- Ну да, - сказал торговец. - И ты смекнул, что там было ровно двадцать две косых, - нашел место, где они лишнюю мелочь выбросили, канителиться с ней не хотели.
- Нет, сэр, - сказал Джордж. - Там могло быть больше двадцати двух. Большой кувшин-то.
- Джордж Уилкинс, - сказал Лукас. До пояса он все еще был в машине. Он даже головы не повернул.
- Сэр? - сказал Джордж.
- Цыц, - сказал Лукас. Он убрал голову из кабины, повернулся и посмотрел на коммивояжера. И белый молодой человек снова увидел лицо совершенно непроницаемое, даже слегка надменное. - Я дам вам за нее мула, сказал Лукас.
- Мула?
- Ночью, как деньги найдем, я его куплю у вас обратно за триста долларов.
Джордж с тихим присвистом втянул в себя воздух. Торговец оглянулся на него - глаза под сбитой набекрень шляпой часто моргали. Потом торговец посмотрел на Лукаса. Они смотрели друг на друга: проницательно, сразу насторожившись, сразу похитрев - молодой белый человек и совершенно невозмутимо - негр.
- Мул твой собственный?
- А не мой - как бы я его отдал? - сказал Лукас.
- Пошли посмотрим на него, - сказал торговец.
- Джордж Уилкинс, - сказал Лукас.
- Сэр? - сказал Джордж.
- Ступай в мою конюшню и принеси мой недоуздок.
II
О пропаже мула Эдмондс узнал вечером, когда конюхи Дан и Оскар пригнали с пастбища скотину. Это была пятисоткилограммовая мулица, трехлетка, по имени Алиса Гнутая Стрела, и весной он отказался продать ее за триста долларов. Услышав новость, он даже не выругался. Он только отдал кобылу Дану и стал ждать у ограды: частый стук копыт затих в сумерках, потом вернулся, Дан спрыгнул на землю и протянул ему фонарь и пистолет. Верхом на кобыле, в сопровождении двух негров на неоседланных мулах, он проскакал через пастбище, потом вброд через речку и к проему в изгороди, через который вор увел Алису. Дальше они поехали вдоль кромки хлопкового поля по следам мула и мужчины, отпечатавшимся на рыхлой земле, - и на дорогу. Следы остались и здесь - на мягком грунте вдоль гравийного полотна, - и Дан, уже спешившись, освещал их фонарем.
- Алисы копыта, - сказал Дан. - Я их где хочешь узнаю.
Позже Эдмондс поймет, что оба негра узнали и следы мужчины. В иных обстоятельствах он догадался бы об этом по их поведению, но тут беспокойство и ярость притупили его нюх. Правда, даже если бы он потребовал, они не сказали бы, чьи это следы, - но, просто заметив, что негры их узнали, остальное он сообразил бы сам и избавил себя от четырех-пяти часов душевной смуты и физических усилий.
След они потеряли. Он рассчитывал отыскать место, где мула погрузили в грузовик, - тогда бы он вернулся домой, позвонил шерифу в Джефферсон и в полицию Мемфиса, чтобы завтра проследили за барышниками. Но таких отпечатков не было. Следы исчезли на гравии - вор с мулом вышли на дорогу, а потом спустились по бурьяну где-то с другой стороны, - и они почти час убили на то, чтобы отыскать след снова, шагах в трехстах, на поле. Без ужина, взбешенный, на лошади, которая весь день провела под седлом и тоже на голодное брюхо, он ехал за двумя мулами-призраками, проклиная и Алису, и темноту, и слабенький огонек, от которого вынужден был зависеть.
Через два часа они оказались у речки, в четырех милях от дома. Теперь и он шел пешком, чтобы не расколоть череп о какой-нибудь сук, продирался сквозь кусты и колючки, спотыкался о гнилые стволы и макушки упавших деревьев, одной рукой ведя лошадь, другой заслоняя лицо и одновременно пытаясь смотреть под ноги, так что сперва налетел прямо на мула, успел инстинктивно отпрыгнуть в нужную сторону от злого удара копытом - и только тогда понял, что негры остановились. И тут же, выругавшись в полный голос, снова отпрыгнул, чтобы спастись от копыта другого невидимого мула, который должен был стоять где-то с этой стороны, сообразил, что фонарь не горит, и разглядел впереди среди деревьев слабый коптящий огонек смолистого соснового факела. Огонек двигался.
- Правильно, - быстро сказал он. - Не зажигай. - Он позвал Оскара. Отдай мулов Дану, вернись сюда и подержи лошадь. - Он ждал, следя за огоньком, и наконец рука негра нашла в темноте его руку. Он передал поводья, обошел мулов стороной и, следя за движущимся огоньком, вынул пистолет. - Дай фонарь, - сказал он. - Вы с Оскаром ждите здесь.
- Лучше я с вами пойду, - сказал Дан.
- Ладно, - сказал Эдмондс, следя за огоньком. - Пусть Оскар подержит мулов. - Не дожидаясь, он пошел вперед и вскоре услышал, что Дан - нагоняет его; двигаться быстрее он не мог из-за темноты. И бешенство его уже не было холодным. Он кипел, им овладело нетерпение, какой-то мстительный восторг, и он шел напролом, не обращая внимания на кусты и бревна под ногами, с фонарем в левой руке и пистолетом в правой - все ближе к факелу.
- Это индейский курган, - прошептал у него за спиной негр. - То-то я смотрю, огонек высоко горит. Они с Джорджем Уилкинсом скоро насквозь его прокопают.
- Они с Джорджем Уилкинсом? - повторил Эдмондс. Он замер на месте. Резко обернулся к негру. Мало того, что вся картина открылась ему целиком и полностью, как при свете фотовспышки, он понял теперь, что видел ее все время, а верить отказывался просто-напросто потому, что знал: если поверит, у него мозг взорвется. - Лукас с Джорджем?
- Курган разбирают, - сказал Дан. - Каждую ночь роют - с весны, с той поры, как дядя Лукас нашел там золотой в тысячу долларов.
- И ты знал об этом?
- Наши все знали. Мы за ним следили. Дядя Лукас нашел золотой в тысячу долларов, когда этот прятал... свой...
Голос пропал. Эдмондс его больше не слышал - все заглушил прилив крови к голове, и будь Эдмондс чуть старше, это кончилось бы ударом. Несколько мгновений он ничего не видел и не мог вздохнуть. Потом опять повернулся к огоньку. Что-то произнес хриплым, придушенным голосом, ринулся напролом сквозь кустарник и наконец выскочил на прогалину, где развороченный бок приземистого кургана зиял чернотой, как черный задник фотографа, а перед ямой, уставясь на Эдмондса, застыли два человека: один держал в руках что-то вроде ящика с кормом - хотя Эдмондс понимал, что с вечера этой парочке недосуг было кормить ни мулов вообще, ни Алису в частности, - другой держал над накренившейся развалиной-панамой дымный факел из сосновых сучьев.
- Ты, Лукас! - крикнул он.
Джордж отбросил факел, но Эдмондс уже наколол их на луч фонаря. Только теперь он заметил под деревом белого, коммивояжера - шляпу с опущенными спереди полями, галстук и прочее, - а когда тот встал - брюки, закатанные до колен, туфли под толстым слоем застывшей грязи.
- Валяй, валяй, Джордж, - сказал Эдмондс. - Беги. Я попаду в эту шляпу, а тебя даже не оцарапаю. - Он подошел поближе, луч фонаря стянулся на металлическом ящике с регуляторами и шкалами, поблескивавшем в руках у Лукаса. - Так вот они где, - сказал он. - Триста долларов. Привез бы нам кто-нибудь такие семена, чтобы надо было работать с Нового года до Рождества. Стоит вам, неграм, остаться без дела - жди беды. Но это ладно. Сегодня ночью я из-за Алисы беспокоиться не буду. И если вам с Джорджем охота догулять остаток ночи с этой дурацкой машиной - дело ваше. Но к утру Алиса должна быть в своем стойле. Слышите?
Тут рядом с Лукасом возник торговец. Эдмондс уже и забыл о нем.
- Что это за мул? - спросил торговец.
Эдмондс навел на него фонарь.
- Мой, сэр, - сказал он.
- Вот как? - сказал тот. - У меня купчая на мула. Подписанная вот этим Лукасом.
- Даже так? - сказал Эдмондс. - Можете нарвать из нее бумажек и зажигать трубку.
- Вот как? Слушайте, мистер не-знаю-как-вас...
Но Эдмондс уже перевел фонарь на Лукаса, который все еще держал искательную машину перед собой, словно какой-то освященный, символический предмет для церемонии, обряда.
- А впрочем, - сказал Эдмондс, - я вообще не намерен беспокоиться о муле. Я тебе утром сказал, как я смотрю на это дело. Ты взрослый человек; хочешь дурака валять - я тебе помешать не могу. И не хочу, черт возьми. Но если к утру Алисы не будет в стойле, я позвоню шерифу. Слышишь или нет?
- Слышу, - угрюмо отозвался Лукас.
Тут опять вмешался коммивояжер:
- Вот что, дядя. Если этот мул куда-нибудь отсюда денется, пока я его не погрузил и не увез, я позвоню шерифу. Это ты тоже слышишь?
Эдмондс встрепенулся, направил свет в лицо коммивояжеру.
- Это вы мне, сэр? - сказал он.
- Нет, - ответил торговец. - Это я ему. И он меня слышал.
Эдмондс задержал луч на его лице. Потом опустил, так что их ноги оказались в озерке света. Он убрал пистолет в карман.
- У вас с Лукасом есть время до рассвета - разобраться с этим. Когда взойдет солнце, мул должен стоять у меня в конюшне.