Королевство Макадамия — островное государство на северо-востоке карты Птифура и самый важный союзник королевства Марципан, в чем Лида самолично убедилась, познакомившись с Фисташкой и Фундуком, а также с рыцарями ордена Великой Макадамии. Макадамийцы были народом суровым, но одновременно с этим честолюбивым. Традиции и правила чтились ими чуть ли не с пеленок, и в этом, со слов господина Эклера, была заслуга королевы Макадамии, первой правительницы королевства, названного впоследствии в ее честь.
Лида рассматривала развернутую на доске карту.
Королевство Марципан было расположено в самом сердце континента, и в самом деле, как когда-то говорили Лиде, имело обширные территории, но не имело выхода к морю. На востоке и юге королевство граничило с княжеством Цитрон, жители которого не беспричинно считались самыми начитанными птифурцами. Вспомнить хотя бы Лайм — покровителя близнецов Кислых.
На западе и частично на севере континента располагалось царство Ирга.
Вспомнив Малину и Барбариса, Лида невольно улыбнулась. Ей бы очень хотелось встретиться с иргийцами, погостить в их доме и побывать на их праздниках.
Как когда-то рассказывал Зефир, иргийцы самый веселый народ Птифура.
— Изначально существовало лишь одно герцогство Парфе, — произнес господин Эклер, водя по карте карамельной указкой.
Лида с любопытством следила за его движениями, стараясь запомнить как можно больше указанных на ней названий. Господин Эклер и в самом деле был прирожденным учителем.
— Разумеется, — продолжал он урок, — в то время оно так не называлось. До того дня, когда Великие правители одержали победу в Первом турнире и Великий Парфе одарил их собственными землями, Конфитюр был… единой страной. Пожалуй, так будет уместнее выразить свою мысль. Великий Парфе — первый правитель, о котором говорится в наших исторических записях.
— Что это значит? — спросила Лида, нахмурившись. — До него никого не было?
— К сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос, Ваше Величество. И никто Вам на него не ответит. Но официально, первым правителем и властителем всех земель Конфитюра был Великий Парфе.
— Чего же он тогда решил турнир провести? — разминая затекшую кисть, протянула Лида. — Правил бы себе всем континентом, раз был единственным правителем.
— О, я могу объяснить его поступок, — произнес марципанец, плавно покачнувшись на мысках. — Великий Парфе был довольно-таки недоверчивой персоной. Он всюду видел врагов и предателей. И так как Великий Парфе жил на территории нынешнего герцогства, то Вы сами можете видеть, что жил он в самой отдаленной части континента.
Господин Эклер указал на север карты, несколько раз нарисовав указкой своеобразный овал.
— Следить за порядком в остальных землях было… я бы сказал проблематично. Окружавшие Великого Парфе советники не внушали ему доверия, поэтому идея с разделением земель пришлась ему по сердцу. Так же Великий Парфе был до ужаса самовлюблен. Он считал, что даже вверив свои территории кому-то другому, он все равно останется настоящим и единоличным правителем континента.
— Думать так было глупо с его стороны, — сказала Лида, подперев рукой подбородок.
Ириска, наблюдавшая за уроком со стороны, недовольно прокашлялась.
— Но ведь правда! — возмущенно воскликнула Лида. — Кто же в здравом уме раздаривает свое имущество?
Господин Эклер одарил девушку снисходительным взглядом, но ничего на ее возмущение не ответил, продолжая занятие.
— Мы долго можем обсуждать эту тему, но ведь сегодня у нас несколько иная цель, — произнес марципанец. — Я обещал рассказать Вам о Макадамии, так как исторически между нашими королевствами сложились доверительные и дружеские отношения.
— Да, я знаю это, — кивнула Лида. — Еще я знаю, что король Миндаль брат… Эм… Он ведь брат короля? Да?.. Или королевы…
Лиде показалось, что Ириска издала звук, похожий на всхлип.
«Ну я извиняюсь за то, что ничего не знаю и не помню», — в мыслях пробормотала про себя Лида.
— Король Миндаль — старший брат королевы Киндаль. Она — кровный монарх королевства Макадамия. Ее муж…
— Стоп, — несколько раз моргнув, остановила марципанца Лида. — Король Миндаль — старший ребенок в семье, так еще и мужского пола. Как же так получилось, что Макадамией правит его младшая сестра?
— О, это очень интересное замечание, моя королева, — улыбнулся господин Эклер. — Так случилось из-за законов нашего королевства. Знаете ли Вы, Ваше Величество, что в правящей семье Марципана всегда рождался только один ребенок? Ребенок у королевской четы может быть только один, чтобы в будущем не возникло распрей между детьми в борьбе за власть.
— Вот оно как.
— Верно-верно, — закивал головой господин Эклер. — Так получилось, что ни в Макадамии, ни в Марципане пол будущего правителя не имеет никакого значения. Это, насколько я знаю, отличается от законов Вашего мира.
Лида призадумалась. Что она знала о современной монархии?
— Ну, у нас королей, имеющих реальную власть, осталось не так уж и много, — сказала Лида, побарабанив пальцами по столу, за которым сидела. — Но раньше наследниками и в самом деле были только мальчики. Причем первенцы.
«Разумеется, если до момента своего восхождения на трон первенец не был зарезан, отравлен или сброшен куда-нибудь глубоко-глубоко».
С таким раскладом вещей Лиде приходилось мириться с тем, что один, единственный наследник и в самом деле был выходом из ситуаций с нескончаемым количеством кровопролитных войн за право занять отцовский трон.
— Вот как, вот как, — вновь закивал головой марципанец. — Так или иначе, в правящей семье Марципана родилась девочка. А в правящей семье Макадамии королевская пара. И в этот момент всем стало понятно, что принц Миндаль и принцесса Ваниль в будущем станут супругами.
— Между предыдущими королями было заключено соглашение. — Лида решила блеснуть теми немногими знаниями, которые у нее были и рассказать о том, что она знала. — Если в их семьях рождались разнополые дети близкого друг к другу возраста, то связь между королевствами укреплялась за счет брачного союза этих детей.
— Верно-верно, — повторился господин Эклер.
Лида уже давно заметила, что этот марципанец, когда был чем-то огорчен или же наоборот, был счастлив, повторял одно и то же слово. Это была, так сказать, его дурная привычка.
— Именно поэтому король Миндаль и королева Ваниль с детства были неразлучны. Они часто гостили друг у друга, привыкали к мысли о том, что рано или поздно их сердца будут соединены клятвами священного союза.
«Священный союз… Звучит так романтично», — подумала Лида, ненадолго отвлекшись от урока.
Она представила себе, какой красивой должна была быть брачная церемония в Птифуре. Множество сочных красок, приятных запахов, смеха и музыки. Счастливые жених и невеста в красивых костюмах. Не менее счастливые гости. Музыка, сладкие цветы, уходящее в закат персиковой солнце.
«Вот бы хоть раз погулять на такой свадьбе…»
— Так, после свадьбы принца Миндаля и принцессы Ваниль, принцесса Киндаль взошла на трон по достижению своего совершеннолетия, — продолжал господин Эклер, не замечая того, что Лида часть его лекции благополучно прослушала. — Теперь встал вопрос о том, кто же получит корону короля Макадамии. О, смотрины были масштабными, можете поверить мне на слово. Я прекрасно помню те времена. Множество претендентов, желавших покорить сердце юной, теперь уже королевы Киндаль, покидали дворец ни с чем. Один за другим. Снова и снова. Народ охватывало отчаяние.
— Почему? — удивилась Лида. — Подумаешь, замуж сразу не вышла. Никто из претендентов не понравился. Что же теперь, с первым встречным обручаться, лишь бы народу было спокойнее?
— Ваше Величество!.. — шикнула на нее Ириска. — Непристойно говорить такие вещи вслух!..
— Почему это? — возмутилась Лида.
«А про себя, значит, можно?»
— Потому что!..
— Ириска, умерь свой пыл, — строго произнес господин Эклер, и под его тяжелым взглядом фрейлина трусливо вжала голову в плечи. — Королева Лидия, на все и всегда найдутся причины. Вы можете принимать их, можете игнорировать, можете отрицать, но думать, что что-то было совершенно без конкретной цели — неправильно.
Лида поджала губы.
— Мой долг, как Вашего учителя, направлять Вас и объяснять вещи, которые Вы, в силу своего происхождения, не знает. Но есть вещи, которые в силу своего происхождения, Вы понять не сможете при всем своем желании. Король и королева — лицо королевства. Их должно быть двое, чтобы подданные видели в них самих себя. Крепкая монаршеская семья — залог успеха страны. Король не должен править один, равно как и королева…
Господин Эклер резко замолчал, а Лида не стразу поняла причину столь странной заминки. Но когда до нее дошел смысл сказанных учителем слов, лицо девушки покрылось пунцовыми пятнами.
— Н-но ведь ко мне это не относится!.. — воскликнула Лида, вскочив со стула. — То есть… Я имею ввиду… Я же… Королева, да, но… Не такая, какой должна быть… Мне нельзя замуж за птифурца… И птифурцу за меня тоже! Это же недопустимо…
Господин Эклер несколько раз приоткрывал рот, чтобы что-то сказать, то так ни слова и не произнес.
— До конца урока осталось мало времени, — произнесла Ириска, нарушая повисшую в комнате тишину. — Господин Эклер, прошу Вас, расскажите королеве о том, чем занимаются макадамийцы. Эти знания важны для Ее Величества.
— Да-да, конечно, — забормотал марципанец, нервно потеребив душку своих очков. — Королевство Макадамия… Макадамия островное, торговое государство, со всех сторон окруженное Кисельным морем. Ей принадлежит самый большой водный порт нашего мира, а на самой ее территории существует множество торговых мест…
— Я это уже знаю, — перебила его Лида, выйдя из-за стола. — Господин Эклер, мне снова стало дурно. Пожалуй, мне стоит вернуться в свои покои и отдохнуть.
— Д-да, конечно-конечно… Здоровье Вашего Величества куда важнее урока, — протараторил господин Эклер, взглядом ища поддержку у Ириски.
Фрейлина лишь незаметно для Лиды покачала головой и, открыв перед своей новой королевой двери, прошла следом за ней из учебной комнаты в коридор, попятам следуя за не скрывающей своего раздражения девушкой.
— Значит, пока Зефир и остальные там принца Безе спасают, меня замуж хотят выдать? — сквозь зубы процедила Лида, направляясь в свою спальню.
«Еще чего!»
Встречавшиеся ей на пути служанки и стражники испуганно жались к стенам, не рискуя преграждать Лиде дорогу.
«Меня о таком никто не предупреждал!»
— Госпожа Лидия, все совсем не так, — пыталась успокоить ее Ириска. — Вы же прекрасно знаете, что ни до чего подобного не дойдет.
— Правда? — с легким прищуром в глазах спросила Лида, обернувшись к фрейлине. — Можешь мне это гарантировать? Можешь дать мне слово, что эта корона вскоре окажется на голове того, кому она принадлежит по праву рождения?
Лида сняла с головы украшение и потрясла короной перед лицом девочки.
— Ты уверена в том, что принц Безе?..
Вздрогнув, Лида взглянула на свое запястье.
Вернув корону на место, она достала спрятанную бумажку и, еще раз пробежавшись взглядом по единственной строчке, сжала записку в ладони.
«Ит сон са позеб в цнирп».
Шифр, придуманный ею в детстве, и шифром-то назвать язык не поворачивался. Всего-то слова перевернула наизнанку, да пробелы между слогами вставила. Но, как однажды признался ей Зефир, он бы ни за что не додумался прочитать слова наоборот, тем самым поняв их истинное значение. И учитывая, что найденная утром записка была написана именно таким шифром, Лиде приходилось думать о том, что Зефир ее не обманул.
Иначе бы он никогда не пошел на такой риск.
— Ириска, — громко произнесла Лида. — Мне нужно в дом Зефира.
— Н-но…
— Это не обсуждается. Помогать мне или нет — твой выбор, но я в любом случае покину дворец, — уверенно заявила девушка, продолжив путь.
Ириска, недолго потоптавшись на месте, последовала за ней.
— Но Ваше отсутствие заметят, — попыталась вразумить Лиду девочка.
— Не заметят, если ты скажешь, что я заболела и легла спать. Никто не посмеет войти в мою комнату.
— А госпожа Мята…
— Госпоже Мяте скажешь то же самое, что и остальным. Тебе она поверит.
— Вы заставляете меня лгать! — возмутилась Ириска. — Фрейлинам не пристало!..
— Да-да, конечно, — закивала головой Лида, соглашаясь с ее словами. — Но ты не лжешь, а недоговариваешь всей правды. Это разные вещи.
— Это одинаковые вещи!
Ириска остановилась и топнула ногой, но Лида продолжила идти вперед.
— Ваше Величество!..
Ириска ускорила шаг, чтобы догнать Лиду.
— Хотя бы объясните мне, в чем дело? Почему Вы так стремитесь покинуть дворец?
Свой вопрос Ириска задала шепотом, боясь, что кто-то мог ее услышать.
— Так ли Ваши дела важны?
— Принц Безе важен? — вопросом на вопрос ответила Лида, обернувшись.
И, не дождавшись от потрясенной Ириски никакой реакции, свернула за угол еще одного коридора.
Она направлялась к тому месту, где висела картина правящей королевской семьи. Даже в мыслях Лида не позволяла себе думать о самой себе, как о настоящей королеве.
В этом коридоре по-прежнему было множество портретов. Они сменяли друг друга с невероятной скоростью. Короли, королевы, принцы и принцессы — потомки Великого Марципана, основавшего это королевство. Победителя Первого турнира, не побоявшегося бороться за то, во что верил. Героя, коим Лида точно не являлась.
Хотя все говорили обратное.
Подойдя к последней картине, Лида лишь мельком взглянула на нее. Сегодня, перед первым своим побегом, она уже успела полюбоваться розовощеким принцем Безе и потеряла уйму времени. Была застигнута врасплох и возвращена на занятия.
Больше она не могла себе позволить такой неосмотрительности.
— Скажи госпоже Мяте о том, что я заболела, — произнесла Лида, открывая тайный проход. — И о том, чтобы меня до вечера никто не беспокоил. Никому нельзя входить в мою спальню. Даже лекарю. Поняла?
— Госпожа Лидия…
— Как только сделаешь это, можешь последовать за мной, — Лида сняла с головы корону и протянула ее Ириске, — а можешь остаться во дворце. Это твой выбор.
Лида шагнула в открывшийся перед ней темный коридор.
— Но не смей никому говорить, что я покинула дворец, — напоследок добавила девушка.
Дождавшись от фрейлины короткого кивка, Лида нажала на рычажок, скрывающий проход от посторонних глаз. Пройдя вниз по крутой лестнице, через некоторое время Лида вновь оказалась в дворцовом саду. Оглядевшись по сторонам, она констатировала очевидный факт: стражников видно не было. Равно как и других птифурцев. Решив не тратить драгоценные секунды, Лида вскоре оказалась у дворцовых ворот и, проделав тот же трюк, что и с парфийцами две недели назад, беспрепятственно покинула территорию дворца, пока стражники пытались помочь несуществующей даме, попавшей в беду.
«Они слишком расслабились», — подумала Лида, обещая себе, что в случае чего обязательно припомнит стражникам их прокол.
Столица Марципана носила название бисквитного торта Баттенберг. Насколько Лида знала, этот торт всегда готовился из двух коржей: розового и желтого оттенка. Между собой коржи скреплялись абрикосовым джемом, тем самым в разрезе создавая шахматную клетку, а сверху все заливалось марципановой глазурью.
Но о приготовлении Баттенберга Лида только читала, сама же она его ни разу не готовила.
Спрятавшись в проеме между пряничным домиком и желейной лавкой сладостей, Лида стала размышлять о том, как бы ей никем незамеченной добраться до дома Зефира?
«Узнают ли во мне королеву?» — задалась она вопросом и, заметив валяющуюся на земле лиловую листовку со своим портретом, ощутила прилив уныния.
— Надо было волосы перекрасить, — пробубнила она, считая, что с цветными волосами в ней бы человека никто не признал.
И в этот момент проходивший мимо нее марципанец удивленно произнес:
— Ваше Величество?..
Лида шваркнула подошвой по земле. Попалась! Опять!
Но сообразив, что никто не обратил на его возглас никакого внимания, Лида схватила юношу за одежду и затащила его в небольшой проулок, скрыв от глаз горожан. Знакомый ей паж не сопротивлялся такому порыву.
— Тс-с! — прошипела Лида, приложив к губам указательный палец. — Макарун, ни слова!..
Макарун в растерянности только и делал, что моргал, пытаясь найти объяснение тому, что королева Лидия делала за пределами дворца.
— Вы же не?..
— Сбежала, — на выдохе произнесла Лида. — Да. То есть… нет. Ириска знает, поэтому это не побег, верно?
Макарун неуверенно кивнул. Ему казалось, что это был самый что ни на есть настоящий побег.
— Вам нельзя…
— Можно, — перебила его Лида.
И только сейчас она заметила в руках марципанца среднего размера коробку.
— Что это?
— Тетушка с кухни попросила забрать кое-какие продукты для сегодняшнего ужина.
— А в город ты как попал?
— Я не совсем понимаю…
— Пешком или на чем-то? — быстро пояснила Лида.
— На повозке…
— Отлично! Отвезешь меня кое-куда!
— Нет.
Макарун напряженно улыбнулся и покачал головой.
— Если Вы сбежали… Если госпожа Мята узнает, что я Вам помогал…
— Она не узнает.
— Она всегда обо всем узнает, — не согласился с Лидой Макарун. — Поэтому, пожалуйста, не втягивайте меня в это, Ваше Величество. А лучше, давайте вместе вернемся во дворец? Может, еще никто не заметил…
— Никто и не заметит, — уверенно заявила Лида. — А ты все равно отвезешь меня туда, куда надо. А иначе…
Лида выглянула на оживленную улицу.
— Я сама пойду. И вечерние газеты будут пестрить заголовками о том, что королева Лидия в компании королевского пажа гуляла по улицам Баттенберга. Вот тогда, — начала Лида, добавив зловещим голосом: — госпожа Мята точно все узнает.
— Моя королева, Вы так со мной не поступите, — жалобно протянул Макарун. — Так нельзя.
— Я человек, — сказала Лида, стащив с головы Макаруна его шляпу. — Мне можно.
Спрятав под ней свои волосы, Лида уверенно вышла из проулка.
— Ну же, быстрее! Мне срочно нужно попасть в дом своего покровителя.
Макаруну на столь непривычную для него прыть со стороны девушки оставалось только молча последовать за королевой.
В конце концов, в обязанности пажа так же входила и защита королевы от нее же самой.
«Ну разве может что-то пойти не так, когда я почти выбралась отсюда?» — подумала Лида, забираясь в повозку.
Благодаря Макаруну Лида добралась до дома Зефира минут за десять. Оставив марципанца снаружи, она вошла в незапертый дом и направилась прямиком к двери, соединявшей Птифур с ее миром.
Будучи уверенной в том, что она попадет в подсобку родительской кофейни, Лида радостно прокричала «Я дома!» стоило ей только выйти из теплого и пахнущего сладостями коридора-перехода. Но оказавшись за его пределами, Лида невольно отступила назад, чуть было вновь не очутившись на другой стороне.
Она попала куда-то не туда.
Осмотревшись, Лида поняла, что дверь из дома Зефира привела ее не в кофейню, а в какую-то библиотеку. Подойдя к широкому окну, она распахнула его и выглянула наружу. Здание, в котором она оказалась, без всяких сомнений было дворцом. Внизу маршировали стражники, облаченные в знакомые ей латы. Все они были одинаковыми и пестрили различными оттенками коричневого и бежевого цветов.
Услышав приближающийся топот, Лида на секунду задумалась о том, где бы ей спрятаться, но поняв, что пути отхода нет, решила с возложенной на ее хрупкие плечи стойкостью выдержать приближающийся ураган криков и недовольств.
Когда рыцари ворвались в библиотеку и направили на Лиду свои мечи, ей оставалось только приветливо им улыбаться и надеяться на то, что без чьего-то приказа они не посмеют ей навредить.
— Что здесь происходит⁈ — услышала Лида недовольный, но до боли знакомый голос. — Кто посмел нарушить покой во дворце⁈
И через мгновенье она увидела того, кому он принадлежал.
Сняв шляпу, Лида поздоровалась.
— Привет, — произнесла она, стараясь успокоить не то себя, не то рыцаря, выражение лица которого быстро сменилось с непонимания на раздражение, а после и вовсе на какую-то безысходность. — Давно не виделись, Фундук.
Рыцарь издал какой-то страдальческий вздох, и Лида устыдилась своего поступка.
«Так значит, я в Макадамии», — заключила Лида.
Вот только почему дверь из дома Зефира вела в библиотеку макадамийского дворца?