Света принялась хлопотать, обустраивая на скорую руку нехитрый обед, расставляя тарелочки и раскладывая салфеточки, а мы с Сихаэлем сразу бахнули по сто пятьдесят и захрустели жгучую жидкость кисло-солеными огурчиками.
— Надо было бы сначала пуджу сообразить, — переведя дух, произнес Сихаэль. — А то как-то неправильно получается!
— Что значит пуджа?
— У христиан малой церкви это — жертвенная трапеза. Но у большинства религий и сект она называется по-санскритски — прасада, или пуджа.
— А что такое белый тезис?
— О, это интересная история. Около трех тысяч лет назад король Баал, как правитель всего нижнего мира, договорился со всеми правителями среднего мира о разделе сфер влияния по очень простому принципу: вы не суётесь к нам, мы — к вам. При смене владыки, Баал вводил его преемника в курс дела и заключал с ним новый договор. Надобно сказать, что нижний мир честно выполнял его условия, а вот, среднему миру постоянно неималось. И две тысячи лет назад Баал, всяческими способами продемонстрировав земным правителям свою мощь, объявил им ультиматум. Это и был белый тезис, который по старинке продолжали именовать договором.
— Об этом договоре в курсе все президенты, премьер-министры, вожди племен, церковники, ученые, силовики?
— Только те, которые могут действительно на что-нибудь влиять в глобальных масштабах.
— И у нас? В том числе и…
— Все!
— Мне кажется, земным правителям и сейчас неймется?
— Так оно и есть, им всегда мало или власти, или денег, или и того, и другого.
— А если у Баала иссякнет терпение?
— Оно уже сейчас на пределе… Тогда будет война.
— Чем же именно средний мир досаждает нижнему?
— Ты знаешь, что у тебя есть двойник по ту сторону зеркала, ты и он — взаимные отражения друг друга.
— Знаю, Витослав рассказывал. Он видел своего вживую.
— Все двойники живут в нижнем мире, они есть абсолютно у всех, и каждый, живущий здесь, навечно связан со своим двойником, живущим там, и его аватарами. Но современная церковная доктрина учит, что они обитают в душах, как глисты в кишечнике, что они, как могут, им вредят, и что от них надо избавляться, как от тех же глистов. Для этого церковники изобрели таинство экзорцизма. Такой, проведенный по всем правилам обряд, однако, не уничтожает ни основного двойника, ни его аватаров, но сильно их калечит, нанося человеку физический ущерб и причиняя всяческие страдания. А еще люди среднего мира, называющие себя учеными, пытаются всяческими способами получить знания нижнего мира — о магии, иных мирах и пространствах, и все такое, дабы в итоге безраздельно властвовать над обоими мирами.
— А как на это смотрит верхний мир?
— Что ты называешь верхним миром?
— Ну, не знаю… Тот, где боги, ангелы…
— А Баал, по-твоему, кто?
— Демон!
— Переведи это слово на русский язык.
— Ну…
— В переводе с древнегреческого, даймон — дух, божество, совесть, или ангел-хранитель. Верхний и нижний миры — одно. Их разделяет человек во плоти́. Над человеком — бесплотные боги, под ним — низшие бесплотные.
— То есть, Баал…
— Старший над низшими, двойниками и аватарами. И все сущее создано ради человека и подчинено ему духовно…
— Так уж и ради!
— Ты уважаешь британского физика Хокинга?
— Да, но я мало, что понимаю, в квантовой физике.
— Так вот, он пишет, что вселенная может существовать только там, где есть жизнь — мало того, жизнь разумная, — и называет это антропным принципом. Даже элементарные частицы не могут быть стабильны в мирах, где нет разума. Кстати, об этом уже начинали догадываться члены общины Ядринца.
— Где он это пишет?
— Ну, например, в «Кратчайшей истории времени». Настоятельно рекомендую прочесть. Очень умная книга, гениально написанная, понятная даже домохозяйкам. А в 1983 году американский физик Джон Уилер, автор популярных терминов «квантовая пена», «замедление нейтронов», «чёрная дыра» и «кротовая нора», сказал: «Наблюдатели необходимы для обретения вселенной бытия».
— Я потрясен! Но это означает, что наблюдение может также и лишить вселенную бытия!
— В Шветашвара Упинишаде говорится, что, когда люди свернут пространство, словно кожу, тогда наступит конец их страданию. Понимай: наступит конец света. Это было сказано за несколько веков до рождества Христова! То есть, вселенная создана для людей и ими же будет уничтожена.
— Мертвый восстанет, убьет воскресившего и прославит его имя вовеки!
— М-м-м… Не подходит. Разве что, с большой натяжкой… Чье это изречение?
— Надпись на камне, лежащем возле дома Ядринца.
— Откуда она там взялась? Кто написал?
— Не помню. У меня в памяти смутно осталась только история о том, как ребята летали в далекое прошлое и будто бы помешали автору написать это пророчество. Камень очистился, и надпись исчезла даже с его фотографии. Я не знаю, кто его написал. Но это не суть важно. Теперь я понимаю Витослава, который жаловался, что после бесед с Ядринцом, у него почти всегда, как он выражался, «клинило мозги»… Еще водочки?
— А сколько мы уже выпили?
— Всю бутылку!
— Я, кажется, не захмелел… А еще есть?
— Только дурак, идя за водкой, покупает одну бутылку!
— Ты гений! Жаль, что придется пить теплую.
— Какую теплую! Я ее сразу положил в морозилку!
— Ты — гений вдвойне! Наливай!
Вторая бутылка возымела свое действие. Когда она наполовину опустела, я спросил:
— Сихаэль, ты, вроде как, нормальный мужик, духовно и научно грамотный. Почему ты не в нашем лагере, почему кормишься у противника?
— Ты сам ответил на свой вопрос, — с набитым ртом отвечал Сихаэль, — ключевое слово «кормишься». У Ядринца все делалось за идею, а я работаю за деньги. И потом, скажи честно: лично я кому-нибудь из ваших хоть раз навредил?
— Особого вреда от тебя не было, но провокации имели место, я точно знаю.
— Я честно отработал долг: это я предупредил общину о предстоящем нападении, это я устроил небольшое землетрясение, чтобы припугнуть и тем задержать спецназовцев, это я блокировал полет почти всех их пуль… Генерала жаль… Но, по всей видимости, он и его жена не пострадали… Я надеюсь… Так что, моя совесть чиста… Хочешь, слетаем на Гею, и я тебе докажу…
— Как? Чем?
— Не знаю, сориентируемся по месту. Полетели?
Я нащупал в кармане фаритон, и Светин возглас: «Мальчики, может не сто́ит?..» затерялся вдали. Еще через мгновение мы стояли, покачиваясь, у бокового входа в пещеру Сторожевой горы. Сихаэль начал громко икать, и в ответ из темного проема послышался голос:
— Стой, кто идет?
— По-моему, никого нет, — икнув, ответил маг.
— А ты кто?
— Не признал? Да это ведь я! Ик!
— Пароль!
— Ик!.. Вова, я оставил у тебя свой планшет и доску уиджа!
— А без них ты — никак?
— Да постараюсь… Ик!
— Пароль? Стрелять буду! — не унимались из темноты.
— Авалокитешвара! — гаркнул Сихаэль непонятное, скорее всего, санскритское слово.
— Ишварапранидхана! — прозвучал ответ. — Кто это с вами?
— Это мой друг!
— Пусть скажет пароль для входа на объект для лиц, не являющихся сотрудниками!
— Этот не пропустит, — шепнул мне Сихаэль. — Он из новеньких, выслуживается.
— Помнится, Казимирович употреблял много санскритских слов. Некоторые я запомнил. Например… Прабхамандала! — гаркнул я во всю глотку. Сихаэль вздрогнул и икнул.
— Он уже два дня, как заменен другим! Вспоминайте!
Но голос говорящего все же немного подобрел.
— Не могу… Мы выпили… — промямлил я в ответ.
— Тогда вы оба не пройдете! — отрезал говорящий и умолк.
— Я без планшета — как без рук! — выдохнул маг.
— Ладно, — ответил я, — хватайся за мой ремень сзади!
И вынул сердолик. Мгновение спустя мы стояли возле пещерной копии Паруса.
— Не могу поверить, что это чудо соорудил Вовка!
— Ничего удивительного, магия и не такое может! — гордо ответил Сихаэль.
— Я вижу, ты без подручных средств слабоват. Что будешь делать, если охрана сейчас опомнится и прибежит сюда? А она вот-вот начнет нас разыскивать — мол, куда подевались два подозрительных пьяных типа?
— Я ее тогда усыплю, всех — без планшета и доски! Могу сейчас… Надо сотворить заклинание…
Сихаэль начал что-то бормотать, но вдруг затих, растянулся на камнях и сладко захрапел.
— Вот они! — раздался голос того же охранника. — Один уже вырубился!.. Стоять!
Средний луч Паруса наклонился ко мне. Я понял намек и шагнул. Стало темно.
— Ребята, ну, что же это вы? — тихо сказал вкрадчивый голос, — знаете, что сейчас творится снаружи? Они собрались идти штурмом, вызвали подкрепление и связали Сихаэля.
— Сихаэля надо освободить. Как это сделать отсюда?
— Чё это ты раскомандовался?
Темнота рассеялась, и я увидел стоящего в трех шагах от меня человека с голым торсом и в джинсах.
— Ты кто? Игги Поп?
Незнакомец рассмеялся.
— Ценю юмор. Оглянись, посмотри, что происходит вокруг: прибыло подкрепление, и они сейчас будут атаковать. Они уже знакомы с некоторыми примитивными магическими технологиями, но и этого достаточно, чтобы здесь стало жарковато. Не бойся, места хватит для всех, ведь Парус, даже только его модель, бесконечен… Ладно, командуй. Начинаем активные действия?
— Как я могу командовать, не зная, на что Парус способен?
— На все… Но этого еще никто не понял.
— Никого не впускать, никого не убивать, никому не причинять неудобства, Сихаэля переместить сюда! Изготовить гранитную доску с текстом белого тезиса и прикрепить в кабинете самого главного из конторы — так, чтобы ее было невозможно снять!
Спящий Сихаэль появился через секунду. Потянувшись во сне, он обнял меня за ногу и захрапел опять. Но, на возню с ним у меня не было времени, потому что спецназовцы открыли огонь. Я услышал выстрелы и визг рикошетов. Одна пуля просвистела мимо уха, другая чирикнула возле плеча мага.
— Эй, Игги Поп, или как тебя там! Пули залетают сюда! Почему нет защиты?
— Наверное, ты сам этого хотел.
Мною овладел хмельной азарт.
— Тогда сейчас я им покажу! Мне кажется, что этого я тоже хочу!
— В детстве не наигрался в войнушки?
— Щас, щас, проговорил я, заправляя ленту в невесть откуда взявшийся пулемет «Максим» образца 1910 года …