Джербану задохнулась, захлебнулась воздухом, вытаращила глаза и уставилась на Фредди, не веря собственным ушам.
Путли в изумлении воззрилась на мать.
Щеки Джербану подрагивали, будто через них проходил электрический разряд.
— Ну? — настаивал Фредди.
— Да как ты смеешь? Женщина моего возраста! Стыда у тебя нет! — зашлась Джербану.
— Я задал простой и ясный вопрос. Соль в воду вы сыпали или не сыпали? Могу я получить простой и ясный ответ?
— Нет! Нет! Нет! — завопила Джербану.
— Ох, Фаредун, ну как ты можешь?
— В чем дело? Ты сама просила меня выяснить, кто это сделал, разве не так? Не Соли, не Ясмин — так почему не наша мама? Вдруг она не забыла того ирландца, который ее из огня спас? Откуда мне знать?
— Веди себя прилично!
— Что значит «веди себя прилично»? В чем это я, по-твоему, допустил неприличие? Я задал обыкновенный вопрос, так вместо того чтобы ответить «да» или «нет», вы обе разорались, как базарные торговки! Не она сыпала соль, так не она! Я только это и хотел узнать!
— Шел бы ты лучше в лавку. Скоро половина девятого. — Путли отодвинулась от стола.
Джербану с достоинством поднялась со стула и пошла из комнаты.
— Очень хорошо! Коли вы так, я умываю руки. Можете сами выяснять, кто сыпал соль, — выкрикнул Фредди в высокомерно повернутые к нему спины жены и тещи и сбежал по лестнице. Широкая школьническая улыбка сияла на его благородно-красивом лице.
Каждый день в лавку Фаредуна приходили люди, жаждавшие пообщаться с ним. Фаредун приспособил себе под контору одно из складских помещений. Когда он не обслуживал сам покупателей — что делал сейчас крайне редко, — он занимался в конторе делами своих лавок в Пешаваре, Амритсаре и Дели. Но от дел его все время отрывали посетители.
В то утро его ждал плотный сикх — полицейский офицер. По-женски длинные волосы сикха были спрятаны под аккуратно повязанным форменным тюрбаном защитного цвета. Черная, расчесанная на две стороны борода лежала веером, придавая свирепость смуглому лицу. При виде Фредди сикх вскочил на ноги и отдал ему честь.
— Как жизнь, дорогой друг? — вопросил Фредди.
Взяв обеими руками руку сикха, он поднес ее ко лбу. Полицейский распространял слабый запах кислого молока, которым он мыл волосы.
— Чаю для господина Сундар Сингха, — распорядился Фредди.
Старший приказчик, маленький и тощенький Харилал, встал из-за стола в углу конторы, снял очечки, убрал их в нагрудный карман и поспешил за чаем с гостеприимным видом хозяйки дома, приученной принимать нежданных гостей.
Полицейский уселся, робко поправляя патронташ, наискось перерезавший его грудь. Фредди все понял и приготовился выслушать просьбу.
Сикх произнес несколько ничего не значащих фраз, уставил локти на стол, отхлебнул чаю из блюдечка и перешел к делу:
— Тут у меня дельце небольшое, сэр… Не знаю, могу ли рассчитывать на вашу помощь…
— Я слушаю, — любезно отозвался Фредди.
— Сына бы я хотел устроить в школу Святого Антония. А эти падре, вы же знаете, что за люди, зачем им сын бедного полицейского…
— Все будет сделано. Святые отцы — мои добрые друзья, я им всегда посылаю подарки к рождеству. Что-нибудь еще?
— Я вам буду очень благодарен, сэр! Так хочется, чтобы сын закончил хорошую английскую школу!..
В контору вошел Харилал.
— Сахиб, вас хочет видеть сын господина Пеймастера.
— Скажи бездельнику — пусть ждет! — велел Фредди.
Сикх поднялся на ноги, обдавая Фредди запахом кислого молока.
— Не буду больше отнимать у вас время!
Фредди обошел стол и приобнял офицера за плечи. Провожая его к двери, он негромко рассказывал:
— Там за дверью ждет этот щенок. Совершенно про него забыл… Неплохой, в общем, мальчишка, но, сами знаете, молодость, кровь кипит. Попал в неприятность. Позапрошлой ночью — или за ночь до этого — попался, когда полиция устроила налет на бардак. Нет чтобы вести себя смирно, так дурачок стукнул полицейского какого-то. Мальчишка мне приходится родней, семья умоляет помочь… Может быть, вы что-нибудь придумаете…
— Почему же нет? Пусть завтра утром явится ко мне в участок.
— Спасибо, ваша честь. Я пришлю мальчишку. Но вы, пожалуйста, его так сразу не отпускайте — юный Пеймастер должен получить урок.
Фредди проводил сикха до выхода из лавки. Харилал шел следом с большим свертком в руках.
Когда полицейский наклонился, снимая замок с велосипеда, Фредди пристроил сверток на багажник.
— Стоило ли беспокоиться? Вы никогда меня без подарка не отпустите!
— Никакого беспокойства! Маленький подарок для детей, — улыбнулся Фредди.
После того как ушел и Джимми Пеймастер, Фредди сел писать заказ в Англию на партию бижутерии для своей пешаварской лавки.
Но не успел сделать и половины работы, как в конторе появился Чарлз П. Аллен, блистая розовыми ляжками.
— Хэлло, старина! — приятельски возгласил англичанин.
— Милорд! Милорд!
Фредди сорвался с места и танцующим шагом кинулся к гостю. Его действительно обрадовало появление мистера Аллена — огромного, как медведь, краснорожего, выбритого с большой тщательностью. Одет мистер Аллен был в костюм, который неизменно надевал каждое лето вот уже пятнадцатый год: серая рубашка с открытым воротом и короткими рукавами, просторные белые шорты на подтяжках и, как вызов сорока градусам в тени, серые гольфы из чистой шерсти, закатанные под коленями в толстый рулон. Между гольфами и шортами виднелись волосатые, опутанные жилками розовые ляжки.
Аллен вначале попытался сдержать лавину пышных титулов, которую Фредди обрушил на него, но потом покорился настойчивости приятеля, напомнив себе, что за всем этим стоит лишь желание сделать ему приятное. А вообще Аллен так и не сумел привыкнуть к тому, что простой чиновник колониальной администрации — это лицо, облеченное огромной властью, перед которым лебезят туземцы.
Аллен снял тропический шлем, открыв взгляду пропотевшую, коротко остриженную белобрысую голову, и опустился на стул, услужливо подставленный Фредди. Фредди подтащил поближе собственный стул и спросил:
— Что привело вашу светлость в Лахор? Какой счастливой случайности я обязан столь восхитительным сюрпризом?
— Провожаю супругу. Она уже в Карачи, ее корабль отплывает во вторник. Я решил остановиться на денек в Лахоре, с вами повидаться. Завтра рано утром сяду на поезд — и к жене.