Мужчина дал знак, и появился еще один в темно-сером. Он же сопровождал днем этого главного. Сложно понять, кто из них кто, плащи совершенно одинаковы, исключая размер, но почему-то Ая была уверена, что первый руководит, а второй… подчиненный?
Он был выше и крепче, заметно крепче. Широкие ноздри мерно расширялись, густые брови нависли над темными глазами. Ая вся подобралась. Этот морион пугал, но не как первый. Ощущалась физическая угроза. Как если бы приблизился зверь: вот он послушен, но двинется, и увидишь роскошные мышцы, оближется, и обнажатся клыки. Древние инстинкты визжали внутри: получится ли противостоять, если нападет? Ая сомневалась, что простых человеческих сил будет достаточно.
Что касается первого: от него хоть и не веяло физическим превосходством, Ае, как и раньше, было не по себе. Настораживало нечто другое, что она не могла объяснить. В холодных внимательных глазах, островатых чертах, но, главное, в том, какая непринужденность сквозила даже в мимолетном жесте. Приближаться совершенно не хотелось.
Но охранник, хоть и покосился недовольно на плащи без нашивок, послушно отошел. На лице при этом промелькнула тень облегчения. Это больше не его забота, поняла Ая. Она — не его забота.
Сама не понимая как, очутилась между двумя морионами, и теперь уже они конвоировали. В таком составе покинули министерство. Аю вели куда-то за его пределы.
На парковке стоял черный фургон. Не служебный. Аккуратный, блестящий, с затемненными окнами. Явно дорогой.
— Гадюка? — спросил высокий.
— Сара доедет с комфортом. С нашими благоверными.
Здоровяк что-то замычал, отодвигая боковую дверь:
— Садитесь, леди, — это он говорил уже Ае.
Она застыла, потерявшись то ли от неожиданного обращения, то ли от просьбы. Мужчина хотел, чтобы она забралась внутрь. Хотя чего ожидала? Ведь явно куда-то сопровождали.
А главный морион смотрел на нее. Спокойно, изучающе, но это все равно неприятно отдавалось в теле.
— Не бойся, не укушу, — сказал он, хмыкнув.
Почему-то Ая сомневалась. Но в страхе, что тронет ее, ступила в салон и, балансируя на одной ноге, закинула себя внутрь. С зафиксированными лентой руками было крайне неудобно избегать лишних контактов.
В салоне оказалось два ряда пассажирских сидений, повернутых друг к другу. Довольно удобных, обтянутых кожей. И пахло приятно, как обычно бывает в дорогих местах. Но все это не помогало расслабиться, потому что главный морион сел следом. Прямо напротив нее.
— Вот за Вадима не обещаю, — сказал он, захлопывая дверцу.
— Что? — тупо спросила Ая.
Мужчина улыбнулся:
— Что не укусит. Не могу обещать.
— Эй! — отозвался здоровяк, плюхаясь на водительское кресло.
Ая сглотнула. Передняя дверь тоже закрылась. В салоне стало неожиданно тихо. Ая не думала, что будет так не хватать шума улицы.
Она вдруг поняла, что находится в авто с двумя незнакомцами. И не просто какими-то людьми, которых, если что, можно удивить магией. Эти должны быть в теме. Что вообще Ая знала о морионах? Толком ничего, особые права, нельзя трогать, если нет прямого приказа. Чем занимались? Были на стадионе и пришли явно не просто посмотреть матч.
Как минимум морионы не боялись ее.
Приятно заурчал мотор, машина проехала мимо ряда других. Ая с тревогой обернулась на удаляющееся здание министерства. С кем она едет — неизвестно. Куда — тоже.
Хотя в салоне было достаточно места, морион сидел напротив, и это давило. Ая не знала, как он отреагирует, если она двинется в сторону. Остановит ее? Метнется? Ударит? Или просто шикнет?
Мужчина выглядел расслабленным, но следил за ней, она это знала. За этим спокойствием могло прятаться что угодно. Ая не решалась на действие, и лишь отвернулась к окну. Так можно было хотя бы немного закрыться.
Они выехали на оживленную улицу в центре, дорога забита. Близился вечер, и вместе с робко зажигающимися вывесками и фарами в Ците зарождалась новая жизнь. Совершенно другая, уродливая — после заката город сходил с ума. Ая знала, что люди не умеют себя вести, стоит немного выпить или что похлеще. Шум и кутерьма, вот что ожидалось, особенно в районе с барами. Ая видела пару раз ночную жизнь на практике: гадко, неуютно. Впрочем, сейчас город был где-то на границе, даже если солнце уже нырнуло глубоко за небоскребы. Его рыжий свет оберегал остатки дня.
Но какой это был день? На Аю опускалось тревожное понимание, что слишком многого не знала, слишком многое вышло из-под контроля в один момент. И это произошло даже раньше, до задания. Казалось, тянулись одни бесконечно длинные сутки, из которых не было выхода. Все нереально, ее присутствие в незнакомой машине — тоже.
В мелькающих неоновых вывесках выделялась бледная кожа. Замученные глаза на затемненном стекле. Блеклые, словно призраки, они застывшими зрачками встретились с Аиными. Она на мгновенье оцепенела, но моргнув, убедилась — это ее несчастное отражение.
Чужой голос вторгся в сознание, вырывая из тумана:
— Почему ты не сказала, что использовала магию?
Даже не поворачиваясь, Ая понимала, кому он принадлежал. В отличие от него, голос мурчащего что-то за рулем мориона, которого звали… Влад?.. Вадим?.. она точно не запомнила, был более низким, грубым, простым. Мужчина же напротив говорил так, словно накидывал веревку. Ненавязчиво, неторопливо. Она скользила по коже и могла в любой момент затянуться.
Ая задумалась, стоит ли отвечать?
— Потому что это не так, — сказала она, безразлично оглядывая людей, спешивших куда-то на улице.
— Кто же тогда виноват?
Морион спросил это так просто. Словно приглашал в игру. «Кто съел весь шоколад?» — вспомнилась Ае интерактивная сценка из детской программы. Нарисованная бабушка прикладывала руки к удивленному лицу и качала головой, а сзади за шкафчиком скрывались разбойники с перемазанными ртами.
Но Ая не хотела играть, таращилась в толпу у перехода, не понимая даже, что вообще рассматривает.
— Зачем ты оставляешь столько загадок… — протянул мужчина, будто тема потеряла для него интерес. Затем интонация изменилась, голос похолодел: — Даже твой куратор заметил след.
Веревка затянулась.
Ая дрогнула и посмотрела на мориона. Он имел в виду учителя? Иван увидел что-то и поделился?
— С ним все в порядке? — вопрос вырвался сам собой.
— А не должно быть?
Ая опустила глаза. Не стоило разговаривать с этим человеком. Она не знала дорожек, по которым он вел, не знала правил, не знала ничего. Это могла быть попытка вытрясти что-то. И, возможно, Ая уже повелась. Но хотя бы узнала. По лицу или голосу собеседника никаких признаков, что с учителем что-то произошло.
Морион тем временем отклонился на сиденье, тоже вдруг заинтересовавшись происходящим снаружи.
— Это даже хорошо, что отрицала, — проговорил он. Напор куда-то исчез. — Лучше выглядеть так, словно ты это не контролируешь, иначе было бы больше проблем.
— Что хорошего в том, что я не контролирую энергию?
Морион хмыкнул, все еще не отрывая взгляд от окна. Внутри Аи закипела злость. Сам начал разговор, а теперь… Что такого интересного на улице???
— Я… контролирую ее, — процедила Ая, снова отворачиваясь.
— Насколько хорошо?
— Лучшая на курсе.
Уже нет.
Услышать свой собственный ответ было болезненно. Зачем так сказала? Ая закрыла глаза: лучшая в магии. Она не делала этого, что бы там ей ни вменяли. Она бы знала. Если бы хотела, то сделала бы это специально. Как можно сотворить что-то столь разрушительное…
А что, если бы захотела?
— Значит, эта сделала ты?
— Я такого не говорила.
Зря Ая открыла рот, уже в который раз. Должно быть, этого он и добивался: вывести из себя, навести на какой-то ответ. У комиссии не получилось узнать правду, поэтому послали морионов? Новый допрос? Но как-то слишком сложно. Для этого необязательно было ехать куда-то, достаточно прийти в изолятор. Но что тогда нужно этому человеку?
— Очень способный маг. Так сказал твой куратор…
Ая напряглась.
— …и ты ничего не почувствовала?
— Он знает, где я?
Несмотря на то что ответила вопросом на вопрос, мужчина не подал признаков злости. Лишь сухо ответил:
— Да.
Значит, думала Ая, все так и должно быть. Иван в курсе, и говорил что-то мориону. Когда? В министерстве? Почему не пришел, даже не показался… Горько.
«Не важно. Нельзя думать об этом, его не было — значит, так нужно» — Ая пыталась стряхнуть грызущие сомнения.
— Лучшая на курсе… — задумчиво протянули перед ней.
Ая опустила глаза, сосредоточилась на своем дыхании, ритме машины. Чем меньше знает, тем меньше беспокойств, пусть везут, куда нужно. Ая уже решила, что сделает все, что потребуется. Выбора все равно не было.
— Так доверяешь им?
Вопреки намерениям, вопрос заставил ее взглянуть на мориона еще раз. Что он имел в виду?
— Без сомнений пошла с нами. Без вопросов… — то ли поясняя, то ли размышляя, медленно говорил он. — Или доверяешь нам?
Их взгляды на мгновенье пересеклись, и Ая посмотрела вниз. Руки затекли из-за долгих объятий ленты и уже болели.
— Или просто напугана…
Показалось, они ускорились. Машина наконец-то миновала главную улицу и свернула.
— Или… тебе все равно.
В голове на какое-то время образовалась пустота. Внимание выцепляло предметы снаружи, яркие пятна, окна, перила, но Ая не различала, что происходит, мимо чего едут. Все равно. Безразлично. Но что?
— Знаешь, кто я? Тебе сказали?
Ая устала следить за мелькающими зданиями. Да и просто устала. Во что с ней играли? Что именно она должна делать…
— Морион? — спросила она, задержавшись взглядом на погонах мужчины, затем опомнилась и добавила: — Сэр.
— А, это, — он постучал пальцем по звездам. — Нулевая ценность. — Поймав непонимающий взгляд Аи, он продолжил. — Знаешь ли, морион в природе — всего лишь камень, даже не драгоценный. Камень, которому повезло иметь славу спасающего от сглаза. И дурных помыслов.
Вспомнилась черная побрякушка на груди Мари.
— От магии, — резюмировала Ая.
Мужчина шумно выдохнул, улыбнувшись:
— Именно. Но ты, должно быть, также знаешь, что это лишь суеверие. Умей камни действительно защищать от темной энергии, любой, ты сейчас была бы обложена ими, а не этим, — он кивнул на стянутые лентой руки.
Ая притянула их к себе, от чего натяжение усилилось:
— Вы работаете с магами.
— Верно.
— Но не можете от них защитить?
Выражение его лица стало странным. Напряженным, не таким как раньше. Рот казался неровным. Но через пару секунд он улыбнулся, вернувшись в состояние напыщенной уверенности:
— Для этого есть УКЭ.
До Аи не сразу дошел смысл. Действительно, для контроля за эсперами было специальное управление, тогда что же такое морионы? К кому они относились и как поступали с магами?
Неприятные догадки приходили на ум. Ая вытянулась в струну и привстала, насколько это возможно в салоне, уставившись на самодовольную ухмылку собеседника:
— Что же вы тогда с ними делаете… — дыхание было неровным. — Казните?
Мужчина закрыл глаза, наклонил голову. И вдруг рассмеялся. Легко, страшно легко. Но когда поднял лицо, не осталось и тени веселья:
— Я делаю то, что не может УКЭ.
Его взгляд прошелся по Ае. По подогнутым ногам, рукам, которые она держала перед собой, словно в молитвенном жесте, и, наконец, застыл на лице:
— Слежу за ними. За такими, как ты, Ая Крылова.
Морион смотрел прямо. Слишком. Это давило, будто он прикасался, удерживал на расстоянии, прямо как ранее в коридорах министерства.
«Удачи» — он это имел в виду?
Ая рухнула назад:
— Мне устроили трибунал и теперь… отправляют в тюрьму?
Морион изогнул бровь:
— Трибунал? Так ты это называешь?
— Так сказал секретарь Древлев.
Мужчина выпустил воздух ноздрями и, вздернув голову, повернулся к окну. Ая заметила, как поднимается уголок его рта.
— «Трибунал», значит…
Помолчав, он снова посмотрел на нее:
— Мы едем не в тюрьму. Хотя тебе может так показаться, переубеждать не буду. Можешь считать это трудовым лагерем. Тоже будешь служить. Не так официально и помпезно, конечно, как могли бы выпускники. Но полиция тебе все равно не доверит и простейшего задания, учитывая… все это. Понимаешь? А вот у меня возможность есть. УКЭ даже рады сбросить балласт.
— Балласт?
— Не все маги удобны, знаешь ли. К счастью, мы живем в правовом государстве, избавиться от них не так просто, как ты, кхм… предложила. И зачем, если могут приносить пользу? В определенных условиях. Я эти условия создаю.
— Эти маги… становятся морионами, как вы?
— Нравится форма?
Ая не поняла.
— Почему спрашиваешь?
— Вы сказали служить… ведь для этого надо кем-то быть, иметь звание. Но меня всего лишили.
— Я же сказал о нулевой ценности. Такого ранга нет. И отряда нет. Вступить в него нельзя. Есть я, Андрей Левин, и есть эсперы, говоря привычным тебе языком, которые находятся в моей юрисдикции. Можешь называть меня морионом или сэром, или как тебе удобно. Сути это не меняет. Служить будешь мне.
— Не государству?
Лицо мужчины чуть опустилось, он смотрел на Аю с каким-то лукавством и промурлыкал:
— Официально нет.
Машина резко повернула и стала замедляться. Левин, обернулся, исследуя ситуацию на пути.
Ая вдруг поняла, что стало заметно темнее за последнее время. Они заехали в тесный переулок, где уже господствовали сумерки. Улица становилась уже, стены подступали все ближе.
Мужчина вновь посмотрел на Аю. Теперь, в сгущавшейся полутьме, было сложнее рассмотреть его лицо. Он слегка наклонился:
— Если ты хочешь расправлять свои «крылышки», УКЭ позволит только под моим присмотром. Так понятнее?
Машина остановилась. Краем глаза Ая заметила переливы какой-то вывески.
— Ты ведь хочешь? Лучшая на курсе…
Автомобиль двинулся еще немного вперед, заставляя Аю покачнуться. Духота накатывала, в тени салона неуютно. Ая не представляла, что будет дальше: куда пойдут, что от нее будут требовать. Что он предлагал? И предлагал ли, ведь сам говорил что-то о тюрьме…
Послышался звук опускающегося окна, а затем низкие басы музыки снаружи.
— Все еще хочешь служить? — продолжил Левин, наклоняясь ближе.
На Аю накатывала паника, она быстро ответила:
— Да!
Это была чистая правда. Она хотела служить, но служить полиции.
— Хорошо.
Левин отклонился и стал наблюдать, как в окно что-то передают. На него упал луч фонаря. Оранжевое пятно света причудливой формы обрамляло часть шеи, щеку, скулу, оставляя в тени глаза. Но в них все равно улавливался холодный блеск.
— Вадим, дашь парочку сюда.
— Окей, босс.
С передних мест послышалась какая-то возня.
«Босс?» — удивилась Ая. Странно было слышать такое обращение в рядах законников. Хотя Левин сказал, что морионы — не ранг и не отряд. Но полиция с ними считалась… и УКЭ доверяло магов. В голове это не укладывалось.
«Или доверяют не им, а конкретно ему» — думала Ая, изучая угловатый профиль мужчины.
Салон стал наполнять сладковатый запах. Вадим передал начальнику шелестящие свертки, и машина двинулась.
Левин зашевелился и снова наклонился к Ае. Он хотел прикоснуться к рукам, и она дернулась.
Мужчина задержался, посмотрел ей в глаза, а затем медленно поднял свою ладонь: помимо колец внимание выцепило кое-что еще. Блокиратор от ленты был зажат в пальцах.
Ая не верила, но кивнула. Левин медленно приблизился, дотронулся устройством, и тиски ослабли. Она вздохнула от облегчения, притянув к себе освобожденные запястья.
Вадим припарковал фургон у дороги. Боковая дверца стала с шумом отодвигаться. На колени Ае упали какие-то свертки.
— Поешь, — сказал человек, снявший с нее оковы.
Мягкий хлопок, и звуки снаружи снова стихли. Ая проследила за тем, как мужчина пересаживается вперед. Затем они плавно двинулись и вот опять выезжали к оживленной части города. Только улицы уже охватывало иное, искусственное сияние. Сумерки неизбежно сгущались.
В салоне стало просторнее, теперь никто не пугал чрезмерной близостью, но спокойствия почему-то не прибавилось. Не зная, куда себя деть, Ая посмотрела, что ей подбросили. На упаковочной бумаге изображение каких-то животных. Розовые зайцы, держались лапками друг за друга. Свертки были мягкие на ощупь и слегка шелестели.
Движимая странным любопытством, Ая развернула их, стараясь оставаться максимально тихой. За бумагой обнаружилась пара длинных рулетов из риса, обернутых блестящими водорослями. Судя по запаху, начинку составляла рыба и овощи. В срезе одного различалась форма мордочки с ушами, а другого — морковки.
«Чушь какая-то» — думала Ая, аккуратно заворачивая бумагу обратно. Морионы заезжали за едой в местный закуток, а теперь направлялись куда-то еще. Ая сама не знала, что ожидала увидеть в свертках, но точно не какие-то якобы миленькие блюда. Это что, подачка перед «тюрьмой»? Которую она могла таковой считать с позволения «босса». Или морионы питались только так?
В любом случае Ая не хотела есть. Это было странно, лишнее. Принимая еду, будто соглашалась на условия.
Но ты ведь уже согласилась.
Что если это какая-то ловушка? В угощении мог быть яд, снотворное, что угодно. Все эти разговоры для усыпления бдительности. Заехали в специальное место, к специальным людям…
— Тебя держали там больше суток, — вдруг сказал Левин. Он обернулся и снова изучал ее. — И еды не предлагали, верно?
— Нет…
Это действительно было так, ни в изоляторе, ни в министерстве, никто ни разу не дал ничего.
— Не удивлен, — он стал рассматривать ее руки.
Ая поняла, что сжимает бумагу и отпустила.
— Я бы на твоем месте не отказывался, — лицо мужчины стало хмурым, он снова повернулся к дороге. — Кто знает, представится ли еще такая возможность.
Ая не поняла, о чем он: о еде или о том, что говорил раньше? Возможно, обо всем сразу.
Служить под его присмотром, выполнять указания. Если хотела «расправить крылья». Левин говорил о магии, Ая была уверена. Если хотела колдовать, то теперь могла делать это только с ним.