Но она сидит в закрытой банке,
Из нее можно только смотреть
Lumen, «Бабочки»
Разговор с Евой принес мутное чувство тревоги. Эсперка сделает все, чтобы Ае не поручали дежурство. И тут не обманет милая улыбка или правильно подобранные слова.
Ая ошиблась. Думала, в башне драконы охраняли принцессу, но все не так. УКЭ нужны были просто сторожевые псы. Желательно беззубые и полуслепые. Чудовища устарели, ведь они могли спалить здание.
При этом одних слов Евы, видимо, было недостаточно, чтобы Аю тут же отослали. Поэтому ей светило просто болтаться, зависнуть на скамейке запасных, пока не удалят за ненадобностью. Или пока не станет слишком поздно.
У Аи был только один козырь, и он уже потрепался.
В этот раз парень не опаздывал. Судя по виду, успел вздремнуть перед ночным дежурством. Но за ним тянулся неожиданный элемент, и он вел себя слишком громко.
— Достала галдеть, нахрен ты поменялась.
— Уступила Элиночке, я же добрая!
Дельфиния следовала хвостом за Каем и вряд ли отдала дневную смену просто так: не похожа девушка на альтруистку, а вот свое не упускала. Но это не должно было смущать Аю.
— Что, со своим парнем уже не хочется стоять? — буркнул Кай.
Раздался одобрительный сигнал и дверь открылась. Курсанты зашли.
— Тебя не должно волновать, с кем хочу, а с кем нет!
— И не волнует.
Парочка бывших не обращала внимания на мышку, прошмыгнувшую следом. Они увлеклись розыгрышем безразличия. Очень громкого.
Внутренний коридор закрытой зоны вел к залу с большими окнами. Только открывался из них вид не на улицу, а на еще одно помещение. Холодный свет и бирюзовые стены внутри навеивали мысли об операционной, в которой к тому же выросла какая-то округлая штука, похожая на огроменный камень.
— Вряд ли что-то уже будет происходить, — послышался улыбчивый голос Криса. — Они там все разошлись на ночь. Повезло.
Видимо, парень имел в виду происходящее за стеклом. Ая не сомневалась, подобранная смена не случайность: Кай наверняка выбил время, чтобы ничего не делать. Только вот с ним должна была быть другая напарница.
— Что за хренотень? — хохотнула Дельфиния, она смотрела на штуку посередине лаборатории.
— Камера депривации, — сухо сказал Вео.
Крис ступил к остальным:
— Объект, похоже, всего один, зря переживали.
Курсанты стояли у сияющих окон в полумраке. Все это напоминало огромный аквариум.
— О, Ая… — Крис на мгновение потерялся, когда они отошли, но затем лицо просияло. — Привет!
Как у него получалось? За этой маской было сложно усмотреть фальшь, даже Ае, а она привыкла не доверять людям. До сих пор хотелось считать, что он не причастен к развлечениям этой шайки.
— Ты что тут забыла! — огрызнулась Дельфиния.
— Все равно придется дежурить, — безразлично произнесла Ая и прошла мимо курсантов к лаборатории.
По лицу Кая казалось, что пришибет ее на месте. Но он лишь сказал:
— Это подстраховка.
Дельфиния запищала:
— В смысле? Ее нет в расписании!
— Пусть остается.
Ая не представляла, что происходило за спиной, слышно было только возбужденный шепот. Курсанты не хотели кричать, тем лучше.
Она приблизилась к окну. Внутри странного помещения ходил лаборант, поглядывал за показателями на экране. А посередине возвышалась… «камера». Без окон, темная и блестящая, словно натерли воском. Издалека Ае показалось, камень, но отсюда это больше походило на черное яйцо или, скорее, ракушку. Поперек округлого тела пролегала линия — его огромная пасть могла разверзаться.
— Совсем офигела? — прорычал Кай Ае на ухо.
— Пришла делать свою работу, что тебя не устраивает.
— Хватит везде лезть! Я не буду помогать, если попадешься.
Он все еще говорил шепотом, обдавая дыханием шею, но Ая смотрела на камеру.
— Там… объект?
Кай проследил за ее взглядом, а потом отвернулся и оперся о стекло плечом:
— Типа того.
— Почему так?
— Нашла у кого спросить.
— Ну ты же знаешь?
Парень вздохнул:
— Вроде как там должно быть спокойно. Тихо и все такое.
Эта штука выглядела такой неживой, мрачной. У Аи сжалось сердце при мысли, что внутри кто-то дышит. Без света, в абсолютной изоляции, при этом под прицелом людей, следящих за каждым биением пульса. Горькое, лживое одиночество.
— Считаешь, это нормально? — тихо спросила Ая.
Кай опустил глаза.
— Не знаю.
Он молча склонил голову и рубанул пяткой по глянцевому полу, будто хотел оставить там след, но покрытие не поддалось. Потом парень снова посмотрел на Аю:
— В клетке плохо, Крылова.
Она вглядывалась в лицо Кая: откуда он знает? Привычная кривая ухмылка отсутствовала, расслабленные губы показались жестче обычного.
— Но иногда вне ее еще хуже.
Голос парня звучал непривычно грустно, а в глазах что-то трепыхалось. Какая-то невысказанная мысль.
Вео за спиной отвлек:
— Главное, чтобы все были готовы к последствиям.
Он тоже смотрел на камеру, чуть поодаль. Ая и забыла, что другие курсанты еще здесь.
Последствия. Что-то вспомнилось. Гадюка говорила медику об этом.
— Ты имеешь в виду результат… этих операций? — спросила Ая.
Вео кивнул:
— Человек должен понимать, на что идет. В случае с детьми это сложнее. Кто-то должен решать за них.
За Мишу решали родственники. Но они сами ее боялись. О чьем благополучии беспокоились: ее или своем собственном? Или с упоением обманывали себя: так всем будет лучше.
Ае стало интересно, а что бы сделала ее мать? Но для этого не нужно было представлять. Она уже знала ответ.
— Я, правда, не думаю, что вам что-то угрожает, — мягко говорил приятный незнакомец. — Достаточно лишь нам видеться, и…
— Я не хочу жить, — эмоционально сказала женщина. — С этим.
Неподалеку шумели машины, город лениво вел свою скучную жизнь. Даже так, сквозь этот гул, Ая легко различала высокий, но качающийся на ниточке, готовый вот-вот упасть голос, настроенная на него, как тонкий механизм.
Ая не видела лица женщины, лишь размазанную по стене подземного перехода тень. А еще край помятой светлой рубашки взрослого парня, который, кажется, назвался Иваном. Он взволнованно жестикулировал, будто ему было до всего этого дело. Странный, но симпатичный. Он пытался приблизиться к маме, но та, казалось, не разделяла впечатление.
— Оставьте меня в покое! Мне и так теперь придется… Заново, все заново!
Раздался одновременно глухой и звонкий стук. Он эхом пролетел по раскрашенным всеми кому не лень каменным стенам. Ая узнала его, должно быть, это мамина сумка, брошенная в сердцах. У нее был такой объемный железный замочек…
— Но вам вдвоем могло бы быть лучше…
— Раз вы такой умный, то и занимайтесь этим!
Тень опустилась. Теперь вместо нее Ая видела разномастные вульгарные объявления, обещающие мужчинам утехи на любой вкус. Послышалось шарканье, видимо, мама собирала вылетевшие из сумки вещи.
— Я не обязана вечно быть связана, только потому что носила… это в себе. Может, меня обманули, и это вообще не мое!
— Я понимаю, это пугает, но мы сможем…
Иван наклонился, наверное, чтобы что-то поднять, но тут же резко ступил назад.
— Не трогайте! Вы видели ее? Мы даже не похожи! Точно, меня обманули. Точно… Куда мне теперь идти…
— Она нормализуется, нужно лишь…
— Вы слышите??? Я тут ни при чем! Просто уберите ее от меня!
Ая прильнула лбом к стеклу.
Неудивительно, что учитель не испытывал к ней ничего. Разве захочется быть с тем, кого бросили? От кого отвернулся собственный родитель?
Иван помогал лишь из жалости. Ая навсегда останется в его памяти как дикий зверек. Иван приходил, подкармливал Аю заботой, как бездомного щенка, учил паре команд. Но не брал домой, нет. Слишком много мороки, ведь оно испачкает ковры и разорвет мебель, стоит лишь отвернуться. А, может быть, и спалит весь дом.
«Слишком много разрушений» — произнесла Ая одними губами.
Ева сказала, что у нее такая энергетика…
— Эй, суицидница, что ты вытворяешь.
Ая перевела взгляд на недовольное лицо Кая. Он с сомнением оглядывал ее. Видимо, не нравилось, что бывшая напарница уже некоторое время стукалась лбом о стекло.
Все это было выше ее сил.
— Ночное дежурство — это непросто… — пробормотала Ая, отходя.
Она стала оглядывать окна, их размер. Всего два, толщина на вид приличная. А посередине вход. Вспомнились слова Озорнова: курсантов не пустят внутрь, не просто так.
— А если потребуется помощь? Как войти?
Кай смотрел на Аю с подозрением:
— Вызовут, она открывается изнутри.
— Если датчики зафиксируют всплеск энергии, дверь откроется, — пояснил Вео.
Как же Ае было радостно, что он здесь! Всегда полезен!
— Это тоже изнутри, — прорычал Кай.
Он сердито глянул на однокурсника, но вдруг обратил внимание на что-то позади Аи. Она тоже обернулась, и в этот момент ее мягко взяли под руку. Ая дернулась, но неожиданно сильные девичьи руки удержали.
— Ребята, я понимаю, мы все давно не виделись, но вам не кажется, что это не место для вечеринок? — сказала Оля самым добродушным на свете тоном.
Хватка стала тверже, когда Ая вновь попыталась отстраниться. Синие глаза сверкнули в свете окон лаборатории.
— Пойдем, еще успеешь подежурить, — старшая улыбалась, голос при этом стал холоден. — Ты же не хочешь проблем?
Дельфиния стояла у стены, держала коммуникатор и прожигала Аю недовольным взглядом. Ну, конечно, поняла Ая, расстроила девушке планы, и та отправила сообщение Оле, чтобы сумасшедшую убрали с площадки. Эсперка хотела побыть с Каем наедине, но ворвался Василиск со своим желанием все ломать.
Ая захихикала. Оля застыла на секунду от такой реакции, но убедившись, что элемент в ее руках безопасен, промолчала и просто поволокла за собой. Ноги сумасшедшей повиновались.
В глубине коридора все еще виднелся выход к «аквариуму». Кай так и завис у стекла, обеспокоенно провожая уходящих взглядом. Ая подумала: так будет лучше. Может быть, сама судьба уводила от ошибки. Мысли были полны трещин, желание что-то предпринять обжигало.
Старшая не ослабила хватку, даже когда вышли в основную часть центра. Ае надоело, что ее тащат, не доверяют, не дают управлять собой, но не находила сил вырваться, хоть и казалось, что прямо сейчас готова взорвать что-нибудь. Все внутри сопротивлялось, но чему? Это сводило с ума.
Губы вдруг сами собой произнесли:
— Почему вы меня так ненавидите?
Получилось тихо. И жалко. Ая проклинала себя за это. Но Оля молча вела дальше, будто не расслышала.
Когда они снова оказались в крыле общежития и дошли до комнат, старшая остановилась. Она отпустила пленницу.
— Ты пытаешься найти причину в себе, — Оля не уходила и смотрела на Аю. — На самом деле, не нужна причина, чтобы кого-то ненавидеть. Достаточно косого взгляда, оказаться не в то время, не в том месте.
— Так ты это объясняешь…
Ая отступила назад, опустила голову. Спина уткнулась в стену, так стало лучше. Почему-то не хотелось самой стоять.
В этот момент Оля неожиданно повысила голос:
— А за что ты ненавидела нас?
Ая подняла удивленно глаза.
— Ты была сильной, много умела. Но не говорила, откуда это все.
Оля, примерно одного с Аей роста, сейчас казалась выше. Она вся вытянулась, плечи торчали, словно готова была вот-вот взлететь.
— Знаешь, каково ребятам? Из кожи вон лезут, чтобы подняться, повысить ценность. Сама же знаешь, какое отношение к магам. Мы должны помогать друг другу, а не топить!
Эта орлица чуть ли не сжимала когти, застывшая, готовая спикировать прямо на добычу.
— Я никого не топила, — проговорила растерянно Ая.
— Но и не помогала. Всегда держалась одна и не пыталась подружиться, понять наши проблемы.
У Аи задрожали руки:
— Какие, к черту, у вас проблемы…
— Возьмем Кая. Ты же видела его отца? Хоть понимаешь, какие к нему требования?.. Фин из кожи вон лезет, чтобы выделиться, потому что ее родители потеряли все. Она сейчас единственная, кто может помочь семье. И она эспер!
Снова хотелось смеяться, но вместо этого Ая просто таращилась на Олю, лицо свело:
— Зачем ты мне все это говоришь? Почему мне должно быть не плевать?
— Чтобы ты не была такой эгоисткой! Могла бы помочь ребятам и взамен получила бы место среди них.
Ая больше не могла сдерживаться, ее потряхивало:
— Место? Какое нахрен место?! Среди вас!
Она залилась истерическим смехом.
— Ладно, я пыталась, — выдохнула Оля, она поднесла руку ко лбу. — Вот и поговорили, ответы на лицо.
Ая не понимала. Почему эта курсантка выглядит так, словно делает какое-то сраное одолжение? Почему говорит так, будто видела в этом чертовом мире больше?
— Оля, ты серьезно? С ума сошла? Мне не нужны чертовы подачки в виде «места»! Я всего лишь хотела учиться среди равных, чтобы меня не трогали. А вы вели себя как стайка шакалов!
— Ну извини, что не соответствуем твоим высоким представлениям.
Не соответствуют? Эта Ая была далека от идеальной картинки их гребанного лживого мира! Она стукнула по стене:
— Да я лучше сдохну, чем буду с вами! Как ты говоришь за Кая, включила старшую! А когда его выкинули, то что? Забыла???
— Мы стоим за тех, кто один из нас. Кай смог доказать это.
Ая снова смеялась:
— А я никогда не была одной из вас, да? Потому что… что? Не рассказала про свое прошлое? Когда вы насмехались и наезжали толпой? Или потому, что была сильнее, и это мозолило глаза!
— Мне надоел этот разговор, — Оля, до этого как-то размякшая, снова собралась и уставилась на Аю когтистым взглядом. — Будешь с нами дальше или одна — как хочешь, просто знай: одна ты не выживешь. Не мы, так сломают тебя они. Сама же понимаешь, магам не рады, дай только повод. У них уже есть миллион причин считать тебя неконтролируемой, повезло, что вернули. Но боюсь, это последний шанс, поэтому советую…
— А как же наша маленькая потасовка в душе? Забыла?
Оля замолчала.
— Или тебя там не было? Никогда не поверю. Вечно строишь из себя взрослую и равнодушную к их движу, но ведь ты всегда в курсе, что делают ребята, так?
Старшая глядела в сторону, рот чуть приоткрыт, она будто медленно выдыхала.
— Они и шага не ступят без твоего одобрения, и уж тем более Мирим!
Эта тихоня, ментальный маг, сама боялась способностей, и только дружба с лучшими помогала держаться на плаву. Если бы Оля одобрила… Ая была уверена, что Мирим бы сделала что угодно, лишь бы не выпасть из-под ее крыла.
— Ведь она стерла мне память?
Ая вытянулась, стараясь рассмотреть в лице Оли что-то. Думала, упоминание ситуации ее напугает или хотя бы взволнует, ведь все шло не по плану: жертва обо всем догадалась! Но девушка напротив теперь равнодушно смотрела, даже высокомерно. Как тогда, у стадиона.
— Знаешь, что в твоем файле? — сказала Оля, проигнорировав выпад. — Первое, что бросается в глаза — портрет.
Разве курсанты должны видеть чужие файлы? Или старших это не касается? Зачем вообще Оля смотрела?
— Лицо, будто ненавидишь людей, — продолжила девушка, отчеканивая каждое слово. — А еще заключение профайлера: склонность к жестокости, небезопасность. Это и мое первое впечатление. Дураку ясно, такой эспер и в патруле…
Все-таки причина была.
— Иди спать, — приказала Оля. — И не слоняйся по центру, пока не назначат дежурство.
С этими словами старшая курсантка удалилась в комнату. Умудрилась даже не хлопнуть дверью.
А Ая все стояла, откинувшись к стене и упрямо сжимая кулаки. Хотелось показать, что Оля тут не главная, назло вернуться. Но если идти назад, к куколке не попасть, момент упущен. Поэтому Ая просто оставалась в коридоре, будто этот маленький бунт мог помочь.
Все двигалось, крутилось, но она стояла на месте. Ее по-прежнему ненавидели, она по-прежнему была лишней. Почему же так стремилась сюда? Неужели для того чтобы чувствовать себя своей, нужно было быть как Оля? Заслужить место в стае шакалов, набиваться в друзья… тогда бы старшая закрыла глаза на натуру Аи? Позволила бы монстру держаться рядом? Или нужно было льнуть, как Дельфиния, ко всем, кто пахнет властью…
Ая не хотела идти в комнату, но какой выбор? Так старательно бежала, чтобы снова забраться в тупик.
Стало интересно, что бы сейчас уловила Ева? Какой увидела Аю? Снова чудовищной, желающей все разрушить?
Все дело в даре? Поэтому она была такой? Магия отравляла и мешала быть доброй, нормальной, желать контактов. Не источать нечто столь неприятное, что хочется стереть, убрать с глаз.
Магия — это проклятье…
Почему-то вспомнился Джей: как он метался после ситуации с автобусом. Сотворил что-то совершенно нечеловеческое, ненормальное. Что-то, выходящее вон, даже для эспера.
Джей боялся магии, он бы точно хотел избавиться от нее. Положил бы себя под скальпель, вырезающий опасность, прежде всего, для других. Ая была уверена в этом, ведь он спас девушку на переходе. Если бы не он, она бы не успела даже поплакать.
Если бы не он, ничего бы не было: этой разрушенной дороги, этих орущих машин, этих охающих людей. Джей мог спокойно стоять, смотреть, отвернуться, в конце концов. Сделать вид, что не заметил, что это не его дело. Но он использовал силу, даже не думая. Он был похож на человека, который делает что-то спонтанно. Перед глазами стояла картинка, как он задавал глупые вопросы и подливал Ае кофе, нелепый в своем переднике, но в этом было столько непосредственности! А на перекрестке парень рискнул своей и так ограниченной свободой и забыл о страхе ради человека, которого даже не знал.
Разве было бы лучше, исчезни девушка под тяжестью металла? Одна оборванная жизнь против вожделенного спокойствия — заплатила бы эту цену Ева? Лишь бы не разрушался ее хрупкий красивый мир. Мир, где эсперы должны доказать свою безопасность. Мир, где вытащат зубы и когти, посадят в клетку. А если не поможет, выбросят поломанное на задний двор. Неважно, живое или мертвое.
Да, Оля лукавила, говоря, что для ненависти ничего не нужно.