Вот так на свет Божий опять выплыло загадочное пророчество, обнаруженное Барицким еще в октябре две тысячи первого. Теперь ничего не оставалось, как попытаться нанести визит и Боголепу. Для этого будет нужно проехать почти через весь город… Стоп! Зачем ехать? Я отошел в сторонку, огляделся — никто на меня не смотрит — и приложил сердолик к глазам. В последнее мгновение мне показалось, что кто-то попытался схватить меня за рукав, но я уже стоял у Валика в подъезде и пугливо озирался. Вроде бы, все спокойно. Подождав, пока сердце перестанет бу́хать на весь подъезд, я тихонько подошел к Валиковой двери. Вопреки опасениям, ее не перегораживала красно-бело-полосатая полицейская лента. Нащупывая в кармане сердолик, я сделал шаг поближе, и… Что такое? Вокруг меня шумит сосновый лес! Шаг назад — и я опять на лестничной клетке. А вот и сук, обозначающий порог. Я смело переступил через него и через минуту понял, что лес тянется бесконечно во всех направлениях, хочешь — иди, хочешь — беги. Как ему удалось? Похоже, автор усовершенствовал свою первую разработку. Дул легкий ветерок, где-то щебетала невидимая птица, под ногами из мха торчали шляпки грибов. Я наклонился и сорвал один из них: похож на боровичок… Какой чудесный запах! Рядом краснели ягоды земляники.
— Не вздумай это съесть!
— Кто здесь?
Из-за дерева ко мне вышел Карл.
— Привет!
— Как ты здесь очутился?
— Скорее, как очутился здесь ты? Этот проход открывается только для посвященных. Боголеп соорудил его втайне от всех.
— А что происходит с остальными, переступившими порог?
— Они просто попадают в квартиру. Кстати, здесь недавно побывали такие же люди, как и пришлые на Гее. Перевернули всю мебель, поставили штучки для подглядывания и ушли. Ты не бойся, эти штучки нас не видят и не слышат. Ну что? Куда направишься теперь?
— Попробую посетить усадьбу Ядринца… Или нет, поищу Беляну. Она-то никуда не ушла?
— Никто не знает, где она, а к Ядринцу не советую, там все опутано проволоками, заставлено разными ящиками, и наполнено охраной. Там мышь не проскользнет. Может, наведаешься к Парусу?
— Я был у Паруса. Он очень деликатно, и совсем недвусмысленно отправил меня домой.
— Ты постарайся добиться у него аудиенции. В конце концов, это он увел всех людей с острова. Ответы на все вопросы только у него.
— Я все-таки попробую найти Афиногена, Репеха или Беляну. Покажешь дорогу?
— Репеха вообще никто никогда не может найти специально, Афиноген и Беляна живут на Земле, а я с Геи — ни на шаг.
— Что так?
— Невозможно ни пройти, ни пролететь. Я пробовал перемещаться через известные мне проходы, тем более что пришельцы их разблокировали — и никак. Будто натыкаюсь на глухую стену.
— Хочешь, попробуем вместе?
— Страшновато… Ну, давай.
— Хватайся сзади за ремень!
***
— Где мы?
— В городе, я тут живу… Все мы тут живем.
— Какой ужас! А где деревья? Какие здесь птицы обитают? Что кушают? Небось, живут впроголодь?
— Думаю, им здесь весьма неплохо, еды на мусорниках вдоволь. Разве что, кошки…
— Мама, мама, смотри: дрессированный гриф!
— Это про меня, что ли? Я не гриф, я карк!
И он каркнул настолько оглушительно, что у меня зазвенело в ушах, а у проезжающего мимо автобуса лопнуло колесо.
— Зря ты так! Идем отсюда быстрее!
— Давай, лучше я тебя понесу!
— Мама, мама, смотри: гриф уносит дядю! Он его съест?
***
— Доставай свой камень и нацеливайся на дом Беляны, иначе я тебя скоро уроню, уж больно ты тяжелый! Видишь большой дуб, а рядом старый дом? Нам туда!
Во дворе царило запустение. Перекошенная калитка была открыта, бельевая веревка оборвана, тропинка, ведущая к входной двери, заросла спорышом. Сама дверь была приотворена, а на крыльце возле нее сидела старая черная кошка с желтыми глазами. Карк взгромоздился на дуб и пропал в ветвях, а я взялся за ручку двери, глянул на кошку и ступил внутрь. Кошка вошла следом. В избе было прохладно, пахло сыростью и йодом, повсюду, куда ни глянь, на всех свободных поверхностях стояли сверлящие меня глазами истуканчики. Я вспомнил, что нужно их поприветствовать, неуклюже поклонился, и их взгляды потеплели.
— Эх, киска, что-то не везет мне сегодня, — сказал я кошке и протянул руку, чтобы ее погладить. Но рука уперлось в грудь невесть откуда взявшейся старухи.
— Я тебе не девка, ты руки-то не распускай! — проскрипела она, но в ее голосе не было укоризны.
— Вы кто? Вы Беляна?
— А ты, выкрест, чьих будешь?
— Я друг Витослава и Боголепа!
— И еще один друг прячется на дубе? Когда это вы успели сойтись?
— Карл мне помогает!
— Не место ему здесь, на Земле, беда может случиться. Чего ты от меня-то хочешь?
— Помощи. Я хочу знать, куда ушли мои друзья.
— Не знаю, никто не знает, даже Репех не знает. Их увела сила, во многажды большая моей. Давай так: ты верни Карла в его рощу и приходи ко мне, будем чай пить и думу думать. Хочешь стать родновером? Тогда приходи с иконой и петухом.
— Так сразу?
— А че тянуть? Ты уже посвящен, хотя это и неправильно. То есть, по сути, ты уже родновер. Теперь просто нужно соблюсти формальности. Кстати, приходи вместе с женой, она тебе верит. Ну, че стоишь? Ступай, я жду.
Отправить карка в его рощу было минутным делом, но со Светой вопрос решаться никак не хотел.
— Если надо, я стану родноверкой.
— Что значит, «если надо»? Кому надо? Выбор веры диктует личная насущная необходимость!
— Я не чувствую этой необходимости, мне и так хорошо. Но, если ты скажешь…
— Главное — твое собственное желание.
— У меня его нет. Но, если ты попросишь…
Так мы ни о чем и не договорились.
Назавтра с петухом в мешке и иконой в сумке я появился на пороге Беляны.
— Че это ты такой раздраженный?
— Меня петух клюнул три раза сквозь мешок!
— И это все?
— Я не смог уговорить жену.
— Ты и не пытался.
— Я не хотел лишать ее свободы выбора.
— А может, ей и не надо в родноверы… Может, ей будет лучше у Афиногена. Какая разница? Все мы одно дело делаем.
— Странно как-то.
— Религий много, религиозное чувство одно. Нужно просто отбросить мусор.
— Что есть мусор?
— Непонимание, неверие, оголтелость, следование обычаям и привычкам, страх… Да мало ли. Идем к алтарю.
Через десять минут я был официально принят в родноверы.
— То, что случилось с общиной, — сказала напоследок Беляна, — либо очень хорошо, либо очень плохо. Или она получит новую силу и невиданные возможности, или канет в лету. И решать ее судьбу выпало тебе. Я гадала вчера три раза, и все сошлось. Главное, слушай свою совесть и сохраняй трезвомыслие.
— Совесть зависит о воспитания, — робко возразил я.
— Только тогда, когда нет своего опыта, — парировала Беляна, — садись, призовем Афиногена.
И я своими глазами увидел, как образуется известный магический экран «два на три».
— Что? — спросил, едва появившись, Афиноген.
— Вот, человек пришел, ищет нашу общину.
Афиноген посмотрел мне в глаза так, что у меня все внутри перевернулось.
— Он не готов. Как тебя звать? Владимир? Очень хорошо. А что у тебя есть еще, кроме… Что там у тебя? Алатырь? Сердолик? Очень хорошо, что сердолик: алатырь горюч и опасен… И это все? На что же ты надеялся? Значит так: на днях я буду по делам службы в епархиальном управлении, потом заеду в гости. Это будет поздно вечером. Посмотрим, насколько ты подкован практически и теоретически. Готовь спальное место.
— Записывайте адрес…
— Не записывайте, а записывай — это раз. А во-вторых, твой адрес у тебя на лбу написан каллиграфическим почерком.
— От Репеха нет вестей? — это он обратился уже к Беляне. — Судя по всему, его возможности далеко не безграничны, и община оказалась в области, для него недосягаемой.
— Разве такое бывает?
— Репех силен только в трехмерных пространствах, вернее, в пространствах с мерностью, кратной трем… Ты кто по специальности?
— Конструктор. Инженер-конструктор. Три-дэ моделирование, там — Автокад, Солид воркс… (Афиноген поморщился). На досуге пишу книги…
— Это уже лучше. Что пишешь?
— Фантастику, сказки…
— Про Витослава ты́ написал? Занятно, но не всегда правдиво.
— Ну, как же без красного словца? — вступилась за меня Беляна. — Наши все читали, всем понравилось. Рада на английский язык перевела.
— И в конторе твои книги популярны, — добавил Афиноген. — Они там в качестве учебного пособия. По ним законы и обычаи родноверов изучают, магию… А в широкую продажу твои книжки не поступают, они официально запрещены… Ладно, до встречи!
Он, покряхтывая, протиснулся обратно в магический экран и махнул рукой.
— Ты на него не серчай, — произнесла Беляна примиряюще, — он знает много такого, о чем ты даже не догадываешься. Скажу по секрету: он обожает вареники с картошкой и шкварками, а из крепкого — водку по два восемьдесят семь под кислые бочковые огурчики.
— Такой водки уж лет пятьдесят, как не существует.
— Ох, время-то как бежит! Кажись, только вчера «Смирновскую» пила, от поставщика двора Его Императорского Величества!.. А как насчет огурчиков?
— Огурчики будут. В общем, я все понял; сделаем в лучшем виде.
— Только не покупай вареники в магазине, лепите их сами!
— Само собой!
— Ступай, и да помогут тебе боги!