— Единственное, чем я мог защитить это богатство от губительного воздействия сил природы, — смущенно сказал брахмин, показывая гостям навес.
Фредди промолчал.
— Давайте пройдем в комнату, где я держу разобранные листья. Может быть, там найдем и ваш.
Вискивала и Фредди проследовали за Гопалом в длинную, плохо побеленную комнату, где все стены были завешаны деревянными полками. Джанм патри были аккуратно сложены в стопки, на каждой стопке — надпись. Посреди комнаты стоял ободранный стол и четыре плетеных стула.
Гопал записал дату и место рождения Фредди и взялся за поиски.
Фредди насмешливо и встревоженно за ним наблюдал.
— Не сомневайтесь, сейчас найдет, — сказал Вискивала. — Мой лист в прошлый раз нашелся через пять минут.
— Сколько ваших джанм патри он уже нашел? — поинтересовался Фредди.
— Пока два.
— И все верно?
— Конечно. Сейчас сами убедитесь.
Гопал Кришан подошел к столу с листом размером в мужскую ладонь.
— Кажется, нашел, — сказал он, усаживаясь рядом с Фредди.
У Фредди екнуло сердце — как перед новой авантюрой.
— Время рождения сходится. Здесь написано, что имя начинается на «фа», что родились вы к югу от Пенджаба и что вы из тех, кто поклоняется огню. По-моему, все совпадает. Сейчас прочитаю, что здесь написано, потому что только вы можете подтвердить, о вашей ли жизни идет речь.
Гопал Кришан приспустил очки в темной оправе на самый кончик носа и, став похожим на вечно озабоченного бухгалтера-тихоню, каким, собственно, и являлся, начал переводить прямо с листа. За два года он успел значительно усовершенствоваться в древнем языке.
— «Того, чья судьба здесь записана, сопровождает удача. Тебе дана и красота, редкая среди людей. Ростом ты высок и кожей светел, оттого льнуть к тебе будут все, кому выпадет доля знать тебя. Звездой гореть ты будешь в помыслах людских, главой ты будешь твоим единоверцам.
В супружество ты вступишь с воплощением богини. Святой она будет среди жен. Семью чадами ты будешь благословен, тремя сынами».
Гопал вопросительно взглянул на Фредди, и тот кивнул:
— Правильно. Семеро их у меня.
— «Вступая в возраст зрелости, много мук ты примешь от старой женщины, но муки тебе дано превозмочь, и будет от того времени тебе успеяние в трудах.
К огню твое влечение, и сердцем ты ведаешь тайную природу огня. Как немногим, дано тебе брать от его чистоты. Навсегда благословен ты будешь божественной мощью огня. Не оскверни огонь».
Фредди ничем не выдал чувств, вызванных в нем этими словами. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда на краткий миг в его памяти вновь полыхнул пожар, которому он был обязан своим благоденствием.
Гопал Кришан поднял на Фредди несмелый взгляд:
— Вы каждый день возжигаете светильник? И сандаловое дерево, и курительные палочки, как требует ваша вера?
— Конечно, конечно. У нас очень благочестивая семья.
— Благодаря этому и сопутствует вам удача. А в трудный час воздастся вам за ваше благочестие.
Брахмин не совсем правильно истолковывал записанное на листе, но Фредди не было нужды поправлять его — он понимал подлинный смысл джанм патри, будто между ним и листом существовала тайная связь.
Гопал опять уткнулся в запись:
— Так… у вас будет куча денег. Будете щедро делить с другими и свои деньги, и время… Имя ваше надолго останется в памяти людей. Благословенны вы и в детях, и в детях детей ваших. Только в пору зрелости у вас будут неприятности с детьми, а дальше все прекрасно. Так… Один из ваших сыновей отмечен богами, и славой своей он превзойдет даже вашу славу. Счастье будет стлаться ему под ноги, и во всем ему будет удача.
Фредди ликовал. Конечно, это о Соли! Радость и гордость переполнили его сердце, когда он представил себе улыбку своего красавца сына. В Соли было все, что любой отец мог пожелать бы видеть в сыне: заботливость, нежность, сообразительность, ум. Поистине благословен был Фредди среди отцов.
Гопал Кришан читал дальше, но Фредди слушал его вполуха — так был он горд и счастлив столь блестящим будущим любимого сына.
Внезапно брахмин замолчал.
— Дальше не очень хорошо, — сказал он.
Прокашлявшись и перейдя на тон суховато-деловой, он продолжил:
— «Ибо и счастливейшему из людей не дано прожить без скорби. Но даже в горести не оставит тебя удача, горе посетит тебя в лета, когда прожил ты довольно, дабы знать бренность бытия и усилий человека. Ты не допустишь зла в сердце свое, и не отнимет горе сладость жизни твоей. Кого боги возлюбили, того забирают они к себе. Умей и в скорби не скорбеть».
— Что это значит? — прервал его Фредди.
— Умрет один из ваших сыновей…
— Кто? — Фредди выпрямился на стуле, напряженный и собранный.
Гопал Кришан вчитывался в строки.
Когда он вновь посмотрел на Фредди, его черные глаза были полны участия.
— Вашего старшего сына призовут боги, прежде чем ему исполнится двадцать один год.
Кровь отлила от лица Фредди. Он вцепился пальцами в край стола так, что побелели суставы. Дыхание его прерывалось, все потемнело и поплыло вокруг…
— Это ошибка, — еле слышно выговорил Фредди. — Ошибка. Прочтите снова, — уже более твердым голосом попросил он.
Соли должен был исполниться двадцать один через каких-то полтора месяца — двадцать второго декабря.
Гопал Кришан с тревогой смотрел на Фредди. На лице Вискивалы был написан ужас — он знал, как любит Фредди своего старшего.
— Наверное, ошибка, — пробормотал он, подавая знаки брахмину, чтоб тот с ним согласился.
— Нет, — возразил Гопал Кришан, — здесь нет ошибки. Конечно, все может быть… Может отыскаться другой листок, и там будет сказано, чем предотвратить беду… вылечить болезнь…
— Так найдите его! Сейчас же! — потребовал Фредди.