, свастика.
– Все ясно, – повторил за Олегом Михаил, – самая типичная провокация.
– То есть, – морщится Андрей, – на случай, если папа все же приедет в Киев и решит, например, посетить Лавру. А участники крестного хода его туда попросту не пустят.
– Вот именно, – раздраженно говорит Михаил. – Тогда телевизионщики используют сие «религиозное» творчество на стенах в качестве компромата против нашей Церкви.
– Да! – почти кричит София, – мне, как бывшему журналисту, эта тема хорошо знакома. Представьте себе, визит папы сорван. По ТВ говорят, что немногочисленная кучка махровых ортодоксов из Московского Патриархата воспрепятствовала визиту мира на Украину, или в Киев, или, там, в Лавру. При этом камера сперва фиксирует слово «Бог» намалеванное страшной черной краской, потом показывают надпись «Слава Православию».
Дальше добавляется, что никакие они не православные, они отщепенцы, фашисты, пригретые недобросовестными клириками из Московского Патриархата. И показывается свастика на стене. Все! Дело сделано. Информационная мышеловка захлопнулась!
Повисло минутное молчание, которое нарушил Михаил:
– Молодец, София. Сразу видно, что не зря ты «Манипуляцию сознанием» проштудировала. Не зря.
Михаил добродушно смеется.
– Прямо-таки боец невидимого фронта, – недовольно говорит Андрей и обводит всех своими грустными черными глазами, – а все-таки зря вы недооцениваете эту заразу, это мировое жидо-масонство. Провокация провокацией, а кто за ней стоит, а? Все они, они!
– Проклятый мировой капитал, – то ли в шутку, то ли всерьез говорит брат Родион и грозит кулаком в сторону ультрасовременного сооружения из блестящего стеклобетона.
Здание, которому грозит Родион, напоминает уменьшенную копию российского «Газпрома». Этакая аккуратная «фига в Небо».
Дальше идем молча. Обходим «фигу в Небо». Надписи повторяются опять. В том же порядке, только крест теперь намалеван другой, тевтонский, вместо свастики, с равносторонними засечками на концах.
Еще несколько раз повторяются «Бог», «Слава Православию» и «Папа геть…».
У меня на душе от утренней беспечности и следа не осталось. На душе тревожно – эта дурацкая «религия на стенах», это нелепое здание.
В уме проносятся свирепые образы ОМОНа с дубинками, забитые участниками крестного хода КПЗ, нагло ухмыляющиеся лица сотрудников милиции, хитрые семитские лица «телепроповедников», слепые объективы камер и жирная, вопящая к дьяволу надпись на стене дома – «БОГ».
Очередная темная громада какого-то административного здания отползает в сторону, взору открываются залитые солнцем купола Лавры. Тревожных мыслей как не бывало.
Стоит ли забивать себе голову воображаемыми информационными провокациями, когда еще ничего не произошло? Да ничего и не случится!
Противостояние
Многотысячная колонна участников крестного хода собирается перед СвятоУспенским Собором. Носятся тревожные слухи, говорят, что все руководство Киево-Печерской Лавры нас предало, и что киевляне почти не принимают участие в антипапском стоянии. Так что все организовано общественной организацией «Союз Православных Братств» и силами приезжих.
А приезжие, кажется, чуть ли не со всех епархий Украины. Вся Православная Украина здесь! Иконы, хоругви, транспаранты с антипапскими лозунгами.
Наконец-то начинается «движение». Появляется «голова» крестного хода. Десятки людей в священнических и монашеских одеяниях. На инвалидной коляске везут какого-то схимонаха: блаженный седенький старичок, не от мира сего.
Втягиваемся в колонну и мы. Идем между Овручской и Ивано-Франковской епархиями. Ивано-Франковская епархия выглядит солидно: священнослужители, иконы, хоругви, транспаранты: полный «боезапас».
И людей-то сколько! И это Ивано-Франковск?!..
Мои представления о православных западно-украинцах (мол, все они униаты и греко-католики) рушатся, как карточный домик. До меня доносится обрывок разговора двух верующих: «западенцы приехали на крестный ход, потому как на собственной шкуре знают, что такое католики и униаты»…
Вот оно что!
Меня охватывает радостное, почти Пасхальное чувство единства.
Мы – сила! Мы остановим визит папы в Киев! Остановим, еще как остановим…
Вокруг меня нарастает молитвенное пение. Наши поют тропарь: «Спаси, Господи, люди твоя…» Ивано-Франковцы – «Богородице, Дево, радуйся…» Что-то еще поют. Слов не разобрать. Все сливается в сплошной, негромкий, но мощный гул. Будто это гудит-молится сама Соборная Душа народа Православного.
И нет одессита и ивано-франковца, нет «москаля» и «хохла», но все едины во Христе!
Вдруг к гулу примешивается еще один гул, точнее вой – высокий и резкий, очень неприятный. Это сигналят нам киевские водители. Оказывается, многотысячная колонна крестного хода растянулась от Лавры и почти до Верховной Рады! И этим надолго перекрыла движение.
Столичные водители возвращают меня в обыденную реальность. Давно не приходилось видеть таких перекошенных от злости лиц.
Впрочем, понять тех, кто за рулем, можно: кто-то торопится по делам рабочим, кто-то по своим. Люди теряют время, а время – деньги.
Но с этого самого момента и до самого конца крестного хода меня не будет покидать ощущение двух непересекающихся, несовместимых реальностей – крестного хода и обыденной столичной жизни. Хотя, казалось бы, и там, и там – люди.
Вот и Верховная Рада. И «вечный» митинг вокруг нее. Какая-то женщина кричит в мегафон. Слов не разобрать.
Возле Рады наш молитвенный строй несколько нарушается. У переносного металлического ограждения, вокруг Рады, образуется столпотворение из участников крестного хода. При этом основная часть колонны верующих невозмутимо, с пением тропарей продолжает двигаться вперед. Минуя Раду по касательной.
Меня, вместе с Михаилом и Олегом распирает любопытство – что же такое могло произойти, что часть верующих покинула молитвенный строй, неужели тетка с мегафоном что-то интересное о нас говорит?
Выходим из строя и мы. И что же видим: толпящиеся у ограждения по очереди здороваются за руку с холеным седоватым мужчиной, стоящим по ту строну ограды. И бегут догонять своих.
В человеке, «по ту сторону», сразу же узнается лидер украинских коммунистов Петр Симоненко. Он вышел поприветствовать участников антипапского крестного хода.
Оказывается, только коммунисты в Верховной Раде против визита понтифика. Только они поддерживают нашу инициативу с крестным ходом. Все остальные – проклятые евро-атлантисты.
Здороваемся и мы с лидером коммунистов. Вблизи Петр Симоненко кажется «белым и пушистым». Плюшевым каким-то. Кабинетным. Словно родился он сразу же в кабинете Верховной Рады.
Догоняем своих. Но как-то все мешается. Мы почему-то оказываемся в «хвосте» Днепропетровской епархии. И оказываемся не зря.
Едва отходим от Рады, как у одного из днепропетровцев начинает мироточить икона Царственных Мучеников.
Никогда еще не приходилось видеть, как мироточит икона. На внутренней стороне стекла янтарные бисеринки капель. Бисерные капельки в несколько раз меньше дождевых, но их довольно много. Такое ощущение, что икона внезапно запотела изнутри.