Без тени сомнений,
Не пряча лица,
Идти к своей цели
Дорогой бойца.
Без страха и лени,
Не веря глупцам,
Вперёд к своей цели
Идти до конца.
Louna — Дорога бойца
С утра лил дождь. Облака, что ещё вечером собрались пугающей чернотой у линии горизонта, под покровом ночи подкрались к Аньшу и, ещё до восхода Солнца, обрушились на Лазурную гавань со всей яростью, на которую способна стихия. Ветер завывал в водосточных трубах, гнул деревья к земле, швырял в лицо редким прохожим капли дождя, отрывал флажки и ленты с гирлянд. Крупные капли стучали по черепичным крышам, отбивая яростный ритм гнева непогоды. Потоки воды стремились к морю, унося с собой опавшие листья.
Буйство стихии внесло свои коррективы в праздник. Большинство жителей и гостей города сидело дома или в гостиницах. Люди собирались у очага, пили горячий чай с пряностями, болтали с близкими. Изредка можно было заметить в окнах одиноких романтиков, что наблюдали за непогодой.
Особенно живописно стихия разгулялась на побережье. Море яростно бросалось на скалы, будто желало пошатнуть материк, но разбивалось на множество мелких брызг, разлеталось клочьями беловато-желтой пены в порывах ветра. Оно ненадолго отступало, чтобы собраться с силами и снова броситься вперëд, раз за разом продолжая эту неистовую борьбу, крупица за крупицей обтачивая скалы.
Всë живое затаилось, ожидая, пока пройдëт непогода. Затихли птицы, скрылись в своих убежищах мелкие животные. Лишь парил над городом дух грозы, обращëнный крупной хищной птицей. Он раскинул свои огромные крылья, паря в потоках ветра и насыщаясь яростью родной стихии.
Лан Роу была одной из немногих, кто рискнул выйти на улицу, несмотря на ливень и сейчас сидела в трюме «Гордости Лютерии», завернувшись в плед, и отогреваясь возле очага. Аньюриэль окинула мокрую девушку оценивающим взглядом и положила в чай ещё одну ложку мëда, протягивая гостье напиток. Аман часто говорил, что травы с мëдом способны защитить от простуды. Судя по тому, что воительница промокла до последней нитки, совет сейчас был очень своевременным.
— Может тебя всë-таки высушить магией?
— У природы не бывает плохой погоды, — улыбаясь ответила воительница.
— Бывает отвратительная, — проворчала Эйша.
Старпом полулежала на столешнице, прижимая ко лбу влажную тряпку и медленно пила настой от похмелья — вечерние посиделки в «Шестом месте» как-то незаметно превратились в попойку, почти опустошившую винные запасы Вонтона. Аньюриэль благоразумно ограничилась одним бокалом, а вот Эйша не сочла нужным вовремя остановиться, за что теперь расплачивалась. Из-за непогоды «Гордость Лютерии» ощутимо покачивало, что заметно сказывалось на самочувствии девушки.
Хуже Эйши выглядел только Пэн, которому единогласным решением было запрещено пить. Все его возражения о том, что он совершеннолетний мококо в самом расцвете лет и на родине постоянно пил медовуху из апидового мëда, были отклонены. Под конец вечера Вонтон всë же сжалился и налил бедолаге немного ягодного вина в напëрсток, пока никто не видел. Сейчас Пэн пластом лежал на столе и тихо стонал, прося оставить его и идти дальше самим. Аньюриэль изо всех сил пыталась привести свою команду в норму, но её знания о борьбе с такой болезнью, как похмелье, были весьма поверхностные.
— У тебя бой сегодня в полдень, — Лан Роу отпила немного чая. У неё единственной не наблюдалось симптомов похмелья, хотя воительница пила наравне с Вонтоном, Рёлой и Эйшей.
— Разве праздник не отменили из-за непогоды?
— Выступления артистов отменили. Бои отменяют только в крайнем случае. Настоящий боец не испугается непогоды. У тебя не будет проблем с огненной магией из-за ливня?
— За кого ты меня держишь?! — Анью, не скрывая негодования, смотрела на гостью. — Проблемы с магией у меня пока были только из-за тебя.
— Не принимай близко к сердцу. Твой следующий соперник ардетайнец, так что сложно сказать, чего от него ждать.
— Можно начать с ружей и гранат, — пробормотала Эйша. — В Ардетайне много что изобрели за последние годы. Особенно оружие. Порой на чёрный рынок просачиваются такие штуки, что становится страшно за тех, кто с этим столкнётся.
Аньюриэль нахмурилась. С ружьями она уже встречалась и они были в разы опаснее арбалета. Хотя, еë соперник, так же как и она, будет вынужден сдерживаться, чтобы не убить. Впрочем, правила не помешали Мидзури попытаться её убить. Совет в итоге признал появление кумихо и невозможность небесных дев вмешаться «особыми обстоятельствами» и ей позволили продолжить участие в турнире. Анью догадывалась, что отчасти это решение основывается на их договоренности с советником Фарханом, но жаловаться всë равно было бессмысленно. Ей нужны дневники Сиена, Фархану нужен кто-то, кто будет собой отвлекать внимание от Лан Роу. Это вполне можно было считать взаимовыгодным обменом.
— Думаешь этот человек мог заключить союз с Фетранией?
— Бэнбрюс?! — Лан Роу покачала головой. — Это уж вряд ли. Он одержим разве что своей наукой. Здесь его прозвали «Железный человек», у себя на родине он, вроде как, врачеватель. Приезжает на турнир каждый год и он действительно полон сюрпризов. Постоянно что-то в себе меняет. Называет все свои эксперименты «научным подходом». Не думаю, что для него важна победа. Здесь он скорее чтобы испытать то, что создал. Если демоны не пообещают ему что-то ценное для экспериментов, то он на них даже внимания не обратит. Ардетайнцы все со странностями. Да и он остановился в другой гостинице, а не в «Голове Рунаана».
— Он может заблокировать мою магию?
— Нет, на это способны только лучшие мастера боевых искусств. Бенбрюс не из их числа. Он скорее безумный исследователь, чем боец.
— Ты не единственная, кто может так закрыть дар?! Не скажу, что меня это радует… А как вообще продвигаются поиски той крылатой тени? — Анью смочила в воде новый компресс и протянула его Эйше в обмен на тот, который уже нагрелся. Старпом вымученно улыбнулась.
— Отвратительно, — призналась Лан Роу. — Проторчала под гостиницей всю ночь и утро — ничего. Проверила всех выбывших бойцов. Круг сужается, но и противники становятся сильнее. Осталось ещё несколько человек и есть те, кто вызывает особое подозрение…
Воительница выглядела встревоженной и растерянной. Её явно что-то тяготило, но Анью не знала, как спросить об этом, как предложить помощь. Да и нужна ли эта помощь? Лан Роу пока вполне не плохо справлялась с расследованием сама, хоть и не слишком успешно.
— А ты не думала, что демоны могут просто открыто вторгнуться в Лазурную гавань?
— Открыто? Нет, — воительница покачала головой. — Они и во времена Второго Вторжения не решились на это. Всё время действуют исподтишка. Уговорами и лестью склоняют людей на свою сторону, развращают, порабощают и убивают, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
— Но почему? В Боэр Морхен они пытались взять числом, напав на крепость…
— Рунаан, — Лан Роу подняла вверх указательный палец, указывая на потолок. — Если фетранийцы открыто нападут, то привлекут его внимание. Рунаан — один из трёх сильнейших Хранителей. Он лишь немногим уступает по силе Эвергрейсу. Злить его — опасно для здоровья.
— Что ж, приятно, что некто столь сильный на нашей стороне, — Анью улыбнулась.
— Эйша, — Лан Роу повернулась к старпому. — Ты же будешь делать ставки.
— Угу.
— Вот, — воительница положила на стол увесистый мешочек. — Мне по статусу не положено участвовать в азартных играх, а подзаработать не помешает.
— Я ставлю только на кэпа, — Эйша подтянула к себе мешочек и пересчитывала золотые и серебряные монеты с ловкостью бывалого торговца.
— А я разве просила на кого-то другого?
— У вас обеих просто нет совести, — Анью покачала головой.
— Не вздумай проиграть! Это — все мои сбережения, — кивнула на деньги Лан Роу.
— Я и не собиралась.
***
Прогулка под дождëм становится в разы приятнее, когда ты владеешь магией. И пусть это не особо сдерживает порывы ветра, а сапоги всë равно хлюпают по лужам, но хотя бы не поливает водой как из дырявого ведра. Их маленькая процессия спешно двигалась в сторону арены. Не смотря на непогоду, на улицах было весьма оживленно. Люди кутались в плащи и почти бежали в сторону арены. Те, кто побогаче, носили зачарованные плащи или передвигались в небольших крытых повозках.
На неё оборачивались и показывали пальцем. Шептались за спиной. Не то чтобы Аньюриэль сильно заботили сплетни и перешептывания за спиной — за годы жизни она уже привыкла к этому, как и к тому, что в человеческих землях привлекает излишнее внимание, но неожиданно было слышать то, что люди всерьëз обсуждали её шансы на победу. Причëм далеко не все их них с корыстными целями, хотя большинство всë же делало ставки. В основном переговаривались о том, есть ли у неё шансы одолеть Железного человека.
— Лан Роу, ты уверена, что ставить надо было на меня? — она искоса глянула на воительницу. — Большая часть перешептывающихся поставила на Железного. Говорят, что он всегда оказывается в десятке лучших, а мне пока просто везло.
— На тебя коэффициент лучше, — отрешенно ответила воительница. — И я в тебя верю. Не слушай, что там говорят, ты ещё не показала всë, на что способна.
— И кто виноват в том, что я не могла колдовать весь вчерашний день?!
— Лао Кан! — Лан Роу выскочила из-под магического купола, сдерживающего гнев стихии и побежала в какую-то подворотню.
— Чего? — они с Эйшей непонимающе смотрели ей вслед.
— Кажется это был не ответ на мой вопрос, — Анью пожала плечами и двинулась следом.
— Что случилось? — из кармана выглянул Пэн, отсыпавшийся в тепле всë это время.
— Сейчас узнаем.
В небольшом неприметном закутке Лан Роу пыталась поднять с земли мужчину. Тот недовольно сопротивлялся и хамил в ответ. Анью медленно вдохнула, прислушиваясь к запахам. Мокрая земля, ароматы выпечки от чайной неподалëку, Лан Роу пахла специями, Эйша морем и вином. От мужчины шёл кисловатый запах грязи и пота, но не выпивки.
— Да что ты ко мне пристала?! Я не просил у тебя помощи. Займись своей жизнью, — мужчина выдернул руку, садясь обратно на кучу тряпья.
— Я просто хочу помочь, — Лан Роу растерянно стояла рядом. — Где ты остановился?
— Здесь. А что, незаметно? — мужчина махнул руками, указывая на переулок, в котором они были.
— Тебе не стоит ночевать на улице.
Воительница потянулась к мужчине, но тот оказался проворнее и перехватил её за запястье, потянув на себя, вынуждая наклониться.
— Мне. Твоя. Помощь. Не нужна, — зло отчеканил Лао Кан.
Анью телепортировалась ближе, перехватывая его руку и сжимая пальцы. Не так, чтобы навредить, но чтобы было ощутимо.
— Отпусти её.
Мужчина медленно повернулся к ней. Их взгляды встретились. На секунду повисло молчание. Он разжал пальцы. Анью отпустила его руку.
— Пойдëм, — чародейка подтолкнула Лан Роу в спину, вынуждая вернуться на дорогу.
Остаток пути до арены прошел в напряжённом молчании. Лан Роу задумчиво покусывала губу и выглядела растерянной.
— Кэп, — Эйша протянула руку, забирая к себе Пэна. — Я пошла сделаю ставки и займу места. Не вздумай проиграть, Я поставлю всë, что есть.
— Это уже хамство… Почему вы вообще допускаете мысль, что я могу проиграть?! — Анью недовольно смотрела вслед старпому.
— Потому что ты не воспринимаешь турнир всерьëз, — Лан Роу развела руки в стороны. — У каждого из участников есть причина, чтобы сражаться. Ради денег, ради идеи или мечты, ради славы или ради привлечения людей в свою таверну. Все преследуют свою цель, кроме тебя. Ради чего сражаешься ты?
— Потому что такова цена сделки с советником Фарханом, — она пожала плечами.
— Но ради этого тебе не нужно побеждать. Внимания ты привлекла к себе уже более чем достаточно — вся Лазурная гавань только о тебе и говорит. Вот только побеждать у тебя нет причин.
— Всë это просто нелепо.
— Что именно?
— Это, — Анью махнула рукой, обозначая всё вокруг себя. — Турнир, бои, эта арена. В любой момент в Акрассию явится армия демонов, а вы тут соревнуетесь, кто кому сильнее может врезать, не проломив при этом череп.
— Мы можем умереть в любой день и без участия демонов, — Лан Роу улыбнулась. — Нельзя жить в страхе. Жизнь — это не только путь к смерти, это нечто большее, но ты сама решаешь, чем её наполнить. Можно петь, плясать и плести венки из полевых цветов, можно беспрестанно тренироваться, готовясь к битвам, а можно найти баланс. Можно и тренироваться, и быть счастливой, понимаешь? Важно найти в себе эту внутреннюю гармонию.
— Я могу задать вопрос?
— Личный, я полагаю, — Лан Роу устало улыбнулась, догадываясь о том, что сейчас услышит.
— Тот мужчина в переулке… — Анью ненадолго задумалась, подбирая слова. — Он важен для тебя.
— Мы были друзьями, но у него случилось горе и итог ты видела. Лао Кан слишком гордый, чтобы принять помощь от меня. А теперь иди и побеждай.
Было странное ощущение, что Лан Роу что-то недоговаривает, но настаивать чародейка не стала. Эта человеческая девушка хоть и лезла ей в душу, но не делала это так настойчиво, как остальные. Придётся довольствоваться полуправдой. Анью свернула в коридор для участников. Сегодня её бой был первым в очереди. Возле выхода на арену дежурил всë тот же стражник. Снаружи затихли голоса людей — Рëла приветствовала зрителей, что не побоялись прийти, не смотря на дождь, и объявляла имена бойцов. Зрители радостно приветствовали Бэнбрюса, прозванного Железным человеком. Стоило крикам толпы отгреметь и Рëла пригласила её.
— Слушай, — окликнул её стражник. — Я это… Деньги на тебя поставил. Не подведи.
Они все здесь помешались на ставках.
Анью молча отвернулась, выходя на арену. Лунные девы создали над ареной магический купол, защищающий от непогоды. Стоило ей начать спуск по ступеням, как зрители начали голосить, выкрикивать приветствия и махать какими-то красными флажками. Чародейка спокойно спускалась по ступеням, не обращая внимания на толпу. Её приветствовали ничуть не тише, чем её соперника. Всем этим людям было плевать на них, важно было лишь кто победит, потому что ставки на участников турнира делали практически все.
Для чего я участвую в этом безумии?
Она не понимала. Можно было выбыть из турнира ещё тогда, когда Лан Роу заблокировала её магию. Никто бы ничего не сказал. Не пришлось бы сражаться с оборотнем, а потом терпеть издевательства и насмешки лунных жриц. Анью нашла девушек взглядом. Жрицы стояли неподалёку от Рёлы, активно перешептываясь и посматривали то на неё, то на ардетайнца.
Подумаешь, я не спала с мужчиной, а они протащились через все койки в Лазурной гавани. Было бы чем гордиться…
Она отмахнулась от этих мыслей. Ей нужно быть предельно сосредоточенной и спокойной, чтобы победить. Об остальном она подумает позже.
Для чего я сражаюсь?
Анью ступила на камни арены, обводя взглядом трибуны. Эйша радостно замахала руками, стоило ей повернуться к тому сектору, где они сидели. Лан Роу улыбнулась и кивнула.
— Я наслышан о тебе, рыцарь Лютерии, — Бэнбрюс шагнул вперёд, протягивая левую руку.
Анью удивленно смотрела на его правую руку, покрытую металлом, не спеша с рукопожатием.
— Знаю, что обычно правая, но хотел прикинуть, какая у тебя температура тела, — мужчина смущенно улыбнулся и протянул к ней металлическую руку.
Анью отчетливо слышала тихий скрежет при этом движении. Рука этого человека не просто была покрыта металлом, она была из него сделана. Это откровенно смущало, если не пугало.
— Не видела прежде такое? — Бэнбрюс демонстративно сжимал и разжимал пальцы. — В Ардетайне эта технология появилась всего пару лет назад, но, как видишь, весьма успешно. По правде говоря, подсмотрели идею у ваших магов. Я видел, как они выращивают себе руки и ноги из дерева и двигают их с помощью магии.
— Ты не маг, — подметила очевидное Аньюриэль.
— Верно. Но ваш творец — Кратос — не только свой народ наделил мудростью. Что ж, начнём?
Она молча кивнула в ответ. Лунные девы создали купол вокруг арены. Вновь оказаться в этом месте под куполом было неприятно. Вспомнилась лисица-оборотень. Если все здесь сражались ради чего-то, то и у Мидзури, наверное, была какая-то цель, иначе зачем было рисковать жизнью и лезть туда, где ей точно не будут рады.
Получается, я единственная, кто здесь сражается просто так?
— Пусть победит сильнейший, — проголосила Рёла, ударив в гонг.
— Давно мечтал сразиться с магом, — Бэнбрюс улыбнулся полубезумной улыбкой. — Это будет прекрасный поединок.
Аньюриэль не испытывала такого воодушевления от показательного боя, как соперник, и просто ждала, что он сделает. Необычный противник добавил немного интереса к происходящему, но не настолько, чтобы эмоционально проникнуться в происходящим. Бэнбрюс достал из сумки округлую колбу с ярко-красным содержимым и покрутил в руке. Она, слегка наклонив голову, наблюдала за этими действиями.
— Дамы вперёд, — мужчина галантно поклонился.
— Делай уже хоть что-то, люди ждут, — Анью махнула рукой на трибуны.
— Ты правда в огне не горишь? — Бэнбрюс дождался, пока она кивнёт. — Тогда лови!
Он бросил ей в руки склянку. Аньюриэль, не задумываясь, поймала предмет. Жидкость в склянке вспыхнула, снаряд разорвался прямо у неё в руках. Все вокруг заволокло пламенем, осколок неприятно царапнул по щеке, но большая часть стекла вонзилась в ладони. Чародейка повела рукой, собирая огонь, сжимая его в сферу и оставляя её парить возле ладони.
— И правда не горишь! Восхитительная устойчивость к огню и высоким температурам без каких-либо дополнительных приспособлений, — Бэнбрюс покопался в сумке, доставая ещё одну склянку, на этот раз с ядовито-желтым содержимым.
— Ты собрался на мне испытывать эти штуки? — она рассерженно смотрела на мужчину, поражаясь его нездоровому энтузиазму.
— Ну ты же всё равно пока не торопишься драться. Прежде мне не попадались маги такого уровня, хочу знать где у таких как ты предел. Мне нужно как можно больше сведений. Лови! — он кинул в неё снаряд.
Анью взмахнула второй рукой, отправляя склянку вверх. Столкнувшись с магическим барьером та взорвалась вспышкой яркого света. Анью чувствовала, что уже не просто раздражена, она медленно теряет контроль над гневом, а ничем хорошим это не закончится, насколько она могла судить.
— Что за люди пошли?! Никакого уважения к старшим расам! — возмутилась Энвиса.
— Предел говоришь, — чародейка совсем не по-доброму улыбнулась. — Как насчёт предела моего терпения? Он уже близок.
— Как думаешь, что будет быстрее: ты создашь заклинание или я выстрелю?
Мужчина держал в руке револьвер. Анью напряглась, готовая в любой момент телепортироваться в сторону.
— Малейшее движение и я прострелю тебе плечо или колено. Это не убьёт, конечно, но больно будет. У твоей расы есть способности к регенерации?
— Глупец, — Анью улыбнулась. — Ты всерьез надеешься, что сможешь попасть в меня?!
— Ты про свою телепортацию? — Бэнбрюс улыбнулся в ответ. — Я наблюдал за твоими боями и уже просчитал возможные точки, куда ты можешь перенестись.
— А вот это просчитал?
Купол над ареной треснул, разлетаясь тысячами ярких искр. С оглушительным грохотом разорвался барьер, которым лунные девы накрыли арену. Анью телепортировалась к противнику, разгоняя кровь в теле, ударом ноги ломая металлическую руку, выбивая оружие. Молния ударила рядом, оставляя чёрное пятно на белых камнях. Буревестник раскинул крылья, сверкая молниями и громко вскрикнул, имитируя орла. Бэнбрюс пытался пошевелить искореженными пальцами. Рука натужно скрипела, из суставов летели искры. Мужчина выглядел искренне удивленным, но не испуганным. Анью снова телепортировалась, поднимая его оружие. Буревестник сел ей на плечо. В груди приятным теплом разливалось мрачное удовлетворение.
Крупные капли дождя практически сразу промочили одежду и волосы. Впрочем, намокла не только она. Зрители, изначально радостно восприняв магический взрыв, сейчас недовольно голосили, требуя у лунных дев восстановить купол над ареной.
— Впечатляет, — Бэнбрюс полез в свою сумку.
— Это ещё не всё, — Анью улыбнулась, демонстративно крутя револьвер в руках. — Вот тебе ещё немного, для размышлений на досуге.
Она неторопливо согнула дуло револьвера и кинула его к ногам противника. Осколки стекла глубже вошли в кожу, но это было уже не так важно. Ошарашенное лицо противника и вопли толпы того стоили.
— Если твои взрывающиеся побрякушки — это всё что у тебя осталось, то лучше сдавайся и не трать моё время. Я могу прошить тебя молнией насквозь. Это не убьёт, конечно, но больно будет, — она улыбнулась и поманила к себе огненную сферу. — Или может проверим, насколько ты огнеупорный?
— Великолепно! Признаю поражение, — Бэнбрюс поднял руки.
— Невероятно! — прокатился над ареной, усиленный магией, вопль Рёлы.
***
— Поверить не могу, — возмущалась Эйша. — Ты действительно поймала бомбу! Свет левее. Ты чем думала, кэп?
— Я не думала. Он сказал «лови», вот я и поймала, — Анью сдвинула шар света немного левее.
Эйша пинцетом вытаскивала из её ладоней осколки стекла. Если судить по скептическому выражению лица и вздохам, старпом сомневалась в её умственных возможностях. Пэн тем временем подтаскивал из стоящей на столе корзинки рулоны с повязками. Аквандер очистил от крови воду и довольно квакнул, радуясь, что помог.
— Я принесла мазь от Аюра, — по лестнице бегло спускалась, промокшая до последней нитки, Лан Роу. — И почему ты так принципиально не хочешь идти к Фэй Амун?
— Они меня раздражают, — призналась чародейка. — Да и не ладится у меня с целителями. Они все такие… — она задумалась. — Раздражающие.
— Нашла кого слушать… — Эйша внимательно осматривала ладонь, проверяя не пропустила ли осколки. — У тебя есть король, вот они и завидуют.
— И не только он, — воительница поставила баночку с мазью на стол и села на стул возле очага. — Возле сходен топтался Бэнбрюс. Говорит, что хотел узнать о твоём самочувствии и убедиться, что о тебе позаботятся. Настойчиво предлагал свою помощь, напоминая, что у себя на родине он врачеватель. Кое-как прогнала. Так что у тебя появился ещё один поклонник.
Игнис аккуратно налил в чашку травяной отвар и поставил на столе перед воительницей. Лан Роу погладила его по макушке — она уже привыкла к тому, что на корабле постоянно крутятся духи и относилась к ним весьма дружелюбно.
— Да кэп такая красотка, что за ней мужики толпами бегать должны, — гордо заявила старпом, накладывая мазь на раны. — Не особо сообразительная, но зато красивая, как говорит Пэн.
— Я вам жалованье плачу не за сомнительные комплименты. И не надо за мной бегать, — растерянно пробормотала Аньюриэль.
Новость не была радостной, а, скорее всего, предвещала проблемы. Что делать с поклонниками она не знала. Таллеан объяснял, что делать в том случае, если мужчина нарушает границы её личного пространства, но он не словом не обмолвился о том, что делать если мужчина будет за ней бегать. У Илании проблем с поклонниками не было, если таковые и были, то они предпочитали держаться на расстоянии, не желая гневать её супруга. Сейчас ей бы не помешал совет, вот только обращаться к Лан Роу или Эйше не хотелось.
— Просто не обращай внимания и ему надоест за тобой таскаться, — сжалилась над ней даро. — Человеческие мужчины хоть и влюбчивые, но непостоянные в своих чувствах. Сегодня он клянётся тебе в вечной любви, а завтра ведёт в храм другую. Когда жила в Берне, у меня были поклонники люди и со всеми сработало. Главное — не поощерять и за годик-другой он к тебе охладеет.
— Ты не выглядишь счастливой, — подметила очевидное воительница.
— А есть повод для веселья?
— Очередная победа в турнире — это навскидку. Нужно уметь радоваться мелочам.
— Я бы не сказал, что тот мешок денег, который Эйша забрала у того мужчины — это мелочи, — глубокомысленно подметил Пэн.
— У кого вы уже забрали деньги?! — Анью устало перевела взгляд с мококо на старпома.
— Не надо так на меня смотреть. С пиратством я завязала. Забирала свой честный выигрыш за твою победу. И планирую поставить всё, на твой следующий бой. Ты — верняк.
Эйша улыбалась настолько счастливо, что казалось ещё немного и у неё из уголка рта потечёт слюна. Алчность была одним из пороков человечества, но некоторые люди не знали в ней предела.
— Мне начинает казаться, что ты отправилась со мной в путешествие исключительно ради денег. Только люди могли придумать наживаться на кровавом развлечении.
— Не только ради денег, — старпом многозначительно улыбнулась.
— На мне наживается половина Лазурной гавани, но они не часть команды.
— Как же плохо ты разбираешься в людях и не только людях, кэп, — Эйша кивнула на Пэна.
Анью перевела взгляд на мококо. Верить в подобное просто не хотелось, но Пэн краснел слишком стремительно и медленно отходил от неё спиной вперёд, стараясь спрятаться за шкатулкой.
— Ты ведь платишь мне как юнге, — мямлил Пэн. — И я могу делать с этими деньгами всё, что захочу…
— Здесь есть хоть кто-то, кто не наживается на мне?!
— Уру-ур, — Игнис подошел к ней ближе и положил голову на колени.
— Хоть кто-то ценит меня, а не мои боевые заслуги, — Анью гладила тёплую, шероховатую кожу элементаля. — Возьму и проиграю нарочно.
— Если хочешь проиграть кому-то, то проигрывай достойным, а не этому самовлюблённому засранцу Ходону, — Лан Роу недовольно покачала головой. — Он, между прочим, первый в рядах тех, кто мог заключить союз с демонами. Месяц назад Ходон, который предпочитает, чтобы его называли Ходон Непобедимый, именно так и сделал на испытаниях посредников.
— Думаешь, это он? — Анью, взмахом руки подманила на стол блюдо с пирожными. — И что за посредники?
— В Аньшу много разных школ, но самые древние — Алая хризантема и Белый лотос, я тебе уже рассказывала, что их основали последователи Сиена. Не то чтобы они враждуют, но некоторое соперничество между ними есть. Раз в пятьдесят лет школы выдвигают по одному бойцу для испытания посредников. Лучший становится связующим звеном между жителями Аньшу и Великим Рунааном. Испытания проводились не так давно, от Алой Хризантемы выступал Ходон. От Белого Лотоса — я.
— Так ты, оказывается, посредник между людьми и Хранителем? Я догадывалась, что ты не последний человек в Лазурной гавани, — Анью улыбнулась. — Всё же советник и прочие общаются с тобой весьма почтительно. Но не думала, что настолько… Теперь понятно, почему ты не делаешь ставки открыто.
— Посредник может и звучит почётно, но жалованье не то чтобы большое, — Лан Роу пожала плечами. — Да и хлопот много. Я не столько общаюсь с Рунааном, сколько помогаю людям сама, в меру своих сил. Великому дракону нет дела до того, что он посчитает «мелкой проблемой». Разбойники, междоусобицы между школами, торговцы опиумом, оборотни и прочее — моя забота. Вот если демоны заявятся в открытую, тогда да, Рунаан вмешается. А до тех пор гармония в Аньшу на мне.
— Получается, — чародейка крутила в руках чашку с горячим чаем, наслаждаясь теплом. — Этот Ходон заключил союз с демонами, чтобы те помогли ему стать посредником?
— Да, это доставило мне немало хлопот. Особенно отмывание Храма Рунаана от ошмётков демона… Ходон молод, силён и очень честолюбив. Везде стремится стать лучшим. Его отец — мастер школы Алой Хризантемы. Хотя долгое время об этом никто не знал — они скрывали родство. Ходон рванул вперёд так же, как и ты. Все победы с значительным перевесом в силе и мастерстве. Он не только силён, но и способен на подлость, готов на всё, чтобы стать лучшим бойцом. Как и все чемпионы Аньшу — остановился в голове Рунаана. Завтра ваш бой, так что будь настороже. А я отогрелась и пойду следить за гостиницей.
Лан Роу допила чай, поставила чашку, улыбнулась и вышла на палубу. Анью молча размышляла об услышанном. Люди поражали её всё больше и больше.
— Анью, у тебя такое странное выражение лица, — Пэн обеспокоенно смотрел на неё.
— Просто это странно… Сговориться с демонами ради победы в соревновании. Разве это цель? Неужели для кого-то это может быть настолько важно?! Я не понимаю людей… Уже пятый месяц я путешествую, столько повидала, узнала столько людей, но всё равно не понимаю так много…
— Да что там понимать?! — Эйша махнула рукой и принялась отмывать посуду. — Нами движут всего три цели — любовь, деньги и месть. Всё остальное — лишь этап на пути к достижению этих трёх.
— Лан Роу сказала, что на своём посту получает не так уж и много…
— Получается, этот Ходон Непобедимый стремится либо к любви, либо хочет кому-то отомстить? — Пэн подтянул к себе пирожное и стащил с него кусочек персика.
— Теперь всё стало только запутаннее… — Анью грустно выдохнула.
***
Лучи Солнца ярко искрили на поверхности луж. Лазурная гавань снова гудела множеством голосов. Вынужденные бездействовать вчера из-за непогоды, музыканты и артисты явно решили наверстать упущенное и, со всей непосредственностью людей творческих профессий, громко и помпезно выступали на каждом подходящем и не очень клочке земли. Для тех, чей слух хоть немного чувствительнее человеческого, улицы превратились в жуткую какофонию звуков. Аньюриэль же к звукам была намного чувствительнее…
Она нервно дернула кончиком уха — у музыканта, игравшем на причудливом инструменте, напоминавшем скрипку, лопнула струна. На соседней улице артисты показывали какую-то драму и, судя по воплям, кого-то весьма шумно убивали на сцене. Всё это дополнялось равномерным гомоном толпы и криками торговцев, зазывающих посмотреть на их товар. Идея Эйши пройтись по рынку и что-нибудь купить уже не казалась такой интересной. До боёв оставалось ещё пара часов и можно было побродить по улочкам, пробуя местную кухню и любуясь результатами труда аньшуйских ремесленников.
Впрочем, одним любованием дело не ограничивалось. Анью очень скоро поняла, что старпом потащила её на рынок ради возможности скупить всё, что ей приглянётся и не тащить это в руках. Закрадывалось подозрение, что скоро в магическом пространстве закончится место…
— Ты уверена, что тебе нужна эта ваза? — чародейка с сомнением смотрела на вазу, высотой почти с неё. — Ты в ней спать будешь?
— Ты только глянь, какая на ней роспись! — доводы разума на Эйшу не действовали.
— На том чайном наборе похожие цветы, почему ты не хочешь чайный набор?!
— Ваза дороже и такую большую редко встретишь, — пояснила Эйша.
— Не понимаю…
— Всё просто, кэп, — Эйша зашептала ей на ухо, чтобы торговец не услышал. — Аньшуйская посуда, ткани и пряности очень ценятся во всей Акрасии. И здесь их можно купить практически даром. Куплю здесь дешевле и потом продам намного дороже там, куда отправимся дальше. Это грамотное вложение денег. Кстати, а куда мы дальше?
— Я раздумываю над этим, — чародейка старалась, чтобы голос прозвучал как можно увереннее.
Мыслей о том, куда двигаться после того, как закончится вся эта ерунда в Аньшу у неё не было. Энвиса явно почувствовала внутреннее смятение, но сказать ей, похоже, было нечего.
Наверняка странно чувствовать себя одинокой посреди толпы. Наверное странно чувствовать себя одинокой, когда рядом есть товарищи. И уж совсем ненормально чувствовать себя одинокой, когда у тебя в теле живёт ещё одна душа. Но сейчас, стоя среди всех этих людей, Аньюриэль, как никогда прежде, чувствовала себя одинокой. И одиночество это прибывало день за днём, как вода во время прилива. Казалось, что ещё немного и оно утянет её на самое дно. Ещё немного и она захлебнётся, утонет в этих эмоциях, в этой невыносимой тоске. И не с кем было поделиться этим, не было подходящих слов, чтобы объяснить, рассказать о той боли, что пустила в ней корни. Ведь ей говорили, ведь её предупреждали и всё равно она решила, что сможет удержать в ладонях огонь, и обожглась…
Нужно было решать, что ей делать дальше. Как искать Ковчег? Идей не было и она просто бездумно брела в людском потоке, следуя за Эйшей. Так же, практически бездумно, она согласилась на сделку с Фарханом, просто потому, что не знала, где искать, а тут предложили готовое решение проблемы. Предложили сразу нужные записи в обмен на то, что она умеет лучше всего — драку.
Что мне делать дальше?
— Кэп, смотри, это тот парень, — Эйша потянула её за руку, указывая куда-то в сторону складов.
Анью присмотрелась в указанном направлении. Из склада, перекинув через плечо довольно крупный мешок, вышел молодой аньшуец. Оголённый по пояс, на потную кожу налипла пыль, нельзя было сказать, что он отличается могучим телосложением, но, тем не менее, рельеф мускулатуры был заметным даже с расстояния.
— Это тот мужчина, который вчера огрызался на Лан Роу в подворотне.
— Ага. Ты только глянь, какие мышцы… — Эйша мечтательно провожала мужчину взглядом.
— Он же участник турнира. Почему он тут таскает мешки? И тогда во время дождя он просто сидел в подворотне…
— Кэп, тебе больше не о чем думать? — старпом перевела на неё взгляд. — Взрослый мальчик — сам разберётся со своей жизнью. Пошли дальше, я ещё тканей прикупить хотела. Аньшуйский шелк ненамного уступает бернийскому, а стоит в разы дешевле.
— Иди. Я догоню, — Анью развернулась, следуя за мужчиной.
— Ну как знаешь, — проворчала старпом, отправляясь дальше по торговым рядам.
Знакомый Лан Роу отнёс мешок в небольшой ресторанчик и снова отправился на склад. Перенёс ещё пару мешков и ящиков. Получил деньги за свою работу и отправился дальше, бродя между складов в поисках работы.
— Объясни, зачем мы следим за ним? — не выдержала Энвиса.
— За исключением Вонтона, чемпионы Аньшу занимаются тем, что день и ночь оттачивают навыки. Этот человек ищет где бы заработать.
— Ну и что в этом такого?!
— Деньги, любовь и месть. Эйша сказала, что эти три цели — основополагающие для людских поступков. Знакомый Лан Роу явно нуждается в деньгах, а значит мог связаться с демонами.
Мужчина тем временем слонялся от склада к складу, пытаясь договориться о работе. Где-то просто молча качали головой, где-то его прогоняли криками. Склады закончились и он двинулся в сторону порта, высматривая, где грузят товар на корабли, но и там успехов не добился. До начала боёв оставалось меньше часа и все постепенно заканчивали работу, чтобы успеть занять места. Мужчина свернул в какой-то проулок. Анью выждала с минуту и свернула следом. В переулке никого не было и, как оказалось, он заканчивался тупиком.
— Он тебя заметил, — подвела итог даро.
Анью прошла в глубь переулка, принюхиваясь и пытаясь понять, куда сбежал человек. Пахло сыростью, плесенью и какой-то тухлятиной. Всё это заглушало запах пота. Позади неё кто-то едва слышно спрыгнул на землю.
— Что тебе от меня нужно? — он явно не был рад новой встрече.
— Слежу за тобой, — Анью повернулась, всматриваясь в черты лица мужчины.
Наверное, его можно было бы назвать красивым. Правильные, но слегка грубые, черты лица, по-женски пухлые губы, высокий рост, чёрные, как у всех аньшуйцев, волосы. Но внешнюю привлекательность портили растрепанные и немытые волосы, презрительный изгиб губ и холодные, практически безжизненные глаза. Такой взгляд Аньюриэль видела лишь у тех, кто потерял всё…
— И ты думаешь я тебе поверю?! Ты… — он на мгновение замолчал, словно заготовленная фраза вылетела прежде, чем осознал услышанное. — И даже не отпираешься, что следила за мной?
— И не собиралась, — чародейка пожала плечами.
— Зачем?
— Интересно, не занимаешься ли ты чем-то нехорошим, — при этих словах мужчина заметно напрягся. — Ходят слухи, что кто-то из участников турнира водит дружбу с демонами…
При ближайшем рассмотрении оказалось, что одежда мужчины вся изношена и многократно заштопана. Там, где ткань уже изрядно истрепалась, красовались разномастные заплатки. На поясе висели ножны. Не смотря на то, что рукоятка клинка выдавала работу мастера, ножны выглядели дешевыми и не менее поношенными, чем одежда. Человек перед нею не просто нуждался в деньгах, он всем своим видом показывал, что на дне нищеты.
— Не твоё дело, чем я занимаюсь. И Лан Роу передай, что если не перестанет лезть в мои дела… — он не договорил, разворачиваясь и уходя.
— Любопытно… — она принялась шарить в сумке в поисках кошелька.
— Зачем ты ищешь деньги? — Энвиса, уловив частичку её внутреннего порыва, напряглась.
— Ему же нужны деньги…
— Не вздумай! Он не просит милостыню, а ищет работу. Не унижай его. Мужчины держатся за свою гордость больше, чем за некоторые другие достоинства. К тому же, для них унизительно получать помощь от женщин, даже если эта женщина сильнее их.
— Вообще-то, я его нанять хотела. Эйша скупает целую кучу всего — пусть он таскает это барахло на корабль. Как бы там ни было, думаю, стоит поговорить с Лан Роу, — Анью вышла на оживлённую улицу. — Она, скорей всего, придёт посмотреть на бой, так что поговорю с ней после победы.
— Мне нравится твой настрой. А ты не думала тоже начать ставить деньги на саму себя?
Анью проигнорировала вопрос, не понимая, как даро умудрилась поддаться этой волне азарта, захлестнувшей всю Лазурную гавань. Её бой был первым сегодня. Стоило поторопиться, она и так потратила немало времени, следя за этим грубым мужчиной.
Чем ближе к арене она подходила, тем плотнее становилась толпа. Люди махали ей руками, показывали на неё пальцами и активно обсуждали шансы на победу. Некоторые порывались подойти и что-то сказать, но, натолкнувшись на суровый взгляд колдуньи, решали, что не так уж им это нужно.
— А потом говорят, что у силлинов непомерное самомнение…
— Папочка! Папочка, смотри, это она! — какая-то девочка, сидящая на плечах отца, махала ей нефритовой фигуркой чародейки-силлина с длинным посохом.
Анью растерянно смотрела на игрушку в детской руке, не зная, как реагировать на подобное.
— Это как понимать…
— Надо же, какое сходство для человеческой поделки. Надо бы узнать, где её сделали, и заказать десяток, — Энвиса, судя по интонации и эмоциональному фону, потешалась над её растерянностью. — Помаши девочке в ответ, ну что тебе стоит.
Анью помахала рукой, вызвав бурю счастья у своей маленькой поклонницы. По крайней мере эта малышка искренне ей радовалась, а не потому что поставила деньги на её победу. Хотя колдунья и не понимала, как можно тащить ребёнка на кровавые развлечения. У людей, с её точки зрения, были странные понятия о воспитании.
Стражники, охраняющие вход для бойцов, вежливо ей кивнули. Потребовалось пара секунд, чтобы глаза перестроились к полумраку коридора. Суетливо бегали работники, завершая приготовления к боям. Мимо прошла Рёла. Можно было предположить, что девушку снова кто-то отверг — выглядела та растроенной. Приставать с расспросами Анью не стала.
— Вот ты где! Где тебя демоны носили?! — Лан Роу подхватила её под руку, уводя по коридору. — Эйша и Пэн уже заняли свои места. Я хотела тебя предупредить…
— Я встретила твоего знакомого, — перебила Анью. — Он искал работу.
— Лао Кан? — воительница на мгновение замерла. — Сейчас не о нём. Ходон ошивался возле «Гордости Лютерии», приставал к Эйше с вопросами о тебе и твоей магии, так что будь осторожна и не дай ему себя ударить.
— Я ведь уже говорила, что не собираюсь проигрывать, — она отмахнулась.
— Дело не в ставках, — Лан Роу остановилась, разворачивая её и кладя руки на плечи. Взгляд воительницы был предельно серьёзным. — Ходон если и уступает мне в мастерстве, то не на много. Он тоже может закрыть тебе чакру. Он спрашивал о твоей магии для того, чтобы наверняка знать куда бить. Если попадёт своей ки тебе по магическому источнику, то ты останешься без магии. Снова.
— Я поняла, — она кивнула. — Спасибо.
— Ходон — мастер в управлении ки. Если не сможешь уклониться — направь свою ки в место удара, чтобы заблокировать атаку, иначе он тебя переломает. И, думаю, он запасся амулетами, защищающими от магии. Правилами они не запрещены, так что не рассчитывай на лёгкую победу. На арену можно проносить всё, что можешь принести сама, так что будь готова ко всему. Ходон стремится победить и ни перед чем не остановится, он — лучший боец Алой Хризантемы. На испытаниях посредников он подговорил товарищей, чтобы они «помогли» мне выбыть из испытания. А потом волочился за суккубой, пуская слюни.
— Что-то подсказывает, что это не сильно помогло ему выиграть, — чародейка улыбнулась. — Да и вряд ли у него в кармане завалялась толпа громил, которых можно достать во время боя.
— Ты хоть к чему нибудь относишься серьёзно? — устало вздохнула Лан Роу. — Все слабые претенденты уже выбыли. Легко побеждать не получится.
— Лёгкие победы мне не интересны. Буду аккуратна — не хочется опять остаться без магии.
— Я рада, что ты начинаешь серьёзно относиться к турниру. Удачи, — воительница кивнула и свернула в боковой коридор, оставляя её одну.
Анью молча смотрела ей вслед. Говорить о том, что она просто не может серьёзно относиться к боям, которые сами по себе несерьёзные, она не стала. Другие участники сражались за славу и почёт, за уважение, за деньги и известность, но ей ничего из этого не было нужно. Это была своеобразная плата за ту информацию, которую ей пообещали. Проигрыш был опасен лишь тем, что она просто потеряет время. Время было ценным, единственным, что сейчас имело для неё ценность.
В тишине Аньюриэль проследовала к дверям, ведущим на арену. Её встречал всё тот же стражник, что караулил прежде. Мужчина приветливо ей улыбнулся и Анью кивнула в ответ.
— Давай, размажь там этого напыщенного засранца! — напутствовал он ей вслед.
Над трибунами прокатился голос Рёлы, приветствующей собравшихся и объявляющей имена претендентов, которым сейчас предстоит сразиться. Аньюриэль дождалась, пока объявят её выход и шагнула на свет. Зрители кричали и хлопали в ладоши. Кто-то в толпе горланил признание в любви. Чародейка раздраженно дёрнула ухом. Когда в первые дни турнира её приветствовали настороженным молчанием, было в разы приятнее.
Анью размеренно спускалась по ступенькам. Привычно нашла взглядом Эйшу, Пэна и Лан Роу. Старпом, поймав взгляд, помахала рукой с зажатыми в ней билетиками — напоминала про ставки.
— Помни, что здесь есть как минимум один человек, который бескорыстно верит в тебя. Думай о той малышке, — подбодрила её Энвиса. — Да и разве тебе самой не интересно, как далеко ты сможешь зайти в этом турнире? Подумай, ты выступаешь как рыцарь Лютерии. Твоя победа или поражение скажется в том числе и на Силлиане.
Не то чтобы победа в турнире сильно заботила Аньюриэль, но здравое зерно в рассуждениях даро было. Силлиан уж точно не стал бы ставить деньги на её бои и искренне переживал бы за неё. Вполне возможно, он и сам бы принял участие… Её победа наверняка порадует Силлиана, хотя, узнает он об этом нескоро, но она ведь обещала писать письма и вполне можно отправить пару сувениров.
— Ставки всё выше! Встречайте лучшего бойца Алой Хризантемы — Ходон Непобедимый! — прокричала Рёла, заметно скривившись.
Трибуны взорвались новой волной криков, хотя местами слышалось и улюлюканье. Ходон, с совершенно юношеской стремительностью, сбежал по ступеням на арену и махал зрителям руками. Наличие недоброжелателей его не сильно заботило. Анью остановилась у края арены, ожидая, когда ударят в гонг, и рассматривая соперника. Ходон был молод. Вероятно, ему лишь немного перевалило за второй десяток лет. Он ослепительно улыбался, подмигивая симпатичным девушкам, однако Рёлу улыбкой не удостоил. Одежда на нём выглядела дорого, металлический пояс и пряжка ремня отличались замысловатым орнаментом и были украшены самоцветами. Волосы Ходон носил, собирая в высокий хвост, как делали многие аньшуйцы, вот только не каждый мог похвастаться заколкой с драгоценными камнями. Помимо самоуверенности назваться непобедимым, мужчине явно не чужда были гордыня.
— Да начнётся бой! — провозгласила Рёла. — И пусть победит сильнейший!
Распорядительница ударила в гонг. Металлический звук прокатился над ареной. Зрители затихли, выжидая. Ходон наконец-то изволил к ней повернуться и высокомерно смерил её взглядом. Что уж поделать, он был выше её по меньшей мере на голову, а вероятно, больше. Впрочем, рост не обязательно преимущество, иногда это помеха в битве.
— Я ждал этого поединка, — мужчина зашагал по окружности арены, пристально наблюдая за ней.
— Да неужели? — Аньюриэль тоже неторопливо двинулась по кругу, следя за его движениями.
Всё обаяние и веселье, которые мужчина источал трибунам, вмиг исчезли. Сейчас он внимательно и неторопливо изучал её взглядом, словно хищник, размышляющий как лучше напасть на дичь. Аньюриэль выровняла дыхание, медленно вдыхая и выдыхая, успокаивая сердцебиение и энергию внутри себя, как учил Таллеан. Лан Роу сказала, что этот человек силён, значит ошибку ей не простят, а победить, внезапно, стало очень важно. Пусть она назвалась рыцарем Лютерии для того, чтобы новости, которые вполне могут долететь до Рохэнделя, не связали с ней, но её победа или поражение влияли на репутацию друга. Стало быть, поражение отныне для неё недопустимая роскошь.
— Сначала я думал, что ты просто магичка-выскочка, каких полно, но твой бой с кумихо оказался весьма занятным. В тебе есть зачатки бойца, но не хватает опытного учителя.
Анью фыркнула, весело улыбаясь. Было интересно, что бы ответил на такой выпад Таллеан. Скорей всего, Ходон ещё долго бы ползал по арене, собирая собственные зубы.
— Что скажешь насчёт соревнования исключительно в мастерстве, без магии? — не дождавшись какой-либо реакции предложил мужчина.
— Не соглашайся, — встряла даро. — Магия — твоё перед ним преимущество.
— И почему я должна принять твоё предложение? — она улыбнулась. — Разве в этом есть смысл?
— Значит ты признаёшь, что в боевом искусстве уступаешь мне? — Ходон остановился.
— А ты признаёшь, что уступаешь мне потому, что я маг? — она тоже замерла на месте. — Толку от этих навыков, если я сожгу тебя ещё до того, как ты сможешь прикоснуться ко мне?
— Для тебя наши боевые искусства — ничто. Для нас это — Путь! — выкрикнул Ходон, рассерженно смотря ей в глаза. — Я покажу тебе, что твоя магия — лишь пустое сотрясание воздуха.
Ходон рванул ей навстречу, собираясь ударить.
— Не подпускай его… — попыталась вмешаться с советом Энвиса.
Анью отскочила в сторону, уходя от удара и запихнула даро поглубже в подсознание, не желая выслушивать непрошенные советы и комментарии. Бой становился тем интереснее, чем сильнее противник был перед ней. Ходон был интересным. Он явно не нуждался в деньгах, у него не было причин ей мстить, и раз Рёла пыталась завязать с ним отношения, то можно было предположить, что возлюбленной у мужчины не было. Что им двигало? Для чего сражался он?
Ходон круто развернулся, размашисто ударяя ногой. Аньюриэль откинулась назад, прогибаясь в спине, касаясь ладонью прохладных камней арены и тут же распрямилась, попытавшись контратаковать. Соперник уклонился. Она чувствовала напряжение, исходящее от мужчины рядом, чувствовала огромную концентрацию энергии в его теле. Он не был магом крови, но умело управлял ки, как называли эту силу аньшуйцы.
Мужчина ударил, целясь ей в грудь. Анью блокировала удар, собирая свою энергию в руках, противопоставляя её энергии соперника. Два потока энергии встретились с лёгким хлопком. Она телепортировалась за спину сопернику, собирая энергию в кулак и атакуя. Ходон резко обернулся, ловя её кулак ладонью. Снова раздался хлопок, словно лопнул какой-то невидимый пузырь.
Она не уследила за второй рукой и получила сильный удар в живот. На мгновение стало невозможно вдохнуть и в глазах потемнело. Анью использовала запасной заряд телепортации, чтобы избежать следующего удара и дать себе секунду на то, чтобы оправиться от удара. Наверняка она могла бы использовать магию и победить противника, не подпуская его к себе, но в этом не было никакого интереса. Азарт битвы с сильным, способным соперником захлестнул её с головой.
Ходон одним рывком сократил расстояние между ними. Аньюриэль попыталась атаковать первой, но он пригнулся, уходя от удара. Колдунья заблокировала удар предплечьем — соперник снова целился ей в грудь. Магия в ней была преимуществом и он определенно пытался заблокировать её источник, вот только давать противнику такую возможность она не собиралась. Ходон не сдавался, пытаясь пробиться сквозь её защиту. Анью блокировала удары и уклонялась. В напряженной тишине арены хлопки энергии были похожи на редкие аплодисменты.
Соперник резко отскочил назад, а затем так же быстро подпрыгнул, разворачиваясь вокруг собственной оси. Анью уклонилась от удара ногой, но удар кулаком в рёбра откинул её в сторону. Энвиса волной негодования билась в сознание, но слушать нравоучения не было никакого желания. Времени на жалость к себе тоже не было — Ходон снова атаковал. Анью уклонилась, ударяя его по руке снизу. Хлопок получился громче, чем предыдущие. Она не стала давать противнику время на отдых, откидывая его ногой от себя. Ходон несколько раз перевернулся, но успел затормозить падение практически у самого края арены.
— Тварь! — прокричал он, вытирая потекшую из разбитой губы кровь.
Анью глубоко вдохнула и выдохнула в ответ противнику струю пламени. Лунные девы спешно подняли над ними магический купол, защищая зрителей. Ходон отпрыгнул в сторону.
— Это всего лишь соревнование, — холодно отметила Аньюриэль. — Не стоит переходить на личности.
— Значит огонь, — мужчина улыбнулся.
— У тебя ведь артефакт под одеждой. Я чувствую магический фон от него, — она улыбнулась в ответ.
— Маленькая предосторожность, — Ходон провёл рукой по одежде в том месте, откуда она чувствовала магию. — Знал, что ты не станешь играть на равных.
— Не стоило мне хамить, — она пожала плечами.
— Надо же, какое самомнение.
— Ничуть не более, чем у тебя. Долго тебе ещё отдыхать надо, а то я уже заждалась.
Он молча бросился в атаку. Анью собрала энергию в руках. Это больше напоминало какой-то жестокий танец, нежели битву. Удары, контратаки, уклонения, всё смешалось в странную последовательность, отбиваемую звонкими хлопками. Мир за пределами арены перестал существовать. Звуки, запахи, люди — всё смешалось и потеряло значимость. Остался лишь этот ритм ударов, поглотивший всё её внимание.
Ходон ударом в грудь откинул её, Анью успела лишь слегка отвести его руку — энергия не задела источник магии. Её проволокло по камням. Ходон подскочил в воздух, словно собирался взлететь, и перекувыркнулся в прыжке. Чародейка успела лишь почувствовать, как изменился поток энергии и откатилась в сторону. Нога соперника практически по колено вошла в камни. Она телепортировалась в сторону, удивленно наблюдая, как Ходон с абсолютным спокойствием достаёт ногу из дыры. Такой удар должен был сломать кости, но конечность была целая.
Так вот, на что он способен…
Такой удар не для показательно-развлекательных боёв. Таким ударом пробивают доспехи рыцарей или чешую дракона. Таким ударом убивают. Ходон действительно был готов на всё ради победы, даже если это оставит в ней дыру…
Как он это сделал?
Это был какой-то другой уровень управления энергией. Ходон в момент удара изменил свою ки, что позволило ему неимоверно усилить атаку. Но что именно он сделал, чародейка не понимала.
Аньюриэль сорвалась с места, готовая продолжать бой и полностью сосредоточившись на потоках энергии вокруг них. Ей нужно было понять, что произошло. Её нужно было уметь так же. Ей нужно было стать сильнее. Прямо сейчас.
Ходон попытался опередить её, размашисто ударяя ногой. Анью подпрыгнула, уходя от удара, перекувыркнулась в воздухе, как это совсем недавно делал он и ударила соперника ногой по голове. Хлопок прозвучал неожиданно громко. Ходон покачнулся, но устоял. Несколько капель крови упали на камни. Мужчина рывком распрямился, рукавом вытирая потекшую носом кровь и тут же ударил в ответ. Энергия в его руке снова изменилась. Аньюриэль телепортировалась в сторону, уходя от удара.
Их взгляды встретились. Ходон смотрел на неё с совершенно нечеловеческой яростью, будто один факт того, что она его ударила, стал чем-то невероятным. Он бросился в атаку. Анью на мгновение приоткрыла кровавый дар, улавливая изменения в потоках энергии соперника. Ходон не просто собирал энергию в руке, он выпускал её сквозь кожу, формируя что-то наподобие острия вокруг ладони. Колдунья метнулась навстречу сопернику, пытаясь повторить то же, что делал он.
Аньюриэль слегка наклонилась. Рука Ходона мелькнула в опасной близости от лица, кожу на щеке и ухо обожгло волной боли. Её рука застряла в чём-то приятно-теплом и влажном. Потребовалась секунда, чтобы она поняла, что пробила противнику плечо насквозь, но при этом не почувствовала никакого сопротивления плоти и кости. Ходон закричал от боли. Анью отшатнулась, выдергивая руку из его тела. Раздался мерзкий чавкающий звук. Кровавое пятно быстро растекалось по белой одежде мужчины. Он упал на колени, стараясь зажать рану здоровой рукой. Анью отступила на пару шагов назад, потрясенно смотря на результат своих действий. Кровь на её руке медленно остывала. Люди вокруг них перешептывались.
— Бой окончен! — прокричала Рёла. — Ходон больше не может сражаться. Победитель — Аньюриэль — рыцарь Лютерии.
***
— Я не хотела.
Аньюриэль до красноты терла мочалкой кожу на руке. Принюхалась — казалось, что запах крови въелся в неё — и снова принялась тереть с ещё большим остервенением.
— Прекрати, — Лан Роу перехватила её руку. — Ты так мясо с кости себе обдерёшь. Чего так распереживалась?
— Я могла его убить!
— Не велика потеря, — равнодушно ответила воительница.
— И давно тебя заботят вопросы морали? — удивилась Эйша.
— Ты всегда так ловко расправлялась с врагами, — заметил Пэн.
Старпом сидела за столом, раскладывая монеты по кучкам — свою, Лан Роу и Пэна. Окружающих не сильно волновал тот факт, что она голой рукой пробила человека насквозь, они скорее приятно удивились. Масло в костёр её самобичевания подлила Эвиса — даро ментально закрылась, демонстративно с ней не разговаривая.
— Я не убиваю невиновных! — возмутилась Аньюриэль. — Это же просто представление, а не война.
Эйша и Лан Роу переглянулись между собой с такими выражениями на лицах, будто считали её по меньшей мере сумасшедшей. Аньюриэль плеснула на лицо водой — не помогло. Её всё ещё мелко потряхивало. Находиться в тесноте камбуса было невыносимо. Под растерянные взгляды товарищей она прошла к лестницу, выходя на палубу. Легче не становилось. К дрожи добавилась тошнота.
Аньюриэль знала, что целила ниже. Она понимала, что руку отвела магия. Она понимала, что удар должен был попасть в сердце. Она едва не убила того, кто ни в чём не виноват… Чувство было новое и неприятное. Всё это время Анью сражалась с разбойниками, бандитами и демонами, с теми, кто был врагами, с теми, кто был угрозой для её близких. Ходон, может и был заносчивым и самовлюбленным, но врагом не был. Именно по этой причине что-то бессознательное внутри неё в последний момент отвело удар.
Она сбежала по сходням, уходя подальше от корабля. Хотелось убежать куда-нибудь, но бежать было некуда. Вернее, перед ней был весь Аньшу, но… Она бездумно бродила по городу. Призывно светились огнями чайные, наполняя улицы ароматами выпечки. Суетились торговцы, складывая товары на ночь — рынок закрывался. Людей на улицах становилось всё меньше, а Анью всё бродила, не зная, куда себя девать. Брусчатка под ногами сменилась гравием. В воздухе витал запах яблок и прелой листвы. Яблоки напоминали ей о Силлиане. Стало ещё тоскливее.
— Гляньте, это же та неопытная эльфиечка!
Звонкий девичий голос выдернул её из раздумий. Анью вздрогнула, оборачиваясь. Возле пруда стояло несколько лунных дев во главе с Харико. Бежать было уже поздно — её заметили…
— Нет, это никуда не годится! Девушку боевые раны не красят, — разглагольствовала Харико, волоча её за собой по коридору.
Анью вяло упиралась, понимая, что от неё не отстанут. Да и численный перевес был на стороне жриц. Её затащили в лазарет, с рук на руки передавая Фэй Амун. Та бегло осмотрела ссадину на щеке, поцокала языком, глядя на рассечённое ухо и быстро всё залечила. Даже царапины на руках, оставшиеся после боя с Бэнбрюсом.
— Благодарю, — тихо сказала Анью, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и не зная, стоит ли спрашивать то, что её беспокоит.
— Ну говори давай, — махнула рукой женщина. — Вижу, что тебя распирает.
— Ходон. Он…
— Что, приглянулся тебе этот мальчишка? — усмехнулась Фэй.
— Нет. Совестно…
— По коридору направо, последняя дверь. Дыру я залечила, так что жить будет, не переживай, а вот крови потерял изрядно, так что сейчас отсыпается.
— Спасибо, — она кивнула, выходя из лазарета.
Дверь за её спиной закрылась. Она медлила, не зная, куда идти дальше. Фэй Амун сказала, что исцелила Ходона, значит можно не волноваться. Её ошибку исправили. Вот только всё равно было как-то неспокойно. Чародейка медленно шла по коридору. В конце концов, если Ходон сейчас спит, то и не узнает, что она заглядывала. Последняя дверь в крыле была слегка приоткрыта, но, даже будь она закрыта, это бы не помешало ей услышать то, о чём говорили.
Она не была знакома с тем, кто говорил, но понимала — этот человек жесток и не уступчив. Бросаться такими выражениями мог только тот, кто совершенно не ведал жалости и сострадания и не признавал в других права на ошибку. Даже ей хотелось провалиться сквозь пол, что уж говорить о том, кого сейчас распекали на чём свет стоит. Хотелось вот прям сейчас прекратить понимать общий язык, чтобы не слышать всех этих жестоких слов, которые могли убить ничуть не хуже, чем остро заточенный клинок. Минуя плоть, эти слова, каждое из которых было подобно отравленной стреле, проникали в сердце. Нужно было бежать, но ноги словно вросли в пол.
— Отец, послушай… — в повисшей на пару мгновений тишине голос Ходона прозвучал как-то глухо и жалко.
— Ты не имеешь права меня так называть. Я — твой мастер и не более того, — жестоко отчеканил мужчина.
Аньюриэль хотелось сбежать как можно дальше, но не было сил пошевелиться. Её решение участвовать в турнире привело к этому. Её победа, которая ей самой совершенно не нужна, разрушила чужую жизнь. Звук шагов приближался. Чёткий, уверенный, так шагают солдаты на параде. Дверь резко распахнулась, ударив её по плечу. Чародейка неуверенно отступила на пару шагов. Высокий мужчина окинул её презрительным взглядом. О его холодной жестокости и высокомерии говорило все: поджатые губы, глубокая морщина между бровей, но хуже всего был взгляд — внимательный, холодный и в то же время прожигающий насквозь. Не удостоив её и словом, мужчина прошел мимо. Звук шагов удалялся, а она всё так же стояла возле приоткрытой двери, пытаясь понять, отчего так горько внутри.
— Долго будешь там стоять? Либо заходи, либо уходи… — проговорил Ходон.
Анью несколько мгновений стояла на одном месте, решая, какой вариант, из предложенных, выбрать. Уйти было проще, но, по какой-то неясной причине, она всё же шагнула в комнату. На небольшом прикроватном столике стояла одинокая свеча, помещённая в светильник из тонкой белой бумаги. Огонёк едва заметно трепетал в своём хрупком убежище. Ходон полулежал на кровати, откинувшись на подушки. Выглядел он вполне здоровым, не считая неестественной бледности и синеватых губ.
— Наверное, мне надо было что-то принести. У вас так принято… — она неуверенно топталась возле двери.
— Переживу, — устало отмахнулся Ходон.
Повисла неуютная тишина, лишь тихо трещала свеча.
— Мне жаль…
Пожалуй, это прозвучало в высшей степени глупо. Ну что это изменит? Кому легче от её жалости? Кому вообще нужна её жалость? Явно не этому человеку.
— Он всегда такой, — Ходон смотрел на стену, прямо перед собой, словно и не с ней разговаривал. — Не припомню, чтобы хоть раз услышал от него доброе слово.
— Почему? — она спросила и тут же поняла, что, наверное, не стоит ей приставать с вопросами о личном.
— Кто его знает? Мастер Зодо всегда был таким, сколько я его помню. Только поступки и достижения имели для него смысл. Он всегда говорит: «Гордиться можно только тем, чего добился сам». Он с моей матерью не супруги. У него вообще нет супруги. Я пошел в Алую Хризантему, надеясь, что мы станем семьёй, но он заставлял меня скрывать наше родство, пока я не стал первым учеником. Я для него сплошное разочарование.
— Ему следует гордиться тобой, Ходон, ты очень сильный воин.
— Этого недостаточно. Всегда недостаточно, — мужчина грустно улыбнулся. — Знаешь, я был претендентом на роль посредника между Аньшу и Рунааном. Мне так важно было победить, чтобы отец признал меня… Я тогда дел наворотил и он узнал. Я месяц мыл котлы на кухне и нужники, но это ерунда. Хуже всего было то, как он на меня посмотрел, когда узнал. Я себя тогда грязью под ногами почувствовал…
Анью не знала, что может сказать, как поддержать. Теперь она понимала, почему Ходон так стремился победить на турнире и понимала, что не может исправить то, что уже сделано.
— Ты победила честно, так что не вини себя, — Ходон уверенно посмотрел ей в глаза.
— Не всё ещё потеряно, — слова казались лишь жалкой попыткой что-то изменить. — Ты жив и скоро поправишься. И твой отец жив. Всё ещё может наладится.
— Ты его не знаешь. Я ошибся. Дважды. Он со мной и не заговорит. Какой смысл пытаться? Уже поздно что-либо делать.
— Я не знаю, — она покачала. — Мой отец давно умер. Как и мать. Я уже и не помню толком, какого это… Помню, что папе всегда было некогда, он постоянно что-то мастерил в своём кабинете, куда меня не пускали. Я видела его лишь раз в день, когда он выходил пообедать с нами и даже тогда он был поглощён своей работой. Он отвлекался лишь на маму — она была его светом… Тогда казалось, что времени впереди ещё много, что всё успеется, а потом их не стало. Твой отец жив. Поздно — это когда погребальный костёр пожирает тело. Вот тогда поздно. Тогда уже ничего не исправить.
Ходон растерянно смотрел на неё. Анью и сама недоумевала, откуда в ней взялась эта откровенность перед совершенно чужим человеком.
— А что ты будешь делать, если отец никогда не признает тебя? — она смотрела на его растерянное выражение лица. — То, что ты, по каким-то причинам, недостаточно хорош для него, ещё не значит, что ты ничего из себя не представляешь. Ты — сильный воин. Сильнее многих людей, с которыми мне доводилось сражаться. Ты уже многого добился. Будь собой, а не тенью своего отца.
— Пожалуй, ты права. Быть собой — это всё, что мне сейчас остаётся.
Он улыбнулся и Аньюриэль, к своему собственному изумлению, отметила, что в глазах мужчины появилась искра интереса к жизни.