Ая разглядывала экипировку. Пистолет, дубинка, бронежилет. Перед ней сидел охранник с каменным лицом и рядом еще один. Напряженная атмосфера царила в комнате ожидания, хоть руки и были сцеплены антимагической лентой.
Ая понимала, стоило ей сделать резкое движение или «заискрить», они сразу бы начали действовать. И, весьма вероятно, ей это не понравилось бы. Эсперов обычно не жаловали.
В горле стоял ком, все еще преследовал фантом той горечи в воздухе, хотя прошло достаточно времени. Как минимум два раза менялся караул в изоляторе, где она выжидала до того, как ее привезли сюда.
Ая смутно помнила, как покинула территорию стадиона. Кто-то помог подняться. Земля качалась, вокруг бушевала буря звуков. Ая отбивалась от своего спутника, но ее продолжали вести. А потом стало тепло, и она будто уснула. Могла бы думать, что этот кто-то заботился о ней, но через некоторое время руки оказались зафиксированы лентой.
После Ая была уже в изоляторе, поняла это не сразу, понемногу приходя в себя на кушетке. Но, нужно отдать должное, ее осмотрел врач, в Астрисе заботились об арестованных. Ае было странно считать себя таковой, но как еще назвать человека, связанного и закрытого?
«Я не виновата, это ошибка» — вертелось на языке. Но она не могла это озвучить. Глупо что-то кричать из комнаты, из окошка которой едва можно разглядеть коридор. Глупо говорить с охранниками, которые заталкивали в машину.
В момент поездки уже темнело, как Ае тогда показалось, но это, наоборот, наступало утро. Она провела в изоляторе минимум одну ночь.
Аю привезли к министерству внутренней безопасности, где локализовалось управление по контролю за эсперами. Ая знала это величественное здание с колоннами и куполообразной крышей. Пару месяцев назад получала здесь одобрение на лицензию.
Теперь же министерство открылось с другой стороны. В буквальном смысле. Они вошли через задний вход, внутреннее убранство которого не отличалось тем же роскошеством, как ей помнилось. Сидеть под охраной неизвестно сколько часов, когда следят за каждым движением, тоже было впервой.
Им глубоко плевать, Ая была уверена в этом. Они не стали бы разбираться и слушать, всего лишь делали свою работу. Ае очень хотелось знать, а кому не плевать? Никто не потрудился и слова сказать, не говоря уже о том, чтобы что-то объяснить. Почему ее держали? С другими то же самое?
Стоило открыть рот, на нее глянули так, словно она давно надоевшее пятно на стене, которое никак не удается стереть.
«Не здесь, не сейчас. Молчи» — Ая вздохнула. Она подозревала, рано или поздно, дадут возможность высказаться. Возможно, руководство просто хотело допросить курсантов. Нормальная практика, когда на задании случается необычная ситуация. Но насколько нормально держать ее под охраной так долго? С лентой на руках.
Вспоминая, как напрягались коллеги, когда в участок попадал эспер, а такое случалось редко, Ае становилось проще. Это нормально, просто люди боялись магов. Хотели защититься. Справедливо.
Ая отдала бы что угодно за возможность сейчас увидеть учителя. Но если он еще не пришел, значит, была причина. Возможно, он как раз хлопотал об Ае в тот момент, пытался что-то сделать. Возможно, даже в этом здании. Мысль, что Иван где-то рядом, успокаивала: когда она его увидит, все прояснится.
Но эта надежда тут же ломалась, как только в сознание с болью протискивался мутный образ. В нем учитель смотрел на нее откуда-то издалека. Грустный взгляд, полный разочарования.
Но почему? Полно причин.
Прошлый вечер. Или позапрошлый? Ая уже точно не знала. Этот спор, эти глупые движения в его сторону. Между ними с Иваном теперь был не то чтобы мир. Как учитель теперь относился к ней? Возможно, никак.
Все пошло ужасно, если задание и не сорвалось, в активной его фазе Аи точно не было, и теперь сидела в наручниках. Конечно же, ее куратор должен быть расстроен. Возможно, он даже не стал искать ее. Она могла бы это понять.
Видимо, охраннику что-то передали по связи, он поднялся:
— За мной!
Ничего не оставалось, кроме как следовать приказу.
«И все-таки я жду тебя» — мысленно взмолилась Ая. Несмотря на всю ее глупость и разногласия, Иван еще никогда не бросал ее. Хоть Ая не верила в людей, с ним было иначе. Многие часы в прошлом она могла сидеть на старом сарае, вглядываясь вдаль. Ветер ворошил волосы, ноги затекали, солнце клонилось к горизонту. Но он приходил.
Сначала Аю вели по длинному темному коридору. Но после подъема по лестнице окружение в один миг сменилось на такое блестящее и официальное, словно прошли в другой мир. Высокие потолки, стены, обшитые нарядными панелями, тяжелые резные двери. От гладкого пола отражалось яркими пятнами искусственное освещение. Та сторона министерства, которую видели приходящие по своему желанию.
Второй охранник замыкал процессию, не давая шанса убежать. Но Ая и не думала об этом. Собиралась делать все, что потребуют. Даже если шла под конвоем, это лишь говорило об отношении к эсперам. Скоро с Аей разберутся, все прояснят, и охрана не потребуется — хотелось в это верить.
Охранник вдруг остановился, так что Ая чуть не врезалась в него.
— Полегче, друг, — раздался мужской голос.
Заминка произошла из-за его обладателя. Ая мельком глянула на незнакомца, с которым чуть не столкнулся ее конвоир. Поняв, что это не учитель, тут же отвела глаза. В коридоре уже встречались люди, но они тоже были не им. Так что ситуация не вызывала интереса.
Но что-то взволновало, эта пауза. Подняв голову, заметила маску презрения на лице охранника. Он, явно желая что-то сказать, недовольно пялился на мужчину. А объект его внимания стоял на пути и изучал Аю.
Хотя ее вели под стражей, а руки стягивала лента, в тот момент стало еще более неуютно. Высокий мужчина слегка склонил голову, тонкое лицо не выражало ничего, серые глаза холодны, но сосредоточены — на Ае. Ее невольно потянуло назад, но ноги словно примагнитило к полу.
Морионы. Тот самый мужчина со стадиона сейчас стоял здесь. Как и днем ранее, в темно-сером плаще. На погонах действительно красовались черные звезды, но больше ничего. Совсем. Ни полос, ни нашивок. Невозможно понять, к какому подразделению он принадлежал, но вид явно говорил что-то охраннику.
Вдруг застывшее лицо мориона оживилось. Едва заметная улыбка тронула губы:
— Удачи.
Это было все, что он сказал, лишь продолжал смотреть.
Охранник недовольно обернулся на Аю:
— Вперед!
Ее подтолкнули, но это и не требовалось, она сама хотела убраться оттуда поскорее. Даже когда они ушли, не покидало тягостное чувство. Тревога, еще сильнее, чем прежде. Почему мужчина пожелал это?
Тот морион как будто что-то знал. Возможно, в других обстоятельствах Ая могла бы что-то узнать у него, но… Вспомнился взгляд учителя, ему этот тип явно не нравился, да и у Аи вызывал странные ощущения. Вряд ли ему стоило доверять. Да и вообще разговаривать.
Из мыслей выбила очередная остановка. На этот раз не случайная.
Ая сразу поняла: это зал суда. Не для обычного преступника. Для работы с эспером.
Экран, скованный защитой, полукругом охватывал центр помещения. За ним длинный изогнутый стол. Там сидело несколько человек. Фигуры в форме разных цветов, подсвеченные лампами, тогда как в остальной части зала свет приглушен. Выделялась еще одна деталь — стул в центре, где, очевидно, должен размещаться подсудимый.
«Вот и настигла расплата» — подумала Ая, но сразу осеклась: ведь она ничего не сделала. Постаралась себя успокоить: это просто допрос. Чтобы она объяснила. Все нормально, комната для безопасности, просто такая процедура. Людям сложно верить магам. Нужно быть снисходительнее.
Ее провели в центр комнаты:
— Садись.
Чужая ладонь с силой легла на плечо. Ая сдавленно выдохнула, тормозя привычное желание скинуть руку. Охранник усилил нажим.
Нужно было показаться себя с хорошей стороны. Ая постаралась придать лицу невозмутимый вид и опустилась на стул. Ее тут же окутал свет, теперь она на виду. Лишь тогда парень отошел.
На руках сохранялась лента в дополнение к защитному экрану — не слишком ли много предосторожности? Ая подумала: разве она может быть опасна?
Можешь.
Дернулась скула.
Лента — просто предосторожность, люди боялись эсперов.
Щурясь от непривычно яркого света, Ая осмотрела присутствующих. Есть ли среди них кто-то такой же? Какие бы ни были отношения, маг понял бы ее лучше остальных. Она взмолилась: «Пожалуйста…».
В центре стола три человека. Ая сразу узнала капитана из академии, она сидела слева в пурпурном, несколько отстраненно от всех. Лицо как всегда строгое, губы перекошены, словно обладательница только что съела горькую конфету. Женщина окинула ее гневным взглядом, это не сулило ничего хорошего.
Справа светловолосый мужчина с широкими скулами. В белой форме, а на груди значок. Инспектор — сразу поняла Ая, да еще и старший. Тот, кто принимал решение о безопасности эспера, насколько использование способностей уместно в той или иной ситуации. Значит, точно не такой, как она. Маги никогда не решали, последнее слово за теми, от кого не исходит угроза.
На фоне инспектора выделялся председатель посередине. Щуплый, из-под прилизанных волос пробивалась лысина. Ая узнала его, Древлев, секретарь УКЭ, публичное лицо. Склонился над чем-то за столом. На плечах парадной формы блестели шнуры, так не идущие к мрачным глазам.
Эти трое вместе напоминали флаг Астрисы, где на перекрестии двух цветов золотился феникс. И никто из них не был эспером. Да и не мог просто, по рангу или должности.
Но в стороне сидело еще двое. Знакомое приветливое лицо. Ретриво! Наконец-то хоть один маг. Он слегка кивнул, его добродушие вселяло надежду. И он дружил с Иваном!
Ая завертела головой: а самого учителя нет? Но с сержантом рядом сидела лишь молодая светловолосая женщина в обычной серо-пурпурной форме. Казалось, она не заинтересована в происходящем.
Скрипучий голос Древлева обратил внимание на себя:
— Курсант Крылова, мы собрались здесь, чтобы разобраться в произошедшем на задании особого отряда.
Ая повернула голову к председателю. Он, наконец, поднял взгляд, но все еще нависал над столом. Ая вдруг осознала, что сам Древлев собирался вести допрос.
— Надеюсь, вы будете сотрудничать. Мы хотим услышать вашу версию.
Разве ее версия могла отличаться от окружающих, подумала Ая. Ведь она сама толком не понимала, что случилось.
— Расскажите, как проходило задание.
Ая набрала воздуха и со всем формализмом, необходимым для такой процедуры, стала озвучивать факты, которые успела несколько раз прокрутить в голове. Привезли на место, отряд получил инструкцию, остались у входа. Никаких эмоций и ненужных рассуждений.
— Далее.
Здесь стало сложнее.
— Не помню точно по времени, прошло не более получаса…
В горле пересохло. Ая не была уверена, что именно стоит сказать, любая личная трактовка могла быть воспринята неверно. Древлев выжидающе смотрел.
— Я плохо запомнила происходящее, сэр. Вероятно, меня оглушило. Я упала, появился дым, и меня увели. Затем… взяли под стражу.
Председатель скользил по ней взглядом, словно угорь.
— Что было до этого?
— Отряд ожидал сопровождающего. Для получения подробных инструкций.
Губы капитана скривились сильнее. Вдруг Ая осознала, как это выглядело со стороны. Учитель оставил их одних, курсантов, еще не завершивших обучение. Что если бы на них напали? И ведь так действительно произошло…
— Офицер Озорнов нужен был внутри, как опытный чтец, — нарушил тишину Ретриво.
Видимо, он подумал о том же. Как мог любой в этом зале. И теперь сержант пытался исправить ошибку Аи, выгородить Ивана. Значит, действительно друг, чего нельзя сказать о ней. Как так легко она смогла подставить учителя?
— Мы собирались послать одного из офицеров наружу для инструктажа, — добавил сержант.
— Подготовленный отряд может позаботься о себе сам, — сказал инспектор, откинувшись назад. При этом он слегка повернулся в сторону капитана. В нотках его самодовольного голоса угадывался сарказм.
— Конечно, это лучшие курсанты, — выпрямилась директор.
Инспектор хмыкнул:
— Лучшие, но эсперы.
— Необходимые для данных условий.
— Конечно, капитан.
Председатель явно был недоволен подобной переменой темы и рявкнул:
— Продолжайте, Крылова!
— Это все, что я помню, сэр.
Инспектор приподнял бровь:
— Чем занимался отряд до того, как появился дым?
— Мы ждали, сэр.
— Как именно? Что вы делали? Вам отшибло всю память, курсант?
Ретриво поежился.
— Я изучала территорию, обдумывала, какой силы импульс задействовать для целей задания.
— Что делали другие?
«Развлекались, прохлаждались, выставляли себя идиотами» — этот ответ вертелся на языке, но явно не подходил ситуации. Ая покачала головой:
— Я не знаю, сэр.
— Как это не знаете? Вы не обращаете внимание, что делает ваш отряд?
— Они… тоже обсуждали задание, — Ае пришлось покривить душой, не объяснять же весь этот бред.
— Без вас?
И вот из благих побуждений, она загнала себя в угол. Отделиться от отряда — не то, чего ждешь от хорошего офицера.
— Я занималась своей подготовкой.
— Какой именно?
Ая разозлилась: она же уже ответила! Сомневалась, стоит ли говорить, что не была уверена в своих силах, не использовала магию больше недели. Знали ли они о таком условии учителя? Он бы мог объяснить. Но его не было, лучше вообще не упоминать, любые слова Аи могли подставить его.
— Вы изучали территорию? Так вы сказали? — помог Ретриво.
— Да, изучала точки выхода.
Голос Аи слегка дрогнул. Сержант заметил ее замешательство, наверное, и остальные тоже. Нельзя быть такой неуверенной.
Инспектор цокнул, глянув на Ретриво:
— Это задание дал вам сержант?
— Нет, — ответила Ая, опустив глаза.
— Тогда кто? Ваш офицер? Или ваш командир?
Вряд ли кто-то подтвердил бы, ответь Ая положительно хотя бы на один из этих вопросов.
— Нет. Я сама решила это сделать.
— Хм, как изобретательно.
Ая была уверена, что он вовсе так не считает. В голосе слышалась усмешка. При каждой фразе он поглядывал на соседей по центральному столу.
— Вы разговаривали с другими курсантами? — голос председателя на фоне коллеги казался гробовым.
— Да.
— О чем?
Аю душило возмущение. Какое значение имела болтовня с однокурсниками? Как это относилось к нападению? Стоило передать их шуточки? Как бы хотелось открыть комиссии глаза на подготовленность некоторых курсантов! Но кто стал бы слушать? Скорее, она сама выглядела бы глупо. Что-то подсказывало, что инспектор был бы очень этому рад.
— Я предложила обсудить план действий.
— Какой именно?
— Мы не успели этого сделать, сэр.
Инспектор вмешался:
— Сколько, вы говорите, прошло времени, около получаса? Простите, вам этого недостаточно?
«Нет, если работаешь с кучей придурков» — хотелось ответить Ае. Она не могла снова ссылаться на ожидание учителя. И как будущие представители порядка, могли сами сорганизоваться. Лучшие курсанты, как сказала директор.
— К сожалению, нет, сэр.
— Интересно…
Ретриво поспешил вмешаться:
— Я дал курсантам вводные по заданию, они должны были ждать дальнейших инструкций, лейтенант. И я как раз…
Инспектор резко повернулся к нему:
— Конечно, все было под контролем, сержант! Мы уже услышали ваши попытки оправдаться. Ведь вы встретили так понятных вам эсперов.
Ретриво тут же потупил взор и закрыл рот.
Какой-то порыв заставил Аю подать голос:
— Если бы я была командиром…
Она поздно спохватилась, продолжение оборвалось, потонуло где-то в груди вместе с гордыней.
В зале повисла тишина.
Инспектор слегка засмеялся. Хоть его лицо и выглядело беззаботно, стало ясно: в этом нет ничего хорошего. Ая прибила бы себя, будь на его месте. Она хотела сделать это прямо сейчас и побыстрее.
— Какие амбициозные курсанты! — протянул мужчина, поглядывая то на директора, то на Аю. — Вы поэтому кричали на других эсперов?
— Я-я…
Она попыталась восстановить в памяти картину. Разве повышала голос? Это остальные вели себя громко. Наверняка, это заметили и полицейские на входе, просто делали вид, что им все равно. Ая лишь пыталась вразумить ребят, когда Оля бездействовала. Те слова о командире были лишними, но на сто процентов правдивыми. Если бы Ая была старшим…
— Только не говорите, что не помните.
Ая судорожно вздохнула:
— Я хотела призвать их порядку.
— У вас произошел конфликт в отряде? — холодно вмешался председатель.
Ая не могла ничего сказать. В любом случае выставляла себя не в лучшем свете. Говорить об отряде плохо — подставлять академию и капитана, которая, видимо, и так уже ненавидела Аю. Но самое главное — делать хуже себе. Встревать в конфликт, не суметь поладить с людьми, с которыми должна бок о бок защищать порядок… Ничего хорошего.
— Курсант Крылова, повторяю вопрос: в отряде произошел конфликт?
Губы Древлева были вытянуты в тонкую линию. Бездушный, неприятный взгляд. Он ждал ее слов. Хотел узнать правду? Или услышать что-то конкретное? Подтверждение версии, которую он считал верной.
Было в этом что-то знакомое. В давящем, сухом голосе, не оставляющем возможности подать свой. То, что пасмурным днем холодит кожу и душит отсутствием света.
Председатель трактовал молчание Аи по-своему:
— Когда? Во время задания?
— Нет.
— Тогда когда?
Ая закрыла глаза и вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ничего подобного не было, — медленно произнесла она.
Ее слова не имели значения. Был ли между ней и однокурсниками конфликт? Всегда. Случилось ли что-то особенное? Да, вероятно, то, на что намекали курсанты, Ая могла бы считать таковым. Почему-то это совершенно вылетело из головы. Упреки Кая, самодовольство Блада, холодное согласие Оли… Что они с ней сделали? Это не имело значения. Люди в зале бы не поняли. Говорить что-либо нельзя. Какой же она защитник порядка, если позволяла загнать себя в угол? Это только ее проблема. Не смогла за себя постоять. Они никому не сказала бы, даже учителю. Чтобы лишний раз не увидеть разочарование в его лице или хуже, жалость.
— Вы говорите, что конфликта не было. Но тогда как вы объясните свое поведение?
Сбоку загорелся экран.
Ая устало повернулась на свет. На изображении в отдалении находись фигуры в серо-пурпурной форме. Одна из них приближалась к другим, девушка сжимала кулаки. Ая поняла, что смотрит на саму себя, стоящую против курсантов.
Ее копия гневно открывала рот на немой записи. Но это было и не нужно, Ая знала, что просит ребят заткнуться. Они не шевелились, а она продолжала кричать. Так это выглядело со стороны.
Затем одна из фигур двинулась к Ае, словно в порыве ударить, но остановилась. Это был Кай. Они агрессивно спорили.
— Что здесь произошло? — спросил председатель.
— Я призывала отряд к порядку.
— Почему вы находились не с ними?
«Я же уже говорила…» — подумала Ая, сжимая губы. Горло сдавливало.
— Я осматривала территорию, — тихо повторила она.
— Что именно вы говорите на записи?
— Нам следует обдумать стратегию…
— Почему вы кричали?
— Они меня не слышали.
— На записи вы сразу начинаете кричать. Почему?
— Я лишь громко говорила, — прошептала Ая.
— По показаниям полицейских у входа именно вы кричали. И вели себя агрессивно.
Голос председателя давил все сильнее, и Ая не знала, как выглядеть убедительно.
— Вы хотели применить способности к Каю Германо?
— Нет.
— Ранее у вас были конфликты с этим курсантом?
С ним, со всеми. Бесконечно. Их история была полна разногласий. Но все это не имело никакого значения!
— Не было, — твердо произнесла Ая.
— По словам свидетелей накануне к вам были применены способности со стороны Германо.
Кто мог это сказать? Рук видел последнюю стычку после игры. Он бы не стал раскрывать это, подставляя тем самым золотого мальчика, которому явно подкручивал победы. А другие курсанты… Хоть и с дурным характером, Кай всегда был окружен друзьями.
— У вас было разногласие из-за внутреннего рейтинга академии?
Ая снова перевела взгляд на экран. Лицо курсантки там выглядело странно, искаженно. Она пыталась закрыть себя руками, хотя ничто не угрожало. Завертела головой. Эта девушка выглядела как ненормальная. Ая выглядела так.
Затем на изображении появились помехи, оно задергалось. Когда картинка нормализовалось, по площадке уже были разбросаны какие-то запчасти, словно что-то разлетелось вдребезги. Появился дым. А сама Ая уже подметала собой брусчатку.
— Курсант Крылова!
Казалось, председатель злится. Ая не понимала, почему.
— Крылова! Вы собираетесь отвечать на вопросы?
Когда она повернула голову, Древлев гневно поправил очки и продолжил:
— Так конфликт между вами и другими курсантами все-таки был. Как минимум инцидент с Германо. Вам есть, что сказать по этому поводу?
— Нет, сэр.
Только сейчас Ая осознала, что не ела около суток или даже больше. Не спала, если не считать состояние забытья, в котором находилась первое время в изоляторе.
— Господин председатель, думаю, стоит учесть тот факт, что эта курсантка была понижена в ранге ранее. Так ведь, капитан? — инспектор заиграл глазками. — А учитывая ее амбициозность…
Ае показалось, звезды на ее погонах гвоздями вошли в кожу. Конечно, все дело в них, все началось с того, как ее понизили. Вернее, с ее глупости.
— Почему вам сняли ценность, Крылова? — спросил председатель.
Ее оплошность не останется в тени, поняла Ая. Она сама, по своей воле напала на сокурсников. Пусть заряды и слабые, для всех этих людей здесь это было серьезно. Для тех, кто не обладал магией.
— Потому что я применила способности в ненадлежащем месте…
— Я верно понимаю, капитан, это у вас курсант с серебряной ценностью? — инспектор глянул на директора, а потом продолжил, не без удовольствия наблюдая ее замешательство. — То есть наказание в рамках академии для эспера, применяющего способности направо и налево — снятие одной звезды?
— Вы применяли силу на задании, Крылова? — продолжил председатель.
— Н-нет.
Вопрос показался Ае странным, но более странным было то, что она заколебалась. Поэтому повторила ответ.
— Ваш сигил зафиксировал применение энергии.
— Я не применяла…
Ая замерла. Шум сигналов, она его слышала? Там было столько звуков сразу. И грохот. Что случилось на записи? Почему ничего не было видно? Что это дымилось?
— Где… где остальные?
— Что, простите? — председатель либо ее не расслышал, либо сделал вид.
Ая облизнула губы.
— Где курсанты из моего отряда? Они тоже проходят допрос?
— О, это не допрос, милочка, — он налег на стол. — Это трибунал.
У Аи все похолодело внутри. Суд? Над ней? За что?
— С остальной частью отряда мы поговорили, не переживайте. По крайней мере, с теми, кто в состоянии.
— В-в состоянии?
Ая ждала ответа, но его не последовало. Оглядывала присутствующих. Ретриво невесело улыбнулся, будто хотел ее обнадежить… или сожалел.
— Кто-то пострадал? — голос Аи дрожал.
— Это сейчас не важно, мы решаем вопрос с вами, — холодно сказал председатель.
— Но решение зависит от того, пострадал ли кто-то, верно?
— Не верно! Важно то, что сделали вы.
Ая не понимала. Она тут, потому что кто-то напал на отряд. Жертвы… Серьезные? Что-то не складывалось. Что она сделала?
Ты имела в виду, что ты сделала снова?
Сердце забилось сильнее:
— Пожалуйста, объясните, что произошло! Я, правда, ничего не помню! Только то, что был дым, и еще… громкий звук… Если бы я помнила, я бы сказала!
— Так же, как вы сказали о вашем конфликте? — в лице Древлева была неприкрытая неприязнь. — Так же, как применяете способности эспера без разрешения?
Он, да и остальные тоже, смотрели на Аю так, словно она какой-то выродок. Они думали, она виновата? Что она что-то сделала? Ая боялась заглянуть в глаза Ретриво. Боялась, что он скажет об этом учителю. Но что если Иван уже знал? Поэтому его здесь и не было. Поэтому не защищал ее. Тоже считал, что она виновата.
Ая слегка улыбнулась от беспомощности. Она совсем не боялась за свою жизнь: пусть держат взаперти, без еды, новостей, говорят гадости… но только не рассказывают учителю, что она что-то сделала!
«Если ты выкинешь меня… я не знаю, что со мной будет. Что вообще тогда может быть» — думала Ая, надеясь, что связь между ней и учителем все же существует. Что он где-то тут, в министерстве. Услышит ее мольбы волшебным образом.
— С молодыми эсперами у нас явно проблемы, — протянул инспектор.
— Но все целы, — оптимистично вставил Ретриво.
Ая подняла глаза. Она поняла, это ответ для нее. Что-то, державшее ее все это время, отпустило. Стало легче дышать.
— Почти, — ухмыльнулся инспектор. — Такие обстоятельства тоже мало радуют, задание сорвано…
— Главное, что мы не понесли невосполнимых потерь, лейтенант, — оборвал председатель. — Эсперы ценные кадры, не будем забывать об этом.
— Конечно.
— Но учитывая увиденное… — Древлев повернулся к Ретриво и блондинке рядом. — Вы не считаете, что это порочит ваш род?
Тот неловко улыбнулся:
— Мы все же здесь не чтецы, чтобы говорить о роде…
— Сержант, мы сейчас не обсуждаем природу эсперов.
— Кхм, вы правы, прошу меня извинить.
— Офицер, как вы считаете, отразится ли на сотрудниках, подобных вам, такой инцидент?
Это было обращено к молодой женщине. Все это время она сидела тихо. Только сейчас повернулась к Ае, и удалось разглядеть лицо. Не старше Ретриво. Красива, наверное, таких называли изысканными. Кудри спадали на плечи, губы нежного оттенка, яркие синие глаза. На плече красовалась нашивка с гарпией, но не такая как у сержанта, это сотрудница УКЭ. И она тоже была эспером.
Когда их взгляды с Аей пересеклись, лицо офицера стало жестким. Она посмотрела на председателя:
— Безусловно, на нас это отразится. Мы слишком многое пережили. Для поддержания спокойствия в обществе эспер, представляющий государство, не должен был столь… диким.
«Сука» — Ая сжала руками колени. Женщина вновь посмотрела на нее, легонько кивнула чему-то и как будто расслабилась. Ладони, до этого лежащие в замке, она развела в стороны, села свободнее. Тряхнула кудрявой шевелюрой.
— Курсант Крылова, вы продолжаете утверждать, что не использовали способности эспера на задании?
Голос председателя стал каким-то неясным. Что-то сверху блеснуло. На стене в центре, Ая только заметила — пылающий феникс Астрисы. Крылья, раскинутые в стороны, отдавали золотом. Но этот блеск был холодным, суровым в тусклом освещении. Птица слишком далеко, а голова неизменно повернута к небу. Она не смотрела вниз. Никогда.
— Курсант Крылова, вы настаиваете? Не хотите дополнить свою версию?
Ая не слышала, что он говорил до этого, лишь повторила:
— Не использовала способности.
— Полагаю, мы услышали достаточно, — заключил председатель.
Отстранена. Бессрочно. Ая гадала, что это значило.
— Могу сказать только, что точно не вернешься в академию. Твоя дальнейшая судьба в руках УКЭ, — сказала капитан.
Она заглянула в комнату, чтобы все объяснить. Но это не вносило ясности. Отстранена навсегда?
— Надеюсь, — ответила женщина на вопрос. Морщинки собирались мелкими черточками вокруг ее губ.
Ая не стала больше ничего спрашивать. Если бы хотели что-то объяснить, она бы уже все знала. Сейчас только дали понять, что все, чего она добилась за последние годы, ушло. Больше не будет учебы, лицензии. Как тогда стать стражем порядка? Еще немного и Ая бы выпустилась…
Хотела спросить, где учитель, но боялась ответа. И что если сделает ему хуже? Что если он под угрозой? Тоже где-то заперт… Вряд ли. Ая бы почувствовала. Можно было бы спросить у Ретриво, но его не было видно.
Когда охранники снова вели ее, Ая заметила только Кая в коридоре. Его каштановая макушка мелькнула среди людей и скрылась за дверью. Возможно, другие однокурсники тоже поблизости. Клеветали на нее, снова, открывали свои мерзкие рты.
Судя по записи, на стадионе были следы взрыва. Курсанты не могли устроить такое, просто не потянули бы.
Как же хотелось поговорить с кем-то нормальным. Увидеть лицо учителя, пойти поискать… Но Ая была изолирована с охранниками в очередной комнате ожидания. Почему Аю постоянно запирали?
«Точно. Они же боятся» — подумала она, осматривая руки, все еще стиснутые лентой. На ней уже не было любимой формы, лишь серая одежда без знаков отличия.
Ая откинулась назад и усмехнулась. Получилось горько. И громче, чем ожидала. Охранник тут же напрягся, потянулся к дубинке. Дли них Ая была угрозой, что бы ни делала. Просто по умолчанию.
«Он не придет» — вдруг поняла Ая. Не в этот раз. Она больше не маленькая девочка, которую нужно спасать. Сама просила не мешать. Добилась.
Дверь открылась и человек велел идти следом. Камера, коридоры, охранники… Когда жизнь Аи превратилась в это?
Так должно было быть очень давно.
Не было сил сопротивляться, она просто повиновалась. Думала, ведут еще на какой-то допрос или суд. Может быть, повесят на нее дела вообще всех эсперов? Почему нет.
Но вышли в залитый лучами заходящего солнца просторный холл. Рыжий свет играл бликами на панорамных окнах.
Звонким эхом отдавались шаги по мраморному полу. Ая с грустью смотрела на его роскошное сияние и гадала, в какую дыру ее выкинут из нормального мира?
В ту, где тебе место.
У выхода в свете лучей стоял силуэт. Тоже ждал.
Взгляд зацепился за длинные полы верхней одежды. На секунду Ая позволила себе надеяться, что это он. Ждет, когда ее отпустят, чтобы забрать. Вернуть все на место. Все это просто ошибка, нелепая случайность. Она проснется после кошмара и все прояснится: виновника нашли, а ее уже ждут в академии.
Но силуэт не имел ничего общего с Иваном. Это другой человек. Волосы длиннее и темнее, ни следа добродушия на лице, глаза прожигали холодной сталью. Руки покоились в карманах плаща, от одного вида которого по коже пробежали мурашки.
Тем не менее губы мужчины растянулись, когда Ая остановилась рядом вслед за охранником.
— Спасибо, дальше мы сами, — сказал морион.