И сладко и горько, наивно плывут облака
Создатель, как ловко ты не дал людям крыла
Я тебя обману — стану птицей сама.
Я взмахну сизым крылом
Что была моя боль, то окажется сном
И ветер закружится с песней вешней
Один взмах стальным клинком
Рассечет мою кровь на тогда и потом
И я забуду что значит быть прежней.
Ясвена — Птица
Аньюриэль.
— И вот сдался тебе этот торговец именно сейчас… — негодовала даро. — Если опоздаешь на бой — Эйша тебя не простит.
— Он дурить меня вздумал! Я по-твоему не знаю, сколько стоит акрасиум?! Не переживай по пустякам, мы успеваем.
— Ты с таким скептицизмом отнеслась к тому, что Эйша скупает барахло, а теперь занимаешься этим сама…
— Ты что, счёт за ремонт не видела?! Если меня так в каждом порту обдирать будут, то очень скоро деньги закончатся. За спасение мира мне никто не платит. Даже не кормят просто так. Если есть возможность заработать на торговле — будем зарабатывать.
— Пусть Эйша за тебя на тебя денег поставит. Победишь — заработаешь. Как ты, кстати, собираешься сражаться с тем, кто может стать невидимым? — спросила Энвиса.
— Невидимый — не значит бесшумный, — Анью торопливо шагала к арене.
До её выхода на бой оставалось не так много времени. Большинство людей уже ушли занимать свои места, отчего, ещё совсем недавно многолюдные, улицы казались пустыми. Редкие прохожие бросали на неё удивленные взгляды. В Рохэнделе никого не удивишь, идя по улице и ведя разговоры с даро. А вот в человеческих землях её зачастую принимали за сумасшедшую, но сейчас не было лишнего времени. Нужно было торопиться. С арены доносился голос советника Фархана, приветствующего тех, кто пришел посмотреть на турнир и перечисляющего имена претендентов.
— Судя по шуму — там как раз всё начинается.
Резкий грохот в стороне привлек её внимание. Чародейка бросила беглый взгляд — группа артистов спешно собирала свои музыкальные инструменты. Один из молодых музыкантов уронил барабан, но внимание привлек не он, а висящие на дереве колокольчики. Отлитые из бронзы с ярко-красными шнурами, колышущимися от ветра, они были развешаны по веткам деревьев, украшая импровизированную площадку. Задумка, родившаяся в голове была простая и в то же время гениальная.
— Сколько стоят колокольчики? — она подбежала к музыкантам.
— Они не продаются, — пожилой мужчина, вероятно, главный в труппе, даже не поднял на неё взгляд. — Мы торопимся.
— Я хорошо заплачу, — она нетерпеливо топталась на месте.
— Не продаются, — человек старательно укладывал в сумки вещи, по-прежнему не поднимая на неё взгляд, хотя его более молодые коллеги уже перешептывались и показывали на неё пальцами.
— На турнир торопитесь, — решила зайти с другой стороны Аньюриэль.
— А куда же ещё? — мужчина спешно затягивал шнуровку на сумке.
— На кого поставили? — всё так же вежливо поинтересовалась чародейка.
— На Рыцаря.
— Много? — её тон стал ещё участливее.
— Двадцать золотых. И надеюсь, что они превратятся в тридцать. Она фаворит в этом бою, а вот Гарудал уже не тот.
— Ну, тогда я тут посижу, — она демонстративно села на траву. — Боя не будет.
Кто-то из музыкантов издал тихий полуприглушенный писк — наверное, тоже поставил на неё. Мужчина наконец-то соизволил обратить на неё внимание. Его лицо медленно вытягивалось от изумления. В глазах видно было, как он прощается с двадцатью золотыми.
— Берите любой, леди, — голос мужчины из раздраженного мгновенно сделался до отвращения вежливым и даже заискивающим. — Вы меня просто неверно поняли. Они не продаются, они бесплатные. Вы можете взять любой, который приглянётся, только поторопитесь на арену, умоляю.
— Вот уж спасибо, — она магией подманила самый большой колокольчик и, махнув музыкантам на прощание, побежала в сторону арены.
Аньюриэль взбежала по ступеням. Стражники, что до этого выглядели весьма печальными — бой внутри, а они охраняют внешний периметр — проводили её растерянными взглядами.
— И всё же не ожидала, что ты решишь продолжить сражаться на арене. Хотя я не чувствую, что тебя это радует.
— Надо же мне делать хоть что-то, пока не пойму, где искать тайник и демонов — это раз. Да и Силлиан удивится, если вдруг узнает, что я проиграла — это два. И, честно говоря, я хочу посмотреть на этого оборотня-извращенца.
— Тебе той лисы мало было?
— Она не впечатлила. Всего лишь отрастила когти и десяток хвостов.
— Девять, если быть точной.
— И зачем ей столько?
Она почти бежала по коридорам. Рёла уже объявляла её выход. Знакомый стражник нетерпеливо махал ей рукой, показывая на коридор, ведущий на арену. Она, словно порыв ветра, пронеслась мимо него. Люди уже кричали, приветствуя. Анью спешно спускалась по ступенькам, взглядом нашла Эйшу и Пэна. Место рядом с ними, где обычно сидела Лан Роу, сегодня пустовало.
— Одни говорят, что он непобедим, — Рёла взмахнула рукой, указывая на вторые ворота. — Другие считаю, что он сдал. Парит как птица, жалит как огонь — Феникс Гарудал!
Среди радостных криков послышались смешки и улюлюканье. Вероятно, история ночных похождений мужчины так же гордо шествовала из уст в уста, как и сам Гарудал спускался по лестнице. Анью отметила, что в отличии от остальных аньшуйских мужчин, он одевается слишком уж роскошно. Откровенно говоря, Гарудал был больше похож на зазнавшегося сына вельможи, чем на бойца. Его кафтан украшали вышитые алыми и золотыми лентами птицы, белоснежная накидка тоже была расшита золотой нитью. Но хуже всего смотрелась шляпа с фигурами фениксов, к хвостам которых крепились ветряные колокольчики. Всё выглядело настолько вычурно, что создавалось ощущение будто мужчина напрочь лишен чувства меры в одежде. Всё в нём кричало о том, какой исключительный маг и оборотень предстал перед публикой.
— Спроси его про кувшинку, — смеясь предложила Энвиса. — Полагаю, это его неплохо смутит.
Анью усмехнулась, но следовать совету не стала.
— И пусть победит сильнейший! — Рёла ударила в гонг и очень выразительно посмотрела на Аньюриэль.
Вспомнилось, что Гарудал был одним из тех, кто отверг влюбчивую распорядительницу боёв. Можно было даже не сомневаться, на кого поставила Рёла.
— Ты никогда не нападаешь сразу, — Гарудал достал из-за пояса веер.
Анью улыбнулась при виде этого весьма необычного оружия, больше подходящего девушке. В крупной мужской руке веер смотрелся неуместно. Гарудал распахнул оружие. На металлических гардах и пластинах веера сверкнули магией письмена. Чародейка достала посох, выжидательно смотря на мужчину.
Ожидания более чем оправдались. Гарудал взмахнул веером. Ярко вспыхнули магические руны. Силуэт мужчины словно расплывался. Анью внимательно следила за ощущением от чужой энергии, но так и не поймала момент, когда аура человека изменилась. Кумихо, во время их боя, менялась медленно, будто неохотно. Гарудал превратился в птицу мгновенно. Жалобно звякнув колокольчиками упала на камни арены шляпа. Распахнулись рукава накидки, и в небо взмыла крупная птица с красно-коричневым оперением, практически сразу растворяясь в воздухе. Анью повела кончиками ушей в стороны. Возможно, у неё и был шанс услышать, где летит Гарудал, вот только вопли зрителей заглушали все остальные звуки.
Порыв ветра ударил внезапно, едва не сбив её с ног. Анью вытянула руку с колокольчиком, магией подвешивая его в воздухе и дёрнула за шнурок. Простое заклинание усиления звука, такое же, каким пользовалась Рёла. Всего капля магии, а звон получился такой, будто кто-то со всей силы ударил в огромный колокол. Гарудал мгновенно стал видимым. Огромная, похожая на орла, птица раздраженно била крыльями по воздуху, стараясь удержаться на месте.
— Попался, — Аньюриэль метнула в соперника пульсар.
Огненная сфера взорвалась, отбросив пернатого в сторону. Гарудал с трудом сумел выровнять полёт и направился к ней. Крылья его вспыхнули алым пламенем, окатив огнём арену. Чужое пламя собралось вокруг неё в вихрь, но обжечь не смогло. Чародейка улыбнулась. Даже будучи сильным магом, по человеческим меркам, Гарудал не мог сравниться с ней в могуществе. Она вытянула руку, притягивая к себе и беря под контроль чужой огонь. Стихия, хоть и неохотно, но подчинилась, собравшись в десяток небольших огненных шаров. Аньюриэль улыбнулась, услышав недовольный вопль Гарудала. Что он пытался сказать ей в своём птичьем облике, так и осталось загадкой, но создавалось впечатление, что оборотень от души выругался.
Гарудал взмыл выше и, круто развернувшись в воздухе, устремился вниз. Анью один за другим отправила в него огненные сферы. Если она верно понимала правила, то пока мужчина в воздухе — считается что он на арене. А вот если он коснётся земли в любом месте, кроме обозначенного для боя круга — будет считаться, что его с арены выбили, и победа будет за ней. Нужно было просто сбить оборотня на землю. Вот только проигрывать Гарудал не хотел. Он умело маневрировал в воздухе, уклоняясь от огненных шаров, и стремительно приближался к ней. Анью напряглась, готовясь, и занося руку для удара. Гарудал сложил крылья, ускоряясь, и будто падал с неба. Огромные крылья распахнулись в последний момент, заслонив солнце. Когти, острые будто лезвия, полоснули по руке и плечу. Её пальцы сжали перья. Анью дёрнула руку на себя. Гарудал от неожиданности вякнул совершенно не величественно для птицы такого полёта.
— А вот теперь ты попался! — Анью даже не пыталась скрыть то мрачное удовлетворение, которое родилось в душе.
Чародейка отбросила в сторону посох, хватаясь за хвост Гарудала уже обеими руками. Она старалась не думать о том, чем является эта часть тела в человеческом облике. Оборотень бился, силясь вырваться, отчаянно верещал и хлопал крыльями. На его беду клюв и когти были спереди, а хвост, в который вцепилась Аньюриэль, сзади. Оборотень попытался покрыть перья пламенем, вот только на его огонь Аньюриэль было всё равно. Она лишь сильнее потянула птицу за хвост, резко разворачиваясь и прикладывая Гарудала о камни. Толпа кричала и улюлюкала, наблюдая над этими издевательствами. Птичку никому не было жалко. Она успела ещё несколько раз ударить Гарудала о камни и даже пару раз лягнуть, прежде чем прозвучал удар гонга. Кто-то из Совета принял решение прекратить избиение несчастного оборотня.
— Эта оглушительная победа определила четвёрку финалистов, — перекрикивала ликование толпы Рёла. — Рыцарь Лютерии проходит дальше! Гарудал повержен!
***
Лан Роу.
Поездка оказалась пустой тратой времени. Она не нашла Вэя и, судя по всему, тот уже давно не появлялся в своём убежище. Сейчас ей как никогда нужен был сильный союзник, вот только мастер Вэй имел отвратительную привычку избегать людей и появляться только тогда, когда сам того захочет. А она так хотела расспросить его про Сиена…
— Благодарю, — она передала поводья коня мальчику.
Будучи посредником, она имела право пользоваться городскими конюшнями бесплатно. Вот только таких приятных мелочей в её работе было до прискорбного мало, а хлопот много.
Аньюриэль права. Надо поговорить с Фарханом о повышении жалования. Может пару сотен лет назад на эти деньги и можно было прожить, но сейчас — только выживать.
Несмотря на всеобщий ажиотаж вокруг Небесного турнира, тем, кто занимал государственные должности, запрещено было делать ставки. Впрочем, никто не следил за этим правилом, и всегда можно было найти того, кто сделает это за тебя. Развлечение было не только азартное, но и опасное. Можно было как разбогатеть, так и проиграть всё подчистую. Пока Лан Роу везло и, даже несмотря на скудное жалованье, она уже смогла накопить неплохую сумму денег. Она ведь не так много хочет: спать в нормальной постели и есть пару раз в день. Ну и доспехи обновить не помешало бы. А ещё то копьё, что она заприметила в лавке Вонга…
Чернёная сталь, лезвие стилизовано под драконью голову, рукоятка из ятобы, которая растёт лишь на востоке Аньшу. Это копьё было самым красивым, что она видела за всю свою жизнь. Вот только накопить на этот образец оружейного искусства она сможет разве что за пару лет. Можно и за полгода, вот только тогда спать ей придётся на улице и есть только то, что поймает в лесу сама. Собственно именно это великолепное, во всех возможных смыслах слова, оружие и сподвигло Лан Роу поступиться своими принципами и попытаться заработать на боях.
Сейчас она спешно шла в сторону небольшой гостиницы на окраине города, где остановился Лао Кан. Копить деньги на поездку в Берн ему уже не было нужды, и он всё же решился снять номер в гостинице и даже прикупил обновок. Кроме того, путешествовать Лао Кану скорей всего больше не посчастливится — поговаривали, что мастер Раон хочет сделать его следующим мастером Белого Лотоса. За друга было радостно.
Лао Кан нашелся во внутреннем дворике гостиницы. Он сидел под сливой и читал письмо. Судя по выражению безграничного счастья на лице — от Сюрен.
— Что пишет? — Лан Роу, не утруждаясь приветствиями, села рядом, с наслаждением вытягивая ноги.
Лошадь скрасила лишь часть пути. Большую часть подъёма в гору пришлось преодолевать на своих двоих. В придачу к нелюдимому характеру, мастер Вэй предпочитал селиться исключительно где-нибудь повыше в горах.
— Сюрен почти вернулась в норму, — с улыбкой сообщил Лао Кан. — Мастер разрешил ей работать на кухне, так что она рада, что может таким образом помогать. Ну а я рад, что она в безопасности. Вряд ли демоны нападут на школу во второй раз.
— Тебе должно быть тяжело не видеться с ней сейчас, когда разлад…
— Тяжело, но это мой долг, — Лао Кан поискал по карманам и передал ей небольшой кожаный мешочек. — Твой выигрыш.
— Гарудал, наверное, рад лёгкой победе, — Лан Роу убрала деньги в сумку, всё ещё стесняясь того, как приходится зарабатывать.
Лао Кан приглушенно засмеялся. Воительница слушала его мягкий смех и чувствовала, что губы расползаются в улыбке.
— Эльфийка оттаскала несчастного Феникса за то место, что пониже поясницы, — Лао Кан разразился хохотом. — Давно я так не веселился. Если в том году поражение Гарудала было сокрушительным, то в это — ещё и унизительным.
— Ты хочешь сказать, что Аньюриэль вышла на бой? — она непонимающе смотрела на друга.
— Ну, мы немного поболтали и вот… — он развёл руками.
— Я же просила поставить на Гарудала…
— Хорошо, что я проявил немного инициативы. У Феникса не было и шанса против неё. Аньюриэль ведь даже в пол силы не дерётся. В драке с демонами она показала в разы больше.
— Никто на арене не дерётся в полную силу, кроме… — Лан Роу замерла и нервно сглотнула. — Церен ведь проиграл, да? Только не говори мне, что её следующий противник…
— Да, завтра у неё бой с Отшельником, — Лао Кан заметно помрачнел.
— Он её убьёт, — Лан Роу подскочила на ноги.
— Ты куда?
— Сниму Аньюриэль с турнира. Не знаешь, где сейчас может быть Рёла?
— Ты не можешь снять участника, — Лао Кан покачал головой. — Это вне твоих полномочий. Да и она не нарушала правил, так что даже Совет не имеет законного основания отказать претенденту в участии. Особенно иноземке, выступающей от имени короля. Это может вылиться в международный скандал. Фархан не одобрит такое.
— Намного лучше будет, если её останки в коробке отправят королю Лютерии?!
— Не всё так плохо. Сама знаешь, Джи Канг не убивает.
— Только калечит. Как Церен? — скептически поинтересовалась Лан Роу.
— Жить будет… — уклончиво ответил Лао Кан.
— Я ведь всё равно узнаю, — она выжидательно смотрела на друга.
— Лекари сумели прирастить ему на место руку и даже сохранили ей подвижность… Я понимаю, что после прошлогоднего турнира ты… Слушай, единственный способ не допустить битвы между Аньюриэль и Отшельником — чтобы она сама не вышла на арену.
— Значит, сделаю так, что не выйдет, — Лан Роу, сжав кулаки вышла со двора, направляясь к пристани.
Лао Кан провожал её неодобрительным взглядом, но ничего не сказал. Выставлять Аньюриэль против Джи Канга было просто нельзя. Ни один из них не отступится и, в лучшем случае, просто придётся отстраивать арену заново. И, как бы Лан Роу не хотела верить в силу Аньюриэль, она знала, на что способен Джи Канг. Не смотря на то, что вечер был душным, по спине скатилась капля холодного пота. Вспомнилось ощущение собственной беспомощности и отчаянье. Абсолютное отчаяние человека, который пытается пошевелить ногами, но просто не может это сделать. В районе поясницы неприятно кольнуло от воспоминаний и Лан Роу постаралась отбросить их в сторону. «Гордость Лютерии» едва заметно покачивалась на волнах.
Воительница заметила, что Буревестник, бессменно несущий вахту на своём излюбленном месте — вороньем гнезде — повернул к ней голову, и помахала ему ладонью. Аньюриэль, с её слов имеющая магическую связь с духами, скорей всего, уже узнала о том, что у неё гости. Но не было похоже, что гостей сегодня принимают — неподалёку от сходен топтался Бэнбрюс.
— Добрый вечер, — Лан Роу учтиво кивнула. — А я слышала, что судно из Ардетайна отчалило сегодня утром…
— Я решил немного задержаться, — Бэнбрюс ей улыбнулся. — Вы вроде часто сопровождаете леди-рыцаря… Не могли бы попросить её выслушать меня… Это не займёт много времени. Просто эта сварливая птица меня не пускает. Жуткая тварь — не спит и никогда никуда не улетает.
— Сделаю, что смогу, — она кивнула, и поднялась на борт, надеясь, что хотя бы её выслушают.
На палубе, как обычно, никого не было, но из камбуза слышны были голоса. Она уже сделала было шаг в сторону лестницы, но из люка медленно показалась красная макушка. Лан Роу удивленно замерла. Макушка всё так же медленно поднималась, уже показались кончики ушей, затем на неё уставились два ярко-зелёных глаза.
— Он всё ещё там? — тихо спросила Аньюриэль.
— Бэнбрюс? Да, ждёт возле сходен.
— Не говори ему, что я тут, — чародейка поманила её ладонью и снова спряталась.
Меня не было всего один день, а уже столько пропустила.
Лан Роу спустилась в камбуз. Приятно пахло мясом, тушеным с овощами, на столе стояли блюда с фруктами и сыром — явно отмечали победу. Эйша отвлеклась от котелка и приветливо помахала ей.
— Ты вернулась! — Пэн подпрыгивал на столе от радости.
— Да, нужно было отлучиться по делам.
— Лао Кан сказал, что тебя до завтра не будет… — Аньюриэль расставляла приборы на столе и махнула ей, предлагая присесть.
— Хотела найти мастера Вэя — он ученик Сиена. Думала, что он нам поможет, но в убежище его не оказалось и, судя по тому, как всё заросло паутиной — он давно там не появлялся.
— Погоди? — чародейка удивленно глянула на неё. — Но ведь Сиен был человеком и давно умер. Если он кого-то и обучал, то этот человек тоже уже умер… Или этот Вэй не человек?
— Человек, насколько мне известно, — Лан Роу пожала плечами. — Мастер Вэй очень нелюдимый. На глаза показывается редко. Я видела его лишь однажды и тогда он прикидывался странствующим торговцем. Вэй весьма молодо выглядит для своих лет, но ки у него обычная, человеческая. Я думала попросить его о помощи. Да и тебе он мог бы помочь — может знает что-то о том, где Сиен сделал свой тайник… Зажгла свечу на окне и оставила послание, вдруг Вэй решит наведаться в своё убежище, но надежды на это немного.
— Если его там давно не было, то может помер? — предположила Эйша.
— Маловероятно, — она покачала головой. — У Вэя не одно убежище — он постоянно путешествует по Аньшу, редко задерживаясь где-то надолго, насколько мне известно. Иногда помогает кому-нибудь, так и узнаём, что он всё ещё жив. Учеников у него нет и никогда не было, хотя желающих всегда было много. Он, как-никак ученик Сиена, он сделала его своим наследником, доверил тайны своего мастерства, а Вэй хранит их в секрете.
— Думаешь, — взгляд Аньюриэль стал очень внимательным, — Сиен мог сказать ему, где сокрыл Ковчег?
— Если кому и сказал, то Вэю, — воительница кивнула. — Насколько известно, Сиен так и не создал семью, детей у него не было. Только ученики. А Вэя он всегда выделял среди остальных и часто уходил тренироваться с ним куда-то в горы, а потом и вовсе назвал его лучшим, среди своих учеников. Одним богам, да, может быть, Рунаану, ведомо, что он рассказывал ему на этих тренировках…
— Жаль, очень жаль. Этот Вэй мог бы нам помочь…
— Значит, будем думать, как нам решать проблемы без него, — Эйша расставляла тарелки с рагу.
Пэн помогал ей изо всех сил — разносил по столу ложки. Лан Роу не уставала поражаться неисправимому оптимизму маленького мужчины. Он старался сделать всё, что в его силах, чтобы хоть как-то принимать участие в жизни команды и проявить себя и ни на миг не задумывался, что без его помощи вполне могут обойтись. Пэн просто радовался жизни и тому, какие сюрпризы она ему готовит.
— Кстати о проблемах, — Лан Роу перевела взгляд на Аньюриэль. — Может тебе стоит поговорить с Бэнбрюсом? Объясни ему, что ничего не чувствуешь и…
— Я к нему и близко не подойду! — она помрачнела. — Он сумасшедший.
— А что случилось? — не поняла воительница. — Мне казалось, что он хочет добиться твоего расположения…
— Он крови моей хочет. Буквально! Для каких-то своих безумных экспериментов. Буревестник не пускает его на корабль и я тут вроде как в безопасности, но кто знает, на что способны безумцы…
— Вот как…
Лан Роу растерянно ковырялась ложкой в рагу, не зная, что ещё можно тут сказать. Аньюриэль внезапно напряглась. Один глаз ярко засветился от магии и она чему-то кивнула. Магическое свечение тут же погасло. Эйша и Пэн даже не обратили внимание на это: старпом просто продолжила ужинать, а Пэн выбирал, какой из сыров он хочет сегодня. Хоть и невероятно прожорливый для своего роста, он всё же не был бездонным и приходилось выбирать, что съесть, чтобы хватило вместимости попробовать то, что могла предложить ему кулинария Аньшу.
На ступенях раздался тихий шорох шагов. Лан Роу обернулась, удивленно смотря на Гарудала. Тот замер на мгновение, встретившись с ней взглядом, на щеках мужчины проступил едва заметный румянец, но он тут же взял эмоции под контроль и вежливо поклонился.
— У нас прям вечер гостей, — Эйша поднялась, готовя ещё приборы.
— Я ненадолго, не стоит утруждаться. Да и есть не особо хочется.
Гарудал теребил рукав рубахи. Лан Роу обратила внимание, что в этот раз одет он необычайно просто. На одежде не было никакой вышивки или орнамента, да и дорогим шелкам Феникс нынче предпочёл обычный хлопок. На Гарудала, каким его знали последние пару лет, это было не похоже.
— А где кувшинка? — с улыбкой поинтересовалась Лан Роу.
Эйша, стараясь скрыть смех, закашлялась. Анью прятала улыбку за чашкой чая. Пэн закрыл рот руками, стараясь смеяться как можно бесшумнее.
— Я выше этих шуточек, — постарался сохранить достоинство Гарудал. — Все мы порой переживаем трудные времена.
— Лекари с тобой уже закончили? — Анью выглядела немного смущенной. — Извини, я немного увлеклась.
— Не стоит извиняться. Я не в обиде. И даже благодарен. Собственно за этим я и пришел, — Гарудал всё же сел на лавку.
Анью магией подманила ещё чашку и заварник, наливая ему чай. Мужчина кивнул в ответ.
— Это было весьма поучительно. Когда ты била меня об камни, я вдруг вспомнил, как летал раньше. Высоко, в самых небесах, где был лишь я и вольный ветер. А теперь… Едва смог подняться над ареной. Прав был мастер, я отяжелел. Я проиграл, выбыл из турнира, а на душе так легко стало… Давно себя так не чувствовал. Будто всё лишнее сбросил, понимаешь?
— Не особо, но рада, что ты не грустишь из-за проигрыша, — она улыбнулась.
— В том году, когда проиграл Джи Кангу, было обидно до глубины души. Я когда из лазарета вышел, чувствовал себя преотвратно. Казалось, будто небо над головой треснуло. А сегодня понял, что жизнь-то не заканчивается.
— Из лазарета? — Анью удивленно посмотрела на мужчину. — Я слышала, что тебя в том году просто об камни приложили…
— Джи Канг меня приложил так, что крылья переломал. Пока целители меня не вылечили — не мог обратно перекинуться, — пояснил Гарудал. — Но я ещё легко отделался. Лан Роу так вообще после боя с Джи Кангом месяц…
Лан Роу пнула, ставшего слишком болтливым, мужчину под столом и приглушенно шикнула на него. Гарудал замолк. Повисла неуютная тишина.
— В общем благодарю, что помогла мне прочистить голову, — Гарудал поднялся из-за стола. — А я полетел. Небо зовёт.
Он торопливо поднялся по лестнице, а через пару секунд донеслось хлопанье крыльев — видимо и вправду решил полетать в ночном небе. Эйша и Аньюриэль смотрели на неё слишком уж выразительно. Даже Пэн прожигал заинтересованным взглядом, хотя обычно сплетни его не интересовали.
— Вы про кувшинку уже слышали? — сменила тему Лан Роу. — Я вчера затаилась на крыше «Головы Рунаана», караулила демонов. Слышу, ползёт кто-то в сторону чердачного окна. Смотрю, а там Гарудал. Голышом и только лист кувшинки прижимает к причинному месту. Уж не знаю, кто из нас удивился больше…
— Ты что, в турнире участвовала?! — Аньюриэль смотрела на неё со смесью непонимания и восхищения.
— В прошлом году выступала от Белого Лотоса.
— А в этом почему не участвуешь?
— Теперь я — посредник. Мне не положено, так же как мастерам и членам Совета.
— Меня вот волнует другое, — Эйша отложила ложку и настороженно смотрела на неё. — У кэпа завтра бой с Отшельником. Он что, и вправду никогда не проигрывал и калечит соперников?
— Я поэтому и пришла, — Лан Роу устало вздохнула, — Откажись от боя.
— Чего?! — возмутилась Аньюриэль.
— Джи Канг слишком сильный и да, он постоянно калечит соперников. Я не думала, что всё зайдёт так далеко. Выходить против него слишком опасно. У него силы немерено, такой и сквозь гору пройдёт, если задастся целью. В том году Джи Канг стал чемпионом турнира…
— И что с того? — перебила Аньюриэль. — Я не собираюсь отступать.
— Ты не понимаешь, — Лан Роу покачала головой. — Джи Канг ни разу не проигрывал. Он словно отлаженный механизм для уничтожения всего, что попадётся под руку. Когда он был юн, то знатно потряс весь Аньшу. Начинал Джи Канг бандитом, потом стал контрабандистом, а потом и вовсе выбился в капитаны судна. Меня тогда ещё не было, но доводилось слышать, что у него в ларце всегда лежали два флага — лазурный, с изображением дракона, и чёрный с черепом, и менял их Джи Канг более чем вольно.
— Подумаешь, промышлял разбоем, — Аньюриэль отмахнулась. — Я разбойников и пиратов за последние пару месяцев перебила столько, что хватит на небольшой город.
— Совет ничего не мог с ним сделать. Никто не мог его одолеть. Даже мастерам с ним туго приходилось. Нанимали магов — ему всё нипочём. Немало шей Джи Канг посворачивал в ту пору, а потом вроде присмирел. Заходил в порт с полными трюмами денег и разного барахла и гулял со своей командой напропалую. То на неделю снимет всю улицу удовольствий, то сорит деньгами в трактирах, угощая всех выпивкой, а потом ни с того ни с сего вспомнит лихую юность и устроит погром. Потом возместит всё в троекратном размере и опять в море уйдёт.
— Типичный пират, — пожала плечами Эйша.
— Но в один год Джи Канг просто пропал. Все уж было вздохнули с облегчением. Надеялись, что он сгинул в море или достал его кто — врагов у него хватало… А потом пошел слух, что Джи Канг поселился в Мглистых кряжах. Кто-то из травников видел, как тот сидит на уступе скалы и медитирует. Никто сперва не поверил, что Джи Канг да одумался и встал на путь исправления. Думали и месяца не пройдёт — снова надо будет торговые кварталы отстраивать после его пьяных дебошей. А нет, не передумал, так и живёт в горах уже тридцать лет. Постарел, поседел, но духом и телом крепок как те скалы, среди которых он живёт. Ки у Джи Канга невероятно сильная. А в прошлом году подался он в турнире участвовать. Уж не знаю зачем, может по людям соскучился, кто его разберёт. Вот только Джи Канг неизменно побеждает, а соперники, все как один, после боя с ним в лечебницу попадают. Кому руки переломает, кому ноги, а кому и хребет.
— Сегодня он так раздробил плечо этому… — Эйша задумалась. — Как его звали?
— Церен, — подсказала Лан Роу.
— Да, ему. Там от плеча осталось кровавое месиво, а рука на клочке кожи повисла. Мерзкое зрелище было, честно говоря. Так вот, сколько у кэпа шансов против Отшельника?
Лан Роу задумалась. Глянула на Аньюриэль и задумалась сильнее. Потом прикинула, какой будет реакция чародейки на ответ. В благоразумие Аньюриэль верилось с трудом.
— Нисколько, — Лан Роу покачала головой.
— Что?! — Аньюриэль предсказуемо негодовала и подскочила на месте, опрокинув стул.
Лан Роу, ожидавшая такой реакции, сделала резкий выпад вперёд, ударяя ладонью в солнечное сплетение и блокируя источник магии в теле чародейки.
— Нисколько. И ты не пойдёшь.
— Ты! — Аньюриэль неверяще смотрела на неё. — Ты что… Ты зачем?
— Джи Канг тебя искалечит и повезёт, если не убьёт. Я по себе знаю, насколько он силён. Я ходить-то могу только потому, что Аюр меня выходил. Другие врачеватели тогда на мне крест поставили. Если не хочешь лежать всю оставшуюся жизнь — отсидишься завтра на корабле. Потом ещё спасибо скажешь.
— Я тебя прокляну, — она смотрела в ответ с совершенно детской обидой.
— Как тебе будет угодно. Главное, что целой и живой останешься, а мне не придётся тащить твоё истекающее кровью тело к Аюру.
Лан Роу поднялась, стараясь не обращать внимание на то, что атмосфера резко стала враждебной по отношению к ней. В абсолютной тишине она поднялась на палубу и сошла с корабля. Бэнбрюс выжидательно смотрел на неё, но Лан Роу молча покачала головой. Аньюриэль, судя по грохоту из камбуза, бесновалась от ярости.
Хотелось верить, что поступила правильно. Вот только внутри было неприятное ощущение, будто совершила подлость. Аньюриэль совершенно не ожидала удара, и она воспользовалась этим доверием.
***
Ей снился тот день, когда она проиграла. Кричали зрители, приветствуя её и противника. Она спускалась по ступеням, полная амбиций и волнений. Ещё две победы и она станет чемпионом. Это был первый раз, когда она участвовала в турнире, а не просто наблюдала со стороны. Прошлых соперников она победила легко, почти играючи. Приятно было слушать, что люди всерьёз обсуждают её шансы на победу, а многие даже подумывали отдать своих детей в Белый Лотос, глядя на её успехи.
По противоположной лестнице спускался Джи Канг. Он тоже участвовал впервые и тоже побеждал со значительным перевесом в силе. Лан Роу много слышала о нём, но и подумать не могла, что мужчина окажется таким огромным. Тогда ей показалось, что он похож на гору. Джи Канг смотрел на неё с таким снисходительным выражением лица, будто против него выставили не лучшего бойца известной школы, а котёнка. В то, что она может проиграть, тому, кто не способен оценить реальный уровень противника, полагаясь лишь на внешний вид, просто не верилось. Удар в гонг и начался бой. Лан Роу не раз приходилось сражаться с тем, кто превосходит её в грубой силе, это никогда не было проблемой. Все её противники были крупнее и мощнее, она же привыкла полагаться на ловкость, скорость и силу своего духа. Настоящее оружие воина, не кулак, не меч, не посох и не лук со стрелами, а его разум. На короткий миг она даже уверилась, что сможет одержать победу. Всего один миг, а потом она пропустила удар…
Лан Роу уже не помнила подробности того сражения, но чётко помнила эту вспышку боли, пронзившую всё тело так сильно, что она не смогла осознать, куда именно пришелся удар. Тогда показалось, что ударили её всю целиком. Сперва в глазах вспыхнули искры, а потом всё заволокло чернотой.
В сознание она пришла уже в лекарском крыле. Что-то кричала Фэй Амун, но звуки долетали будто через толщу воды. Хлопотали рядом лунные девы и лекари. Она лежала на животе и перед глазами всё плыло. Лан Роу не понимала, почему она не на арене, ведь ей нужно продолжать бой. Кто-то что-то кричал, какой-то мужчина, но она снова провалилась в темноту.
Через сколько она снова пришла в сознание, Лан Роу не помнила, а, может, и не знала. Тот день отпечатался в памяти какими-то смазанными отрывками. Что-то говорил ей Лао Кан, сидя на краю кровати. Тогда он уже ушел из Лотоса и было неожиданно приятно, что они, несмотря на разлад и его женитьбу, всё же остались друзьями. Он улыбался, но глаза при этом были грустные. А за дверью ругались мастер Раон и Фэй Амун. Верховная жрица кричала, что она просто не в силах ничего сделать. Больше не сможет ходить. Прозвучало как приговор. Только тогда Лан Роу поняла, что не чувствует ног и не может пошевелить ими.
Казалось, что мир стал чёрно-белым. Она просто смотрела в стену. Это всё, что ей осталось. Всё мироздание сузилось до небольшого участка стены, в котором она знала каждую выщербину. Кто-то приходил. Ей что-то говорили. Но она всё смотрела в стену, ни на что не реагируя. Лишь менялись день и ночь. Сколько прошло времени было неясно, но ночью кто-то поднял её на руки и куда-то понёс. Это тоже не волновало Лан Роу. Всё в жизни потеряло смысл. Она просто закрыла глаза, принимая свою судьбу, какой бы та не была.
Утро она встретила в маленькой лечебнице на окраине города. Пожилой лекарь ощупывал её спину и кивал своим мыслям. На небольшой прикроватной тумбе лежал грязный холщовый мешок. Сквозь дыры было видно, что он полон серого цвета земли, камней и каких-то корней. Из горловины торчал целый пучок невзрачного вида белых цветочков.
Позже Лан Роу узнала, что цветок этот называется тысячелетник. Одно из самых редких растений, что растёт высоко в горах Аньшу. Найти даже один — уже успех, а в том мешке их было с десяток… Именно благодаря тысячелетнику и невероятному таланту Аюра, она смогла встать на ноги. Уже через пару месяцев она могла не просто ходить, но и сражаться, полностью вернув себе былую силу. Аюр не взял с неё денег, сказав, что лечение уже оплачено, но кто именно заплатил, лекарь так и не признался. Лан Роу полагала, что это был мастер Раон или Лао Кан, но оба отрицали свою причастность к её чудесному выздоровлению.
Она не думала, что новый турнир всколыхнёт воспоминания о былом. Хотя, возможно, виной всему был Джи Канг. Лан Роу всеми возможными способами избегала встреч с ним, испытывая безотчетный страх перед тем, кто однажды едва не оставил её калекой. Умом она понимала, что боится не самого мужчины, а того чувства беспомощности, что прочно с ним ассоциируется, вот только ничего поделать с этим не могла. Стоило ей заприметить его огромную фигуру где-то в толпе, как воительница, словно какой-то мелкий воришка, ныряла в ближайшую подворотню и убегала.
Она понимала, что таким образом пренебрегает своими обязанностями посредника, но ничего не могла с собой поделать. Разум понимал, что Джи Канг, с его-то прошлым и склонностью калечить противников, вполне может оказаться предателем. И в то же время очень хотелось, чтобы это был не он, просто потому, что при мысли о том, что ей вновь придётся вступить с ним бой предательски подкашивались колени и нестерпимо кололо в пояснице. Именно туда тогда и пришелся удар.
Утро в Лазурной гавани как всегда было шумным. Лан Роу ждала Лао Кана в небольшой подворотне и неуверенно крутила в руках мешочек с монетами. На площади зазывала предлагал сделать ставки на претендентов. Вокруг него толпились люди, обсуждая возможный исход соревнования. Сегодня было всего два боя, результат которых решал, кто сойдётся в финальной битве за право стать чемпионом в этом году. Имя одного из этих претендентов Лан Роу уже знала, но вот эта определённость совсем не радовала.
Она бы предпочла знать имя предателя. Варианта осталось всего два. Либо Джи Канг, всегда имевший склонность к насилию, либо загадочный Золотая маска. Третий боец — Ли Пайлон — был вне подозрений. Когда демоны громили Лотос и Хризантему, Пайлон проводил открытую тренировку на площади перед зданием Совета, набирая бойцов в школу Чистого пути, которую представлял на турнире.
Лан Роу не знала наверняка, кто из тех, кого она подозревает, виновен в сговоре с демонами, и боялась всё испортить До сих пор предатель чувствовал себя в безопасности. Если она выступит открыто, это может спугнуть его, и цена ошибки будет катастрофической. Нужно действовать наверняка.
— У тебя такое выражение лица, будто на плечи легла вся тяжесть мироздания, — Лао Кан спрыгнул с крыши.
— Примерно так оно и есть.
— Решила, на кого ставить будешь?
— Нет, — она продолжала крутить мешок с монетами.
— Можешь поставить на эльфийку просто ради вашей с ней дружбы.
— Аньюриэль не выйдет на арену — я вчера заблокировала ей магию. Она до вечера колдовать не сможет.
— О… — Лао Кан сел на какой-то ящик, неверяще смотря на неё. — Ты, конечно, выглядела решительной вчера, но чтобы дошло до такого… Словами нельзя было решить?
— А она меня послушает?! — Лан Роу развела руками. — Я знаю, что поступила подло, но что ещё мне оставалось?! Не смогу я смотреть, как её избивают. Джи Канг магов в бараний рог скручивал по молодости, пару раз даже буквально. Аньюриэль — маг, а не воин.
— Как она отреагировала?
— Думаю, о той дружбе, которую ты не так давно упомянул, можно больше не заикаться, — ответила Лан Роу и печально вздохнула. Чародейка ей по-своему нравилась.
— Значит ставишь на Отшельника? — Лао Кан сменил тему, вероятно решив больше не давить на больное.
— На Золотую маску, — она вложила ему в руку мешочек. — Нечестно ставить на соревнование, результат которого знаешь заранее.
— Или ты просто не хочешь ставить на Джи Канга, после того, как он тебе спину сломал? — мужчина смотрел на неё слишком уж внимательно.
— Не напоминай, — она поморщилась. — Я постараюсь сегодня поймать и Золотую маску и Джи Канга.
— Ты сорвёшь турнир.
— Меньшее зло из возможных. Дам им выступить. Первый бой Маска против Пайлона. Подожду его в коридоре, скручу. Потом как-нибудь разберусь с Джи Кангом… Пайлона объявят победителем, потому что остальные участники выбыли.
— Звучит так, будто сама сомневаешься в том, что получится.
— Выбора нет. Я должна сделать так, чтобы получилось. Сам понимаешь, что на кону.
— Хочешь, я помогу?
— Нет. Это — моя обязанность, мой долг как посредника, — она покачала головой.
— С тобой всегда было сложно, — Лао Кан с какой-то странной затаённой печалью смотрел на неё. — Ты никогда не просишь о помощи… Всегда всё сама… Никогда не примешь помощь от других. Мы постоянно соревновались, кто сильнее, кто лучше… И это соперничество делало несчастными нас обоих.
— Ты поэтому тогда решил расстаться?! Такова моя природа, я родилась воином.
— Я видел в тебе не только воина, — он покачал головой. — Но и женщину. Жаль, что ты не видишь её в себе.
Лао Кан вышел из переулка на людную улицу и затерялся в толпе тех, кто делал ставки. Лан Роу смотрела себе под ноги. Он никогда не понимал её. Не понимал, каково это родиться воином и женщиной одновременно. Ей всегда приходилось прикладывать больше усилий, больше тренироваться, просто чтобы быть на одном уровне с мужчинами. А если она хотела превзойти их, то нужно было трудиться на пределе, постоянно превозмогая границы собственных возможностей. И она трудилась. Сквозь боль в мышцах. Сквозь слёзы. Тренировалась до кровавых мозолей и дальше.
В тот день, когда мастер Раон поставил их с Лао Каном друг против друга, стал началом конца для них. В первое мгновение Лан Роу обрадовалась победе. Она стала лучшей. Она смогла превзойти всех. Но, посмотрев ему в глаза, она поняла, что так, как было у них раньше, больше не будет никогда. Тогда это было даже не осознанной мыслью, а смутным ощущением в области сердца. Тогда хотелось кричать: «Раз ты хочешь быть сильнее меня, так будь! Я же смогла, так чем ты хуже?», но она молчала и ждала, сама не зная чего. А потом всё закончилось. Просто в один прекрасный день, хотя, Лан Роу уже и не помнила толком, каким именно был тот день, они решили, что их пути расходятся и вместо «мы» стало два «я».
Лан Роу развернулась, переулками уходя в сторону арены. Как бы там ни было, но ей придётся встретиться лицом лицу со своими страхами сегодня. Теперь это касается не только её лично, но и всего Аньшу. От того, справится она или нет, зависело слишком много.