Тера же наоборот шагнула вперед, почувствовав перевес и, получив уверенность в том, что след выбран правильно. Она уже собиралась закрепить успех, как их дальнейшему разговору помешал, вбежавший на этаж хозяин таверны. Хэвард был перепачкан в муке и масле. Зажатая в его руке поварешка походила на палицу, а выражение раскрасневшегося лица, не оставляло сомнений в том, что медведь поднялся на жилой этаж с кровожадной целью кого-нибудь пристукнуть, а возможно еще и съесть.
— Проклятый шуттанец, вот ты и попался! Думаешь сойдет с рук то, что вытворила твоя пятнистая кляча на моей кухне?! — заорал с конца коридора разгневанный двуликий, наступая на врага.
— Какая еще кляча? Милейший хозяин, у меня нет никакой лошади, — искренне возмутился шуттанец, демонстрируя неподдельное удивление и стараясь всеми силами отвести от себя подозрение в соучастии очередной проделки Фога. — Вероятно, Вы спутали меня с кем-то из ваших постояльцев. И комнаты! Я был крайне удивлен, найдя столько свободных, когда отправился спросить кого-нибудь из ваших работников о возможности получить обед, после того как Вы так стремительно меня покинули.
— Так ты привез с собой Фога? Почему сразу не сказал? Мой хороший, как давно я его не видела, наверняка соскучился по мне! — тут же оживилась Тера. От ее настороженности и подозрительности не осталось и следа, а на просветлевшем лице заиграла искренняя, открытая улыбаться.
— Вот и чудесно! Ты ему такая же хозяйка, как и я, значит тебе и платить за погром на кухне, а я умываю руки! Четыре года оплачивал его выходки, теперь настал твой черед, — раздосадовано объявил Ригби.
Явная радость Теры при одном лишь упоминании имени пятнистого разбойника не шла ни в какое сравнение с той холодностью, которой она одарила его хозяина.
— Так это все-таки ваша лошадь, — зловеще уловил главное Хэвард, успевший на секунду засомневаться в своих выводах после уверенной отповеди чужестранца.
Медведь чуть не попросил прощения за поспешные выводы и неучтивость, проявленные к ни в чем неповинному гостю, однако слова Теры расставили все на свои места и убедили хозяина таверны в справедливости решения выкинуть наглеца за порог, но теперь уже не раньше, чем тот заплатит за погром на кухне.
— Фог? Только не говорите мне, что где-то поблизости бродит это исчадье Злого моря, — обреченно простонал Эйнар, еле добравшись до двери своей комнаты. Он тяжело опирался о дверной косяк и с трудом фокусировал взгляд на собравшихся в коридоре. — Ригби, а тебя каким ветром к нам занесло? Впрочем, не важно, рад тебя видеть в любом случае, — вымученно улыбаясь и тщетно пытаясь приблизиться к другу, воскликнул лис. Даже такое простое действие отняло у него все силы, накопленные за последние дни пребывания в постели.
— Слава всем святым и покровителям, ты очнулся! — облегченно выдохнула Тера и попыталась поддержать брата, но ее тут же бесцеремонно отодвинул Хэвард. Медведь развернул Эйнара и погнал обратно в комнату, ворчливо порицая того за беспечность и ранний подъем, а также проклиная всех незваных гостей, коней и глупых женщин разом. За что досталось последним, никто так и не понял, но спорить с медведем, уставшим от неспокойных постояльцев и проблем, связанных с их появлением под его крышей, никто не решился.
— Можешь отправиться на кухню и самостоятельно выбрать, что захочешь, если, конечно, твой гадкий конь оставил там хоть что-то. Кухарка нас все равно покинула. Не выдержала слабонервная такого произвола на своей территории, — с укором объявил Хэвард, отвлекшись от смены повязки на ноге лиса. Прежняя пропиталась кровью всего за один короткий переход Эйнара от кровати к двери комнаты.
— Что с ним произошло? — взволнованно спросил Ригби, поворачиваясь к Тере и начисто игнорируя щедрое предложение Хэварда.
— Она упорно утверждает, будто Эйнара покусала змея, подло подстерегавшая того в кустах. Где ему правда удалось обнаружить такие опасные насаждения и откуда в Боривале взялась ядовитая змея, когда их у нас отродясь не водилось, объяснить ей так и не удалось, — миролюбиво посетовал на откровенную ложь Хэвард, а затем продолжил уже с большим нажимом. — Но на ум все же приходит одно подходящее место, где вполне можно было обнаружить такую редкость. Однако вас ведь там, разумеется, не было! Иначе зачем всему городу судачить о каком-то неизвестном господине Белом Лисе, подло пробравшемся на чердак папаши Сибидира и устроившего настоящее светопреставление на радость целому кварталу?
Ехидства медведю было явно не занимать и он, ободренный тем, что Эйнар наконец-то пришел в себя, дал своему дару полную волю. Хэвард нисколько не опасался открыто высказываться при чужестранце, поняв, что тот лишь очередная головная боль из числа друзей Эйнара, с которой Хэварду придется мириться, раз уж он имел неосторожность пустить лиса и его названную сестру под свою крышу, да еще и пообещал им помощь и защиту.
— Так мы сходим за едой, уверена Фог нам что-нибудь обязательно оставил, — оптимистично заверила медведя Тера и потянула Ригби за рукав в сторону лестницы, уходя от неудобных вопросов, на которые так не вовремя настроился хозяин таверны.
Спустившись по лестнице и отойдя на достаточное расстояние, чтобы бдительный медведь уже наверняка не мог подслушать их разговор, Тера начала объяснять сложную ситуацию, понизив голос до шепота.
— Двуликий не знает кто я такая, поэтому молчи и не давай ему лишних поводов для размышления. Хэвард — близкий друг Эйнара. Он сильно рискует, помогая нам, так что незачем впутывать его еще сильнее. А укус… Ты знаешь, что это такое, — многозначительно пояснила Тера, делая упор на последних словах. — Только вот я никак не могу понять почему в этот раз яд не хочет покидать его тела. Раньше Эйнар справлялся за день или два, а сейчас он еле пришел в себя, да и лучше ему не становится.
На погрустневшем и заметно осунувшемся лице Теры, утратившем здоровый румянец и свежий цвет всего за пару дней, отразилось раскаяние и боль. Ригби уловил перемены в ее настроении и сразу догадался, что именно пыталась донести до него расстроенная зеркальщица. Это ему совсем не понравилось, губы сжались в жесткую линию, лоб прорезала глубокая складка и он тут же высказал все, что думал о подобном положении вещей.
— Какого Ловца, вы на пару вытворяете? Я был сегодня на той улице и видел все собственными глазами. Но мне и в голову не могло прийти, что ты пойдешь на столь самоубийственное безрассудство, когда госпожа Клара находится аж в Валардане и при всем желании не может вмешаться и спасти тебя. Думаешь прядильщики могли проигнорировать настолько любопытное происшествие или может надеешься, что они до того заняты своим дурацким праздником, что гоняться за настоящей живой стекольщицей, активно практикующей такое, покажется им не слишком важным и нужным? Да ты хоть обратила внимание, что оставила там после себя личную вещь? — жестко поинтересовался Ригби и вытянул из кармана, найденный возле шестого дома предмет. — Попади это не в те руки, и тебе придет конец — медленный и очень мучительный!
Тера машинально сунула руку в опустевший карман штанов, где привычно хранила свою верную помощницу, не раз помогавшую концентрироваться на сложных задачах, будь то колдовство или заковыристый замок, и тут же попыталась вернуть пропажу, выхватив ленточку с перьями из рук Ригби.
— Рад, что ты сохранила ее, несмотря на мой уход, — миролюбиво заметил шуттанец, успев вовремя отвести руку подальше, после чего сам вложил, позвякивающую стеклянными шариками ленту, в протянутую ладонь зеркальщицы, все еще нуждавшейся в таком нехитром фокусе, которому он научил ее еще в юности.
— Спасибо, Ригби, ты спас мне, если не жизнь, то уж спокойствие точно, я и не заметила, что ее нет… — раздосадовано поблагодарила Тера, пряча свое сокровище в карман.
Постояв еще немного на одном месте, неловко глядя куда-то под ноги, зеркальщица решительно вскинула голову и посмотрела прямо в холодные зеленые глаза шуттанца. За четыре года их глупой разлуки, взгляд Ригби растерял привычную открытость и беззаботность, теперь он был совсем другим и по нему не удавалось читать, как прежде. Убедившись в этом, Тера задала короткий прямой вопрос, ожидая такого же ответа, способного либо расставить все по свои местам и дать былой дружбе еще один шанс, либо окончательно развести их пути в противоположные стороны.
— Зачем ты вернулся, Ригби?
— Чтобы помочь тебе, — ни секунды не задумываясь, серьезно ответил шуттанец и протянул зеркальщице один из своих перстней. — Начну с этого.
Опешившая девушка, машинально приняла протянутый перстень, покрутила тот в пальцах, а затем непонимающе уставилась на улыбавшегося все это время друга. Его явно забавляла ее реакция и он с удовольствием наблюдал за тем, как она пытается найти объяснение его поступку, внимательно высматривая потайной механизм кольца, неожиданно оказавшегося в ее руках, но не может.
— Решил подшутить надо мной, господин фальшивый посол? — зло выпалила Тера и попыталась вернуть перстень обратно, но Ригби быстро спрятал руки за спину и рассмеялся своим удивительным громким смехом.
— Отнюдь, ты просто так и не научилась открывать самые простые тайники. Помнится тебе доводилось просиживать над некоторыми замками часами, в то время как сундуки отпирались поворотом ручек или еще каким-нибудь элементарным способом. Госпожу Клару это очень забавляло, как, впрочем, и меня. Простые вопросы чаще всего имеют такие же простые ответы, но ты их упорно не замечаешь и продолжаешь искать сложные.
Моментально осознав свою ошибку, Тера провернула камень, оказавшийся полым внутри, и обнаружила в углублении несколько прозрачных капель.
— Что это? — подозрительно принюхиваясь и не ощущая никакого запаха, поинтересовалась она.
— Слезы морина. Оказалось, что они способны побороть любой яд. Не волнуйся, я успел убедиться в этом, не единожды опробовав их на себе лично.
— И часто тебя травят?
— Не чаще, чем Корда и Гродарин повышают награду за поимку Серого Ловкача.
Хмыкнув на это предположение, Тера поспешила вернуться к брату. Уже дойдя до лестницы, ведущей на второй этаж, стекольщица обернулась и неуклюже поблагодарила за помощь. Ригби лишь безразлично пожал плечами и отправился на кухню, надеясь, что Фог и правда оставил им хоть немного еды, не став уничтожать то, что не поместилось в его бездонном брюхе.
Медленный подъем по лестнице сопровождался тихим бурчанием Теры себе под нос. Зеркальщица предпочла доверить решение сложной задачи случаю, как делала это всякий раз, когда не могла или не хотела определяться с решением самостоятельно. С каждой новой ступенькой, отвечавшей за возможность довериться или нет, она приближалась к ответу, а дойдя до предпоследней, сделала резвый прыжок и отправилась бодрым шагом на переговоры с Хэвардом и Эйнаром.
Глава 5.2 Встреча старых друзей
— Так чья же это все-таки лошадь? — устало спросил медведь, наконец обратив внимание на незаметно подкравшуюся Теру.
— Смотря с какой целью интересуешься. Если просто из любопытства, то Фог — мой, а если в надежде получить компенсацию, разумеется, питомец Ригби. И еще! Счет в таком случае следует умножить на три, а лучше на четыре или сразу пять, все равно у него денег больше, чем в боривальской казне, — мстительно подвела итог Тера, выливая содержимое перстня в кружку с водой.
— Даже у храмовых мышей денег больше, чем в городской казне, — с сомнением заметил Хэвард, но все же принял совет к сведению. — Раз у вас такие сложные отношения, почему он все еще здесь и можно ли ему вообще доверять?
— Ригби никогда не давал поводов усомниться в его надежности, — ответил вместо Теры Эйнар, заметив с каким сомнением та крутит в руках дорогой перстень и смотрит в кружку с водой, куда только что вылила его содержимое, будто та могла раскрыть ей все тайны мира. — Это лекарство? Давай его сюда, Ригби никогда не стал бы меня травить или причинять вред тебе, чтобы там не произошло между вами четыре года назад.
— Кстати, ты не спросила зачем он вернулся? — задал очередной вопрос Эйнар, после того как осушил кружку, с такой неохотой переданную ему Терой. Любой другой, при виде столь явного недоверия, еще хорошенько бы подумал, стоит ли ему вообще из нее пить, но только не Эйнар.
— Сказал, что хочет помочь. И вот это-то и странно! При нашей последней встрече, он довольно резко дал понять, где видел все проблемы Дэйлиналя и наши попытки улучшить ситуацию, вместе с ними. А теперь он возвращается и, как ни в чем не бывало, предлагает помощь, да еще и за несколько недель до ночи Хозяйки Свечей…
Поняв, что сболтнула лишнего, Тера бросила быстрый косой взгляд на Хэварда, упорно сворачивавшего бинты и делавшего вид, будто разговоры гостей его совсем не интересуют. Чуткий медведь тут же прекратил свое занятие и посмотрел на настороженную гостью в ответ, а затем тактично встал и направился к двери. Выражение лица у него при этом было, хоть и понимающее, но все равно раздосадованное и даже обиженное.
— Кухарка сбежала, а у меня и так дел по горло, так что постарайтесь проследить за сохранностью «Хитрой рыбы». Я вернусь завтра утром и надеюсь, что к тому времени ты, Эйнар, перестанешь напоминать путешественника за грань, а ты, Тера, наконец прекратишь пытаться просверлить во мне дыру взглядом. Северяне, даже забравшись далеко на юг, никогда своих не бросают. Эйнару это прекрасно известно, иначе он не притащил бы тебя ко мне, зная, что сам вот-вот упадет и позаботиться о вас после этого будет абсолютно некому.
Слова медведя пристыдили зеркальщицу и она уже собралась как-нибудь оправдаться или хотя бы извиниться, но Хэвард покинул их и даже прикрыл за собой дверь — тихо и аккуратно.
— Из нас троих, такта в тебе всегда было меньше всех, впрочем, как и умения признавать ошибки. Скажи честно, это ведь именно ты еще четыре года назад прогнала Ригби, не так ли? — спокойно спросил лис, рассматривая дно пустой кружки.
— Прошлое останется в прошлом и никому больше не навредит, а нам нужно решать, что делать в будущем или, хотя бы для начала, в настоящем, — резко ответила Тера и уже спокойнее продолжила: — Как оказалось, ни один из нас не может воспользоваться кордским луком, сколько бы ты не старался превратить деревянную тетиву в настоящую, а я — пытать его колдовством. Благодаря ритуалу мне удалось узнать в чем весь фокус взаимодействия с этим оружием, вот только я так и не смогла понять какое отношение, увиденное ограничение, имеет непосредственно к нам. Дело в том, что ни один дэйлиналец, кроме настоящего прядильщика или прядильщицы, не сможет натянуть тетиву или вытянуть стрелу из нити, сколько бы усилий ни прилагал. Это кордское колдовство, сотворенное для защиты от внутренних врагов и обойти его просто невозможно, — поделилась плохой новостью Тера, освобождая лук от тряпки, и проверяя тот на целостность после всех их приключений на чердаке и по дороге в таверну.
— Не сходится! Мы оба родились далеко за пределами Дэйлиналя. Я прекрасно помню, как твоя мама забирала нас обоих с острова Колдери, когда туда пришел мор. Было чудовищно холодно, повсюду лежали окоченевшие трупы островитян, их уже некому было придать земле. И тишина, гробовая тишина повсюду. Помню, как госпожа Видалис пришла в дом моих родителей и забрала меня с собой, пообещав, что я обязательно проживу долгую, счастливую жизнь, а весь этот ужас забуду, как страшный сон… А потом болезнь все-таки настигла меня, но мы уже поднялись на корабль и готовились к отплытию. От того плавания у меня осталось лишь смутное воспоминание о вопящем свертке на руках у капитана, должно быть, это была ты. Капитан передал младенца матери и выразил сомнение в том, следует ли им забирать с острова больного, это было обо мне, на что она лишь строго рассекла воздух рукой, давая понять, что обсуждений не будет и приказала поднимать паруса. На этом моменте мои воспоминания окончательно обрываются и следующим, что я помню, оказалась теплая рука тети Клары на моем лбу и ее обещание, что все обязательно наладится… — Эйнар запнулся, не договорив, ведь ничего так и не наладилось. Госпожа Видалис так и не вернулась, а Тера выросла, довольствуясь лишь этими зыбкими, обрывочными воспоминаниями, уцелевшими в памяти маленького двуликого лиса, едва не отправившегося за грань вслед за остальными жителями Колдери.
— Все так! И твои воспоминания настоящие, ни один стекольщик, каким бы могущественным он ни был, не смог бы создать такую правдоподобную подделку. Слишком много деталей, ощущений, запахов и боли. А еще, та красивая уверенная женщина с младенцем на руках, и ее глаза — совсем как у меня. Она была такой спокойной, будто смерть не могла коснуться ее руки и увести за собой, как всех остальных, на том проклятом острове. Ну вот зачем ей понадобилось возвращаться обратно, неужели она не могла остаться у тети Клары вместе с нами? — в который раз задалась горьким вопросом Тера. Глаза ее заблестели, как и всегда, когда она вспоминала маму, пользуясь чужим воспоминанием, сохранившим четкий образ, но не тепло ее рук или ощущение нежного взгляда, обращенного к ребенку, которого она так бережно укачивала, забрав из рук капитана безымянного корабля. Запрокинув голову, Тера сморгнула предательские слезы и продолжила разматывать клубок своих умозаключений.