Цедра, библиотека великого Цитрона
Атмосфера, царившая внутри библиотеки, поражала своим спокойствием и величием. Через огромные витражные окна в помещения просачивался солнечный свет, оставлявший зеленовато-желтые блики на натертом до блеска кафеле. Легкие перешептывания цитронийцев, шелест книжных страниц и цоканье дамских каблуков — единственная музыка, которую посетители библиотеки могли услышать в этих стенах.
Максим наблюдал за тем, как Танжело, активно жестикулируя руками, что-то объяснял двум цитронийцам — Угли и Мандарину — а те внимательно слушали его, периодически поглядывая в его с Трюфелем сторону.
Цитронийцы стояли в напряженных позах, особенно тот, которого звали Угли. Он чаще Мандарина бросал на них взгляд и как-то нервно постукивал носком своей отполированной туфли.
— Думаешь, от них будет толк?
Оставшаяся с Максимом и Трюфелем Лайм вздрогнула как от испуга. Она посмотрела на Горького и несколько раз по-глупому моргнула. Затем улыбнулась дежурно-вежливой улыбкой и уверила Максима в том, что толк от разговора с ее друзьями будет.
— Эти двое не выглядят дружелюбными.
— Как и любые другие цитронийцы. Знаете, господин Максим, для большинства из нас не дружелюбность — характерная черта.
Лайм взглянула на Трюфеля, будто желая услышать от него подтверждение ее слов. С таким же взглядом к покровителю обернулся и Максим. Правду ли говорила Лайм?
— Среди моих знакомых, — издалека начал Трюфель, — не так много цитронийцев. Но я действительно слышал истории, в которых говорится об их сдержанности в отношениях с посторонними.
— Вот видите, господин Максим, — найдя поддержку, обрадовалась Лайм, — Мандарину и Угли можно доверять. Просто нужно будет закрыть глаза на их некую не дружелюбность.
Максим сомневался в том, что Лайм правильно понимала значение слова «не дружелюбность». Но думать об этих двоих цитронийцах ему не хотелось, куда сильнее его напрягали косые взгляды, которые не отпускали его с тех самых пор, как он вошел в библиотеку через парадные двери.
Надо было отдать цитронийцам должное, они не пялились на него открыто, но то и дело бросали короткие взгляды, пытались рассмотреть его исподтишка, будто он диковинный зверек в зоопарке.
«Это потому что я — человек, — не сомневался Максим в причинах столь нездорового интереса к его персоне. — Такой же, как Лида».
Вне всяких сомнений каждый, находившийся сейчас здесь цитрониец знал, что вчера произошло в стенах библиотеки. Или, во всяком случае, они были наслышаны об этом. Сколько из них стояло здесь, наблюдая за тем, как Лиду и Зефира в неизвестном направлении уводили цитронийские стражники? Хоть кто-нибудь из них задумался над тем, что эти двое могли совершить, чтобы их, средь бела дня, под конвоем вывели на улицу, усадили в некое подобие кареты и увезли куда-то? За что с ними так поступили? В чем они провинились? Перед кем? И что их теперь ожидало? Какое наказание?
— Кажется, переговоры прошли успешно, — услышал Максим голос Трюфеля, оставляя мысли о посетителях библиотеки в стороне.
Танжело махнул им рукой и последовал за тем, кого Лайм назвала Мандарином. Угли направился в другую сторону.
— А этот куда пошел? — спросил Максим, кивнув на удалявшегося от них юношу.
— Мандарин и Угли работают в библиотеке, — пояснила Лайм, не видя в уходе друга ничего предрассудительного или странного. — Работу нельзя оставлять надолго.
— Для того чтобы понять, — начал Трюфель, — что вчера произошло и с чего начать, хватит истории и одного из них. Да и не стоит привлекать к себе лишнее внимание.
Трюфель тоже заметил, как цитронийцы поглядывали на Максима.
— Пусть один сопровождает нас, а другой возвращается к работе.
Нехотя, но Максиму пришлось согласиться с этим.
Он последовал за остальными, искоса поглядывая на фигуру удаляющегося от них Угли. Несколько раз цитрониец оборачивался к ним и каждый раз, встречаясь с Максимом взглядом, отворачивался обратно, ускоряя шаг.
Будто пытался сбежать.
Мандарин привел их в небольшую комнатку на втором этаже. Дождался, когда все зайдут, и закрыл за ними дверь.
В помещении стояла невыносимая духота, а одно-единственное окно было наглухо закрыто. Максиму подумалось: «Почему никому не пришло в голову задернуть шторы?». Сделай это кто-нибудь, и нахождение внутри комнаты было бы более комфортным. Но никому из работников библиотеки не было до этого дела. Большинство из них прохлаждались в холле на первом этаже, и думать не думали о том, что происходило выше.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал Мандарин, указывая на задвинутые под стол стулья.
Максим вновь вставил два пальца под тугой воротник, давящий на шею. Повертел головой, но шов на рубашке госпожи Арахис был качественным, одежда и не думала растягиваться.
— Эта читальня — одна из многих в библиотеке, — добавил Мандарин, наблюдая за тем, как все усаживались на места. — Мы заняли ее, так что никто не помешает нашему разговору.
— Вряд ли наш разговор будет долгим, — произнес Горький, не понимая причин зудящего в груди чувства беспокойства.
Вроде бы все было в порядке. Еще немного и они узнают, что случилось с Лидой. Но отчего-то на сердце было не спокойно. Возможно, виной тому была духота и ничего больше.
— Максим хотел сказать, — тут же поспешил сказать Трюфель, чувствуя возникшее у подопечного недоверие к цитронийцу, — что в нашем распоряжении не так много времени, чтобы поддерживать долгие беседы. Поэтому, прошу, расскажи нам, что именно вчера произошло?
Мандарин выждал некую паузу, занимая один из оставшихся стульев. Говорить он не спешил, словно тянул время.
И это начинало нервировать Максима.
— Ну так что? — спросил он, еле сдержавшись от легкого постукиваниями пальцев о край столешницы. — Мы хотим знать, что вчера произошло?
Возможно, Максиму только показалось, но взгляд Мандарина, направленный на него, лишь на секунду выразил полное презрение… даже пренебрежение к нему и к заданному им вопросу.
— Лайм попросила нас с Угли организовать встречу Ее Величества Лидии с ее покровителем, — все-таки начал свой рассказ Мандарин, — уже как некоторое время находившегося в библиотеке из-за инцидента, произошедшего на маскараде в Козинаке.
— Это мы и так знаем, — произнес Максим, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. — Нас интересует, что было после того, как Лида прибыла в библиотеку. Где именно она встретилась с Зефиром?
Трюфель щипнул подопечного за ногу под столом, но оба остались с абсолютно непроницаемыми выражениями лиц.
— На пятом этаже, — ответил Мандарин, даже не взглянув на Максима.
— Почему тогда нас привел на второй?
— Пятый этаж для особых гостей, — улыбнулся Мандарин, переведя взгляд на Трюфеля и Лайм. — Вы же понимаете, что королева — это одно дело, а вы — совсем другое.
— Конечно, ни в коем случае мы не настаиваем на обратном, — сказал Трюфель. — Так что именно вчера произошло? Вы с другом сопроводили Ее Величество в комнату на пятый этаж и?..
— Ее и ее фрейлину, — сказал Мандарин, кивнув.
— Фрейлину?..
Максим и Трюфель удивленно переглянулись.
— Ее Величество сопровождала фрейлина по имени Меренга, — поспешила внести ясность Лайм. — Помните такую? Веселая девушка, всегда сопровождает королеву Лидию на ее прогулках.
Максим понял, о ком шла речь, и кивнул.
«Значит, у Марины новое имя».
— Мы с Угли оставили их одних и вернулись к работе.
— Оставили королеву одну? — спросил Максим, посчитав такое поведение странным, если не сказать неуважительным по отношению к Лиде, как к монарху.
— Она не моя королева, — пожалуй резче, чем того требовала их беседа, произнес Мандарин. — И в княжестве находилась не официально.
— И тем не менее, — добавил Трюфель, которому так же не понравилось отношение цитронийца к Лиде, — она королева и вы с другом об этом знали.
— Так же, как об этом узнали и стражники, — сказал молчавший до этого Танжело. — Вчера я заметил их у входа, но не стал акцентировать на них внимание. Что они здесь делали?
Мандарин пожал плечами.
— Я не знаю. Передо мной о таких вещах не отчитываются, друг мой.
Танжело стыдливо отвел взгляд в сторону, уловив в голосе Мандарина обиду.
— Как они узнали, что Лида встречается с Зефиром в библиотеке, если, во-первых, она была в княжестве не официально. А во-вторых, эту встречу организовали вы с Угли? — продолжил Максим, развивая сомнения Танжело.
— Королева прошла через тот же вход, что и вы сегодня, — сказал Мандарин, ни на секунду не позволив кому-либо из присутствующих усомниться в его искреннем непонимании выдвигаемых против него обвинений. — Сколько, по-вашему, глаз это видели? Разумеется, стражники, что прибыли вчера в библиотеку по своим делам, должны были ее заметить. Ни я, ни Угли не причастны к тому, что покровителя Ее Величества арестовали. А учитывая тот факт, что королеве Лидии удалось сбежать…
— Что?.. — перебил его Максим. — Лида не под стражей?
Вслед за Максимом удивлению поддался и сам Мандарин.
— А вы?.. Вы не знали? — спросил он у переглядывающихся между собой Трюфеля и Максима. — То есть… Вы думали, что Ее Величество?..
Мандарин потер подбородок и взглянул на потолок.
— Так вы не знаете, где она, да? — задал он вопрос, выходя из-за стола и направляясь к окну.
Открыв его, он запустил в помещение легкий ветерок, но поток воздуха был горячим и никакой прохлады следом за ним не последовало.
— Мы были уверены, что ее арестовали, — сказала Лайм, не моргая смотря перед собой. — Если Ее Величество Лидия избежала ареста, и не вернулась в ателье госпожи Арахис, то… где же она?
— У нее ведь нет знакомых в Цедре, — произнес Танжело, взглянув на Лайм, ожидая от нее подтверждения своих слов. — Так ведь?
— Вопрос не в том, где сейчас Ее Величество, а в том, кто помог ей сбежать? — добавил Трюфель еще один вопрос для размышления. — Из того, что я слышал, внутри библиотека настоящий лабиринт для тех, кто не знает ее планировки. Лида не справилась бы в одиночку.
— Ей кто-то помог, — произнес Максим, так же как и Мандарин покидая место за столом и подходя к окну. — На что ты там так пристально смотришь?
Мандарин резко обернулся на подошедшего к нему Горького и, почувствовав удар в области живота, закашлял, сгибаясь пополам и опускаясь на колени.
— Максим!
— Господин Максим!
Максим обошел Мандарина и выглянул в окно. Прикрыв ладонью глаза, защищая их от яркого солнца, он осмотрел улицу и, цокнув языком, закрыл окно, попутно расправляя завязанные шторы.
Помещение погрузилось в легкую полутень.
— Это был он, — сказал Максим, переводя взгляд на Мандарина. — Они оба.
— О чем Вы, господин Максим? — с ужасом в голосе воскликнула Лайм, не зная, как ей поступить: помочь Мандарину и возмутиться или для начала выслушать причину, по которой Максим ударил ее друга.
— Ваш общий друг сейчас на другой стороне улицы, — кивнув на окно, произнес Максим, — вместе с подозрительно похожими на стражников цитронийцами. Кажется, нас заманили в ловушку.
Лайм опустила взгляд на скривившего лицо Мандарина. Тот продолжал держаться за живот, боль никак не утихала.
— Скажи мне, что это неправда, — потребовала она у друга. Но сердце в груди начинало ныть от нахлынувших не него холодных чувств. — Ты не мог так поступить. И Угли тоже.
— Еще как мог, — ответил за него Максим. — По всей видимости, они думали, что мы знаем, где Лида. Возможно, хотели разыскать ее, проследив за нами после нашего ухода. Вот только… Незадача, да?
Максим склонил к Мандарину.
— Мы-то думали, что Лида под арестом.
— Это ничего не изменит, — прошептал Мандарин, зло зыркнув на Горького. — Вас схватят и арестуют. А королеву все равно найдут, рано или поздно.
Каблуки на туфлях Лайм зацокали по полу и, оказавшись рядом с Мандарином, она со всего размаху оставила на его щеке след от своей ладони. Звонкий хлопок, казалось, эхом разнесся по всему этажу.
— Я доверила тебе такое важное дело, — сказала она сквозь наворачивающиеся на глазах слезы. — Госпожа Лидия доверилась мне, а ты… А я… Из-за вас двоих…
— Это и моя вина тоже, — произнес Танжело надломленным голосом. — Не взваливай все на себя, Лайм.
— Я сделал то, что мне было велено. — Мандарин посмотрел на друзей. — А чтобы вы сделали с княжечьим приказом? Проигнорировали? Да, скорее всего именно проигнорировали бы. Ты бы вернулась к своим людям, а ты бы сбежал вместе с портнихой в Макадамию или в Марципан. А мне что делать? Работа в библиотеке Великого Цитрона — вся моя жизнь!.. И я не намерен рушить ее ради помощи самоназванной королеве! Хотите играть с ней в друзей? Вольны делать, что хотите. Только вот других в это не втягивайте.
В груди у Лайм клокотала обида.
— Ты… Ты предал мое доверие, — сказала она сквозь сомкнутые губы. На ее глазах наворачивались слезы. — Знать тебя больше не желаю… И не смей говорить гадости о госпоже Лидии. Ты ее не знаешь. И не знаешь, какая она чудесная!..
Мандарин хмыкнул, но взгляд от Лайм отвел, опустив его к своим ногам.
— Вам двоим нужно незаметно сбежать отсюда, — сказал Танжело, обращаясь к Максиму и Трюфелю. — Если стражники еще не вошли в библиотеку, то у вас еще есть шанс уйти.
Максим взглянул на покровителя.
— Нужно открыть дверь в Макадамию. Нужно рассказать о том, что здесь произошло.
Мандарин издал короткий вздох, похожий на смешок.
— Это бесполезно. Нельзя открыть новую дверь, не закрыв предыдущую.
У Максима так и чесались кулаки заехать этому предателю по физиономии. По всей видимости, пощечина Лайм не вправила ему мозги.
— Он прав, — прошептала Лайм, позволив себе забыть о злости на Мандарина. — Что же делать?..
— Не волнуйся, — произнес Максим, кивнув Трюфелю. — Мы никогда не держим двери открытыми.
— Что?.. — удивилась девушка, наблюдая за тем, как Трюфель уверенно направился к двери, через которую они вошли.
— Это наш небольшой секрет, — пояснил Максим. — Прости, но тебе придется еще немного задержаться с нами на этой стороне.
Лайм покачала головой.
— Нет, господин Максим. Я должна остаться.
— Ты ведь понимаешь, что тебя, скорее всего, обвинят в пособничестве нам?..
Максим этого героизма не понимал.
Какой Лайм смысл оставаться в Цедре? Ей нужно было бежать вместе с ними.
— Я понимаю. Но я этого не боюсь… В конце концов, это из-за меня…
— Нет, ты пойдешь с ними, — прервав ее на полуслове, произнес Танжело. — Иди к семье Кислых, Лайм и не возвращайся сюда, пока все не утихнет.
Лайм посмотрела на друга с выражением полного непонимания на лице.
— А ты? А госпожа Арахис?
Танжело улыбнулся.
— О нас можешь не волноваться, — сказал он, подбадривающе сжав плечо девушки. — Будь осторожна.
Лайм неуверенно кивнула.
Когда Трюфель закончил приготовления и открыл дверь, комнату наполнил шоколадный запах. Максим и Лайм направились к Трюфелю, а Мандарин, поднявшись на ноги, отряхнул одежду и расправил плечи.
— Вы уже ничего не измените, — сказал он. — Ваша королева обвиняется в измене и этого не исправить. В конце месяца ее будут судить, и вы ничем не сможете ей помочь.
Максим пропусти Трюфеля и Лайм вперед. Обернулся к цитронийцу у самой двери и сказал:
— Я бы на твоем месте бежал отсюда и прятался так глубоко, чтобы никто и никогда тебя не нашел. Потому что Лида способна на прощение таких, как ты, а вот ее друзья и близкие — нет.
Стоило только двери Трюфеля захлопнуться, как она вновь открылась со стороны коридора и в комнату вбежал запыхавшийся Угли. Пытаясь отдышаться, он посмотрел на Мандарина и Танжело, но те, словно не замечая друг друга, хранили молчание.