До встречи с волками, я поспал от силы, часа четыре. И подумал о том, что раз уж с волками разобрался, то можно пробовать ещё покемарить.
Есть не хотелось, да и вообще, если честно, ничего не хотелось. Хотелось просто отдохнуть и восстановить силы.
Однако стоило снова устроиться на ночлег, как тут же услышал отдалённые звуки, а потом понял, что ко мне снова кто-то приближается.
И это точно были не волки.
Ко мне кто-то приближался, при этом совсем не скрывался, и эти гости были двуногими. Людей невозможно спутать с животными. Они, конечно, особо себя не обозначали, не кричали, не шумели, но и не прятались.
Причём люди шли сразу с нескольких сторон.
У меня не было сомнений, что они сюда шли, чтобы исследовать место крушения самолёта. И на всякий случай решили окружить место падения.
А я обругал себя последними словами от того, что заранее не подумал о таком варианте, послушал Соню и не догадался свалить отсюда подальше. Ведь вероятность такого исхода была значительная. А теперь вот думай — враги сюда придут или друзья.
То, что друзья — это вряд ли, потому что не успели бы они за такой короткий срок прибыть.
А вот если не друзья, то кто же сюда идёт? Поляки, немцы, какие-нибудь анархисты или повстанцы? В любом случае вряд ли они с радостью помогут русскому императору.
В общем, на то что здесь сейчас появятся русские войска я не надеялся.
Конечно, учитывая мои дары, можно было бы поиграть в Конана-варвара или Рембо, ведь у меня и сила огромная, и неуязвимость, да и вон спрятаться могу. Но плохим бы я был императором, если бы рассчитывал только на свои козыри.
Да и опять же неплохо бы разобраться в ситуации, да послушать, вдруг они что-то эдакое скажут, что позволит понять где я. А ведь информация мне сейчас очень нужна. Конечно, не стоит рассчитывать, что они сейчас в простом диалоге всю правду матку мне выложат. И расскажут, где я очутился, кто они такие, и всё такое прочее. Но чем чёрт не шутит.
Хотя, если честно, хоть с кем-то мне поболтать мне хотелось, пускай даже и с врагами. Всё-таки, казалось бы, я здесь два дня, а уже и истосковался по простому человеческому общению. Ведь раньше у меня в день было минимум десять встреч с различными людьми, а теперь вот только волки за два дня.
Но сначала хочется понять, кто это. А значит, самое оптимальное решение — затаиться и послушать.
Снова набросил на себя накидку невидимости, которая позволяет скрываться от лишних глаз, и принялся быстро искать место, где я смогу затаиться, и где на меня, например, случайно не наступят.
На дерево взбираться не стал, оттуда, при неблагоприятном случае ещё надо будет быстро слезть.
Немного порыскав по округе, нашёл удобную развилку между двумя деревьями. Специально там пролезать никто не станет, очень уж узко. И мне там с моим пологом будет укрыться в самый раз. И на меня там точно никто не наткнётся.
Спустя пять минут к самолёту, с разных сторон, вышли люди, почти все в гражданской одежде. Кто-то в пальто, кто-то в тулупчике, а кто-то и вовсе в меховой безрукавке. Пара человек были одеты в немецкие шинели, но заметно, что это одежда с чужого плеча, да и без знаков различия.
Разговор мне сначала показался непонятным, потому что люди говорили не так уж и громко. Но постепенно вслушиваясь в их речь, понял, что они говорят по-польски, по некоторым знакомым словам, которые слышал когда-то. Опять же, стал работать мой дар, полученный от Омара Фарука — турецкого султана, понимать чужие языки. Снова Сонечка пригодилась, всё-таки золотая у меня жена.
Значит всё-таки поляки. Понятно.
Мои предположения подтвердились. Значит, упал я именно на территорию Польши (для точности — той ее части, что входит в состав Германской империи), потому что, где бы ещё я мог встретить отряд вооружённых поляков? Впрочем, в нашей Польше вооруженные поляки тоже пока бродят. Надеюсь, недолго осталось.
К слову, с поляками я в этом мире особо не разговаривал, разве что Сангушко, но тот говорил по-русски. Ну а некоторые типичные польские словечки из серии «курва» я почерпнул ещё из прошлой жизни.
Ещё раз оглядел взглядом людей. Выглядят собранными, но усталыми, небритые, и с оружием. При этом говорят друг с другом уважительно и спокойно, обращаясь на вы. Тихонько рассуждают, что и как собирать, какие полезные вещи здесь могут находиться на месте крушения самолёта.
Присмотрелся. Что это у них за оружие такое? Ага, винтовки системы Маузер. Видимо, утащили у немцев. Несмотря на то, что эта винтовка разработана в конце XIX века, она всегда славилась надёжностью и отметилась во всех войнах XX столетия. Вроде как наша винтовка Мосина. А вот у одного из неизвестных, (пока так будем их называть), на шее висел автомат, причём, до боли знакомый. Это же наш ППС. Спрашивается, откуда у поляков наш пистолет-пулемёт Судаева взялся? Буду надеяться, что сняли его не с русского солдата. Скорее всего, немецкий трофей, что поменял хозяина. По крайней мере, думать о том, что они убивали русских солдат, мне пока не хочется, чтобы заранее их не начать ненавидеть. Но очаровываться я тоже не буду. В этой жизни всё может быть.
ППС у поляков… Нет, надо лучше о людях думать, а я опять размышляю — нет ли какого-нибудь ушлого прапорщика (фельдфебеля), который сплавлял автоматы полякам?
Бывали случаи во время Чеченской войны моего времени, когда наши оружейники продавали чеченцам наше оружие, из которых потом убивали наших же солдат.
Повстанцы тем временем исследовали поляну, которую я уже именовал своей, и остановились у самолёта. А я всё внимательнее прислушивался к их разговорам.
Наконец, они собрались у опушки, недалеко от меня, и принялись подводить итоги.
— Похоже, здесь уже никого нет. Все мертвы, — сказал один из поляков.
Человек с автоматом на шее — лет пятидесяти, вероятно предводитель, ответил:
— Ага, никого. Все умерли, потом сами выкопали себе могилу и похоронились. Ещё, чтобы всё красиво было, насыпали себе холм.
Тот поляк, который высказал предположение, что никого не осталось, тут же принялся озираться по сторонам. До него дошло, как он опростоволосился со своим заключением.
А предводитель с автоматом тем временем обратился к другому поляку:
— Пан Тадеуш, — повернулся предводитель к самому пожилому из повстанцев. — Что скажете?
Пожилой потянул носом, как до этого делал волк, и принялся по новой обходить поляну.
Предводитель шагал следом. Сначала он прошёлся вдоль разбитого самолёта, забрался в салон, постоял там какое-то время, при этом что-то рассказывая предводителю.
Потом подошёл к могиле, потрогал землю, из которой был сложен холм. Снова принялся что-то объяснять предводителю, но что именно я не услышал, слишком уж он тихо говорил.
А предводитель в ответ на его слова лишь кивал.
Затем старик подошёл ближе к тому месту, где был тот металлический лист, из которого недавно принимали угощение волки. Даже присел на корточки, что-то там понюхал, и, покивав своим мыслям, продолжил доклад:
— Вот здесь волки были. Ели тушёнку. Не знаю, кто это, но они его рвать не стали. Приняли угощение и подобру-поздорову ушли. Не знаю, кто здесь, но, возможно, у него дар дрессировщика, либо просто он опытный умелый воин, либо хорошо прячется.
При этих словах он отчего-то хмыкнул, а у меня мурашки побежали по спине, потому что мне показалось, что этот старик стрельнул глазами в мою сторону. Неужто обнаружил? Что называется — мы с ним «зацепились» взглядами. Увидел? Вро бы нет.
Закончив осмотр местности, Тадеуш выпрямился и в полный голос доложил:
— Пан гетман, как я уже говорил, здесь в общей сложности семь человек, все мертвы. И умерли они плохо. Все лежат здесь, — кивнул он на могилу. — Один из них остался жив. Вон там костёр, собственно, значит он оставался здесь на ночлег. Причём, если и ушёл, то вряд ли далеко, потому что угли всё ещё тлеют. Да и мы бы на него наткнулись.
— Пан Тадеуш, как ваше мнение, искать этого человека будем? Человек, конечно, мог мимо нас пройти. Но он же где-то и мог спрятаться. Сможете его отыскать?
Тадеуш своим поведением стал напоминать охотничью собаку. И я удивился, заметив, как он стал шевелить ушами. Затем покружил по поляне и вышел к тому месту, где я укрывался.
— Пан гетман, возможно, он где-то здесь. Но где именно? Ума не приложу. Хотел бы помочь, но пока не пойму как. Предлагаю действовать дальше по плану.
Предводитель лишь кивнул.
— Уверен, что не надо его искать? У тебя ведь способность соответствующая. Что-то мне не верится, что кто-то тебя сможет в этом лесу обмануть.
— Да где же его искать, — демонстративно пожал плечами старик. — Вдруг он на дерево залез, — указал он на ветку у себя над головой.
Все повстанцы дружно подняли головы. Один даже зачем-то прицелился из винтовки в еловую шишку. У меня даже проскользнула мысль, что мне порядком надоело это представление и не следует ли мне появиться на свет Божий. А то уж очень волнительная (тьфу ты, как же я не люблю это слово!) ситуация. Да и этот старик глумливый. Что-то мне подсказывает, что он знает, где я нахожусь, а вот на нервы специально капает.
Даже поймал себя на мысли, что не проще ли мне их перестрелять. В принципе, воспользовавшись неожиданностью, вполне смогу. В пистолете пуль хватит на семерых, плюс запасные обоймы. Да и стреляю я неплохо. А даже если они начнут отстреливаться, у меня есть неуязвимость. Глядишь — сдюжу. Но это совсем крайний выход.
Если попробовать их всех ранить, то тут уже меньше вариантов. Всё-таки, я не Рэмбо из фильма, и не агент 007. Попасть в каждого таким образом, чтобы он не смог оказывать сопротивление? Маловероятно. А добивать раненых? Нет.
Поэтому, стиснул зубы и продолжил ждать, пытаясь понять, как будет дальше развиваться ситуация.
Глядишь, успокоятся поляки, да уйдут подобру-поздорову. А я пока потерплю. Конечно, холодновато, и пока я стою на одном месте, мороз нет-нет, да берёт своё, но я пока держался. Куртка, она хоть и меховая, но все равно, не май месяц.
Поляки уходить не торопились. Для начала они отыскали мои запасы еды. Но есть их не стали, а сунули в один из мешков, который расположили в центре поляны.
Потом стали методично и вдумчиво исследовать остатки разбитого самолёта. Притом настолько тщательно обыскивали, что мне оставалось только дивиться, сколько всего интересного я пропустил при обыске.
Они отыскали ещё два пистолета, запасные обоймы. Странно, что я их так и не смог найти. Вроде внимательно всё обыскивал.
Я вспомнил про способность, о которой говорила мне Соня, искать то, что спрятано или что потеряно. И посетовал на то, что не проявил должного энтузиазма и ту способность не получил. Вот бы она мне сейчас пригодилось. Ну ладно уж, как есть.
Кроме пистолета, вытащили из самолёта все находящиеся там тряпки. Начали их сортировать. Причём, не брезговали даже рваным окровавленным тряпьем. Что ж, в хозяйстве всё сгодится. Не удивлюсь, если завтра-послезавтра эти поляки вернутся сюда с пилой по металлу и начнут разбирать по частям весь самолёт. Дюралюминий вполне сгодится, чтобы сделать из него забор или, например, курятник. Сиденья, например, тоже для чего-то сгодятся. Они вполне удобные.
Моему удивлению не было конца, когда они вытащили откуда-то сумку с бумагами. У меня аж холодный пот по спине покатился. А что это за бумаги там могут быть? Неужто проект Мирного договора? Это я себя сейчас с потрохами раскрою, и они перероют весь лес, лишь бы найти императора Российской Империи. Но договор должен находиться в самолёте со свитой. Быть может, там полётные карты?
— Точно русские, — заключил гетман. — Вон все карты и полетные документы составлены на русском. Жаль, никто русского не разумеет.
Я выдохнул.
Про себя подумал: хорошо, что я летел на обычном самолёте и не стал когда-то тратить деньги на то, чтобы заказать для себя индивидуальный дорогой самолёт. Хотя мне и предлагали, и даже матушка настаивала. Но я все отбрехивался, что мол, сейчас не до него. Тут у нас война, и лучше бы на эти деньги танки заказать. Не подумайте, что я жадный. Я просто бережливый. Да и польза теперь какая? Будет спокойная жизнь, закажу себе «Борт номер один». А так даже и лучше. Вот самолёт упал, польские повстанцы перерыли весь самолёт, и даже не догадываются, чей это самолёт и кто на нём летел.
Другое дело, если бы это был мой личный самолёт. А то, глядишь, они бы и могилы принялись разрывать, чтобы понять, погиб ли я или нет. Потому что даже тело мёртвого императора стоит многого. И кто знает, на что бы эти поляки пошли. Жизнь-то у них не шибко хорошо складывается, по ним это видно.
Но как вышло, так вышло. И остаётся только порадоваться.
Осталось понять лишь одно. Поляки, хоть и говорили между собой, но мне так и не удалось понять, друзья они или враги. А по каким-то косвенным признакам определить кто они я так и не смог. Поэтому узнать это можно только познакомившись. Но рисковать мне не хочется. Такая вот патовая ситуация.
И теперь самому даже стало интересно, что наступит быстрее: поляки как-то себя проявят или я потеряю терпение и сам к ним выйду. А пока что буду сидеть и ждать развития событий.
Тем временем поляки, окончательно разрушив все мои надежды, принялись готовиться на ночлег.
Обалдеть, это что же мне, между этими двумя деревьями теперь всю ночь придётся стоять? Да уж, не такого «отпуска» я ожидал…