В море, далеко от высоких обрывов тающего в мираже берега, легкая волна мягко колышет большую лодку. Мускулистые матросы в полосатых тельняшках положили весла и отдыхают, закинув за борт удочки. Соня, нарядно одетая, с белой собачкой у ног, перебирает струны гитары. Беня в легком белом костюме спортивного покроя восседает в мягком кресле на самом носу лодки, и один из его людей держит над головой Короля раскрытый зонт. Посреди лодки на белой скатерти сервирован стол с медным, исходящим паром, самоваром, всяческого рода деликатесами на фарфоровых тарелках. Горящий примус накалил большую сковороду, на которой шипит в масле свежевыловленная рыба.
Перед Беней со склоненными головами стоят два разбойничьего вида парня.
Беня. В чем проблема? Вы, два битюга, ограбили старую женщину и все что вы смогли взять — то простое колечко. Теперь вы хотите знать, как разделить добычу, потому что вас, босяков, двое, а кольцо одно. Я вас правильно понял?
Бандиты(в один голос). Король, ты решишь справедливо. Твое слово для нас — закон.
Беня. Я не царь Соломон Мудрый. Я всего лишь Король, и это не титул. Это кличка, которую я заслужил честным трудом вот этими самыми руками. Я не дам вам ответа. Я задам вам вопрос. С кого вы сняли это кольцо?
Бандиты(в один голос). С тети Песи.
Беня. С тети Песи, куриной торговки с Сенного базара? С несчастной вдовы, у которой нет ничего, кроме этого колечка? Мои волосы встают дыбом от гнева, а лицо пылает от стыда. Мои глаза не хотят вас больше видеть.
Бандиты(в один голос). Но ты не сказал нам, кому достанется кольцо.
Беня. По совести, вам должно достаться не кольцо, а намыленная петля. Но я сегодня в добром духе и на отдыхе. Правда, Соня?
Соня. Абсолютная правда, Король. Беня. Так вот, кольцо вы вернете тете Песе и на коленях попросите у нее прощения, а потом, если она простит, передайте ей мои слова: пусть плюнет вам в оба ваших бесстыжих глаза. Я проверю потом.
Лохматый детина, державший над Беней зонт, прошепелявил через сломанные зубы.
Лохматый. Кажется мне, мосье Цудечкес приближается к нам.
Беня перестал полировать ногти и прищурился на море. Маленькая лодочка на веслах приближалась к ним, и тогда встал и замахал соломенной шляпой Цудечкес.
Беня. Какие новости, Цудечкес? По вашему виду можно понять, что Тартаковский принял вас не совсем вежливо.
Цудечкес кивнул лысой головой в ответ. Беня. Странно. Я написал этому человеку письмо; что было в этом письме, Цудечкес?
Цудечкес достал из нагрудного кармана листок и зачитал.
Начальник таможни. Многоуважаемый мосье Тартаковский! Не откажите в любезности положить ровно пятьдесят тысяч рублей под бочку из-под дождевой воды в субботу утречком, когда не жарко и это вашему драгоценному здоровьичку не причинит неудобств. Если же вы откажетесь, как это уже проделалось в прошлый раз, то вас ожидает большое удивление в вашей семейной жизни. С уважением. Искренне ваш, Бенцион Крик.
Беня вопросительно оглядел свою команду. Голоса. Хорошее письмо. Дай Бог каждому такое письмо получить.
Беня. Я полагаю, даже ребенку понятно такое вежливое обращение. Человека к человеку. Но мосье Тартаковский — не человек. Он — банкир. И этим все сказано. Каков же ответ этого кровососа, эксплуататора трудящегося народа? Читайте, Цудечкес! Пусть люди слышат это своими собственными ушами.
Цудечкес смутился.
Начальник таможни. Стоит ли, Король? Это не письмо, а паскудство. Самому себе смертный приговор.
Беня. Именно поэтому читайте. Я хочу, чтоб мои люди знали, если я пролью кровь, значит, меня довели. Читайте, Цудечкес.
Цудечкес порылся в кармане и развернул сложенную вчетверо записку.
Начальник таможни. Беня! (Комментирует с ужимками.) Какая фамильярность! Можно подумать, что вы с этим паразитом вместе свиней пасли. Ха! (Читает с начала.) Беня! Если б ты был идиотом, я бы написал тебе, как пишут идиоту.
Голоса. Хватит! Все ясно! Дальше не читай!
Беня. Народ всегда прав. Зачем засорять себе уши? Я не уважаю людей, которым Бог и родители не дали приличных манер. Вы свидетели — я не люблю кровопролития. Мне становится нехорошо при виде крови. Убить человека — последнее дело. Есть только один тип двуногих, кто не заслуживает права дышать с нами одним воздухом. Не может им быть места на земле. Не только в Одессе, но даже на Мадагаскаре, где смеются редко, только на похоронах.
Ах, мосье Тартаковский. Почему ваша мама произвела вас на свет без чувства юмора и не научила пристойным манерам?