Впервые она возвращалась не на своих ногах в город.
Она смотрела на величественные Ворота, на стоявших стрелков с ружьями. Один из них показал на неё рукой и наклонился к своему собеседнику. Тот лишь отмахнулся, не сводя глаз с неё. Знакомый взгляд исподлобья. Давно она не видела этот взгляд стрелка, с которым когда-то пыталась состязаться даже в стрельбе, но оказалась слабее. Возможно, она просто слишком давно не поднимала глаза наверх. Стивен не изменился. Можно было узнать его по непроницаемому лицу, да по выбивающимся из-под козырька тёмным волосам. И взгляд его до сих пор непонятный.
Она перевела взгляд на спины лошадей и тяжело вздохнула.
Дэл проиграла.
Проиграла ослабленному колдуну.
И ей придётся за это ответить.
Повозка остановилась аккурат возле Штаба. Один из рядовых протянул руку, но она лишь грозно глазами сверкнула, да сама с кряхтением поднялась. Мир немного кружился перед глазами, слабость определённая была, но… она спрыгнула с повозки, да схватилась за лежащий меч. Она скривилась, заметив кровавые разводы. Нужно от них избавиться. Медленно вернула меч в ножны и побрела в сторону ручья.
— Эй! А как же доклад команду…
— Позже, — огрызнулась Дэл, да пошла своей дорогой.
Каждый шаг давался с болью, но ей оставалось лишь сжать зубы и идти, идти, идти. Пока наконец она не смогла дойти до реки, в которой уже отражалось рассветное солнце. А ещё в ней отражалось тёмное лицо Дэл с многочисленными ссадинами и кровавыми пятнами, в которых самым светлом пятном были тёмные глаза с отражавшимся в них светом. Она скользнула по отражению ниже и закусила губу от увиденного. Со стороны это выглядело ещё страшнее. Определённо, куртку уже не зашить. Никак.
Дэл не выдержала — хлопнула ладонью по воде. Отражение расплылось, исчезло, оставив лишь тёмное неразборчивое пятно. Волны шли по воде, а она смотрела, смотрела, смотрела, как снова появляется её собственное отражение с чёрным отпечатком ладони на животе. Кто знает, может, этот след останется с ней на всю жизнь, будет напоминанием о проклятом колдуне.
Она пробурчала под нос ругательство и первой горстью воды смыла всю грязь с лица.
Когда на лице остались лишь ссадины, да пара царапин, она присела на корточки и принялась за свой меч. Грязь поддалась, стекла на землю, оставив его блестеть на рассветном солнце. Красиво… она только улыбнулась, увидев это, но взгляд снова зацепился за поверхность воды, совсем не идеальную.
Меч не должен быть мокрым. Нужно вытереть.
Она положила меч на колени, стащила куртку с плеч, оставшись в рубахе. Посмотрела на мелкие тёмные пятна, на разорванную ткань, на нашивку капрала. Ненадолго задумалась, но всё же вытерла меч о свои штаны, а куртку перебросила через плечо и попыталась встать.
Почему такие простые движения давались так сложно?
Но она встала. Через силу. Через боль. Встала и вернула на законное место свой меч, сияющий от чистоты и солнечных лучей. И похромала в сторону палатки Тактического штаба. А взглядов было слишком много. Сочувствующие, пронзительные, удивлённые. От них неприятно чесалась спина, хотя они смотрели на область живота, где был этот злополучный ожог.
В Штабе было слишком шумно, походило это на какой-то спор. Она сделала шаг в палатку, оглядела головы в попытке найти рыжую. А наткнулась на взгляд командующего Дайлера — и он не был доброжелательным.
— Капрал Дэлия… — проговорил кто-то.
В палатке стало намного тише от одной лишь фразы. Она в очередной раз заметила множество обращенных на себя взглядов, совсем как на улице. Опять.
И Лайза смотрела на неё, стояла она совсем недалеко от командующего. Но во взгляде её ничего не было — ни беспокойства, ни страха, ни радости.
Она проиграла. Проиграла и этим подставила младшего тактика.
— Капрал гвардейского отряда Дэл… прибыла к вашему распоряжению, — и приложила правую руку к сердцу, как принято.
— Откуда этот след на вашем теле, капрал? — выдал один из командиров. Капитан, которого не узнала ещё вечером.
И имени до сих пор его она так и не узнала.
— Оставлен магией колдуна, капитан, — проговорила она твёрдо, не показывая своего страха.
А он был. Почему первым вопросом стал именно этот? Она уже успела придумать, что скажет о причинах поражения, о состоянии колдуна и о примерном уровне его силы. Но вот этот вопрос выбил её из колеи. Ответ никого не удивил, вызвал лишь пару переглядок со стороны командования.
А вот Лайза не отводила своего взгляда.
Она же отвечала за всю эту миссию. Настаивала на поддержке, на целом отряде, который помог бы. Она ведь почти победила его, люди бы помогли.
Дэл закусила губу.
— Ваш доклад мы выслушаем после того, как вы оправитесь от ран, капрал, — мягко выдал Дайлер после недолгого размышления.
Она нервно сглотнула. Моргнула. Нахмурилась. И всё? Их только это интересовало?
— Так точно, товарищ командующий войсками! — она снова приложила руку к сердцу, развернулась и вышла. Шаг ровный. Лицо непроницаемое. Лишь бы не думать о взглядах.
Свежий ветер растрепал волосы и покрасневшие щёки.
Нужно было оставить свой меч в арсенале, прежде чем идти в палатку лекарей, но… сил на то, чтобы дойти куда-то ещё, не осталось. Лишь бы не рухнуть на полпути к целителю.
Она сжала зубы, собираясь с мыслями. В последний раз она чувствовала себя такой бессильной лишь глядя на мёртвого Матфея, которому только-только закрыла глаза. Даже в случае с Лексом она смогла что-то сделать — замотать раны, убить ту тварь, что напала на него, и дотащить полуживого солдата до ворот на своей спине.
Она коснулась зелёной куртки на своём плече. С ней придётся распрощаться. Или… можно положить дома и использовать в качестве одеяла. Или повесить в шкафу и каждую неделю надевать на себя, отдавая дань памяти Матфею.
Ещё можно было что-то сделать.
Но для этого нужно было выжить и попросить второй шанс у командования.
И снова взгляды. До целителя нужно было дойти. Нужно было сохранять ровное лицо, не поддаваться нервной дрожи и не разораться на этих гражданских, которые при её приближении отшатывались, словно она больна страшной заразой.
Простая отметина на животе страшила их больше, чем любая боевая рана.
Отметина… она прикрыла глаза. Светлые ведьмовские глаза, растрёпанные волосы и тихий уверенный голос. «Отмеченная печатью бесовской, тяжело тебе будет». Рука невольно дёрнулась к ожогу. Это было предсказание, и оно уже сбылось. Слишком быстро и удивительно точно. А она слишком поздно поняла это. Наверно, Штаб тоже об этом знал и всё понял намного раньше.
Тяжело будет получить второй шанс после такого.
Она отодвинула тент от входа в палатку целителя. Светлая голова Брайса склонилась над столом, кажется, он что-то читал. Снова он здесь. Она усмехнулась своей удачи и сделала шаг в палатку.
Он тоже её заметил. Окинул быстрым взглядом, приподнял брови и вскочил со своего стула. Смешной. Не ожидал такого.
— Я обещала. И я вернулась. Доброе утро!
Брайс не выглядел счастливым. Он поспешно подошёл к ней, чтобы подхватить, но она машинально отошла. Нет.
— Сама справлюсь…
Он закатил глаза и проговорил раздражённо:
— Ну молодец, Дэл… тебя так бес подрал?
— Конечно! Бесы как раз отрастили человечьи руки и…
Последние шаги до кушетки преодолеть было сложнее всего. Ноги дрожали, норовили вот-вот подкоситься и уронить её прямо перед целителем. Нет. Она справится сама. Она же сказала.
— Тебя не сюда надо, а в госпиталь… я с такими ранами не работаю. Сейчас отправлю туда кого-то…
Дэл дошла наконец до кушетки и упала на неё. Голова тут же взорвалась от резкой боли в макушке. Бес подери… она зажмурилась и попыталась промолчать.
Она слышала шаркающие шаги Брайса, постепенно удаляющиеся от неё. От этого почему-то было смешно. Не так всё и плохо было, чтобы она сразу же отправилась туда. Но времени на передышку было. Возможно, она сможет дойти до этого места самостоятельно, без бесовых носилок.
Госпиталь… и сколько ей придётся лечиться? Она ещё ни разу туда не попадала, ведь там лежали тяжело раненные. Лишь пару раз она приходила, чтобы навестить Лекса и принести ему лазаньи из дома, и даже тогда здание удручило её — серое, большое, лекари носятся постоянно, переругиваются, никакого покоя и системы.
Он слишком резко вошёл обратно.
— Так, я послал мальчишку туда. Должны прийти с носилками, так что можешь не волноваться.
— Хочешь избавиться от меня? Я и сама дойду, — проговорила хрипло Дэл.
Брайс тяжело вздохнул. Тоже раздражённый.
— Тебя в таком состоянии только к смерти посылать.
— И я дойду.
Она рассмеялась, запрокинув голову. Но тут же прекратила — слишком больно было от этого.
— Конечно, ты всегда добиваешься своего.
Брайс замолчал, снова заходил по палатке, какими-то склянками зашумел. Дэл пыталась дышать аккуратней, а ещё стащить с себя ножны с мечом. Они рухнули слишком громко на пол.
И после этого стало слишком тихо. Только шаги были слышны.
— Стаскивай рубаху, я пока обработаю раны, — устало проговорил Брайс совсем рядом.
Сделать было это сложно. Аккуратно положила рядом с собой куртку, ещё на плече державшуюся. Сняла уже негодную рубаху и кинула её куда-то в сторону. Открыла глаза — Брайс стоял рядом с какой-то коробкой, оглядывал внимательно.
— А не всё так плохо… ни одной рваной, да и вообще ран практически нет. А выглядела ты будто тебя стая тварей покромсала.
— Это не твари… ну точнее, тварь была одна.
Брайс нахмурился и снова посмотрел на ожог, который слишком похож на человеческую ладонь. Наверно, он должен был знать, что это. Наверно.
И в ответ она получит испуганного целителя, который в здравом уме не будет её лечить.
— Хорошо. Пусть будет одна, — спокойно проговорил целитель и зачерпнул из коробки прозрачной мази.
От неё закололо холодом, но это было лучше, чем просто боль.
А Брайс ведь не дурак, как бы она его не называла. Если обычные люди без особых знаний уже боялись её, то и он мог легко понять, что за «тварь» могла сделать такое. Понять и не сказать.
А если прикасаться к ней опасно?
От этой мысли по телу пошли мурашки.
— Что, уже замёрзла? — усмехнулся Брайс. — Я скоро уже закончу… а с синяками можно попозже разобраться.
Она прикрыла глаза и головой качнула.
Слишком поздно что-то поменять. Если с ним что-то произойдёт после этого, то это будет лишь ещё одна жизнь, которую она погубила.
Ей не привыкать.
Он убрал свою руку, снова заходил по палатке. Спустя несколько секунд в неё полетела рубаха. На ощупь как холщовая. Она молча кивнула и набросила на себя. Достаточно свободная, чтобы не касаться ран и не бередить их.
Она снова упала на кушетку, чтобы наконец отдохнуть. Ночь была сложной. И день вышел не лучше.
— Наверно, тебе понадобится пара дней на лечение. Можно и без госпиталя обойтись, устроить простой отдых, просто приходить для обработки ожога.
Можно было спать дома, а не в чужом месте. Правда, она больше времени убьёт на уборку, до которой руки так и не доходили. Возможно, пыль сотрёт со всех вещей и… потом не будет знать, чем заняться. Будет лежать на продавленном диване, а в голову будут лезть воспоминания.
— Я выберу госпиталь.
Брайс ничего на это не ответил. Да и кому нужны были его слова? Она уже приняла решение.
Дэл схватилась за куртку, лежащую рядом. Приложила к щеке капральскую нашивку, да прикрыла уставшие глаза. Куртка пахнет лесом, как всегда, только горький запах горелого примешался. И эта примесь портила абсолютно всё, потому что вместо свободного бега в лесу вспоминался ехидный колдун, который даже не напрягался в бою с ней.
Она сжала зубы.
Она убьёт его.
В палатке долгое время было тихо. Брайс нашёл покой за своим столом, к ней почти не обращался. Напавший на неё сон был беспокойным, быстрым, прервавшимся от резкого шума.
Она тут же подскочила, толком глаза не открыв.
Брайс со скривившимся лицом потирал ногу, а из кулака у него торчала какая-то бумажка.
Заметив её взгляд, целитель тут же распрямился и проговорил:
— Кажется, Штаб настолько озабочен твоими травмами, что любезно решил подослать пару охранников у выхода из моей палатки.
Дэл приподняла брови. Брайс приподнял кулак с запиской.
— А вот здесь главный целитель госпиталя объясняет мне, дураку, почему они не могут забрать тебя. Так что терпеть меня здесь ты будешь как минимум неделю. Бес их знает, почему так долго, но… я не уверен, что после этой недели ты избавишься от надзора. Просто он переместится в иное место… например, в камере.
Дэл опустила глаза. Первый и последний вопрос начальства был про этот бесов ожог. Они тоже боялись. Не знали, что может произойти. Просто так колдуны не оставляют следы на своих жертвах. И просто так колдуны не оставляют никого в живых.
Это было логично, просто она об этом не подумала.
— Это из-за колдовской отметины.
Брайс в ответ кивнул:
— Да наверняка! Я бы тоже озаботился об этом.
Он всё знал. И говорить не нужно было.
Всё знал и не испугался.
— С другой стороны, я смогу отдохнуть… — Брайс прилёг на соседнюю кушетку. — Сюда больше никого не пришлют. Поставят вторую палатку срочной помощи. Может, даже поближе к Воротам, чем моя. Всё равно бесы не прорывались уже лет сорок.
— А как же еда, лекарства и всё такое?
На это он лишь пожал плечами, а потом проговорил:
— По ночам здесь будет другой лекарь, а то… у меня семья, знаешь ли…
— Понимаю.
Ситуация выглядела прескверной. Изоляция. Доклад после выздоровления. Такое ощущение, что они не хотели с ней общаться до тех пор, пока не исчезнет отметина. А исчезнет ли она?
Словно прочитав её мысли, Брайс указал на живот.
— Болит?
Дэл лишь пожала плечами. Попробовала прикоснуться через ткань и… никакой реакции. Просто кожа иной на ощупь кажется, а так всё в порядке.
— Нет, — наконец проговорила она.
— А что тогда болит?
Дэл тяжело вздохнула, опустилась обратно на кушетку и прикрыла глаза. Она не знала даже, что ответить на всё это. Возможно, на деле ничего и не болело, просто сил не было.
— Ммм, я понял, болтать ты не намерена… — проговорил Брайс. — Впрочем, как и всегда.
Она его уже не слушала, предпочитая просто лежать, обняв порванную куртку и пытаться уснуть. С ней было спокойней. Запах Матфея выветрился из неё, но, если очень хорошо представить… он же тоже пах лесом, а ещё кострами, на которых любил жарить сосиски со своими друзьями-солдатами.
Ничего удивительного, что воображение снова нарисовало картину, где во тьме безлунной ночи Матфей в своей зелёной куртке разжёг костёр недалеко от леса, и принялся нанизывать сосиски на ветки. Словно живой. Словно она может протянуть руку и коснуться его плеча. Словно он никогда и не умирал.
Слишком живая картина.
Дэл сделала несмелый шаг, и поймала острый запах дыма, уж слишком сильно бьющий по носу. Она удивлённо приподняла брови. Слишком реальной оказалась фантазия.
— Эй… Матфей?
Он приподнял голову от своего занятия, и она вздрогнула. Не он. В той же самой зелёной куртке, на которую нацеплена нашивка капрала, с тем же самым тёмным гнездом на голове вместо причёски, но глаза у него совсем другие, да вокруг них и морщины… она вздрогнула. Слишком знакомый силуэт.
Он улыбнулся, но в тёмных глазах этих ни радости, ни каких-либо чувств. Пустота.
— Я забыл сказать, что мы ещё встретимся. Так вот… и куда идёшь, девочка?
Дэл вздрогнула от этого голоса, да рука невольно скользнула к ножнам… которых не было. Она была абсолютно безоружна. Совсем. Ни кобуры, ни ножен, ни кинжала. Она прикусила губу от досады.
— Что ты здесь делаешь, колдун? — с нескрываемой злостью проговорила она.
Она сможет ударить его кулаком. Ногой. Локтём. Ещё много вариантов для защиты у неё было. Можно найти палку и воткнуть ему в глаз. Можно толкнуть его в костёр.
Даже если он не почувствует боли от этого, ей станет хоть немного легче.
Колдун встал с колена, выкинул палку с уже нанизанной едой в землю да волосы пригладил, чтобы не топорщились совсем как у Матфея. Но даже с иным цветом глаз, с морщинами и прилизанными волосами, он так сильно на него походил при свете костра, что становилось не по себе.
— Я теперь всегда с тобой буду… — проговорил он мягко. — Уж слишком я восхищён твоими умениями.
Дэл заскрипела зубами. Он ничуть её не боялся, словно целиком и полностью владел ситуацией. Она сделала пару шагов и дёрнулась за веткой, чтобы схватиться за неё. С ней она почувствовала себя увереннее. Но и колдун даже в лице не изменился, только… он улыбнулся? Она прищурилась и проговорила чётко:
— Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Она почувствовала прикосновение к своему плечу. Неужели колдовские штучки? Она взмахнула палкой и рванула в его сторону, чтобы ударить, хотя бы и палкой, а не мечом.
— Дэлия… извини… я не хотела…
Хорошо знакомый голос остановил её. Что такое?
— Лайза?
Дэл открыла глаза и первым делом заметила рыжие волосы, а потом уже — светлый потолок. Она резко выдохнула, никакой поляны, никакого костра и колдуна. Всего лишь дурной сон. Неприятный, но всё же сон.
И в глазах Лайзы она явно видела беспокойство, не то, что тогда — в палатке Штаба, где она выглядела слишком серьёзной.
— Я не хотела будить, но… это очень важно, — она замялась, взглядом поводила, прежде чем сказать. — Как ты себя чувствуешь?
Медленно страшный сон отступал, словно она и не встречала снова того колдуна. И с каждым вздохом становилось всё легче. Вроде ничего не болело, только… она инстинктивно коснулась ожога, который никуда не исчез. После недолгого раздумия Дэл всё ответила:
— Уже лучше… пару дней и смогу снова валить тварей. — и попыталась искренне улыбнуться, лишь бы не дать повода для нового беспокойства Лайзе.
Однако почему-то эта новость никак не обрадовала девушку, она снова опустила глаза. Странно. Не глядя, Дэл нащупала рядом куртку Матфея, да схватилась за неё. Что-то определённо шло не так, причём ровно с того момента, как она вернулась.
— Это очень хорошо, — наконец проговорила Лайза.
— Врёшь.
Лайза нахмурилась от этого резкого слова. Палец Дэл скользнул по нашивке капрала, за которую во время беспокойства любил теребить Матфей. Она и сама обхватила её, чтобы выдать следующее:
— Что-то произошло… это из-за того, что я упустила колдуна.
Девушка медленно покачала головой.
— Не в этом дело… в ином.
Ей явно было сложно говорить об этом — столько раз она успела облизать губы, да взгляд уводить в сторону, что от такого не по себе стало даже Дэл. Обычно она так себя не вела.
А ведь у выхода из палатки стоят охранники. Их прислал сюда Тактический Штаб. Без объяснения, без предупреждения, просто поставили охранять целителя и раненную мечницу. Или… сторожить её.
— Мы все боимся той отметины… уж слишком она похожа на бесову длань.
Дэл вскинула брови. Такое название она слышала первый раз. Но звучало неприятно. Рука невольно скользнула к ожогу. Бесова отметина. Бесова длань.
Она прикрыла глаза, понимая, что звучало это отвратительно и ничего хорошего ей не сулило.
— Мы говорили с той ведьмой… она говорила про старый обычай, который подтвердили старики. Существу с бесовой дланью нечего делать среди людей, и… в качестве искупления грехов их продают. Продают за тринадцать сиклей. Продают первому же колдуну.
Дэл внимательно слушала, и с каждым словом Лайзы становилось всё смешнее и смешнее. Чистый абсурд. Да только сама девушка не улыбалась, а говорила с серьёзным лицом, словно… стоп.
— И ты в это веришь? Веришь обманувшей нас ведьме?
— Её слова подтвердили старики и ветераны, которые видели, как лет сорок назад уже продали отмеченного бесом колдуну. Ровно за тринадцать сиклей.
Она почувствовала, как веки задрожали. Не может быть так. Не может.
— Это же не значит…
— Продали с третьего раза. А перед этим два раза тёмные твари разрушали ворота и убивали всех, до кого только дотягивались. Защита отказывала.
Она медленно выдохнула. В последний раз, как говорил Брайс, через ворота прорывались твари лет сорок назад.
— Совпадение.
— Об этом уже говорят. Люди видели тебя с этим ожогом, поползли слухи… мы пытались их пресечь, но… ты знаешь гражданских. Скоро об этом заговорят и служители храма. Это их обычай — служителей Таха и Ишты.
Это был последний гвоздь в крышку её гроба. После такого аргументы закончились. Осталась лишь пустота, звенящая в голове. Всё было решено даже до её прихода в палатку Штаба. Это было видно во взглядах этих людей, обращённых к ней.
У неё не было шанса на вторую попытку ровно с того момента, как колдун оставил на ней эту отметину.
Дэл нервно сглотнула.
Лайза нахмурилась и проговорила неожиданно жёстко:
— У нас есть два варианта: либо мы ждём колдуна и отдаём тебя ему, либо… мы можем отправить тебя в лес, и он сам тебя найдёт.
Она закусила губу. Они уже разработали сразу несколько планов. Это же Тактический штаб. Как говорили в войсках, они готовы ради высшей цели хоть весь город положить. И в глазах Лайзы не читалось ни сочувствия, ни заботы. В них уже ничего не осталось, ибо она уже всё просчитала.
— Это угроза?
— Это решение старших по званию, капрал Дэлия.
Кажется, именно с этих слов их дружба дала глубокую трещину. А возможно, никогда и не было никакой дружбы.
— Во славу бога нашего и народа нашего! — Дэл показательно ударила себя в грудь костяшками два раза. Ровно. Чётко. И взгляда злого от Лайзы не отрывала.
Она лишь сомкнула губы, развернулась и пошла прочь из палатки, оставив девушку наедине со всем этим. Дэл медленно подняла порванную куртку Матфея, да уткнулась в неё лицом, пытаясь сохранить эмоциональное равновесие. Ужасно хотелось кого-нибудь избить. Сильно. Можно и мечом раскромсать. Лишь бы только не разрыдаться.
Она пообещала Матфею перед самым походом, что не умрёт и защитит Лайзу. А потом Матфей погиб от лап тварей, толком и не сказав ей последнего слова. Вроде они нормально говорили лишь перед самым выходом, и он выдал что-то вроде: "У тебя же есть дома нитки, Дэл?"
Они не имели права притаскивать трупы обратно. Она могла лишь снять с холодного тела Матфея куртку и пообещать зашить её, а ещё защитить его ненаглядную Лайзу, в которую он ходил влюбленный. Интересно, если бы он услышал от неё такое, как бы отреагировал? На чьей стороне оказался?
Она оторвала от своего лица куртку и подняла глаза на тихо вошедшего Брайса.
— Кажется, я скоро уйду и… больше не вернусь сюда.
Он неотрывно смотрел на неё.
— Я уже понял. И мне действительно жаль, Дэл.
Она вспомнила улыбку того самого колдуна, от которой на автомате передёрнуло. Она отчётливо понимала — он действительно переиграл её, причём с самого начала, а значит, они все увидят его на пороге ворот с этими несчастными тринадцатью сиклями.
Она проиграла. Снова.
Но в этот раз она больше не лишит никого жизни.
В последней раз такой решительной она была, когда закрывала остекленевшие глаза Матфею.
— Дай нож, пожалуйста.
Брайс вздрогнул почему-то и проговорил медленно:
— Слушай, это не самое лучшее решение проблемы…
— Придурок, нож дай, я нашивку отрежу от куртки.
Наверно, сейчас она была готова к этому.
Дэл сосредоточенно отрывала нашивку, пытаясь случайно её не задеть. И лишь когда она смогла это сделать, и та оказалась у неё в руке, она отдала обеспокоенному Брайсу нож и сжала её в руке.
К сожалению, она не сможет зашить больше куртку, уж слишком сильно повредил её проклятый колдун. Но она могла оставить хотя бы какое-то напоминание о светлом и мечтающем о чём-то высоком парне, который просто не дожил до исполнения своих идей.
Даже если той самой куртки не будет рядом, память всё равно останется. И о ней память останется, и у неё память останется.
Даже если самой куртки не будет, идея всё равно останется.
Она положила под подушку нашивку. Капрал должен быть сильным. Даже в лесу, даже без начальства она останется капралом гвардейского отряда.
— Позови охранника сюда.
Брайс нахмурился, но спорить не стал. В его взгляде читались те самые слова: «ты всегда добиваешься своего».
Незнакомый ей воин аккуратно встал возле кровати, невнятно представился, но в итоге инициативу взяла сама Дэл.
— Думаю, вам нужна информация. Ведьма дала мне предсказание ещё до встречи с колдуном. Предсказала эту отметину. Потрясите её, возможно, услышите немало судьбоносных слов.
Она покрутила головой, и от хруста в шее стало немного легче, словно вместе с этим уходили все тревоги.
— Я согласна выполнить приказ Штаба. Но у меня есть условие.
Юноша прищурился, глядя на неё, уж было открыл рот, чтобы возразить, как она чуть громче проговорила:
— Я должна перед этим поговорить с той самой ведьмой. Так и передай.
Охранник серьёзно кивнул и, попросив перед этим разрешения, вышел из палатки. Дэл опустилась на кушетку, чувствуя остаточную дрожь. Она должна узнать как можно больше перед тем, как снова встретится с колдуном. Она ведь пообещала, что убьёт его, и теперь ничто не могло удержать от выполнения этого обещания.
А вот Брайс развеселился от всей этой ситуации.
— Ух, я удивляюсь твоей смелости, — проговорил он. — Ставить условия Тактическому штабу в таком положении…
Дэл лишь плечами пожала.
— У них есть и иной расклад. Я выхожу с мечом и… тогда я положу большую часть населения, прежде чем они успеют что-то сделать.
— Прикольный план. Посмотрел бы на это…
— Я не шутила, Брайс, — она прикусила губу. — Мне уже нечего терять, а значит… легче умереть, чем встретиться с этим самым колдуном. А перед этим я побольше унесу с собой в ад, чтобы компания была повеселее.
Он вздрогнул от этих слов, и как-то иначе посмотрел на неё.
Это же была неправда. Она бы не подняла меч на простых людей… это читалось в его взгляде. Это знала и она сама. Но этого не знал Штаб, который привык видеть в ней и в подобных солдатах лишь инструмент для выполнения своих важных задач. Они могут и уступить такую малость, тем более, ничем эта встреча им не грозит.
В лесу она нещадно убивала тёмных тварей, готова была изрубить колдуна. А могла бы она убить невинных людей? Могла бы она поднять меч на человека?
Она подняла собственные ладони, чистые, но временами свет падал на них так, что, казалось, какие-то капли засохшей крови остались, и нужно оттирать с мылом и болью. Руки мечницы, руки убийцы. Штаб не будет рисковать людьми, если можно всё решить полюбовно.
— Мне действительно жаль, что так вышло, — в очередной раз проговорил Брайс. — Ты не заслуживаешь такого, каким бы человеком ты не хотела казаться.
Наверно, он пытался убедить больше себя в этом, чем успокоить её. Однако от этих слов становилось как-то спокойней на душе, и желания обнажить меч становилось всё меньше и меньше.
Она просто убьёт колдуна и принесёт его голову к Воротам.
Она просто победит его.
Только оставалось одно незавершённое дело.
— Как думаешь, мне разрешат сходить к Лексу перед… этим?
Он медленно качнул головой.
— Лайза сказала, чтобы я тебя никуда не выпускал, пока не поступит новый приказ. — он замолчал, а затем вдруг сказал. — Извини.
Словно от него что-то зависело. Словно он мог нарушить приказ Штаба. Это не его вина.
— Тогда попросишь у него прощения за меня?
Прозвучало это слишком резко. Она не хотела этого говорить, но невольно вырвалось и… с этим более ничего не сделаешь.
— Он давно не держит на тебя зла, Дэл… — мягко проговорил Брайс.
— Это не значит, что я не держу на себя зла.
— Ты никогда не была виновата в этом.
— А тебя никогда рядом не было, чтобы ты мог оценивать степень моей вины.
Он хотел что-то ответить, да только слов не нашёл. Бросил это дело, встал за новым стаканом воды, чтобы агрессивно залить его содержимое в глотку.
Дэл снова повернулась на другой бок, на мгновение сжала покрепче порванную куртку. А потом отложила её аккуратно в сторону. Это было в прошлом. Это… она сама справится.
Да только после пяти минут мучительной попытки заснуть, она всё-таки вернула себе куртку, обняла её и прикрыла глаза. Если хорошо постараться, то можно представить, что Матфей рядом.
Куртка до сих пор хранила его запах.