За какой-то час ателье было перевернуто верх дном. Танжело только и успевал, что приносить девушкам, пришедшим с Лайм, новые наряды, которые госпожа Арахис в лучшем случае приказывала ему уносить «с глаз долой» в худшем — «сжечь и пепел закапать вдали от Цедры». Чем ей не угодили собственные творения, юноша не понимал, все платья были произведениями текстильного искусства! Все эти тесемки и рюши, складки на юбках, перья в шляпках — все было идеально! А госпоже Арахис не нравилось.
— Правильно подобранная одежда — залог успеха, — говорила она, пока Марина и Лида переодевались за ширмой. — Раз уж вы додумалась покрасить волосы в эти приторно-сладкие цвета, то придется подбирать вам соответствующие наряды.
— Но нам нужно сойти за цитрониек, — высунув из-за ширмы голову, произнесла Лида. Танжело, зардевшись, тут же отвернулся. — Иначе ничего не получится.
Ее фиолетовые пряди спадали с оголенных плеч, оттеняя и без того бледную кожу. Арахис позволила себе подметить тот факт, что цвета девушки подобрали отличные, но Цитрону совершенно не подходящие. О чем она не постеснялась сказать.
— Где вы видели цитрониек с волосами цвета сахарной ваты?
— Ну, а вдруг где-нибудь такие есть? — донесся из-за ширмы голос Марины.
Арахис покачала головой.
— Боюсь разочаровать тебя, мой сахарочек, но таких розововолосых цитронийцев не бывает.
— Ну, а вдруг? — не сдавалась Маня, пыхтя от утягивающего ее корсета. — Нельзя же говорить так уверенно, не будучи знакомым с каждым цитронийцем в Птифуре.
Лида слышала в словах подруги долю правды. И все же Арахис настаивала на своем.
— Это нонсенс.
Лида вернулась за ширму. Лайм затягивала на спине Марины шнурки корсета и игнорировала ее периодическое поскуливание. Непривыкшая к таким нарядам девушка была готова лезть на стены, лишь бы вырваться из стальных оков утягивающего ее фигуру пояса. Но Лида заранее предостерегла подругу от подобных выходок. Не по чужому опыту она знала, как местные девушки блюдут законы гардеробного этикета. Особенно такие девушки как Лайм и Ириска, по виду которых и не скажешь…
— Ай!.. Блин, Лида, корсеты — это не мое, — страдальчески изрекла Маня, подув на отросшую челку. — Без него никак нельзя? Я же задохнусь.
— Госпожа Марина, стойте ровнее и втяните живот, своим вертвлением Вы только все усложняете.
— И ты не задохнешься, — уверила Маню Лида, взглянув на свисающее с плечиков платье нежно-розового цвета, по стилю ничем не отличавшееся от платья Лайм. — Думаешь, нас пропустят в библиотеку Великого Цитрона?
— Нет, — ответила ей Лайм, делая последнюю затяжку и завязывая между собой кончики шнурков. Марина при этом издала короткий писк. — Вас туда проведут. Угли и Мандарин. Они наши с Танжело хорошие знакомые, им можно доверять.
«В самом ли деле можно?» — чувствуя неприятный зуд в груди, подумала Лида.
Странные какие-то эти знакомые, так кстати решившие заглянуть к Лайм в гости. Еще и рассказали ей о делегации из Марципана и Макадамии. И про Зефира ей рассказали. Откуда вообще цитронийцы, чуть ли не живущие в библиотеке Великого Цитрона и ничем кроме заумных книжек не интересующиеся знали о том, как выглядит покровитель взошедшей на престол Марципана королевы?
Лида ощутила сухость в горле.
И действительно, откуда знали?
— Во-от так, — промычала Маня, влезая в свое платье. — Лида, ну как? Это вроде по размеру.
У Мани была лишь одна проблема в подборе одежды — расходящиеся в районе груди блузки. Пуговицы наотрез отказывались сдерживать пышный бюст девушки. Если она покупала себе одежду меньшего размера, чтоб все было в облибку, то грудь приплюскивалась до неприглядного размера, а если Марина покупала одежду чуть большего размера, то одежда висела на ней бесформенным мешком. Среднего размера в их магазинах было не найти.
— Вот теперь, сахарок, ты похожа на настоящую леди, — заглянув за ширму, произнесла Арахис.
Наконец-то она осталась довольна выбором платья.
Марина покрутилась и разгладила ладонями складки на юбке, которые тут же появились вновь. Она действительно чувствовала себя комфортно, и даже туго затянутый корсет, после нескольких ее движений, казалось, начинал сливаться с кожей. Жесткая, как думала вначале Марина, ткань становилась мягче, словно подстраиваясь под нее.
— Ваше Величество, позвольте помочь Вам, — обратилась Арахис к Лиде, прикрывавшейся своим корсетом.
Она ждала Лайм, пока та не закончит с Мариной, но отказывать хозяйке ателье не видела смысла.
— У Вас такая гладкая кожа, Ваше Величество, — затягивая шнурки, произнесла Арахис. — И такая хрупкая фигура… Одежда Марципана подходит Вам как нельзя кстати, верно?
Лида кивнула. Ей действительно нравились ее платья. Однажды она даже подумала о том, что была рождена, чтобы носить такое. Но потом Лида влезла в джинсы и это наваждение прошло.
— Я восхищаюсь Вашей храбростью.
— Храбростью?
— Да, храбростью. Мало кто способен отправиться в неизведанные им места, чтобы спасти кого-то. Это самая настоящая храбрость, Ваше Величество.
«Или же глупость», — услышала Лида голос Максима.
И, пожалуй, впервые за последнее время она была с ним согласна.
— Разве я говорила о том, что хочу кого-то спасти? — спросила Лида, оборачиваясь к Арахис, когда та закончила завязывать ее корсет. — Не говорила же.
— Ваши мотивы и так понятны моему сердцу, Ваше Величество, — сказала госпожа Арахис, снимая с плечиков платье темно-фиолетового цвета. — А потому я восхищаюсь Вашей храбростью. Но так же я напугана тем, что эта храбрость кипит в столь юном сердечке, еще таком неокрепшем и наивном.
— Наивном?.. — вздернув бровь, удивилась девушка. — Я не столь наивна, как Вам могло показаться.
Арахис улыбнулась и помогла Лиде влезть в ее платье.
— Не столько наивны Вы, Ваше Величество, как Ваши мысли. И, к сожалению, это может навлечь беду не только на Вас, но и на тех, кто Вас окружает. Подумайте об их благополучии и не делайте того, в чем не уверены или сомневаетесь. Вы теперь не просто кондитер при дворе Их Величества королевы Ваниль и короля Миндаля, Вы — королева Марципана. И даже если Вам кажется, что все — спектакль, корона на Вашей голове есть, и власть в Ваших руках настоящая.
Этого Лида боялась больше всего. Власть в ее руках, корона на голове, статус и прочее, что прилагалось к трону, было настоящим. Она понимала, что от каждого ее действия зависит не только ее безопасность, но и безопасность всего королевства. Допускать оплошности было непозволительно, ошибаться тем более. Доверие? А что доверие? Кому она могла доверять? Зефиру с Пастилой, Трюфелю и Максиму. Королю с королевой, принцу Безе. Конечно же Ириске. А своим учителям? Господин Эклер и госпожа Мята казались ей хорошими марципанцами, честными и надежными. Но вдруг образы добросердечных учителей не более чем маски? Вдруг они заодно с Джелато? Кто-то же должен был помочь ему организовать похищение принца Безе. Не мог же он сделать все сам, без помощи кого-то из дворца.
А что насчет всех остальных? Те же макадамийцы, прославленные стражи покоя и порядка Птифура могли быть не настолько уж и порядочными. Вдруг королева Киндаль с мужем за спиной брата строила козни? Вдруг это она в сговоре с Джелато? Решила подвинуть братца с трона, похитив принца? Если так, то и Фисташке с Фундуком Лида тоже не могла доверять. Те были слишком преданы макадамийской короне.
А цитронийцы? Да, Лайм не в счет, но что насчет всех остальных?
Князь с княжной уж точно произвели на Лиду впечатление рассудительных правителей, обдумывавших все на десятки шагов вперед. Как спокойны они были на балу во время отравления! Немногие смогли сохранить хладнокровие. Даже Джелато, и тот сыграл растерянность и замешательство. А эти двое так сладко рассуждали и призывали к благоразумию, будто ничего не произошло. Да и эти странные друзья Лайм. Как она их там назвала? Кажется, Мандарин и Угли. Вот уж кто в этой истории действительно казался подозрительным. Оказались в нужном месте, в нужно время, с нужной информацией. Чудеса!
— Ваше Величество? — заметив у Лиды отсутствующий взгляд, окликнула ее Лайм. — Что-то не так? Корсет жмет?
— Нет, все нормально.
«Чем больше буду это обдумывать, тем глубже закопаюсь в своих подозрениях. От этого никому пользы не будет».
Из-за ширмы послышался голос Танжело. Юноша предложил гостям чай и пирожные, к которым они так и не притронулись, но Лида была вынуждена отказаться от чужого гостеприимства и радушия.
— Думаю, нам пора двигаться дальше, — произнесла она, обращаясь к Лайм. — Тебе еще назад возвращаться, а мне хочется как можно быстрее встретиться с Зефиром. Госпожа Арахис, я от всего сердца благодарю Вас за помощь.
— Это мой долг, Вам не за что меня благодарить, — улыбнувшись, отмахнулась от нее женщина. — Просто позвольте мне сшить для Вас платье, расскажите всему королевству, что Вашим портным была я, и мы будем в расчете.
На такие условия Лида с легкостью согласилась.
— Договорились.
Перешагивая разбросанные по полу платья, Лида и Марина вышли из-за ширмы. Следом за ними последовали и Лайм с Арахис.
— Ваше Величество, госпожа Марина, — восхитился их появлением Танжело, — вы обе так прекрасны в этих нарядах! Будто бы госпожа Арахис специально для вас их сшила.
— Действительно, — не сдерживая улыбку, пролепетала Маня, — ничего прекраснее я за всю жизнь не носила! Госпожа Арахис, в нашем мире Вы бы стали миллиардершей!
Арахис улыбнулась, но по ее глазам было понятно — она не знает, кто такая «миллиардерша».
— Благодарю. Мне лестно слышать похвалу от тех, кто искренен в своих словах. И мне жаль расставаться с вами так скоро, но я понимаю, что вы здесь не для осмотра достопримечательностей. Танжело, — обратилась Арахис к помощнику, — сопроводи девушек к библиотеке и убедись, что они доберутся до нее в целости и сохранности. А Вы, Ваше Величество…
Она направилась к столу. На нем лежало несколько шляпок, одна из которых явно была в комплекте с платьем Лиды.
— Я прошу Вас быть осторожнее, — достав из ящика вуаль, продолжила Арахис. — Кто-нибудь может узнать Вас. А Вам это ни к чему.
Через несколько минут новая шляпка для Лиды была готова.
— Я всегда гадала, как через это видят, — бормотала Лида, чуть приподнимая ткань, скрывавшее ее лицо. — Оказывается никак.
— Зато красиво, — отозвалась Марина.
Ей не терпелось выйти на улицу.
Попрощавшись с госпожой Арахис и ее ателье, Лида с остальными направилась к библиотеке, наконец-то позволив себе восхититься Цедрой — величайшим, по словам Лайм, городом всего Цитрона. Жизнь в городе бурлила, и никто — Лида много раз ловила себя на этой мысли — не обращал на них внимания. Покидая спальный, как ей думалось, район, на их пути встречались все более экстравагантные и яркие личности — Лайм назвала их переселенцами.
И прозвучало это как самое настоящее оскорбление.
— Приезжают в Цедру якобы учиться, а на деле не делают ничего, кроме как поддаются веселью, — сказал Танжело.
Даже в его голосе Лида с Мариной уловили знакомые им нотки пренебрежения. Пожалуй, как обе девушки решили, к приезжим отношение было одинаковым в любом мире. Особенно когда иммигранты только и делают, что «веселятся».
— Но на кого они здесь учатся? — спросила Лида, проводив взглядом компанию шумных марципанцев.
Танжело с Лайм переглянулись, будто Лида задала им вопрос, ответ на который всем с рождения известен.
— Как на кого, госпожа Лидия? — забыв в который раз об ее королевском статусе, удивилась Лайм. — На ключников, разумеется.
— На ключников? — переспросила Маня, оторвавшись от любования резного фонтана, вокруг которого толпились парочки. — Эта профессия у вас популярна?
— Это не те ключники, — сказала Лида, но в объяснения вдаваться не спешила. — Но я думала, что их не так много в Птифуре. И что тех, кто хочет ими стать, должны обучаться в Марципане.
Лида рассказала цитронийцам о Барбарисе и о его мечте.
— Барбарис хотел, чтобы его заметили в Марципане, потому что иргийцам трудно попасть в Цитрон, — сказала Лайм. — Наши народы немного… Как бы это лучше сказать?..
— Враждуют? — подсказала Марина.
— Нет-нет, ни в коем случае! — запротестовала девушка. — Ни о какой вражде и речи не идет, просто… Госпожа Лидия, Вы же знаете, что говорят о цитронийцах?
— Что вы очень умные и начитанные.
— А об иргийцах?
— Что они… очень энергичные и веселые, — подобрала описание для жителей Ирги Лида. — И все же я не совсем понимаю…
— Цитронийцы считают, — начал Танжело, — что иргийцы много времени тратят на пляски и песни, хотя могли потратить его на вещи более… важные и нужные.
— На чтение книг, например? — уловила его мысль Марина. — А они, значит, считают, что все цитронийцы — заумные зануды.
Такое описание их народа Танжело и Лайм не понравилось, но они ничего не сказали. Возможно, решив, что Марина так не со зла.
— Барбарису без поддержки в Цедру на обучение не попасть, — поняла Лида, ощутив всю ту несправедливость, которая была возложена на плечи Барбариса с самого его рождения.
Ну подумаешь, иргиец! Что это за клеймо такое? Почему иргиец не может любить книги, а цитрониец не может проводить свободное время за танцами?
— К сожалению, — произнесла Лайм, — такова действительность, госпожа Лидия. Чтобы выучиться на ключника, нужны связи и деньги, талант и упорство, любовь к своему делу. Иргийцы по своему духу народ не очень упорный. И это не так плохо!
Лайм почувствовала, как Лида стала злиться.
— Просто… Просто…
— Это не их стезя, — закончил за подругу Танжело. — Кому-то дается одно, кому-то другое. Мечтать нужно не о далеком, Ваше Величество, а о том, до чего можно дотянуться. Разве у людей не так же?
«Так же».
— Даже не поспоришь, — пробормотала Лида, издав тяжелый вздох.
Вскоре они дошли до библиотеки Великого Цитрона. И по одному только виду принадлежащего библиотеке здания можно было с уверенностью заявить: она названа в честь кого-то действительно великого!